Часть 1
9 декабря 2021 г. в 14:27
Лемке заметил: Шилов не только отмалчивается в ответ на его попытки поддеть, но даже не прислушивается к нему. Только когда, в очередной раз вскинутый на спину, ротмистр больше для себя обронил: «Повезло тебе, что я такой хилый», Шилов хмыкнул. Для Лемке нашлась новая тема. Живо вспомнились прожитые впроголодь дни в Чите, да и до Забайкалья много чего вспомнилось. С самого вступления в действительную службу, аккурат в первый год войны с Австро-Венгрией, когда он безусым выпускником принял командование первым взводом, кусок хлеба хоть и был всегда под рукой, но после боя в горло особо не лез. Рассказам о привычке видеть развороченные трупы и есть рядом с ними он верил, видел таких отморозков. И сам отупел, что ли, в стрельбах, ничего не чувствовал, опустошая магазин в неприятеля, ни злобы, ни ненависти. Отрешался и делал свое дело. А есть после боев все равно не мог. Так к проклятой Революции и не завязался на боках нужный жирок, которого ему не хватало в Чите. Но кто бы знал, что так все сложится. А ведь мог сразу уехать. И в Париж мог, и в Берлин, но сложилось ведь совсем глупо как-то. И винить в том много кого можно, себя же в первую очередь. А теперь?
Ступая неровно, но уверенно, Шилов снова запел:
— Прощай, радость, жизнь моя…
Пить Лемке хотелось безумно, но он терпел. Не сдался еще, но просить не хотелось. Морил себя, от гордости, ждал нового привала и, не дождавшись, так на спине чекиста и потерял сознание.
Шилов не сразу заметил вялость его тела. Но заметил вовремя и привел ротмистра в чувство — скинул на землю и напоил насильно, краем фляжки чуть не выбив ему зубы. Лемке, едва очнувшемуся, пришлось открыть рот, чтобы не остаться без зубов. От мысли, что чекист доставит его беззубым к своим, Лемке разобрал безудержный смех вперемешку с кашлем и слезами. Шилов похлопал его по спине, помогая прокашляться, пытаясь разобрать, что он ему говорит о зубах. Лемке раскашлялся до рвоты. Шилов помог ему и с этим, придерживал, чтобы не свалился от слабости, и уложил его, подсунув под голову баул.
— Передохнем маленько…
— Шилов?
— Угомонись уже. Сейчас дальше пойдем.
— Шилов, мне никогда так паршиво не было.
— А что Бог о таких говорит?
— Много чего говорит. Я православный, я все помню. И ты, казак, тоже ведь должен. А, Шилов?
— Был казак, да весь вышел. Поднимайся, православный. Привал окончен.
Через час пути Лемке, чтобы Шилов не решил, что он снова потерял сознание, осторожно предупредил:
— Шилов… Шилов, я посплю немного.