Кот Шрёдингера

Джейсон смелый. Джейсон решительный и прагматичный. Джейсон сильный и уверенный в себе. Джейсон не может справиться с одной навязчивой идеей, глубоко засевшей у него в мозгу с тех пор, как все они выбрались из-под земли в Ираке 2003-го. Прошло всего пару месяцев после того подземного ада. Они выбрались. Выбрались и никого не потеряли. Ну разве что Джейсон. И не «кого», а «что». Свои внутренние установки, свои убеждения, свои патриотические взгляды, свою гетеросексуальность – все полетело к хуям из-за Него. О любви Джейсон знал немного, да и то – скорее понаслышке. Она никогда не входила в его короткие романы, которые предсказуемо заканчивались быстро и неотвратимо, оставляя после себя горький осадочек, неприятно бередящий душу. Это как разбитая на кухне чашка: крупные осколки ты убираешь сразу, но мелкие колючие крошки продолжаешь находить недели, месяцы, а то и годы спустя. Салим разбился у него внутри как тяжеловесная хрустальная люстра, застрял осколками прямо в сердце, впился намертво, так, что не достанешь, не навредив. О нет, Джейсон и не собирался их доставать, он наслаждался сполна каждым искрящимся фрагментом и той сладкой тянущей болью, разливавшейся по всему телу, стоило иракцу чуть дольше задержать на Колчеке свой взгляд. Салим… хороший мужик. Надежный, сильный, с доброй отзывчивой душой. Очаровательными морщинками в уголках глаз, мягкой улыбкой, самыми красивыми в мире карими глазами, от взгляда которых сладко млеет во всем теле. Блядь… Джейсон пропал в нем с головой, ушел в какие-то ебаные неизученные глубины, где наверняка обитают древние демоны, иногда проглядывающие со дна темных ласковых глаз. Джейсон любил его, возможно впервые в своей жизни, по-настоящему. Поэтому и было тяжело. Он боялся давать себе надежду на то, что все эти теплые взгляды – не обычная вежливость и дружелюбность, а что-то большее. Джейсон был рядом, но всегда держал дистанцию. Никаких двусмысленных фраз. Никаких лишних прикосновений, иначе ночью хоть на стенку лезь, а Джейсон и так плохо спал – его нередко мучали кошмары и панические атаки. Джейсон очень старался все контролировать. В тот вечер они собирались, как обычно, посидеть всей компанией в баре на нижнем этаже небоскреба, где Джейсон снимал квартиру, обменяться новостями и планами. Смертельная опасность очень сплачивает, знаете ли. Салим зашёл к нему забрать какую-то свою безделушку, забытую в последнюю встречу и заботливо прихваченную Джейсоном. Лифт высотки застрял по ощущениям ровно посередине спуска вниз. Примерно 54 метра в обе стороны. Сука. Заперты в тесной металлической коробке. Джейсон думает, что ситуация хуже некуда. А потом гаснет свет. Джейсон настолько в ужасе, что ему кажется, будто бы это его только что отключили. - Да что такое… - низкий голос Салима раздается где-то совсем близко к правому уху. – Ой, прости. Салим случайно задевает обнаженное предплечье Джейсона в темноте, вызывая нервную дрожь. Джейсон всегда контролировал ситуацию. Но здесь и сейчас, в этой темной тесной коробке, когда легко кожей чувствовать Его тепло… Встает у Джейсона одним резким рывком, да так, что хоть гвозди забивай. В голове клубится белый туман, в висках отчаянно стучит кровь, он резко отклоняется, прижимаясь спиной к стенке лифта, судорожно вздыхает в тишине – Салим отчётливо слышит, что с ним что-то не так. - Джейсон?.. Мужчина наугад обеспокоенно протягивает руку, задевая Колчека по правому плечу. - Эй… - Салим чувствует, как Джейсона трясет, как он вцепился крепко, словно одержимый, в его руку своей горячей и влажной ладонью, не позволяя прикоснуться. – Тише… Ты как? Снова накрывает? Джейсон чувствует, как по вискам и со лба начинают скатываться маленькие капельки пота. Смеётся про себя, откидывая голову чуть назад и закрывая глаза, хотя и так ничего не видит. Салим думает, что у него опять паническая атака… Блядь, если бы ты знал, Салим, если бы ты знал… Стук сердца начинает напоминать очередь из любимого М4А1, которым морпех отстреливался от кровососущих тварей глубоко под землей. - Эй... Дыши, - Салим кладет другую руку Джейсону на лицо и всё становится только хуже. Джейсон словно гребаное животное, пойманное в капкан; как кот Шредингера – и живой, и мертвый, запертый в стальном сейфе с радиоактивной частицей до момента распада атома. Весьма иронично. - Джейсон, говори со мной, - еще более встревоженно и настойчиво. Салим аккуратно проводит большим пальцем по щеке, а потом слегка прижимается собой к дрожащему телу Джейсона. И застывает, осознавая, что именно происходит с его товарищем. Джейсон, обеспокоенный возникшей паузой, в панике бегает глазами в абсолютной темноте. В одну секунду он слышит своё тяжёлое шумное дыхание, чувствует судорожно сжатыми пальцами на запястье Салима, как начинает ускорятся его пульс, а в следующую - Салим целует его, без прелюдий жарко и мокро, проскальзывает языком ему в рот, лаская напористо и глубоко. Густая темнота обостряет разом все остальные чувства: еле слышный шепот Салима отзывается целым взрывом вибраций где-то на грани уплывающего сознания; горячие руки, забирающиеся ему под футболку, рождают жаркую волну, затапливающую все внутри; Джейсон втягивает в себя запах гладкой смуглой кожи – и это сильнее и приятнее любого наркотика. Отключившиеся от реальности, словно застрявшие между всех миров, они отчаянно тянутся друг к другу, целуя, кусая, сплетаясь, будто корни деревьев. Жалобно звякает пряжка ремня под смуглыми пальцами. Джейсон чувствует, как сильная рука иракца, слегка царапая короткими ногтями его напряжённый живот, скользит ему в штаны и смыкается вокруг изнывающей плоти, срывая с его искусанных губ хриплый сдавленный стон. Сразу берет выверенный темп, и Джейсону хватает буквально нескольких движений, чтобы бурно излиться в чужую крепкую ладонь. - Блядь… - тихо цедит сквозь крепко сжатые зубы. - Тише… - Салим снова затыкает его рот поцелуем, а затем Джейсон чувствует, как губы иракца сменяются его пальцами. Колчек послушно открывает рот, благодаря за то, что света в лифте сейчас все-таки нет, и с пугающим его самого наслаждением вылизывает каждый палец, ярко представляя, где они окажутся через несколько мгновений. Салим другой рукой стягивает с Джейсона джинсы вместе с бельем, помогая ему высвободить ноги из штанин. Салим подхватывает стройное сильное тело Джейсона, прижимает крепко к стенке, поддерживая под бедра, заставляя Колчека обвить свою талию ногами и вцепиться все еще дрожащими руками в плечи; припадает губами к шее, вылизывая ключицы и покусывая под челюстью. Рука скользит между ягодиц, и Джейсон от новых ощущений улетает в ту же секунду, как нежные длинные пальцы ловят нужный угол и точку. Этот его стон, наверняка слышит пара-тройка этажей. Когда пальцы сменяются крупным горячим членом, Джейсону приходится вцепиться зубами Салиму в плечо, чтобы никто из жителей не вызвал полицию. - Блядь, Салим… - жарко шепчет на ухо, больно схватившись за плечи. – Да, вот так, сильнее, сильнее… Салим глухо рычит - очевидно, его ещё больше заводит этот низкий мурлычаще-тарахтящий шепот, вырывающийся в пылу возбуждения изо рта Джейсона. Движения ускоряются, Салим насаживает на себя гибкое сильное тело Колчека почти до упора, так, что кабина лифта начинает раскачиваться, а у Джейсона - отниматься ноги. Сладкая судорога сводит низ живота, и Джейсон, до крови закусив страдающее плечо, кончает снова, длинно и резко вздрагивая всем телом. Салим - с глухим агрессивным стоном куда-то в сгиб шеи Колчека следом, щедро изливаясь в свою вовремя подставленную руку. Свет включается примерно через четыре минуты, одежда второпях возвращается на свое законное место. Когда лифт доезжает до нижнего этажа и открывается, на Салима и Джейсона, старательно отводящих взгляд друг от друга, удивлённо таращится Ник. Вид у бывших солдат, скажем так, весьма однозначный. - А вы там что ли сидели? – Ник указывает на кабину. – А я тут ключи в шахту уронил, пришлось просить об отключении, чтобы достать. Джейсон снова смеется внутри, на этот раз легко и совершенно искренне. Спасибо, Ник, удружил.