24 декабря 1990 года.
Мерримак, Висконсин.
«В канун Рождества все почему-то начинают верить в чудо. От самых маленьких сорванцов до черствых, как сухари, взрослых. Ну а как же иначе, когда на улицах города воцаряется сказочная и ничем не повторимая атмосфера праздника? Так и хочется же ждать, в предвкушении, каких-нибудь чудес или или же начать творить их самим: не каждый день, ведь, Рождество приходит! И тогда на душе становится светлее, и всё больше начинаешь верить, верить во что-нибудь хорошее…» За окном тихонько падал снег, кружась в легком свете уличных фонарей. Неоновые вывески вечерних кафе и небольших магазинчиков загорелись яркими разноцветными огоньками, сменяя друг друга по очереди: жёлтый шёл за зелёным, а зелёный за красным и наоборот. Всё это великолепие отражалось и на скопившихся на дорожках сугробах, окрашивая белоснежное «полотно.» Кто-то из детишек даже успел поваляться в нём, оставляя свои художественные следы — маленького ангела или отпечаток ладони. В небольшом деревянном домике напротив сидел мальчик, лет пяти и что-то рисовал. Его рыжие волосы растрепаны, футболка измазана в рождественском шоколаде, а пальцы измалеваны в краске. Поражало то, с каким трепетом Рэй делал подарочную открытку своему отцу, будто бы, он любил его больше всех. Но, на самом деле, мальчик просто скучал по нему сильнее, чем по кому-либо. Джим часто пропадает на работе и командировках или же возвращается домой очень поздно, когда дети уже спят, и уходит ещё до рассвета. В те редкие моменты, когда отец всё же бывает дома, мир приобретает совершенно другие краски. Мама расцветает, забывая о своей усталости. Её губы расползаются в легкой и непринужденной улыбке, а глаза начинают потихоньку сиять. Джим обнимает жену, легонько чмокая в макушку, и Агата тает. Всё напряжение и беспокойство, которые накопились за последние дни, испаряются, и женщина, наконец, чувствует долгожданный покой. Мужчина улыбается, проводя пальцами по её подбородку и аккуратно целуя. Их сыновья наблюдают за ними из-за угла, иногда переглядываясь меж собой и тихонько хихикая. Когда родители замечают их, то неловко отстраняются друг от друга, а на их щеках загорается легкий румянец. Джим мягко улыбается своим мальчикам, присаживаясь на корточки и широко раскинув руки. Первым в объятия к отцу бежит самый младший — Рэй. Он крепко обнимает отца за шею, маленькими пальчиками хватаясь за его кожаную куртку и вдыхая запах хвои и перегара. Мужчина аккуратно прижимает ребенка к себе, уткнувшись ему в макушку. — Здравствуй, малыш, — шепчет он, чувствуя, как к глазам подкатывают слёзы. Слёзы радости и сожаления. Джим потрепал рыжую макушку сына, — Скучал по мне? — Конечно, пап! — Рэй отстраняется от отца, демонстрируя ему яркую, почти беззубую, улыбку, — Питер тоже очень скучал! Питер замер в дверном проеме, неловко переминаясь с ноги на ногу. Джим поднял голову, непрерывно смотря на старшего сына. Его брови были слегка нахмурены, буквально секунду, и его губы снова расплылись в мягкой улыбке. — Питер, — позвал он мальчика. — Да, отец? — Пит робко поднял голову, встречаясь взглядом с отцом. — Почему ты стоишь там? — мужчина сделал пригласительный жест, подзывая своего сына ближе. Мальчик неохотно подчинился, останавливаясь напротив отца и младшего брата. Он смотрит на отца снизу вверх, будто бы опасаясь его. Да, порой Джим бывает слишком суров к своему старшему ребенку, повышает тон, когда это вовсе не уместно, но… Отец никогда не поднимал руку. Даже если они с братом были слишком… вредными. Мужчина окинул сына суровым взглядом. Казалось, что сейчас он снова начнёт ругаться. Питер смиренно опустил голову, готовясь к весьма неприятным комментариям и раздумываю на тему того, что мальчик натворил на этот раз, и о чем отец узнал. Но никаких криков и ругани не последовало. Только один вопрос. — Ты помнишь, о чем я просил тебя, сынок? — Всегда помогать маме и заботиться о младшем брате, — робко ответил Пит. — Умница, — Джим мягко улыбнулся, потрепав мальчика по волосам и сгребая его в охапку. Мальчик на время опешил, явно не ожидая такой «нежности» от отца. Он нерешительно обнял его в ответ, и только тогда в теле унялась дрожь. Питер наконец расслабился, почувствовав тепло, исходящее от мужчины. Агата кинулась на них сверху, превращая кучку в самый настоящий бутерброд. Раздался ласковый и задорный смех отца, слышалось тихое кряхтение со стороны Пита, который явно не был рад ещё одним «плотным» обнимашкам и, конечно, ещё одно счастливое воспоминание в памяти маленького Рэя. Именно такие моменты он ценил больше всего… Рэймонд уже почти дорисовал открытку и оглянулся на старшего брата, который лежал на кровати и время от времени перелистывал страницы комиксов. Мальчик был в замешательстве: неужели Пит не собирается делать никаких открыток? Отец что… останется без подарка на Рождество? Не порядок! — Питер! — позвал брата он, отставляя карандаши в сторону, — Ты что, не будешь делать подарки родителям? — Нет, — пожал плечами старший брат, не отрываясь от комиксов, — Маме я уже подарил, а отцу… Не имеет смысла. — Ты что, не любишь папу? — наивный детский голосок срывался от обиды. Питер осел на кровати, откладывая комикс в сторону и тихонько вздыхая. Он осмотрел брата снизу вверх, заметив, как маленькие тонкие губки дрожат. Старший усмехнулся, потрепав копну рыжих волос. — Люблю, — твердо заявил Питер, смотря младшему брату прямо в глаза, — Просто есть вещи, которые я пока не могу тебе объяснить. — Почему? — удивился Рэй, облокотившись на кровать брата, и с любопытством глядел на него. — Маленький ещё, — Пит щёлкнул его по носу и ехидно улыбнулся. — Я не маленький! — возмутился малыш, надув губы. Пит тихонько рассмеялся, зажав рот ладошкой. Вид его младшего брата был настолько умилительным и смешным, что он очень долго не мог успокоится. Рэй бросил на него короткий взгляд и топнул ножкой, как бы очень сердито. Это только раззадорило старшего. Но внезапный вопрос заставил его успокоиться. — Питер… Почему наш папа постоянно пропадает? Мальчик замолчал, смотря на брата с широко распахнутыми глазами. Он не знал, что ответить маленькому Рэю. Потому что сам и понятия не имеет, почему и куда пропадает их отец. Он говорит, что много работает, спасает жизни и защищает людей от зла. Джим говорит, что дети могут ничего не боятся, что он всегда рядом, и что всё хорошо. И Питер верит ему. Верит своему отцу. — Рэй, наш папа много работает… — пожал плечами мальчик, замявшись. — Кем? — поинтересовался младший, не переставая задавать вопросы. — Он… Он спасает людей от зла, — Питер перевёл взгляд на плакат, — Прямо как Супермен. — Значит наш папа Супергерой? — не унимался Рэй, щенячим взглядом смотря на своего старшего брата. — Да. Наш папа Супергерой. Разговор мальчиков прервала Агата, позвавшая их ужинать. Дети наперебой вскочили с кровати и побежали на кухню, играя в "кто быстрее добежит до мамы" Питер всегда поддавался брату в силу его возраста. А хотя... Может ему просто нравилось видеть сияющую улыбку Рэя, его радостный голос, когда он кричит: "Я первый!", и как мама хвалит его... На кухне пахло жаренной уткой и чуть подгорелыми овощами. Мама мыла посуду после готовки, а на столе уже были расставлены тарелки, салаты и закуски. У мальчиков разгорелся нешуточный аппетит, и Питер потянулся за сыром. — Сначала вымойте руки, — Агата легонько шлепнула сына по рукам, — И садитесь, будем ужинать. Папа как обычно задержится. Послушно помыв руки, дети уселись по краям стола и принялись за закуски. Рэй набил полный рот колбасы, пытаясь её прожевать, не забывая при этом громко чавкать. Питер не смог сдержать смеха при виде "братохомяка", за что оба получили слабые подзатыльники — Не балуйтесь за столом, — строго произнесла мама. Весь оставшийся ужин они сидели молча. Рэй пытался раскромсать курицу вилкой, пока Агата не стерпела и не порезала её ножом, кормя сына буквально с вилки. Мальчик очень сильно упирался, ведь он уже взрослый и сам может поесть. Питер же напротив, вел себя спокойно, наматывая на вилку спагетти и съедая их практически за секунду. Он наблюдал, как мама носится с братом, и честно говоря, завидовал. Немного и не злобно, просто ему хотелось, чтобы родители, хоть иногда, заботились и о нем. Да, они давали ему еду и покупали одежду, но... Всякий раз они говорили ему: "Ты уже взрослый, сам справишься" И он справлялся, заботясь не только о себе, но и о младшем брате. Присматривая за ним, уча его чему-то новому. Чему не научит никто из взрослых. Ценить семью... Неожиданно в дверь позвонили, и женщина немного напряглась. Кто мог придти в такое время? Агата неохотно подошла к двери, посмотрев в глазок. — Кто там? — взволнованно спросила она. — Это, наверное, папа пришел! — радостно воскликнул Рэй, побежав к двери. Питер остановил брата, схватив за руку, и пальцем показал ему быть тише. Мама открыла дверь, и в проеме показался высокий мужчина в полицейской форме. Он показал удостоверение Агате, представившись высоким басистым голосом. — Миссис Стенц? Нам нужно поговорить без присутствия детей. Я боюсь... — начал полицейский, и женщина повернулась к детям. В её взгляде читалось отчаяние, будто бы она уже поняла, о чем они будут вести беседу. — Питер, отведи Рэя наверх, — приказала она, — Взрослым нужно поговорить. — Да, мама. Питер взял брата на руки и пошёл с ним в комнату. Рэй непонимающе смотрел сначала на мать, затем на мальчика, держащего его на руках. Ему было страшно от того, что маму могут забрать, и он сильнее вцепился в свитер старшего брата. По щекам покатилось несколько непрошенных слезинок. Пит крепко обнял его, успокаивающе поглаживая по спине. — Всё будет хорошо... «Это были самые лживые слова из всех, что он когда-либо говорил. Тогда мальчик ещё не знал, через что его семье придется пройти, что придется пережить ему и его брату. Ведь в ту ночь они потеряли не только отца, но и мать. А всё началось с одной единственной фразы того полицейского, что навсегда изменила его жизнь: — Примите мои соболезнования, миссис Стенц, ваш муж был найден мертвым.» «Питер ненавидел Рождество за то, что оно отняло у него самое ценное. То, что он никогда не сможет вернуть, даже если очень сильно постарается. У него больше нет семьи. Только ОН.» День похорон мальчик запомнил очень хорошо. Небо затянуло огромными серыми тучами, тенью накрывшими их деревню, поднялся сильный ветер, ломавший ветви и круживший небольшие снежные хлопья. Агата ничего не говорила, лишь утирала слезы черной кожаной перчаткой, наблюдая за тем, как гроб опускают в яму. Неподалеку стояли мальчишки. Рэй что-то усердно ковырял в снегу, то ли пытаясь построить снеговика, то ли просто мял его в руках. Питер присел рядом, вглядываясь в лицо брата. Его тоненькие губы дрожали от приближающейся истерики, а на глазах невольно выступали слёзы. Но мальчик старался не выдавать себя, старался быть сильным. Как жаль, что он не сумел... — Рэй... — позвал младшего брата Пит, убирая растрепавшуюся копну волос с его глаз. — Папа больше не проснется, верно? Он ведь... умер? — дрожащим голосом спросил он, сунув руку в карман. Заледенелыми пальцами Рэй вытащил открытку, что он хотел подарить отцу на Рождество и протянул её брату, — Возьми. — Она папина, — со слезами на глазах старший сжал кулачок младшего, будто бы сминая открытку, — Послушай, Рэй... Даже если отца больше нет, он... Он всегда будет с нами. Он будет здесь. В сердце... Твоём и моём... и мамином. Отец всегда будет оберегать нас, братец. Ты мне веришь?Верю...
На ветру колышется маленький кусочек разноцветной бумаги, торчащий из небольшой вазочки с могильными цветами. На нем детским неаккуратным почерком было выведено: "Любимому папе от Рэя." «Было трудно вспоминать о том, что произошло потом. Если честно, Питер бы выбросил из головы, если б мог.» Мать не смогла пережить смерть отца. Утоляя свою боль, Агата употребляла слишком много алкоголя. Затем в жизни женщины появились ещё и мужчины. Дети, некогда бывшие для неё в приоритете, отошли сначала на второй план, а затем и вовсе были забыты. Мальчишки стали предоставлены сами себе. Им некуда было деться: ни бабушек, ни дедушек у них не было. Питер, как старший, заботился о Рэе, забирал его из садика, затем из школы. Конечно, Агата выделяла деньги на одежду и еду, но никогда больше не интересовалась ими. Единственный раз, когда женщина вспомнила о сыновьях, был тогда, когда она решила разобрать вещи покойного мужа. Видать денег перестало хватать, и Агата начала продавать старый и ненужный хлам, оставшийся от Джима. Тогда Питер и узнал всю правду об отце... Он хорошо помнил этот день. Вот они с матерью разбирают отцовские вещи и перекладывают их в машину. Вот из одного из ящиков падает кожаный папин блокнот, и вроде бы стоит положить обратно, но... мальчишечье любопытство берет вверх, и Питер прячет блокнот под рубашку. Сидя в своей комнате, мальчик пролистывал страницы и пытался понять... то ли его отец спятил, то ли... он действительно охотник за привидениями. Но... Привидений же не бывает? По крайней мере, так говорит мама и другие "адекватные" взрослые. Но что если они есть? И отец боролся с ними? Поэтому он так часто пропадал и редко говорил о работе... В глаза бросилась последняя запись отца, написанная за день до его гибели: "Я вышел на него. Скоро все будет кончено. Я наконец смогу вернуться к детям." Но Джим так и не вернулся, и Питер понял... Та тварь, за которой гнался отец, убила его. Мальчик со злостью сжал блокнот, снова и снова перечитывая последние строки отца. В его голове была только одна мысль: "Найти и отомстить"