***
2 года спустя
— Ну что, Соён-и, будем ложиться спатеньки? Вон как зеваем, — нежно сказал Тэхён, укладывая младенца в кроватку. Девочка потянулась, сгибая ножки. Улеглась на мягкую приятную простынь с пеленкой и начала тереть крохотными ручками глазки. — Утомилась, радость моя… Омега остался около кроватки ещё какое-то время, поправляя одежку ребёнка, поглаживая ручки и с любовью наблюдая. И когда малышка практически заснула, он трепетно поцеловал её в лобик и на цыпочках покинул комнату. Его дочери Соён уже семь месяцев, поэтому Тэхён с Тэсоном отвели ей отдельную комнатку, квартира позволяла. Когда-то это была комната Тэхёна, и его очень радовало, что теперь здесь будет жить и расти его ребёнок. Сначала было не просто, беременность казалась Тэхёну Адом, однако, увидев свою дочь после девяти месяцев токсикоза и нескольких часов страданий, весь этот Ад теперь виделся Тэхёну как пустяк. Он очень любил Соён. Сейчас омега прибирался в гостиной, сегодня у дочери очень игривое и непостоянное настроение, поэтому она то и дело меняла игрушки и род занятий. Они с папой за сегодня успели многое сделать: поиграть, посмотреть мультики, приготовить ужин для любимого мужа и отца, что вот-вот вернётся с работы. Довольный проведённым днём, Тэхен осмотрел комнату. Некоторые игрушки, которые больше всего полюбились Соён, он оставил на диване, чтобы, как только малышка проснётся, сразу вынести её из комнатки и посадить играться. Омега решает ещё заодно немного протереть пыль и взял на кухне влажную тряпку. Протёр полку, на которой стояло множество книг, бережно снял фотографии в рамке со стен, рассматривая каждую. Фотография с первого официального свидания, фотография со свадебной церемонии, а также со второй части, в том самом баре, где они и встретились. Тэхёну всё ещё немного неловко, что он почти не помнил ту ночь, так как много тогда выпил. Однако самое важное запомнил. Что Тэсон его истинный. Которого он полюбил с первого взгляда. «Эй, есть кто?»«Какие ̴м̸ы̷ ̷с̵а̶м̴о̵у̵верен̴н̶ы̵е̴»
Тэхён вдруг отдёрнулся. В голове мелькали лазерные огоньки, танцы и крики. В груди неприятно кольнуло. Омега отложил фотографию, оставив на столе, быстрым шагом вернулся вновь на кухню и дрожащими руками налил себе стакан воды. Что за чувство? Он потёр глаза, успокаиваясь. В прихожей вдруг раздался звук открывающейся входной двери. Тэхён дёрнулся и посмотрел в сторону двери. Тэсон вернулся. Омега быстро выбежал и сразу шикнул на мужа: — Закрывай дверь тише, Соён только что уснула! — Тэсон взглянул на него смутно и спустя время кивнул, осторожно запирая квартиру. Разулся, машинально бросая ключи на тумбу. — Ты купил шприцы? — Да, разумеется. — Как на работе? Ты говорил, что сегодня должен был прийти стажёр, — улыбнулся Тэхён. — Да… пришёл, — коротко ответил альфа. — Повезло же ему прийти в такое время, у вас летом часто много народу. Тэсон работал главным поваром в ресторане в центре города, и каждое лето у них действительно был аншлаг из-за красивого летнего дворика, качественных прохладительных напитков и потрясающих десертов. Зарабатывал муж Тэхёна достаточно, да и плюс хороший заработок омеги как фармацевта в широкой и популярной сети аптек прибавлял семейный доход, в деньгах они не нуждались и не экономили. — В самое пекло… — Тэхён, — вдруг вздохнул Тэсон. — У нас ведь осталось вино с приезда моих родителей? — Да, а что? — Достань бокалы, мне нужно выпить. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Тэхён, притрагиваясь к руке мужа, однако тот вдруг отодвинул её от себя. — Тэсон? — Пожалуйста, Тэхён. Я просто хочу выпить вина, — альфа прошёл рядом, а Ким замер. — Я пока приму душ, будь добр, достань бокалы. Запах. Чей-то запах. Посторонний. Сандал Тэсона был смешан с ягодами. Тэхён резко обернулся, но не успел даже слова произнести, Тэсон уже скрылся за дверью в ванную. Глаза широко распахнулись, наполняясь слезами, Тэхён закрыл рукой рот. Наружу рвался крик. «Эй, есть кто?»«К̓а̊к͝и͜е̓ ̇м͌ы͊ ̅с̍а͛м̉о͆у̔в͜ѐр̀ё́н̃н̿ы̌е̂»
***
Почти допитая бутылка вина стояла на столе на кухне. Тэхён к своему не притронулся. Смотрел, как Тэсон только что выпил уже четвертый бокал. Смотрел и сдерживал слезы. — Как же я устал, Тэхён, ты бы знал… — протянул альфа. — Наверное, нужно перестать брать столько смен. Когда у тебя там закончится декретный отпуск? — Когда Соён исполнится год, — ответил Тэхён. — Как-то многовато… Ей ведь уже семь месяцев, не маленькая. Да и моя мама готова с ней нянчиться, — Тэсон глянул на омегу. — А то ты прям печёшься о ней. Тэхён удивился. Это претензия? — Я забочусь о своей дочери. — Да ты всё время с ней. Только о ней и говоришь, — Тэсон вдруг замолк, когда увидел, как первая слеза из злых глаз Тэхёна начала скатываться по щеке. — Нет, ты не подумай, я люблю Соён-и всем сердцем, Тэ, клянусь… но… ты не только её папа. Ты мой муж. — Вот именно, Тэсон, — омега вдруг поднял руку с кольцом на пальце. — Я твой муж. — Айщ, и чего я только пытаюсь… — махнул альфа рукой. — Ты меня не послушаешь. Никогда не слушаешь. — Ну, приехали… Тэсон часто говорил, что он его не слушает. И Тэхён бы обговорил этот момент, если бы эта тема не начиналась, только когда его муж выпивал. Делал он это не часто, по крайней мере дома, при ребёнке. Бывало периодически, что после встречи с друзьями его альфа приходил домой нетрезвый. — Что приехали? Мне обидно, я тоже хочу, чтобы со мной понежился и приласкал любимый человек, — альфа откинулся на стул и вздохнул. — А ты только и говоришь о ребёнке. Я тоже вообще-то здесь. Когда ты вообще в последний раз меня целовал, Тэхён? Про секс я вообще молчу. — Тебя сейчас лишь это заботит? — омега заметил, как его муж потянулся рукой налить себе очередной бокал алкоголя, и резко встал, забирая бутылку. — Тебе достаточно, ты пьян, Тэсон. — А вот и нет. Будь я пьян, я бы смог от души посмеяться. А сейчас лишь рыдать тянет, — Ким на эти слова не обратил внимание и пошел в сторону выхода в прихожую. — Эй, ты куда? — Выбросить вино и проверить Соён. — Вот опять! — альфа повысил голос. — Соён тебе важнее меня! Мне кажется, нужно равномерно дарить любовь, ты не думаешь? — Тэхён остановился. — Я уверен, что с Соён всё хорошо. И что ей снятся бабочки, там, радуга и всё такое. Но, конечно, раз уж ты так считаешь… Тэхен не выдержал и обернулся. Манипуляция Тэсона сработала. — Да? А как ты считаешь, Тэсон? — спросил он. Альфа тоже начал злиться, ему не нравилось, как ведет себя омега. — Я считаю, что ты слишком много времени проводишь с Соён, обделяя вниманием меня. И что ты немного врёшь мне насчёт твоего отпуска, и тебя просто уволили или что-то такое… чтобы оставаться дома с ребёнком и ничего не делать, пока я… пока я рву жопу на работе, чтобы вас прокормить и оплачивать счета. Тэхен, столько не сидят с новорождённым. — Если ты каким-то образом забыл, то я напомню, что у нашей дочери диабет! И из-за этого мне продлили декрет! — Тэхен вдруг подошёл к альфе вплотную, пронзая взглядом. — А ещё… ты действительно считаешь, что твой муж, который целыми днями следит и ухаживает и за твоим ребёнком, не может почувствовать чужой запах?! «Эй, есть кто?»«Кͅакͅиͅе͝ ̚м̍ы͝ с͝а͝моув̕ѐр̕е̕нн̕ые»
Тэсон смотрел на мужа, не меняясь в лице, и это ударило Тэхёна под дых. Глаза вновь предательски защипала влага, омега отвёл взгляд и, закрывая лицо рукой, всхлипнул, в другой сжимая горлышко бутылки вина. — Тэхён… — Ты сейчас на полном серьёзе пытаешься что-то мне предъявить, когда припёрся после перепиха с какой-то омегой?! — Тэхён кричал сквозь слёзы, ослеплённый яростью настолько, что забыл про спящую Соён. Со всей силы вдруг бросил стеклянный сосуд в раковину, и тот ударился со страшным треском, разбившись. — И не смей врать! Даже после душа от тебя разит этими ягодами! — Тэ, не кричи на меня! — альфа встал со стула, возвышаясь перед омегой. Однако тот не дрогнул, он не боялся его. — Дай мне объяснить… — Уж попробуй! — процедил Тэхен. — Попробуй объяснить, как ты посмел изменить мне! Своему истинному, зная, что он и ребёнок ждут, когда отец придёт домой! — Да ты даже сейчас меня не хочешь выслушать, какой смысл?! — альфа тоже начал кричать. — Ты, как обычно, начинаешь меня перебивать и по итогу я останусь виноватым, а ты будешь сидеть, запершись в блядской ванной, и рыдать, словно я самый ужасный человек на планете! — Да потому что все твои слова по поводу измены ничего не будут значить! Этому нет оправдания! Разумеется, я не буду тебя слушать! Тэсон затих. Опустил глаза в пол и злостно выдохнул. Он устал. Решил ударить в последний раз. Зато наконец, скажет правду. Болезненную, но необходимую. По крайней мере, так казалось его опьянённому разуму. — А если я скажу, что на самом деле врал тебе, и мы не истинные? Т͝р͜е̚щин͝а̉. — Что ты не говорил мне фразу, что высечена на моём запястье, и я воспользовался тем, что тебе отшибло память из-за алкоголя, потому что втрескался в тебя по уши тогда и захотел заполучить? — Ты не мог… Вторая т͝рͅещи̚нͅа͗. Пошла ровно вниз, разрывая грудную клетку. — Что эту фразу я услышал сегодня от стажёрки, которая пришла, и мне сорвало крышу. — Замолчи… — И что мы занялись сексом прямо в подсобке во время обеда. Руки Тэхёна задрожали. Губа предательски дёргалась, пока слёзы градом бежали из глаз. Омега сделал шаг назад, потом ещё один. Прямо в бездну, не глядя. Пока не упёрся в стену кухни и не сполз на пол, начиная рыдать. Тэсон подошёл, протягивая руку. Омега, рыча, с силой сорвал кольцо с пальца и швырнул в сторону. Украшение ударилось о шкаф со звонким стуком, отлетая куда-то в угол. Следом он ударил альфу по руке, загнанно дыша. Плакать, хватаясь за голову, только и мог. Глаза затмила тёмная дымка, радостные воспоминания вдруг обросли ядовитыми шипами, раня. Больно, невыносимо и глубоко вонзались в сердце, скользя и причиняя ещё больше боли. Тэхёну хотелось кричать. И он закричал. «Эй, есть кто?»«Кӓки͠е͜ ͅмͅы сам͜оӳ͝в͝еͅр͝ѐнныͅе»
— Не трогай меня! — завопил он, когда Тэсон вновь протянул руку, пытаясь успокоить. — Сейчас же выметайся из моего дома! Иди к своей омеге… А меня И МОЕГО РЕБЁНКА оставь в покое. — Тэхён, успокойся! — строже сказал альфа. — Ты обманывал меня все эти годы, а теперь говоришь успокоиться?! — сорвался омега надломанным голосом. — Я сказал, выметайся!«Каки͠е ̚мы͝ ͅсͅамоу̚в͠ёр͠ен͝ныͅѐ»
Кажется, теперь я не буду одинок до конца жизни…
***
Тэхён уже глубоко, вот-вот достигнет дна. Тёмное море безжалостно его топит, перекрывая кислород. Соленая вода при попытке вдохнуть заполняет лёгкие, вызывая приступ удушья. — Пока у меня срывало крышу, а Тэсон смотрел на меня, не зная, что делать, у Соён-и начался приступ диабета, — тихо говорит Тэхён, лежа головой на ногах Чонгука. Тот гладит его волосы, ужасаясь с каждым словом всё сильнее. — А когда я, успокоившись, пошел её проверить, она… она уже… На улице стемнело. Свет в палате омеги выключен. Двое сидят в полной темноте. Как в первую их встречу. Один выворачивает свою душу, показывая все кровоточащие раны до единой, второй их с ужасом оглядывает. Как же их много, и все глубокие. — Разумеется, её можно было спасти уколом инсулина, но я опоздал… я был окутан гневом и грустью… и не сберёг её, — Тэхён моргает, соленые капли падают на штаны альфы, оставляя следы. Чонгук аккуратно вытирает их, хотя сам еле сдерживается, слёзы то и дело наровятся упасть прямо на лицо Тэхёна. Сердце его разрывается. — К тому же я осмотрел куртку и портфель Тэсона после ухода врачей и полиции. Он опять соврал… не купил шприцы. По сей день я виню себя… Если бы я не погряз в эмоциях, спас бы мою Соён-и. В лесу начинается дождь. Подсохший росточек мяты напитывается долгожданной влагой, стараясь выпрямиться. Хвойные ветки сверху прикрывают лишь слегка, чтобы несчастный росточек не затопило ливневой стеной. Омега, захлёбываясь, начал идти на дно. Голову кружило, грудную клетку сдавливало, глаза закрывались. — Следующие несколько дней прошли словно туманный сон. Бездна… И потом Тэсон ушёл, оставив все свои вещи. И не вернулся, — Тэхен вдруг переворачивается на бок, обнимая ногу Чонгука. — Его нашли через несколько недель. Оказалось, что он напился вусмерть в тот же день. Я с трудом смог опознать его в морге. Лишь по практически разложившимся чертам лица и этой проклятой фразе, сказанной не мной. Он выглядел… очень плохо. Июнь был жаркий. Тэхёну тревожно. Он продолжает ёрзать, пока Чонгук не подхватывает его, и они не падают на кровать, лицами напротив. Альфа держит омегу за руки, поглаживая. Смотрит в глаза. Тэхён видит чужие слёзы. Кто-то ныряет следом. Тэхён ощущает телом, как заволновалось море, и слышит звук бурлящей воды. Кто-то хватает за руку, омега распахивает глаза и видит Чонгука. Он тянет к себе. Если раньше Тэхён без колебаний бы оттолкнул, то сейчас он наоборот хватается за него. — Я не мог совершенно ничего. Как будто был пустой оболочкой. Поэтому с похоронами Соён мне помогли Юнги и Чимин. Вернее, всей волокитой занялся только Юнги, а Чимин всё это время был со мной. Что стало с телом Тэсона, я не знаю, я не взял на себя ответственность хоронить ещё и его, на звонки его родителей я не отвечал. А где-то в сентябре, за месяц до моей попытки, ко мне наведалась та девушка. Его омега. Потеряв своего альфу, она обезумела и чуть не выбила мне дверь. Я вызвал полицию, и её увезли в участок. Я помню, как она вырывалась. Помню удивлённого Юнги, который в этот же вечер то ли вернулся, то ли выходил из дома. Дальнейшую её судьбу я не знаю, — Тэхён пододвигается ближе, прильнув лицом к груди Чонгука, чувствуя бешено стучащееся сердце. — Я ни разу не ходил на могилу своей малышки со дня похорон… я не мог… стоило об этом только подумать, как становилось невыносимо, — Тэхён чувствует, как Чонгук обнимает его одной рукой, окутывая собой. — И это чувство усиливалось. Я будто гнил заживо, сердце разрывалось на миллиарды осколков, которые впивались в тело изнутри, противно царапая. Было так больно… И вот через день после её дня рождения, оно усилилось настолько, что я решил прекратить этот кошмар… Тэхён вновь поднимает голову, смотря на Чонгука. Тот слушает, обнимает и не смеет перебивать. Тэхён кладёт руку на чужую щёку, чувствуя влагу от слёз. — Из-за Тэсона я сорвался на тебя тогда. Думал, что ты тоже меня обманываешь. Никак не мог довериться из-за него, боялся даже, — говорит он, тихо роняя солёные капельки. Чонгук смотрит на то, как из одного глаза слеза перетекает в другой через переносицу, и общий ручеёк тяжёлым грузом падает на подушку. — Прости меня за это… — Не смей извиняться, — Чонгук перехватывает руку омеги и вдруг нежно целует и прижимает к лицу. А Тэхён ей зарывается в отросшие волосы альфы, пахнущие хвоей. — Не извиняйся за свою боль, слышишь? Омега не может вздохнуть, хватается за горло. Альфа берёт в руки его лицо и примыкает губами к его, делясь кислородом. Пузырьки воздуха летят на поверхность. — Мне так жаль, Тэхён… — продолжает альфа. — Спасибо, что рассказал мне. Ты… — Чонгук вновь прислоняется лбом и горько хмурится. — Ты теперь герой в моих глазах. После такого кошмара так стараешься на терапии. Способен улыбаться и оставаться добрым. Ты удивительный, Тэхён. Росточек мой. — Росточек? — спрашивает Тэхён. — Рвёшься на поверхность. Через тяжёлую почву. Сильный мятный росточек, — Чонгук всё смотрит и гладит его по голове. — Вырвешься. Ты вырвешься, слышишь меня?.. — Слышу, — омега льнёт к тёплым рукам Чонгука. Альфа тянет за собой всплывать. На поверхность, к свободе. В место, где омега сможет вздохнуть полной грудью. Тэхён вновь хочет расплакаться, но Чонгук, переставая себя сдерживать, начинает целовать слёзы, одну за другой. Нежно и трепетно, словно от лишнего касания Тэхён треснет и раскрошится на кусочки. Целует, как нечто драгоценное. — Чонгук… — говорит Тэхён, слегка отстраняя альфу, что никак не унимается. — Чонгук, подожди… Его словно ударяет током, он резко останавливается. — Прости. Прости, я… — Ты промахиваешься, — вдруг говорит омега. Выпуская ладонь из волос, снова на щёку, смотрит, не может оторвать взгляд. Приближается и нежно целует в губы. Альфа, снова чувствуя слезную влагу, вытирает пальцами, отвечая на поцелуй. Все слёзы своего омеги осушит. Чтобы его Росточек больше не плакал. — Я рядом, — шепчет между поцелуями. — Тэхен, я с тобой. Не плачь… — Не буду, — отвечает Тэхён. Чонгук шею тонкую гладит, за ушком проводит, пробуя мятные губы на вкус. Делится хвоей, окружая со всех сторон. Омега вздыхает. Ощущения такие сильные. Поцелуй с истинным, Тэхен словно обрёл крылья, давно желая взлететь. Альфа поломанные крылья залечил. Осталось разбежаться и взмыть в небо. Тэхён сможет. Всё сможет. Они даже не сразу замечают вошедшего Хана, что пришёл позвать Тэхена выпить таблетки, так сильно поглощены друг другом. По-хорошему бы и не мешать им, однако расписание есть расписание, да и заниматься подобным в палате отделения… Поэтому Хан повышает голос: — Извините! Оба пугаются, отрываются друг от друга, смотря на не менее удивлённого медбрата, а тот откашливается и продолжает: — Тэхён, тебе нужно выпить таблетки и готовиться ко сну. Очередь почти разошлась, — Хан усмехается. — А тебе, Чонгук, пора дальше работать. Сунмин уже заходил, спрашивал, где ты. Врач всё-таки удаляется, не дожидаясь, пока Чонгук и Тэхён встанут с кровати. А они трепетно смотрят друг на друга и тяжело дышат. Оба испытали нечто необычное, новое и до одури приятное. — Боже… — тихо говорит Чонгук. Омега лишь моргает, молчит, смотря на альфу. Ощущает на губах хвойный привкус. — Мне нужно идти, Тэ… — Удачи, — отвечает он. — И тебе удачи. Чонгук напоследок снова целует свой Росточек и встаёт с кровати, выходя из палаты. Тэхён смотрит ему в спину и, оставшись в одиночестве, касается пальцами губ, которые будто горят, но не больно, не обжигающе, а приятно и нежно. Табун мурашек проходится по телу. Раньше такого не было. Оно и понятно, такие яркие ощущения могут быть лишь с истинным. Тэхён вдруг смотрит на фразу на запястье. Фраза, что уже не причиняет боль. Печали от вида надписи почти не слышно, лишь умиротворение и лесная чаща с ярким тёплым солнцем, пушистыми соснами и мягкой травой. — Тэхён, я не буду третий раз повторять, таблетки! — вдруг слышится слегка раздражённый голос Хана, от чего он таки поднимается и тоже выходит из своей палаты. Увидев пристальный взгляд на себе, краснеет, отводя взгляд. — В следующий раз выходите в более нейтральное место, хорошо? — Да… извини, хорошо, — мнётся Ким, следуя за медбратом. — Ой, ну извиняться то за что? Вам же во благо, никто не будет отвлекать. — Хан!.. Тэхён слабо улыбается.***
«Эй, есть кто?» Есть. Я здесь.«Это какой круг?»
Последний. Обещаю.