Снегопад

Хижина стояла высоко в горах, далеко от любопытных глаз. Здесь они были в безопасности. Здесь Артур мог отдохнуть. Чарльз, возможно, тоже мог бы отдохнуть, но в те редкие моменты, когда он не заботился об Артуре, он был занят тревогами о том, не найдут ли их охотники за головами, Пинкертоны, или того хуже – Датч и Майка. Сегодня Артур проснулся раньше Чарльза и поднялся с постели, чтобы развести огонь. – Давай лучше я, – пробормотал Чарльз, полусонный и полуодетый. Выбравшись из постели, он подошёл к Артуру. Несколько месяцев назад, когда Артур ещё мог есть нормально и без приступов кашля, его фигура была шире и крепче. А сейчас каждый раз, когда старший товарищ позволял ему вымыть себя, Чарльз видел его позвоночник сквозь кожу, тонкую и белую, как бумага. Сколько бы Чарльз ни пытался заставить его есть досыта, ему это не удавалось. Иногда Артур просто не хотел, иногда у него не было сил ни на что, кроме как встать с кровати и сесть у окна хижины. Но всё же теперь его кристально-синие глаза были не так налиты кровью, как раньше – возможно, потому, что в горах царила тишина, и здесь ему спалось лучше, чем в крохотной комнатке в шумном Сен-Дени. Щёки всё ещё были впалыми, но на них вернулся румянец. С каждым днём Артур становился немного сильнее. Но Чарльз всё ещё слышал, как временами Артур дышит тяжело и рвано. Он уже начал выполнять всякие простые дела, например, чистить лошадей, и это заставляло его задыхаться и кашлять. Он пытался скрыть это от Чарльза, но, конечно, Чарльз замечал всё. Как сейчас. – Я знаю, – сказал Артур, – но я хочу сам. Можно мне хотя бы дрова колоть, а то ты всё время это делаешь? – Ох, Артур… – Хватит мне этого «ох, Артур»! – оборвал его Артур. – Чарльз, я понимаю, что ты хочешь помочь, но мне скучно! Я помираю со скуки в этой халупе у чёрта на куличках, как… как грёбаная Красная Шапочка! Чарльз хихикнул. – Не смешно, – сердито сказал Артур, продолжая упорно разжигать огонь. – Ты обещал, что мы скоро перейдём границу, и я… мне уже лучше. Скоро мы сможем уйти. Чарльз вздохнул и протянул руку к лицу Артура, убрал со лба мягкие пушистые волосы, нежно погладил по щеке. – Я просто хочу позаботиться о тебе, любовь моя. Ты… ну, ты всё ещё не выздоровел. – Я в порядке… – начал Артур, но замолчал, когда Чарльз провёл большим пальцем по его губам. Они смотрели друг другу в глаза, и Чарльз не мог не заметить, какими уставшими стали сияющие синие глаза Артура. Но он всё ещё оставался мужчиной, которого Чарльз любил, любил сильнее, чем кого-либо ещё. – Нам повезло уже в том, что мы добрались сюда, так далеко. Я не хочу искушать судьбу. Мы отправимся в путь, когда ты будешь готов, обещаю, – ласково сказал Чарльз, наклоняясь к нему. – Ты же помнишь, что доктор говорил – тебе нужен покой. – Чарльз! – Артур… Они редко говорили о своих чувствах. Артур вечно краснел и отводил взгляд, а у Чарльза будто язык отнимался. И сейчас он просто поцеловал Артура, и тот ответил на поцелуй. Артур всегда был таким сильным, но когда его губы встречались с губами Чарльза, он сразу смягчался. Не размыкая поцелуя, он вздохнул. – Всю свою жизнь ты заботился о других, – серьёзно сказал Чарльз. – Позволь мне позаботиться о тебе хоть раз. У Артура не было сил спорить. *** Утром Чарльз сам наколол дров, проследил, чтобы Артур принял прописанное доктором лекарство от пневмонии и накормил его завтраком из варёной картошки и яиц. Затем Чарльз начистил оружие, смастерил немного стрел и принялся чинить одежду. Словно по какому-то злому волшебству, дыры в его одежде расползались быстрее, чем он успевал их штопать. Артур дремал. Его клонило в сон и от лекарства, и от тепла, что расползалось от огня в очаге. Но Чарльз был рад, что он отдыхает. Как только он поправится, они отправятся дальше на север, в Канаду, и начнут всё сначала. Купят небольшой участок земли. Может быть, заведут животных. Может быть, сменят имена. Каждый день будут вместе. Состарятся вместе. Забудут всё, что случилось на Востоке. И будут любить друг друга до последнего вздоха… Но Артур ещё не поправился. И если Чарльз уже столько ждал, он может подождать ещё немного. На другой день, после обеда, Чарльз начал кашлять. Глаза Артура расширились от ужаса. – Ч-что?.. Я тебя… Чарльз покачал головой и тихо засмеялся: – Это не заразно. Я простудился, вот и всё. Но наутро кашель усилился, и Чарльз почувствовал, что ему больно в груди. Как обычно, он колол дрова на день, и при каждом взмахе топора у него будто что-то разрывалось внутри. Пока он готовил завтрак, Артур всё ещё спал – ночью ему плохо спалось, он несколько раз просыпался, весь в поту, сипло хватая ртом воздух. Чарльз опасался, что лихорадка вернулась, но когда Артур наконец проснулся, казалось, ему стало получше. А вот самому Чарльзу было больно двигаться; кровь стучала в висках, как после долгого бега, а в голове клубился туман. Он не сказал об этом Артуру. Но говорить не было нужды. Артур и сам заметил, что его друг выглядит ослабевшим и усталым. – Это всего лишь простуда. Со мной всё в порядке, – Чарльз попытался успокоить его. Он как раз пытался заштопать одежду, которую не успел починить вчера, и Артур видел, как дрожат его руки. – Иди в постель. – Артур, я не в настроении… Артур хрипло рассмеялся: – Я не делаю предложение, мистер Смит. Чарльз посмотрел на Артура, который всё ещё лежал в кровати, и почувствовал, как его щёки пылают от смущения. – Тут тепло. Мы можем погреться вместе, как парочка несчастных больных, – сказал Артур, хлопая по одеялу рядом с собой. Чарльз усмехнулся ему в ответ: – Ну как тут откажешь? Так они и провели день, вдвоём в постели, кутаясь в одеяла. У Чарльза болела голова, ему было трудно дышать, но он был счастлив провести время так, дремать в объятиях любимого, чего никогда не мог себе позволить, пока они были в бегах. Так же прошли ещё несколько дней, пока самый трудный период простуды не прошёл. Кажется, Артуру очень нравилась перемена ролей – теперь уже он заботился о Чарльзе, готовил для него травяной чай, заваривать который его когда-то научил Хозия. «Лучше, чем то, что продаётся в лавках», как он говорил. Помогал чай по-настоящему или нет, но уже через пару дней Чарльз смог подняться на ноги и вернуться в нормальное состояние (или хотя бы приблизиться к нему). К этому времени в хижине уже почти не осталось припасов. – Я пойду на охоту, – сказал Чарльз утром. – Чарльз… ты болеешь, – сонно пробормотал Артур, держа его за руку и не давая подняться с кровати и одеться. Чарльз неохотно отстранился, его пальцы выскользнули из пальцев Артура, как вода. – Я в порядке. Если не пойду, мы будем голодать. Обещаю, я вернусь к ночи. Но он не вернулся. В тот день начался снегопад, густой и сильный. Чарльз проклинал свою беспечность и глупость. Похоже, он слишком долго преследовал этого горного барана. Он должен был понять, когда пора сдаться и повернуть назад, может быть, даже съездить в городок на следующий день и купить припасы в магазине. Он бы никогда в этом не признался, но единственным, что его задержало, была гордость. Он не хотел возвращаться к Артуру с пустыми руками, хоть и знал, что тот не рассердится. Глупая мужская гордость. Это она не дала ему вернуться на другой склон горы в их хижину, вернуться к Артуру. Таима всегда была сильной, но сейчас даже её силы были на пределе. Метель бушевала над холмами, и Чарльз только чудом обнаружил пещеру, которая выглядела как заброшенное логово зверей – скорее всего, волков. Он попытался разжечь огонь и согреть себя и лошадь, но хворост, с боем отбитый у неистового ветра, был слишком сырым, и янтарные искры быстро потухли. Снежные вихри и вой ветра напомнили ему о том, что случилось после катастрофы в Блэкуотере, когда банда скрывалась от бури в Колтере. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Вскоре после тех событий они с Артуром обменялись первым поцелуем, как раз перед тем, как банда переехала с Нагорья Подкова в Клементс-Пойнт. Сейчас он вспоминал ту ночь, когда они разбили лагерь под звёздным небом Большой Долины, и ему было хорошо с Артуром, так хорошо, как ни с кем другим. Он никогда не думал, что это случится с ним: что он влюбится в мужчину, белого мужчину, убийцу и бандита…но Чарльз знал, что не должен спорить с судьбой. Всё, что имело для него значение – это Артур, и его сердце пылало так, как никогда прежде. И ещё он вспоминал ту ночь, когда Артур вернулся в Бивер-Холлоу. Падающий Дождь тогда пристально посмотрел Чарльзу в глаза и сказал: «Иди за ним». Чарльз был готов возражать, но Падающий Дождь решительно покачал головой. На его устах была скорбная улыбка, но взгляд был твёрд, как всегда. «Я потерял слишком много близких людей, мистер Смит. И ты тоже». Он ласково положил руку Чарльзу на плечо. «Мистера Моргана можно спасти. Ты нужен ему больше, чем нам. Теперь иди». И Чарльз мчался сквозь ночь, небо над его головой из тёмно-синего сделалось чёрным, как обсидиан. На нём не мерцала ни одна звёздочка. Чарльз отчаянно рвался к Артуру, с каждым вздохом имя Артура срывалось с его губ, он приникал к шее Таимы и умолял её бежать быстрее, пожалуйста, девочка, пожалуйста. Он нашёл Артура бесчувственным на той горе и поклялся, что больше никогда его не оставит. Теперь он нарушил свою клятву. И пока снегопад всё усиливался, Чарльз мерял пещеру шагами. Его преследовал образ Артура, совершенно одинокого в затерянной хижине, и разум мучился бесконечными «а что, если?». Наконец спустилась ночь, лунный свет мерцал на снегу, как на океанских волнах, и Чарльз понял, что ему нечего делать – только ждать. Так прошло два дня. Чарльзу удалось раздобыть хворост, разжечь огонь и согреть себя и Таиму. Славно было, что хоть она рядом с ним: они через многое прошли вместе, и в конце концов она оказалась его самым верным другом. Снегопад прекратился на третье утро. В горах стало так тихо, как будто и не было никакой бури. Чарльз вскочил на спину Таимы и поспешил обратно в хижину, его сердце трепетало в ожидании самого худшего. *** Уже стемнело, когда Чарльз ворвался в хижину. Артур уже был на ногах. Не говоря ни слова, они кинулись друг другу в объятия. Чарльз прижимал Артура к себе крепко, крепче, чем надо, но ему было всё равно. Ему было необходимо почувствовать тепло любимого, почувствовать его дыхание на своей шее. Казалось, само время замерло, и не было слышно ничего, кроме треска огня. Он больше никогда не отпустит Артура. Они целовали друг друга. Целовали бесстрашно, беззастенчиво и безыскусно, как только могут целоваться отчаянно влюблённые люди. – Я так скучал, – выдохнул Чарльз, целуя Артура так крепко, что ему не хватало воздуха. – Я так люблю тебя, – ответил Артур, прижимаясь к его холодным губам своими, тёплыми и мягкими. Чарльза переполняли чувства; он так отчаянно тосковал по Артуру, так боялся не увидеть его снова, будто заново пережил то, что случилось на той горе. И сейчас все сомнения, которые он когда-либо испытывал, все случаи, когда он спрашивал себя, правильно ли он поступил – всё это было стёрто и позабыто. Он поцеловал Артура крепко, до боли, и Артур вздохнул в поцелуй, обвивая его шею руками, прижимаясь к нему всем телом. Чарльз никогда никого так не любил. Он сам не заметил, как любовь проросла в его душе, запустила корни в самое сердце, и понял всё, лишь когда любовь поглотила его целиком. Стала для него причиной просыпаться по утрам, не сдаваться, когда казалось, что всё потеряно. Любовь придавала всему смысл, без неё еда казалась безвкусной, а закаты – тусклыми. Чарльз не знал, кто из них первым подтолкнул другого к кровати, а может, они оба двинулись к ней одновременно, но внезапно он понял, что укладывает Артура на матрас, а Артур расстёгивает воротник его рубашки и целует шею. Чарльз замер. – Артур… ты уверен? – спросил он ласково. Они редко делали это. Артур был неопытен и стеснялся своего тела, а Чарльз не хотел настаивать – не только из-за неопытности Артура, но и потому, что тот всё ещё не поправился полностью. Но если бы он мог, он бы занимался любовью с Артуром хоть каждый день, лишь бы видеть, как тот лежит под ним, как сияют его глаза, как напряжение на его лице сменяется выражением полного блаженства. С тех пор, как Артур заболел, не могло быть и речи о близости. Здоровье Артура было важнее. А потом они бежали, двигались от одного укрытия к другому, Чарльза изводила паранойя, что кто-то узнает их по розыскным плакатам, и ночами он выскальзывал из объятий спящего Артура, метался по улицам городков, срывал плакаты и бросал их в огонь. Сейчас, впервые за много месяцев, они действительно остались наедине. Артур приподнялся и поцеловал Чарльза в губы. Разорвав поцелуй, он посмотрел ему в глаза жадным взглядом: – Всё в порядке. Я хочу этого. Переполненный нежностью, Чарльз убрал прядку волос со лба Артура, начал расстёгивать его рубашку и нательный комбинезон, пока не раздел его полностью. Чарльз целовал бледную кожу любимого, и она краснела от его поцелуев; его губы нежно коснулись шрама от раны на плече, язык дразняще скользнул по соскам, зубы мягко укусили живот. То, как Артур дрожал и задыхался под ним, наполняло его восторгом. Руки Артура потянулись к Чарльзу, пальцы быстро управились со всеми пуговицами и застёжками, стянули рубашку с плеч. Артур не остановился на этом, продолжил ласкать широкую спину Чарльза, погладил его по талии и сжал ягодицы. Чарльз мягко усмехнулся. – Хочу тебя, – прошептал Артур. – Правда? – Д-да… Чарльз перекатился на спину, согнув колени и упираясь ногами в пол, Артур оседлал его бедра. Они оба тяжело дышали, оба были возбуждены до боли. Артур смущённо отвёл глаза, его руки инстинктивно опустились, готовые прикрыть наготу, но Чарльз ласково взял его за запястья: – Я хочу видеть тебя. Всего. По-прежнему не глядя ему в глаза, Артур приподнялся и, не в силах больше ждать, быстро смазал член Чарльза помадой для волос (от этого Чарльз ощутил волну дрожи, пронзившую позвоночник, и ему едва удалось удержаться и не толкнуться вперёд), а потом начал опускаться на него, дюйм за дюймом. Они оба хрипло дышали и тихо стонали. Наконец Артур опустился на него полностью, до конца, и его невероятные глаза закрылись от наслаждения. Он снова пошевелился и застонал – Чарльз наполнял его полностью, такой большой. Он наклонился вперёд, опираясь раскрытыми ладонями на широкую грудь Чарльза, и начал двигаться снова, постепенно входя в приятный темп. Сперва медленно и чувственно, потом всё быстрее, и Чарльз с восхищением смотрел на то, как хмурятся его брови, как становится ярче румянец на щеках. Он взял Артура за бёдра, чтобы придержать, затем приподнялся, гладя его грудь, бока, изгиб ягодиц. Артур снова опустился вниз, полностью поглотив его. Все невзгоды последних дней, последних ужасных месяцев сейчас казались белым шумом. Всё, на чём Чарльз мог сосредоточиться, было то, что происходило именно сейчас: его член внутри Артура, его прерывистое дыхание, стоны любимого; то, как их тела соприкасались и тёрлись друг о друга, как напряжённый член Артура скользил по его животу, когда он приподнимался и опускался на член любовника; то, как он становился частью Артура, а Артур – частью его. Совсем скоро стоны Артура стали громче, и он резко опустился вниз, его внутренние мышцы сжали Чарльза, заставляя его рычать в ответ. Глаза Артура закатились, тело напряглось, он весь затрепетал и рухнул бы, если бы Чарльз не продолжал держать его. Он кончил в первый раз за эту ночь, не прикасаясь к себе. Чарльз смотрел, как его глаза затуманивает наслаждение. Едва оправившись от своего первого оргазма, Артур начал двигаться снова, поднимая бёдра, насаживаясь на Чарльза с такой силой, которую тот в нём и не подозревал. Он тяжело дышал, тихо ругался, повторял имя Чарльза и глухо стонал. Чарльз мог только стонать в ответ, прилагая все силы, чтобы сдержаться и не излиться в Артура прямо сейчас, хотя ему ничего не хотелось так сильно, как этого – жар Артура кружил ему голову, сводил с ума, он завороженно смотрел, как Артур возвышается над ним, как его русые волосы обрамляют красивое лицо, как он кусает губы, не в силах скрывать, как ему хорошо. Кончив во второй раз, Артур упал Чарльзу в объятия, вымотанный и еле дышащий. Теперь уже Чарльз двигался внутри него, и вскоре дрожь пробежала по его телу. Он вытянулся на кровати, чувствуя, как вздымается его грудь, как ко лбу прижимается лоб Артура, как губы Артура лениво целуют его кожу. Наконец они оба замерли, обнимая друг друга, и лежали так, пока снаружи не начало светлеть, и до ушей Чарльза не донеслись птичьи крики. – Я люблю тебя, – тихо проговорил Чарльз. И прежде чем уснуть, Артур взял его за руку и прошептал ему то же самое в ответ.