***
У оцеплённого полицией жилого здания горят сигнальные фары и шумят сирены. Приехала дополнительная машина скорой помощи. Жители двора просыпались, зажигая в окнах свет и выглядывая наружу, желая узнать причины шума. Около подъезда стоит Мин Юнги, которого придерживают двое сотрудников полиции. Рядом с ними Намджун, закурив сигарету, наблюдает, как из дома вывозят тела, и даёт указания одному из дежурных врачей. Оказалось, в доме, помимо тела Мин Чимина, в собственной квартире на этаж выше нашли тело пожилой женщины. Чонгук, опознавший погибшую как госпожу Вон, сразу сказал, что видел её в последний раз, когда Юнги заходил к ней в квартиру. Поэтому её убийство также причислили к его рукам. Пожилую госпожу Вон нашли на полу кухни с большим осколком стеклянного стакана в горле, а также с другими ранами от побоев по всему телу. Юнги видит чёрные мешки для тел, что сотрудники скорой помощи выносят по очереди в фургон, и вдруг словно с цепи срывается, спрашивая Намджуна: — Где Чимин? Где он? — рвётся к детективу, но полицейские держат крепко, отдергивая альфу обратно к себе. — Замолчи, псих! — говорит один из них, на что Намджун вздыхает. — Полегче, Джеван, не нервируйте его. Он только успокоился, — Ким вдруг оборачивается и подходит ближе к Юнги, что смотрит обеспокоенным взглядом. — Чимин сейчас в лучшем месте, Юнги. — Господин детектив! — слышит он голос Бан Чана, что выходит из дома. — Мы осмотрели квартиру. Там есть ещё одна комната. Была спрятана за шкафом. — И что там? — Намджун смотрит любопытно на начальника. — Что-то важное? — Судя по мебели, там была детская. На полу какое-то месиво. Судмедэксперты говорят, трупные выделения. Детектив хмурится и подходит ближе. Ответ прост, лишь одно тело не покидало эти апартаменты. Намджун, чтобы Юнги не услышал, тихо говорит: — Скорее всего, там какое-то время пробыло тело Мин Чимина… Юнги смотрит в ноги и что-то шепчет себе под нос. Намджун докуривает, тушит сигарету в стоящем рядом мусорном баке и обращается уже к коллегам: — Мин Юнги невменяем. Так что доставьте его сразу в психиатрическую лечебницу, он не способен дать показания в таком состоянии, да если и даст, то это будет лишь бредовые несвязные мысли. На судебное заседание его тоже не имеет смысла тащить, так что обязуйте психиатров предоставить нам историю болезни и отчёты. Все вещдоки, улики и детали, которые мне удалось собрать, я предоставлю. Если и говорить с ним, то только после стабилизации, уже непосредственно в самой лечебнице. И вновь враньё, но не на сто процентов. Всё-таки они придерживались плана, что Ким Тэхёна в подвале не было. Поэтому Намджун постарался, пока Юнги уводили из подвала. До приезда судмедэкспертов он спрятал в карманы нож-скальпель, а также другой нож, которым Юнги наносил раны. Так бы запросто выяснили по крови, что здесь была одна жертва. Так что улики он предоставит не все, это точно… но что поделать? Тайну раскрыть не должны. Сотрудники уводят Юнги в сторону полицейской машины, а Намджун замечает, как тот поднимает голову и встречается с ним взглядом. Не сводит глаз, даже когда его разворачивают, оборачивается и продолжает смотреть. И Намджун держит его взгляд, смотрит в ответ. Откуда это странное чувство? Очередной приступ сочувствия. Потеха и абсурд — детективу сопереживать убийце, но Намджун никак не может совладать со своими эмоциями. Однако убийце он не сопереживает ни капли. Лишь маленькому мальчику, который вырос в чистое зло и безумие. Это не последний раз, когда они видятся, он обязательно навестит его в лечебнице, чтобы провести допрос. Чтобы разобраться в своих чувствах, да и убедиться, что спасение в виде тоннелей уйдёт вместе с безумием, обросшим вокруг Юнги, мешая идти по верному пути. Держало оно долго и, наверное, будет держать взаперти до самого конца, но, может, с этого момента ослабит свою хватку. Намджун не знает, что хуже, тюрьма или лечебница для Юнги, да и это неважно. В любом случае Юнги ждёт пожизненное заключение. Но в тюрьме мысли съели бы его окончательно, а в больнице его поломанную психику притупят препаратами и психотерапией. Разве что жизнь свою Юнги доживёт в одиночестве. Мальчик, что хотел всех спасти. Юноша, что хотел любви. Мужчина, который не справился со своими демонами. Намджун его не обвиняет. Сам бы не справился в одиночку, без поддержки. Альфа вспоминает Сокджина, который выглянул из тоннелей лишь на миг, чтобы забрать Тэхёна. Да, в одиночку он не справился бы даже с этим. Он обязательно поблагодарит своего любимого за то, что тот согласился помочь, прекрасно понимая, что поставил на кон собственную жизнь. Теперь это их общая тайна, которую они унесут с собой в небытие. Полицейские машины постепенно выключают сирены, и это очередной знак того, что дело закрыто. Намджун осматривается и видит одинокий фургон скорой помощи. — А где второй?.. — тихо спрашивает он сам себя. Замечает, что и Чонгука нигде не видно. Видимо, он уехал на втором фургоне к Тэхёну. Оставшаяся машина уже закрывает двери, и Намджун подрывается в её сторону. — Стойте! Вы из десятой больницы приехали? — Да, господин детектив, — говорит удивлённо сотрудник скорой помощи, Намджун залезает в кабину. — Отвезите меня туда, пожалуйста!***
Тэхён идёт по чаще извилистых, словно змеи, сандаловых деревьев, наслаждаясь запахом. Издалека эхо слышится, которое его зовёт. Он ускоряет шаг в сторону зова, переступает через оголённые корни, глубже пролезая под низкими раздвоенными стволами. Становится темнее, растительность всё сильнее укрывает от солнца. Тэхён продолжает идти на чей-то голос, чувствует, что уже близко, совсем рядом. Останавливается, оборачиваясь, как вдруг чувствует не сильный удар по голове. Что-то сверху упало. Под ногами оказалось яблоко. Тэхён улыбается и поднимает фрукт, перекусить явно не помешает. Он жадно кусает, пережёвывая с удовольствием, как вдруг давится гнилым привкусом и выплёвывает, кашляя. Червивое яблоко, выпав из рук, катится в сторону, а Тэхён поднимает голову. Откуда среди сандалов яблоня? От вида сверху ноги подкашиваются, и он вскрикивает. На запрятанной в ветвях верёвке свисал человек. Узел туго перевязан на шее, тело не двигается. Тэхён узнает светлые пряди с тёмными корнями. Это Юнги. Омега подходит ближе, пытаясь дотянуться, но слишком высоко. Попытки вскарабкаться по стволу дерева тщетны, руки слабы и начинают ныть, а зрение туманится. — Здорово, что я с ним и могу его поддержать, как и он меня, — слышит Тэхен позади и резво оборачивается на знакомый родной голос. Глаза вмиг наполняются слезами. — Как и велит судьба… Чимин выходит из ниоткуда и вдруг поднимает брошенное яблоко. Тэхён хочет предостеречь его, однако видит, что никаких гнилых участков и червей больше нет, да и само яблоко цело, без надкуса. Не ему вкушать этот плод. — Чимин… — шепчет Тэхён, аккуратно указывая трясущейся рукой на тело Юнги. А его друг кусает яблоко и улыбается, однако в глазах словно давно и навеки застыла скорбь и печаль. — Я о нём позабочусь, Тэхён… Ветки вдруг зашевелились, словно ожившие змеюки, шипели и обнажали клыки, запах сандала больше не оседал приятно на языке, а агрессивно прорывался в дыхательные пути. Тэхён задыхается, прикрывая рукой рот. — Уходи из этого Ада, Тэхён-и. С нами всё будет хорошо, — говорит Чимин. Тэхён резко подбегает и обнимает крепко-крепко. Не удержавшись, хватает друга за руку, однако стоило обернуться, чтобы побежать, таща Чимина за собой, маленькая рука пропадает. Как и сам Чимин. — Я обещаю… Змеи всё ближе, обросшие мхом и листьями, окутывают ноги. Тэхён пытается вырваться. Сандаловые деревья покрываются чёрной вязкой жидкостью, что капает на землю, распространяясь, словно живое существо. Деревья тают, издавая мерзкие хлюпы, Тэхён вытаскивает вторую ногу из оков змей и бросается прочь. Небо затягивается тучами с пугающей скоростью, шумит начавшаяся гроза, ветер усиливается и мешает бежать, замедляя своими порывами. Тэхён один. Снова, каждый раз он остаётся один. Слёзы катятся по щекам и слетают с напуганного лица от бега и ветра, омега загнанно дышит. Снова слышится голос. Другой, но тоже родной, успокаивающий, к нему хочется протянуть руки. Тэхён бежит и видит впереди обрыв. Невиданная стихия тьмы вперемешку со змеиными телами, клыками и рычанием, а также вездесущие сандалы, что вырастают на пути, мешают и хотят поймать и запереть в своей ветвистой клетке. Он не знает, куда бежать, но скорости не сбавляет, уворачивается от препятствий и тихо поскуливает. Голос становится всё громче. — Росточек мой, тише… — слышит он голос. Голос, что пробивается сквозь страх, защищая. — Держись, слышишь? — Чонгук… — отвечает Тэхен голосу, всхлипывая. — Где ты, Чонгук? Мощная молния, сверкая в небе, ослепляет и оглушает своим рёвом, Тэхён прикрывает руками лицо и вскрикивает от страха. — Прыгай, — говорит где-то Чонгук. Омега смотрит на обрыв, который был всё ближе. — Я поймаю тебя… Тэхён верит. Верит и, ступая на твёрдую землю последним шагом, отталкивается, прыгая в пропасть, полную тёмной дымкой, грязным туманом с запахом крови и желчи. Испуганный, он переворачивается в падении и летит головой вниз. Лицом в бездну. Падает, не закрывая глаза, смотрит прямо вглубь. Что-то касается его, и Тэхён одёргивает руку, но вдруг чувствует приятную хвою. Свою родную хвою, что пропиталась мятой. Могучие еловые ветви распахивают свои объятия, ловя его. Тэхён, свернувшись клубочком, примыкает к теплу. Они его не уколют никогда. Уколют и проткнут только угрозу, что появится на пути. Дымка рассеивается, и он, выглядывая из-за ветвей, видит, как другие сосны и ели выбираются из рыхлой земли, прорывая себе путь на поверхность. Развеивают туман и грязь отовсюду, очищают своим ароматом, освещая путь. Разгоняют своим величием тучи, спасая почти угаснувшее солнце. Красивая лесная чаща с огромными и пушистыми хвойными деревьями открывается Тэхёну, и он ступает голыми ногами с ветвей на мягкую землю, покрытую травой и мхом, чуть сжимая пальчики от щекотки. Он идёт осторожно, тепло приятно касается ног. Солнце небольшими лучиками пробивается сквозь колючие кроны, падая на землю. Омега двигается по лесу легко и свободно, словно дома. Закрывает глаза и с улыбкой на лице, наконец, свободно вздыхает.***
Тяжёлые веки открывают обзор, и Тэхён смотрит осоловело в потолок. Знакомый белый потолок больницы. Вид слегка заслонён, повреждённый глаз закрыт повязкой. Он вспоминает адские ощущения и слегка щурится, но сильной боли уже не было. Тело больше не ломит и не крутит в судорогах, лишь слегка ноют забинтованное запястье. Тэхён не успевает даже повернуть голову, дотронуться другой рукой к повязке, как чувствует тёплое и мягкое касание. Принюхивается, ощущая хвою и смотрит, как Чонгук тихо роняет слёзы и улыбается. Гладит по щеке, успокаивая. Вторую руку опускает, крепко сжимая, чтобы Тэхён случайно как-то неправильно тронул глаз. Сам Чонгук выглядит слегка уставшим. Несколько синяков на лице, а также пластырь на носу, что прячет под собой ссадину от удара. — Тэ… — говорит он тихо и целует в лоб, нежно и трепетно, переходит на повязку на глазу, совсем невесомо целует и её. Затем слегка обнимает и аккуратно тянет руку в карман, за телефоном. Открывает диалоговое окно и отправляет сообщение. — Проснулся… Тэхён часто моргает от влаги в глазах, щурясь от дискомфорта, и вдруг зарывается в грудь Чонгуку, привстав, насколько хватает сил. Чонгук аккуратно поддерживает его и примыкает ближе. В голове вспышками мелькают последние воспоминания. Обезумевший Юнги. Бедный, давно покинувший этот мир Чимин. Острая боль по всему телу. Омега обвивает слабыми руками своего альфу, дыша заветным запахом, пока тот гладит по голове, целуя в макушку. — Я же говорил, что спасу тебя… — шепчет Чонгук. — Ты пришёл в себя за двое суток… ты молодец, Тэхён-и… — он осматривает повязки омеги и поджимает губы. — Не больно? — Чонгук… — тихо говорит Тэхён осипшим голосом, размыкает объятия и вдруг целует. Слабо, но так желанно, что альфа не может отказать и бережно отвечает. Тэхён прислоняется ко лбу Чонгука своим и прикрывает глаза. Немного кружится голова. — Что случилось?.. Чем всё закончилось? — Что ты помнишь? — тихо спрашивает Чонгук, беря ручки омеги в свои и нежно переплетая пальцы. — Юнги… как вы с Намджун-нимом пришли за мной… помню Сокджин-нима… а потом я оказался среди деревьев сандала, — Тэхён и не понимает, как начинает переходить на сон, однако продолжает, пока альфа его слушает. — Юнги повесился на одном из них. Чимин сказал, что останется с ним, а мне сказал бежать. Всё стало таким страшным и пугающим. Ветки превратились в змей, хотели задушить меня и съесть. Я услышал твой голос и побежал к обрыву. Ты сказал мне прыгать, что ты меня поймаешь… и я прыгнул. — Чонгук не смеет перебивать. Ему искренне интересно, что приснилось Тэхёну. — Потом я ощутил хвойные ветви, что поймали меня, и из пропасти, где была лишь непроглядная тьма, вырос лес. Красивый, свежий и такой зелёный… безумно прекрасный и вкусно пахнущий. Он разогнал всю тьму, и я долго ходил по мягкой траве и мху… и вот, очнулся, — Тэхён вдруг слабо усмехается. — Даже во сне ты был со мной… — Да он ни на шаг не отходил от тебя, Тэхён! — слышат оба голос и резко оборачиваются. — Даже взял выходные. Ким Сокджин, тихо открыв дверь, проходит в палату, а за ним появляется Намджун, улыбаясь, рукой машет Тэхёну. Омега видит знакомые лица и улыбается в ответ. Джин достает из кармана халата медицинский фонарик, вежливо прогоняет Чонгука с кровати и сам садится напротив Тэхёна, начиная осмотр. — Та-ак… — тянет врач, проверяя реакцию. Видит, что Тэхён слегка дёргается от боли, поэтому слегка приподнимает повязку, разглядывая раненый глаз, что окрасил почти всё яблоко красным, проверил также показатели на экранах. — Как себя чувствуешь? — Немного вяло… и голова слегка кружится. Чонгук спал прямо в палате? — отвечает Тэхён, на что Джин хихикает. — Смотри-ка, на вопросы сразу отвечаешь и воспринимаешь информацию, это уже хороший знак, — говорит он мягко, убирая фонарик. Тянется к ногам, аккуратно задевая. — Слабость и головокружение ещё день точно продлятся, так что постельный режим, друг мой. Хотя с твоими ушибами на ногах особо не походишь. Повязки тебе поменяют вечером, выпишут капли для повреждённого глаза и объяснят всё по дополнительной профилактике. А Чонгук спал в коридоре. Упомянутый слегка краснеет и вдруг возмущённо смотрит на хохочущего Намджуна. — Чонгук, ты так и не сказал, что потом случилось… — отвлекается Тэхён, затем вновь смотрит на Сокджина. — А вы там как оказались, Сокджин-ним? Я помню сырость и странный запах земли. И пыли… — Во-первых, Сокджин-хён. — А на меня так ворчит, — обиженно хмурится Чонгук, вызывая очередной смешок у Намджуна. — Ты начал называть меня хёном без спроса! — детектив подходит ближе, опираясь о прикроватную тумбочку. Пытается разрядить обстановку, чтобы Чонгук и Сокджин совсем не разошлись. — На самом деле мы бы хотели попросить о паре вещей. Вас обоих, — говорит Джин, видя серьёзный взгляд Намджуна, поглядывая сначала на Тэхёна, а потом на Чонгука. — Тэхён, ты завтра будешь объяснять врачам, как сюда попал, поэтому у нас есть несколько просьб, — омега медленно кивает, слегка напрягаясь. — Они простые, просто повтори перед врачами то, что мы сейчас скажем. — Ты, по нашей легенде, не попадал к Юнги, — продолжает Намджун. — Ты зашёл домой, а спустя примерно час-полтора вышел, так как захотел расслабиться в кафе. Твой наблюдательный патруль как раз в это время покинул свой пост. Но тебя схватили трое неизвестных, ударили по ногам, чтобы ты не сбежал, и накачали таблетками, чтобы изнасиловать, — Тэхён удивлённо смотрит на альфу, но не перебивает, выслушивает до конца. — Однако из-за начавшейся передозировки тебя оставили, и ты с болью в ногах кое-как доковылял до заднего двора больницы, где из окна пищеблока тебя увидел Джин и бросился спасать. Про Юнги ни слова, прошу тебя… — Но почему? — спрашивает омега, смотря на всех по очереди. Сокджин задумчиво чешет затылок и отвечает: — Если коротко, то твоё исчезновение из подвала Юнги должно остаться секретом. А чтобы так сделать, нужно в принципе убедить врачей и полицию, что тебя там не было. — У них какая-то крутая тайна, Тэхён-и, — поддакивает Чонгук, за что получает грозный взгляд Сокджина. — Можете хоть что-то рассказать про ту дверь? Намджун лишь глядит с сожалением и отрицательно кивает. Чонгук, усмиряя обиду за недоверие, всё же вздыхает. Понимает, что это очень важно для сонбе — сохранить это в секрете. — Ладно… раз уж это так важно, то всё хорошо. — Тебе просто завидно, что Намджун-и доверил эту тайну мне, а не тебе! — вдруг язвит Сокджин. Чонгук вскакивает со стула под звонкий смех коллеги. — Хён, ну не дразнись! Тэхён тоже смеётся вместе с Намджуном. Однако омега вдруг смотрит на детектива, и тот это замечает. — Намджун-ним, могу я спросить кое-что? — обращается он. — Что с Юнги? — Он арестован, — отвечает альфа. — Признан невменяемым, поэтому его сразу направили в главную психиатрическую лечебницу, где он проведёт, скорее всего, всю оставшуюся жизнь. Его покойного мужа, Мин Чимина, хотели кремировать, но мы попросили похоронить, несмотря на состояние тела. Чтобы ты мог его навещать. — Спасибо. Вы можете сказать, где он похоронен? — резко спрашивает Тэхён, чем привлекает внимание пререкающихся Чонгука и Сокджина. — И когда можно будет навестить Юнги? — Тэ, ты с ума сошёл? — Чонгук вмиг приближается к нему, смотря напуганными глазами. — Зачем его навещать? — Чонгук, успокойся. Он мой друг, — просит Тэхён, сжимая руками край одеяла. — Который чуть не убил тебя! Посмотри, что он с тобой сделал… Тэхён понимает беспокойство Чонгука, даже сам всё ещё напуган тем, что почти погиб от рук Юнги. Однако сострадание и старая дружба не уходит просто так. К тому же, Тэхён сразу осознал, что Юнги крайне не стабилен психически, как только пересёк порог его спальни. — Раз уж его признали невменяемым, он не ведал, что творит. Ты сам видел его состояние… — тихо продолжает Тэхён. Видит, как Чонгук вдруг тушуется, понимает. Видел страдания и перемены у Юнги, это пугало и поражало одновременно. Такое не могло происходить с человеком, который твёрдо понимал, что делает, и как это выглядит. — Согласен, он словно вообще не осознавал, где был, и как всё происходило на самом деле… Чего только стоит, что во мне увидел Человека с Пистолетом из прошлого, в Чонгуке вообще какую-то бешеную псину, — вмешивается Намджун, но вдруг вздыхает. — Я сам хочу его навестить, чтобы попробовать провести допрос. Но к Юнги пустят, в крайнем случае, через месяц, и то не факт, что его поведение к этому времени полностью стабилизируется. Тэхён опускает взгляд и хмурится. Головная боль хоть мучает его, но всё же до передозировки он прекрасно запомнил каждое слово своего друга. — Он что-то говорил про то, что «они» забрали Чимина… — произносит он. Из всех спохватывается только Намджун, который не сводит взгляд в ожидании. — Всё время называл кого-то тварями и монстрами. Упомянул, что ходил к доктору Ли и принимал таблетки, но они мешали видеть мир, поэтому он их бросил, — невольно Тэхён поднимает голову к Чонгуку. — А когда убил доктора Ли, решил с помощью его машины убить и тебя… Лжецы должны поехать в Ад вместе. Так он сказал. — Ну, здорово… — тянет Чонгук. — Пытался с ним подружиться, а оказался лживой псиной в его глазах… — Тэхён, ты помнишь что-нибудь ещё? — спрашивает Намджун. — Когда я только пришёл к нему, он был спокойным. Совершенно не таким, каким вы его увидели. Что-то случилось, когда я сказал, что принёс кексы с яблоками, хотя это не особо удивительно… Чимин пах ими. И его квартира, — к горлу подступает ком от одних только воспоминаний об этом. — Он совершенно не замечал, во что она превратилась. Не замечал, что Чимин мёртв, не замечал ужасный запах. Как будто для него всё было как прежде. — Довольно распространённая вещь, особенно с его диагнозом, — говорит Сокджин и поправляет очки. — Психика вполне могла защищать его из последних сил. Либо же его галлюцинации были настолько сильны, что полностью затмевали реальную картину… Только вот… как он вообще жил в квартире? Он же постоянно дышал трупным ядом. — Я думал об этом. Самое логичное — он в основном был на улице, домой возвращался, максимум, передохнуть. А насчёт твоих слов, Тэхён… Очевидно, что его муж — самый главный триггер. Разум решил всеми способами скрыть это. Следовательно и всё, что начало происходить, — кивает детектив. — Юнги всё время спрашивал, где он… Как же произошла сама смерть?.. Он ведь помнил, как убивал остальных… Следы трупного яда были найдены и в детской, что была за шкафом, — Намджун вскидывает голову, видя, как все на него глядят не менее поражённо. Он только сейчас понимает, что последние слова говорил вслух. — А-а… Извини, Тэхён… Тот понимающе кивает. Он тоже хотел бы знать, но спрашивать Юнги об этом… Ему будет больно однозначно. Сейчас Тэхёну просто хочется просто навестить Юнги. Не кричать и обвинять, не расспрашивать про пережитый ужас, а лишь посмотреть ему в глаза ещё раз. Может, глупо надеяться, что они за это время поменяются, и толстый слой слепого безумия уйдёт, но надежда умирает последней. — Это ты сколько ещё планируешь пробыть у нас? — вдруг задается вопросом Чонгук, поднимаясь с кровати. — Отчёты сделаны, дело официально закрыто. Тебе же нужно возвращаться в Сеул… — А… насчёт этого… — слегка запинается Намджун, переминаясь с ноги на ногу. Сокджин вдруг радостно улыбается.***
— Как это понимать, Намджун?! — услышал альфа из трубки разъярённый крик начальника сеульского департамента. Он вышел из торгового центра со стаканом горячего кофе, слегка отодвинул телефон от уха, чтобы не оглохнуть и спокойным шагом направился к машине. — Мы отправили тебя помочь поймать убийцу и сразу же вернуться, а мне вместе с отчётом предъявляют заявление о полном переводе?! — Простите, господин Хан, но у меня есть ряд уважительных причин, — ответил Намджун, усмехаясь. Он не боялся начальника. Да и зачем бояться? Сидит себе в офисе, передаёт дела, проверяет отчёты, редко выходит посмотреть на ход работы. Чаще всего вызывает к себе. Выполняет свою работу, если коротко. — Здесь хороший коллектив, да и я нашёл истинного и теперь просто не могу вернуться. А мой истинный — один из доверенных лиц местной больницы. Так что я остаюсь. Подпишите, пожалуйста, заявление. — Ты думаешь, что я так легко отпущу тебя? Ты лучший сотрудник нашего департамента! — Да, я так думаю, господин Хан. Если какие-то серьёзные дела будут, то вы всегда можете меня вызвать тем же заявлением о временном переводе, — спокойно отвечает Намджун. — А ещё это вам мотивация обучать и готовить больше профессионалов. Я не бессмертен, сэр, работники приходят и уходят. В ближайшее время я, конечно, вернусь в Сеул, но чтобы собрать вещи и заняться продажей квартиры, так что прошу вас, пусть к моему приезду все документы будут готовы. Вещи из офиса я соберу сам, спасибо! — Намджун, да подожди ты!.. Детектив замирает на месте, видя перед своей машиной человеческую фигуру, сбрасывает звонок и ускоряет шаг. Он прекрасно знает, кто это. Вторая причина, почему ему теперь просто необходимо остаться здесь. Перед его машиной стоит Ким Хва Су, который, заметив детектива, уверенно поворачивается к нему и оглядывает с ног до головы. Намджун останавливается в метре от старика, кланяясь. — Здравствуйте, господин Хва Су. Чем обязан? — Ты сохранил тайну? — резко и прямолинейно. Видимо, Ким Хва Су такой по натуре. — Да. — Врёшь. — Вынужденные меры, господин. Мне нужна была помощь, — Намджун напрягается. — Этот человек — Ким Сокджин. Мой истинный омега. Я за него ручаюсь. Второй человек был почти без сознания из-за того, что убийца устроил ему передозировку. Он ничего не запомнил. Старик лишь хмыкает, то ли с пренебрежением, то ли с лёгкой усмешкой. Намджун и не ожидал, что его просто так примут. Любое доверие растёт постепенно, в его случае Северянам встретилась очень серьёзная опасность. Про их тайну узнал ни кто иной, как детектив. Представитель закона. — В новостях действительно не было и слова о тоннелях, — сказал Ким Хва Су. — Однако причин оставлять тебя и твоего истинного омегу в живых я пока не вижу. Ты клялся, что никто больше не узнает о них… Намджун же подходит ближе, не менее уверенно, и протягивает руку. Есть одна причина, и сейчас он выяснит, достойна ли она того, чтобы они с Сокджином не погибли. — У меня есть предложение.***
— Я навсегда запомню это фееричное предложение руки и сердца! — лепечет Джин, разглядывая на руке простенькое, но безумно милое и красивое обручальное кольцо, когда они с Намджуном выходят из больницы. Намджун — чтобы поехать в аэропорт, Джин — чтобы проводить жениха до машины. — Ким Сокджин, согласен ли ты связаться со мной узами брака, а также до пенсии помогать несчастным беглецам с Севера, оказывая медицинскую помощь и периодически оказывать мне уже умственную в расследованиях своим блестящим интеллектом? В ином случае мы с тобой оба умрём, так что подумай хорошенько, Ромашка. — Зато тебе дополнительная разрядка. Не будешь всё время сидеть перед экраном, — смеётся Намджун, подхватывая руку омеги. Они все ближе к машине, и Сокджин вдруг слегка тормозит. — Ты не жалеешь, что отказался от работы в Сеуле? — спрашивает тихо. — Остался тут со мной. — Именно поэтому я отказался от Сеула, Джин-и. Подумал об этом ещё после нашей первой совместной ночи, — Намджун подходит ближе, подхватывает вдруг Сокджина на руки и начинает кружить. Омега хихикает, крепко держась за альфу, смотрит сверху с теплой улыбкой. — Ещё до всего этого абсурда с тоннелями. Если не поверишь, то я не приглашу родителей на свадьбу. — Ты обязан! — стукает Джин Намджуна по плечу. — Они у тебя прекрасные, особенно мама. Неудивительно, что ты вырос таким хорошим. Намджун смеётся и, осторожно отпуская омегу на землю, сразу же целует с улыбкой на лице.