***
Очередь на перемещение была невероятно огромной. Настолько огромной, что создавался невольный вопрос: тут меньше 100 студентов? Ректор с огромным удивлением следил за перемещениями и шумными голосами, но стоило ему шагнуть вперед и зажечь над собой шар внимания, все ребята обратили взор на него и замолчали. Стоило что-то сказать, как-то объяснить и, тем более, объяснить про торжество в АИС. Оно нужно было для разрядки обстановки среди студентов, но сам Мендес искренне считал, что это издевательство над его учениками. — Доброго дня, дорогие студенты Элитного Колледжа Стихий. Хочу вам сообщить одну не очень приятную новость. О, конечно же, вы её уже слышали. На некоторое время мы переезжаем всем Колледжем в Академию Искусства Смерти. Мы вынуждены так сделать, но, обещаю, у вас будут весёлые занятия. Как наши, так и смежные с Академией. Теоретические занятия уменьшатся, практические увеличатся. Обещаю, будет интересно. Соревнования мы сдвигаем до Праздника Святой Олы. После него вы вернётесь и мы начнём отбор. Не волноваться! Соревнования пройдут в любом случае. Также, оповещаю! — на миг загалдевший зал вновь обратил взор на ректора с вопросом в глазах. Их Соревнования сдвинули аж до середины весны, они едут в другое учебное заведение… а ещё они встали в шесть утра. Все из этого было ужасно, — Сегодня вечером, в восемь часов, в Академии Искусства Смерти, пройдёт приветственный бал. Приглашены вы все и адепты Искусства Смерти. Но, не рассчитывайте особо на них, ребята не любят подобные мероприятия. Ваш шанс пригласить девушку на танец, не пропустите шанс. Снова загудели голоса, студенты начали переговариваться и обсуждать бал. Девочки думали, где же им взять платья, мальчики думали, кого же пригласить. Начались первые приглашения и одним из них, буквально в ту же секунду стало приглашение Лануа. Он распихал всех вокруг, сделал шаг назад от одной прекрасной дамы, наклонился перед ней, взял руку в свою и громким уверенным голосом заявил, перебивая начинающего говорить ректора: — Леди Эриксон, разрешите пригласить Вас на бал в качестве моей спутницы. Где-то рядом вздохнула какая-то девочка, пребывая в крайнем восторге то ли от решительности, то ли от приглашения, то ли от самого Лануа в целом. Какой-то парень из толпы выкрикнул: «Мужик!». Эриксон же секунд десять находилась в шоке, а затем приняла правила игры. Ректор наблюдал за этим с небольшой улыбкой, зная, что они уже должны перемещаться, но не решился нарушить сказку студентов. Виктория в это время слегка поклонилась ему, изображая реверанс — изображая только потому, что была сама не в юбке, а в облегающих форменных штанах — и таким же громким голосом: — С удовольствием, Лорд Лануа. Лорд… Где-то дёрнулся глаз. Кто бы знал, что этот рыжий дьяволенок под два метра ростом, смешной на вид, может оказаться лордом. И Алекс посмотрел на Эриксон ОЧЕНЬ убийственным взглядом. Невозможно убийственным. И ректор решил, что нужно срочно перемещаться, иначе будет драка. Причём, Лануа не из тех, кто будет сдаваться. Даже если перед ним девушка. — Внимание! — и все забыли про Викторию и Александра. Если это можно так назвать, потому что их обсуждали ещё очень долго, — У нас открыты три портала. Заходим по одному, не толпимся. Как только перемещаемся, сразу же отходим от портала. Ведём себя вежливо. Первым пойдёт Никита Александрович, будет курировать вас на той стороне портала. Все, начали! Будто сто лет готовились, ребята построились в три практически одинаковых колонны. И, как назло, Герц оказалась в колонне к порталу возле которого стоял Мендес. И, как только она дошла, ей словно ветром донесло прямо на ухо: — Только попробуй во что-то вляпаться. Я слежу за тобой. Девушка абсолютно не поняла к чему это было сказано, но это сказал ректор. Определённо он. Герц кивнула и шагнула в портал. Сразу как она вышла в глаза бросился мрачный свет. Именно мрачный свет, до того, как она увидела, она вообще не представляла, что такое может быть. Свет, словно из преисподни, холодным оттенком заливал весь огромный зал, куда они перемещались. Потолки выполнены в стиле столактитов, чёрных и опасных, свисали практически на метр. Высота потолка балансировала это, но, честно, стоять под ними было страшно. Откуда свет было непонятно, потому что на всем потолке не нашлось ни одного источника света. Стены тоже были чёрными и без светильников, а также с какой-то странной текстурой. Вроде камня, а вроде какой-то нождачки. Странный выбор дизайнера, но не Герц это осуждать и обсуждать. Она просто осматривает и делает выводы для себя. В зале сейчас было пусто, но следы на тёмном, как и вся обстановка, видимо, полу говорили о том, что тут что-то стояло. Причём стояло на постоянной основе. Видимо, унесли для их переноса. Значит, это не зал телепортации, а какой-то другой. Судя по размерам, можно было сделать вывод, что тут будет проходить их бал. Конечно, если у них нет второго такого большого зала. Находиться в этом помещении было неприятно, в какой-то мере даже страшно. Хотелось, чтобы кто-то обнял, прижал, защитил, но таких кандидатов не было. Только Ольга, уже не скрывая абсолютно ничего, обнималась с Дашковым. Стоило её допросить на этот счёт. Догадки появлялись ещё давно, но лезть прямо с фразой «ты встречаешься с преподавателем?» Как-то не очень. Сейчас же все было более чем очевидно, но историю того, как это получилось, услышать хотелось бы поскорее. Евгения наткнулась взглядом на адепта. Ууу. с ними разве что Ланц-старший и Аллен подружатся. Ребята не то что бы вселяли страх, они вселяли ужас. Всем, кроме Клиффорд, радостно воскликнувшей: — Дракон! И тыкнувшей в какого-то адепта. Как она разглядела в нем дракона неизвестно, потому что парень выглядел абсолютно так же, как и все адепты. Плотно затянутый в чёрный кожанный костюм, состоящий из плотной водолазки, обтягивающих штанов и кофты сверху. На груди красовалось две эмблемы. Одна из них была одинаковой у всех и означала Академию Искусства Смерти. А вот вторая видимо была принадлежностью к факультету. Они были абсолютно каменные, их цвет кожи был различен, от абсолютно белого до зелёного и чёрного. Их расы оставались непонятным фактом, но ужас внутри шевелился сильнее. Они были такие… холодные. Словно перед ними сама смерть. И только одному ученику Колледжа сейчас было абсолютно спокойно. Ланц абсолютно с каменным лицом, словно пародируя адептов, вышел из портала. Ему в нос сразу же резанула знакомая магия, резерв задрожал. Место, где его особенность — вовсе не особенность. Он чувствовал проклятийников там и тут, чувствовал драконов, дроу, пусть дроу были и в Колледже тоже, в их компании в том числе, ведьм… он чувствовал абсолютно всех. И от такой магической ряби Евгений даже пошатнулся, едва видимо, но остался стоять на ногах. Он не представлял что ощущают сейчас непривыкшие студенты. Скорее всего дикий страх и ужас, которые сковывают до кончиков пальцев. И им хотелось искренне посочувствовать, ведь этот зал — самое безобидное в этой Академии. Нужно держаться ближе к девчонкам. И если Эриксон вытерпит, она и не такое терпела, её городское имение — мрак, там даже Ланц испугался когда вошёл и увидел окровавленную кабанью голову, то насчёт первокурсниц были вопросы. Ольга была под защитой, Клиффорд тоже. Виан… нет, с Максимом он ее не оставит. Нужно будет переключить ракурс её внимания. На него, естественно. В этом зале было прохладно. Очень даже, ребятам приходилось ежиться. У огневиков все было проще, но, видимо, как посмотреть. Резкий залп огня разнесся по полу приёмного зала АИС, захватывая ноги абсолютно всех присутствующих. Тёплое пламя охватывало помещение, адепты начали блокировку магии, но обладатель стихии успел её в себя втянуть. Страх тут же разлетелся по всему помещению магическим ароматом, сбивая чувствующих и адептов Смерти. Это было убийственное ощущение, когда более ста человек находятся в непонятной резкой панике. Они ведь даже подготовиться не успели… Огонь был тёплым, практически холодным, поэтому пострадавших не было. Почти. Единственную пострадавшую, стоявшую прямо с потерявшим контроль, тут же отводят в сторону. А Лануа с огромным вопросом смотрит на свои руки. Эриксон уже рядом и осматривает, подходит и Дашков. Суматоха и бурные обсуждения практически перебивают крик Алекса: «Я не специально! Я не смог!». Никита Александрович пытается его успокоить, убедить Лануа, что его никто винить не будет, ведь никто не пострадал. Но парень на взводе, злится на самого себя, смотрит на свои руки и даже не замечает когда на его руках образовываются ещё и руки Эриксон, осторожно охлаждающие разгоряченную кожу. Лодж качает головой, уводя за собой Марс с ожогами. Ожоги небольшие, Лануа вовремя сумел взять себя в руки. Но девушке было больно, пусть она и отнекивалась. Буквально силой её посадили на скамейку и заставили вытянуть пострадавшие конечности. — Больно? — Лодж посмотрел на девушку. Невероятно красивая особа… Марс покачала головой. Врёт. Сергей сосредоточился и начал вытягивать из нее магию огня, остаток от ожогов. Девушка морщилась, Лоджу тоже было тяжело и в какой-то степени больно. Оба терпели, но первой сдалась Марс. Она едва слышно застонала, сжимая кулаки. — Больно? — ещё раз спросил мужчина, и на этот раз был кивок. Сзади подошёл адепт, заинтересованно смотря на ожоги. Лодж тут же отодвинул его, приступая к дальнейшему заживлению. Ректор, наблюдающий со стороны, даже не думал подходить. Девушка в руках умелого специалиста, он знает, что делает. Тем более, фразу: — Пойдёшь со мной на бал, Екатерина? Чисто в учебных целях. Он расслышал хорошо. И улыбнулся как кот, которому дали сметану. А друг не промах. — Андрей Алексеевич, — снизу на него посмотрели огромные голубые глаза студентки первого курса воздуха, — А когда мы… будем кушать?.. — Клиффорд! — Скоро. Сейчас в комнатки поселимся и скоро, — Господи, и в её ровесницу он влюбился? Дитя дитем. А в комнаты действительно нужно было расселяться, и побыстрее. А ещё открыть портал в магазин при АИС, иначе девчонки, желающие надеть красивые платья на бал, его просто заживо сожрут. И не посмотрят на то, что он ректор.***
В комнаты расселяли словно зная кто с кем дружит. Но, к сожалению, мужские и женские комнаты находились абсолютно в разных крыльях здания. Им выделили один этаж, но этого оказалось достаточно. Комнаты большие, с шестью кроватями внутри. Достаточно большими, с большими шкафами… в общем, комнаты были царские. Но, был один минус в этой Академии. Например, необъятные объёмы зданий для того, кто решил прогуляться самостоятельно. Например, для Елизаветы Берг и Дмитрия Маринетти, решивших уединиться. Девушка облокачивалась на спину, закинув руки на плечи Дмитрия. Парень сжимал талию, притягивал ближе к себе, заставляя выгибаться и постоянно углублял поцелуи. Берг практически сразу отстранялась и улыбалась, но Маринетти был настойчивым. — Не-е-ет, — в очередной раз отстранилась девушка, качая головой. Дима улыбнулся, сталкиваясь лбами, — Давай в комнаты, нам нужно ещё готовиться. — Ммм, к чему? — ещё один обжигающий губы поцелуй, — Может, тут останемся? Нам и тут неплохо. Снова поцелуй, но теперь потянулась девушка. — Пойдём, — прошептала Елизавета и, получив ещё один поцелуй, с готовностью соскочила в сторону. Парень разочарованно простонал, после чувствуя крепкую хватку на своей руке. Его тащили куда-то из их потаенного уголка, вероятно, к комнатам. Они убежали практически сразу, только скинули вещи. Это было для них небольшой игрой, интересным квестом и неожиданным порывом искренней любви друг к другу. Кто бы знал, что их «порыв» не доведёт до добра и через десять минут после того, как они счастливые целовали и обнимали друг друга, они будут стоять посередине неизвестного коридора неизвестной Академии и искренне не знать куда податься и как дойти до несчастных комнат. — Вот и все, останемся тут. Вот тут будем спать, — Дима указал на одинокую скамейку в углу коридора, — А есть будем… а мы есть не будем. У нас диета, зато будем здоровыми. Когда-нибудь, через десять тысяч лет нас найдут, а мы будем скелетами, сидеть, обнимаясь… нас поставят как экспонат и будут любоваться и говорить: Вот, они слева направо. Берг смеялась, искренне смеялась, до поры до времени. Вот когда прошло около получаса неизвестных блужданий, когда Маринетти нашел им уже пятидесятое спальное место и расписал как они будут воспитывать детей в таких условиях. Очень захотелось в комнату, к девочкам, а Маринетти очень захотелось в туалет. И с весёлыми прыжками и воплями: «хочу в туалет» он искал проход в их коридор. Не нашел бы, если бы не очень миловидная адептка, пробегающая рядом. Она просто шла, не видя их, но Маринетти набрался смелости крикнуть: — Уважаемая! Кажется, так к ней никто ещё не обращался, потому что её заметно дернуло. Но она откликнулась, поворачиваясь на ребят. — Извините? Боже, хоть бы она знала куда идти! Маринетти начал быстро и скомканно объяснять что случилось, что им нужно. Адептка смотрела на него полными серьёзности глазами, словно слушала что-то чертовски важное. А затем, её глаза расширились на середине фразы про туалет и она резко хлопнулась на колени, прижимая к себе все свои учебники и наклоняясь чуть ли не в пол. Берг испуганно икнула, делая шаг назад. Маринетти тоже был в лёгком шоке, который плавно перерос в ни разу не лёгкий. А потом осознание. Долгое, мучительное и нежелательное осознание. Он долго смотрел на адептку, минуты две, а потом выдохнул: — Темная что ли… Елизавета непонимающе посмотрела на парня. Он отмахнулся, потом объяснит. — Отвечай. — Да, — прошептала в пол адептка, — Рада вас увидеть, л… — Молчать при моей леди, — сурово заявил Дмитрий, понимая, что серьезного разговора с Лизой просто не избежать. И этот разговор будет о-о-очень долгим. Маринетти поморщился, обращаясь к адептке, — Встань, пожалуйста. И покажи куда нам идти. Она с готовностью кивнула, быстрым шагом направляясь в противоположную сторону от той, куда думали пойти ребята. И по пути Дима быстро шепчет Лизе, чтобы красиво скатиться с разговора: — На бал со мной пойдёшь? — Пойду, но ты объяснишься, — ну, а что ей сказать? Что она уже давно все вычитала и узнала, что Маринетти — род тёмных лордов? Ну и что с этого? Она должна была убежать, зачем такая секретность использовалась? Пожалуй, Берг этого не понять, но очень хотелось услышать, как это будет объяснять Маринетти. А сам Маринетти вот не знал, как будет это все объяснять… к счастью, не пришлось, едва он успел чмокнуть девушку в губы и поблагодарить адептку — Ингу Реньяр, как Лизу забрали девочки. Оно и к лучшему, он хотя бы придумает как объяснить свой страх за то, что Елизавета просто напросто сбежит. В комнате девочек царила настоящая атмосфера перед балом. Пока Лиза с Димой целовались и не могли найтись, они уже успели сходить в фирменный магазин АИС за платьями и сейчас с искренней удивленностью и восторженностью обсуждали ассортимент. Берг даже успела расстроиться, что ничего не купила, как Лурье, с очень загадочной улыбкой, указала на шкаф. Елизавета непонимающе нахмурилась, но в следующую секунду уже восторженно смотрела на платье. Платье, которое принесли ей девочки, понимая, что она не успеет. Чёрное, практически не имеющее пышности, с ажурным узором у шеи… Оно было безумно красивым и очень понравилось Берг. — Спасибо! — это был буквально писк, после которого она практически задушила всех девчонок, продолжая пищать им на ухо. Как они вообще смогли додуматься, еще и так попасть со вкусом… Это просто невероятно. — Тихо-тихо, задушишь же! — прохрипела Ксюша, практически заваливаясь вместе с подругой на кровать, — Дима хоть решился тебя пригласить? Лиза с улыбкой кивнула, тем самым добавляя большую ложку грусти в огромный котел грусти Екатерины Клиффорд, сидящей на своей кровати и обнимающей свою мягкую игрушку. Она пребывала в безумно расстроенных чувствах, не в состоянии контролировать свои мысли и эмоции. Но она молчала до тех пор, пока к ней не подсела Меглина, тихо спрашивая: — Что случилось? И, как назло, сейчас на них все обратили внимание. Девочки замолчали. Посмотрели на совсем неулыбчивую Катю, что было безумно непривычно, и воздушница поняла, что не отмазаться. Она посмотрела на открытое окно, создавая воздушный смерч и захлопывая его. Слишком дуло в АИС, если не считать ужасающего пейзажа за окном, можно было подумать, что они просто стоят в поле. — Егор меня не пригласил на бал… — казалось бы, какая ерунда? Они пара, поэтому должны идти вместе априори, но Катя ждала. Ведь Дима с Лизой тоже пара, но он её пригласил. Знал, что это важно для девушки, быть приглашенной любимым мужчиной. А этот… да всё он знал. Просто не захотел приглашать. На глаза навернулись слёзы, Катя крепче обняла своего плюшевого дракона. — Катя, ну вы ведь в отношениях, — попыталась приободрить её Герц, — может быть, он думает, что это как факт того, что вы пойдете вместе? Катя всхлипнула. Ну все. — А если нет? — Значит и не нужен он тебе такой, — это уже Алёна, пытающаяся буквально в полевых условиях накраситься. Между её коленей было зажато зеркало, а вокруг раскидана косметика. На вопрос «зачем ты красишься до ужина?» она отмахивалась. — Слушай, Кать, ну даже если и нет. Ну и нафиг надо, парни какие-то на балу этом. Я вот тоже одна и ничего! — Евгения улыбнулась подруге, та улыбнулась в ответ. — Тебя же приглашал… Кто-то. Я не помню как его зовут, — это Берг, облокотившаяся на шкаф и задумчиво рассматривающая их потолок. — Я отказала. — Кстати! — Лурье словно вспомнила что-то важное, практически подскакивая на месте, — Меня же пригласил адепт! Отсюда прям. Хороший парень… И начала рассказывать под испытывающими взглядами девочек. Как они столкнулись в коридоре, как он весело улыбнулся ей и подмигнул тёмным глазом. Улыбнулся! Адепт! А затем сделал шаг назад, поклонился и пригласил на бал. И кто такая Ксюша, чтобы отказывать такому обаятельному парню? Тем более, ну что, у нее были какие-то еще варианты? Все лучше, чем остаться свободной и терпеть тычки Аллена. — Амир, — Герц словно пробовала имя на вкус, — Амир… Ну, ничего так. Может быть, вот она, твоя судьба в Академии Искусства Сме-е-е-ерти… — Да ну тебя! — в Герц полетела подушка, которую Ксюша прицелила как никогда точно. Ольга посмеялась над перекидыванием подушек и задумалась. Всерьез нырнула в мысли и начала гадать: пригласит ли её Дашков? Все-таки, он преподаватель, но он был так нежен с ней, когда они переместились. Обнимал, и даже когда ушел к Лануа, оглядывался и смотрел как она. Это заставляло путаться, недоумевать: она будет одна или… Они вообще пара или как? В это время среди преподавателей происходил настоящий конфликт. Примерно на той же почве. — Мендес, ты меня слышишь? — буквально рычал Дашков, сжимая руки в кулаки, — Я не позволю никому, ты слышишь, никому, танцевать с моей женщиной. С моей! Только моей, и ничьей больше! Она моя невеста, ты хоть понимаешь, что это значит для моего рода?! Андрей тяжело вздохнул, скрещивая руки на груди и оказываясь в закрытой позе, всем своим видом показывая неприязнь к данному разговору. Никита буквально «вспыхнул» без причины, начиная объяснять, что он, взрослый мужчина, обязан быть на балу с первокурсницей. — Никита, я понимаю, что она твоя невеста, — мужчина устало потер переносицу, — Но ты не можешь с ней танцевать, не можешь ее пригласить. Максимум два танца. Дашков начинает звереть. — О, да? А как же твоя любимица, которая к тебе на занятия ходит? Евгения Герц. Ведь она тоже первокурсница. Что, позволишь ей танцевать с другим? С лица Андрея на секунду слетело каменное выражение лица и появилось удивленное. Что за выводы про Герц и что этим пытался сказать Дашков? Возвращая самообладание, Мендес произнес: — Никита, тебя это не касается, — голос приобрел стальной оттенок, — И я не буду приглашать её. Студентка сама решит с кем ей танцевать, я не собираюсь афишировать на весь Колледж и АИС. Это было бы просто по уродски с моей стороны. И тебе не советую. Дашков тяжело задышал. — Ну да, конечно. Посмотрю я в твои наглые глаза, Мендес, когда ты будешь с ней кружиться! Хлоп дверью. Стоящий рядом Лодж присвистнул, вскидывая брови. Дашков выходил из себя безумно редко, а чтобы прям настолько, чтобы кричать, хлопать дверьми и отстаивать свою позицию перед ректором, наплевав на приличия… Андрей все понимал. Прекрасно знал, что для древнего рода Дашковых значит титул «невеста». Значит, что девушка никогда больше не сможет любить никого, кроме Никиты. И он не сможет. Если она уже заполучила кольцо. Жаль девочку, но вмешиваться Мендес не имеет права. Он вмешается только если Меглиной нужна будет помощь, если Дашков будет заниматься рукоприкладством или будет посягать на её свободу. Пока Ольга студентка Колледжа, Мендес имеет полное право защищать её. А потом… Потом думать, если честно, не хотелось. Оставалось надеяться на благоразумие Дашкова. На благоразумие оставалось надеяться только у Дашкова. Взгляд случайно попал на карту мира, где красными флажками были отмечены смерти королей, императоров и князей за последний год. И их было чертовски много, это превышало в двенадцать раз среднегодовой показатель. Причем, все они умирали не своей смертью. Это навевало не очень хорошие мысли, в том числе по… Герц. Мысли Мендеса возвращались к ней раз за разом, он думал о безопасности принцессы, боялся за нападения. И все еще втайне мечтал просто взять и забрать её в родовой замок. Нужно прекращать думать о плохом. Мендес тяжело вздохнул, подходя к своему столу и складывая руки вместе. Между ними образовалась бумажная птичка, в складках которой аккуратным почерком уже было выведено: «Студентка Герц, факультета вода и специализации артефакторика, разрешите уточнить у Вас: согласитесь ли Вы составить мне компанию на сегодняшнем балу? P.S. Ректор, Лорд Андрей Алексеевич Мендес.» — На фирменной дорогой бумаге, с гербом рода… Как-то заморочно для птички. Кому отправляешь? Вопрос риторический. И Мендес не ответил на него Лоджу. Сам же прекрасно знает. Птичка испарилась из рук мужчины. В комнате девочек тем временем бурно обсуждали платья друг друга, партнеров, танцы и будущее обучение. Клиффорд даже приободрилась, улыбаясь и смеясь с шуток. Их комнату, вероятно, было слышно на всем этаже. Вот это молчаливые адепты Смерти, наверное, в шоке. Их смех разрушил стук в дверь. Жаловаться на шум кто-то пришел? Подумать они не успели, потому что мужской голос их оповестил: — Я не зайду, но мне нужна Алёна. — А он как… вообще в крыло попал? Ик… — икнула осипшим голосом Ольга, хлопая глазами. Вход просто… запрещен был… Виан тоже хлопала глазами, но поднялась с кровати. И зачем к ней пришел старший брат Ланца? Снова сказать, что тут придется трудно? Алёна отложила в сторону всю свою косметику, выбираясь из горы вещей. Да, добраться было сложновато. Но вряд ли менее сложно, чем Евгению пробираться в закрытое женское крыло. — Давай, с богом, — прошептала ей в спину Лурье, и тут стало страшно. Это что за пожелания «в последний путь»… За дверью действительно стоял Ланц. Женя. И не один. ну, точнее, не с пустыми руками. В руки к Алёне опустился букет цветов, ночных незабудок… Редких цветов, растущих только в Тёмной части королевства или на другом материке. Они не вянут, светятся в темноте и… безумно красивые. Алёна подняла огромные глаза на парня, а тот засмущался, почесывая затылок. — Как ты… — Прожег пространство. Я же классный, — парень улыбнулся, — Тебе нравится? — Виан кивнула, а Ланц сразу же продолжил, — Ты не хочешь пойти со мной на бал? Но… Максим? Как же он? Да, он не звал девушку и вообще не выходил на связь, но вдруг у него какие-то проблемы? — Думаешь как Максим отреагирует? Его не будет на балу. И следующие несколько дней. Да и вообще. Виан, ты вообще разбираешься в своих чувствах? Она сама себе уже давно дала ответ на этот вопрос — нет. Но и от этого вопроса она не начала разбираться в них больше. Максима не будет. Здорово, а еще более здорово то, что он абсолютно не посчитал нужным поставить её в известность. Вообще! Ни слова, ни сообщения, ни намека. Он правда думает, что можно вот так просто пропадать и делать вид, что ничего не происходит?! — Ладно… Я пойду с тобой. Он улыбнулся, наклонился к лицу Алёны и оставил едва ощутимый поцелуй в щеку. Девушка едва не шатнулась, не ожидая такой неожиданной нежности от старшего брата своего… парня. Но тот все понимал и кивнул, делая шаг назад и открывая дверь её собственной комнаты, а после плотно закрывая. Естественно, оставаясь снаружи. Он… галантен. «Ну не бросать же мне Максима из-за того, что его брат подарил мне цветы? Невероятно красивые, волшебные, редкие, которые я очень люблю… Стоит остановиться» А через десять минут, незаметно для восхищающихся девочек, она писала Максиму сообщение: Мы расстаемся Евгений прекрасно знал последствия их разговора. Он надавил на нужные точки, Алёна точно бросит Максима. Проклятье работало отменно, докладывая обо всех эмоциональных изменениях девушки. Ланц покачал головой, прожигая пространство до правительства. У него есть еще несколько дел перед балом.***
После длительного нахождения в комнате с цветами у Ксюши закружилась голова. Девушка решила пойти прогуляться, очень надеясь, что ей не придется искать путь назад как Лиза с Димой. Это было забавно, но оказаться в такой ситуации не хотелось, вероятно, абсолютно никому. Лурье запоминала повороты, отчетливо запоминала куда идет и даже оставляла магический след за собой. Чтобы точно не потеряться ну, или как минимум, чтобы ребята потом смогли ее отследить. — Оо, тебя то я и искала, — это был голос сбоку, женский голос. И Ксюша, если честно, всем богам молилась, чтобы обращались не к ней. Молитвы не сработали и её окликнули, — Лурье! Ксюша остановилась. Звал незнакомый голос. А повернувшись, она чуть не издала разочарованный стон. Перед ней стояла адептка Смерти, с белыми волосами, завязанными на макушке в тугой хвостик. Девушка выглядела так, словно ловит первокурсников в их Академии и зажимает по углам, выбивая деньги. Что же, бежать будет глупо, да и некуда абсолютно. Поэтому, Лурье гордо подняла голову и недрогнувшим голосом спросила: — Что тебе нужно? — О, мне ничего, но тебе явно стоит быть осторожнее с Алленом, — она мерзко улыбнулась, делая шаг вперёд. Лурье отступила назад, — Боишься? Это правильно и разумно, бояться меня. Но Аллен точно защитит тебя, тебе не стоит бояться, девочка. — Мы с Алленом расстались. И если ты имеешь на него какие-то планы — вперед. Я ничего против не имею. Откуда она узнала про Артура вопрос второстепенный. Сейчас первостепенным был вопрос почему же она сейчас такая недовольная. Это не то, что она хотела услышать? — Врешь, — ее глаза похолодели. Буквально, голубые глаза закрылись льдом в натуральном виде. Но ведь Ксюша не врала, — На тебе его метка. Лурье нахмурилась. Эта девушка точно умалишенная и явно ненормальная, потому что рассматривает какие-то метки. Аллен же не собака, чтобы кого-то или что-то метить, ну в конце концов. А потом в голове Ксюши все сложилось. Абсолютно вся информация: школьные знания, дополнительное занятие по демонологии, куча прочитанных книг, поведение Артура. Девушка вздрогнула и, уже не обращая внимания на адептку, пытающуюся до нее докричаться, рванула в свое крыло. В ее ушах отчетливо было слышно биение собственного сердца, она никогда в жизни так не бегала, даже на полигонах. В голове было лишь одно: Аллен демон. Аллен сто процентов демон. — Думаешь, со мной можно играть? Думаешь, мои чувства ничего не значат? Ты дура! Хватит думать, что ты можешь так убивать меня. ХВАТИТ. Что ты знаешь о демонах, Ксюша? Ответь мне на вопрос. Он намекал, нет, он практически прямо говорил. — Уверена ли ты, что они пропали? Они не пропали! Черт, нужно срочно рассказать девочкам, а потом преподавателям. Они должны знать, должны знать… Кажется, она сбила кого-то по пути и несчастный парень пробормотал «так и умереть до бала легко». Быстрый рассказ девочкам сопровождался сомневающимися взглядами, потом постепенным осознанием правоты Лурье, сопоставление фактов… — Но ведь, — Клиффорд отлично помнила учебную программу, — Демонов победили пять лет назад, тринадцатого марта, принц Окс и леди Фрея, и они до сих пор находятся на должности в бывшем Царстве демонов. Король Окс и Королева Фрея защищают границы. Такого быть не может. Но… Твои доводы действительно весомые. Следует рассказать преподавателям. И затянулось молчание. Меглина считала откровенно плохой идеей спрашивать у Дашкова что-то. Это как-то… не в их отношениях. Герц же тяжело вздохнула, кидая взгляд на часы. Еще три часа до бала. Она успеет. Евгения встала под вопросительными взглядами. Пожала плечами и бегло объяснила: — Хочу прогуляться. Может по пути Дашкова или Лоджа встречу, расскажу им. И вышла под взглядами полными недоверия. Девочки переглянулись, даже Виан, капающая пустырник в кружку Лурье. Лурье трясло с невозможными содроганиями. Герц тем временем уверенно шла по коридорам, словно каждый день тут ходила и точно знала куда идти, где завернуть и где подняться. Это было удивительно, но почему-то девушка вовсе не задумывалась над этим. Просто шла, мимо ее глаз мелькали стены все в таком же материале, который она заметила с самого начала. Интересно всё же, из чего это. Нужно было непременно уточнить, только вот у кого, чтобы сделать это безопаснее? Позже разберется. Евгения сама не заметила как оказалась перед чёрной железной дверью и надписью «Ректор». И сама не поняла зачем толкнула дверь и зашла без стука. «Очнулась» только когда на нее уставились две пары глаз. Одна пара глаз, на которую она наткнулась практически сразу, заставляла вздрогнуть. Они смотрели в душу, леденяще-серые глаза, а его нечеловеческие черты лица приводили в ужас. Острый, очень острый подбородок и худые скулы, длинные уши. Он был похож на человека, этот мужчина, нет, он не был прям ужасом ужасным. Но точно не человеком. Определенно, это и говорил магический фон вокруг него, который то и дело дергался и шумел. Так бывает когда скрываешь свою истинную сущность, но скрывал он хорошо. Проглядеть не получилось. Зато получилось бегло осмотреть кабинет. Помещение более светлое, чем вся остальная Академия. Небольшой стол стоял в углу, а не в центре, как у Андрея Алексеевича. Множества кресел нет, есть только одно, обитое чёрной замшей. Куча полок с книгами, Герц была готова поспорить, что с тёмными, но проверять конечно не будет. Кучу магических амулетов, разбросанных там и тут и… — Вон отсюда! Герц как сдуло. Она буквально вылетает из кабинета, опускаясь на холодную скамью рядом. Откуда-то дул очень холодный ветер, заставивший девушку быстро продрогнуть. Как она не заметила этого пока шла? Господи, как же стыдно… Евгения закрыла свое лицо ледяными ладонями и прилегла на собственное колено. Почему она зашла просто так? Она подобного даже у собственного ректора не позволяет, а её ректор… Нет, ну давай мы еще сейчас будем думать про то, какой он классный. Он там был, и сейчас он выйдет и надает по шее. Как вообще сюда можно было прийти в полностью незнакомой академии? Тут все такое тёмное, холодное, неизвестное… А она приперлась сюда. Еще и засветилась перед ректором. Вот он её запомнит и будет потом припоминать на занятиях. Он ведет какие-то занятия? Если ведет, точно будет. Герц едва слышно заскулила себе в руки. — Я не думал, что ты собака, — посмеялись сверху, — Это что такое было вообще? Евгения покачала головой, не открывая глаз. Мендес. Руки пришлось отодрать от лица только когда ректор — её ректор!!! взрослый мужчина с высшей магической степенью — присел перед ней и взял холодные женские руки в свои, начиная растирать их большими пальцами. Было безумно холодно, но он оставался теплым. И, все еще не думая, видимо, Герц это просто с рождения не дано, она спросила: — А у тебя… Ой, — щеки тут же стали безумно красными. Андрей улыбнулся ей, качая головой. — Нас никто не видит и не слышит. Обращайся на ты, — практически шепот, но такой горячий и приятный… Родной в какой-то степени. И его глаза не были такими холодными, как глаза того… Вон того, — Что ты хотела спросить? — Какая твоя стихия? — вообще, не это, но интерес взял свое. Когда она смотрела в его глаза все проблемы с демонами отходили на второй план и мир сужался до обычных голубых глаз ректора Элитного Колледжа Стихий. — Огонь, — на его лице расцвела улыбка, — Тебе дошла птичка? По нахмуренным бровям девушки Мендес понял ответ. Чертова птичка, бумагу только на неё перевел. Он хотел уже пригласить сейчас, раз уж сидят, но Герц выбила его из колеи следующим вопросом: — Демоны правда исчезли? Как они исчезли? Черт! Андрей тяжело вздохнул, хотя внутренне он вопил: ЭТИ ДЕТИ ВСЕ ЗНАЮТ! ЭТИ ДЕТИ ВСЕ УЗНАЛИ, ВСЕ РАЗЫСКАЛИ! ЗА НЕДЕЛЮ! ЗА ЧЕРТОВУ НЕДЕЛЮ ДЕТИ ВСЕ РАЗЫСКАЛИ! А ТЫ ПЯТЬ ЛЕТ УБИЛ НА ЭТОТ ПОИСК! ПЯТЬ ЛЕТ! Он совершенно спокойно улыбнулся Евгении. Соврать? Доберется до правды. Сказать правду? Опрометчиво. — Пойдем, — он помог ей подняться, все еще держа за руку, а затем отпустил. Резко стало холодно и Герц чуть замедлилась, обнимая себя. Мендес это заметил, — Дойдешь до кабинета, куда мы идем, и я согрею все пространство. Идем. Шли быстро. Хотя, кому как. Андрей, кажется, шел даже медленнее обычного, явно притормаживая. Герц же практически бежала, еле успевая за ректором и едва заворачивая на поворотах без угрозы для собственного лица, которое так и хотело вписаться в очередной неровный косяк. А неровных их было куча. Настолько куча, что почти у самого места назначения Андрей кинул ей: — Осторожно, порожек! Кто бы ей сказал это пораньше! Потому что она неслась на полном ходе и совершенно не успевала притормозить перед этим чертовым порожком! Конечно, навернулась, еще и стукнулась больно. Через пять минут, когда они наконец-то дошли до несчастного кабинета, на ноге Герц уже расплывалось кровавое пятно от разбитой коленки. Кабинет оказался библиотекой. Огромной, с кучей книг, причем разнообразного содержания. Евгения чуть не завернула голову, пока рассматривала цветные корешки и пыталась прочитать название на них. — Генрих! — громко сказал Андрей, пугая студентку, — Тише. Последнее, естественно, не Генриху. Генрих оказался духом хранителем, который быстро нашёл Мендесу все книги по запросу «демонология» и «история демонов». И принес небольшую коробочку с красным крестом. — Что это?.. — конечно, вопрос был не про книги. — Садись, — вопрос остался без ответа. А может быть… Герц как-нибудь сама обработает, раз такая пляска пошла? Как-то она не хочет представлять как ректор будет добираться до разбитой коленки, находящейся под колготками. Зато он прекрасно представлял и, как только девушка опустилась на стул, не оборачиваясь и листая книгу, заявил: — Или ты снимаешь сейчас сама или я просто разрываю и обрабатываю так. Выбор был очевиден. Но было дико неловко делать это буквально в паре метров от собственного ректора. Можно было бы, конечно, расценить это как помощь от взрослого, но расценивать так у Герц не получалось! Когда коленка была освобождена из плена, ректор подошел ближе и опустился на колени вместе с аптечкой. Девушка уже зажмурилась, предвкушая неприятную обработку перекисью, но нет. Она приоткрыла глаз и увидела в руках ректора… скальпель. — Андрей, ты… — Молчи, — он был безумно сосредоточенным. Герц начало слегка трясти, но порез состоялся не по её коже. Мендес одним движением полоснул себе по ладони. Выступила кровь, а мужчина даже не поморщился. Брови Герц, кажется, залезли куда-то на лоб, но еще больше они полезли на лоб когда коленка переставала болеть от крови, которую Андрей капал ей в рану. Чтобы не терять время, он начал: — Итак, демоны. Демоны — это низшие существа другого измерения, которые появляются в нашем мире благодаря изломам. Изломы случаются при слишком активном использовании магии, обычно боевой. Стихийная не такая опасная, поэтому тебе бояться нечего, — он достал из аптечки обрабатывающую микстуру и бинты. Герц тут же сориентировалась, беря его руку к себе на колени и начиная осторожно промывать рану. Глубокая… Мендес даже на секунду забылся, но после продолжил, — Они высасывают магическую и жизненную силу, обладают огромной властью, но практически никаким… — мужчину поморщило, а водница тут же подула, — самоконтролем. У них нет самоконтроля, они срываются, убивают, поэтому им не место в нашем мире. Конечно же, не всем, и есть нормальные демоны. Его руку закончили бинтовать и он поднялся, раскрывая книгу. Видимо, чтобы было проще рассказывать. — Пять лет назад Принц и будущая Принцесса, тогда еще его близкая подруга, истребили демонов. Они видели в них угрозу для мира, для магии. Ребята были стихийниками, но демоны вытянули из них силу и после этого они обычные люди. — Подожди, — Герц поднялась, вздрогнув от прикосновения голых ног к холодному полу, — Ответь на вопрос. Демоны исчезли окончательно? Повисла тишина. Андрей молчал, сжимая губы и напряженно потирая переносицу. Затем, поднял глаза от книги и, с такой неожиданной неуместной детской весёлостью и задорностью спросил: — Ты пойдёшь со мной на бал? — Что? — Герц вздрогнула. — Ты слышала. Девушка нахмурилась. — Андрей, это не ответ на вопрос. Его имя так легко скользило из уст… Он по-мальчишечьи улыбнулся, запуская руку в уложенные волосы и тормоша их. — Ответь сначала ты, а потом я, — такое положение дел Евгению не устраивало, но у них уже практически не было никакого времени. — Да, я пойду. — Нет, демоны не исчезли. И я занимаюсь их вычислением и убийством. Черт знает почему, но Герц промолчала про Аллена. Убивает…***
Тёмные локоны с легким светлым мелированием элегантно блестели под тёплым огненным светом. Изящная волна то и дело чуть приподнималась от легких порывов ветра из открытого окна. Кожа, лишь слегка приукрашенная косметическими средствами, сияла изнутри натуральным светом, безумно длинные ресницы украшали голубые глаза. Платье было белым и прилегающим до середины бедра, а после более свободное. Узор из голубых камней, прямо под свет глаз, обрамлял её руки и шею. Издалека даже не сказать, что это были ожерелья и браслеты. Сегодня воздушница выглядела великолепно, что не боялись ей говорить и остальные, восторженно кланяясь и целуя ей руку. Но все прекрасно знали кого она ожидала увидеть больше всего. Того, кто ей абсолютно ничего не сказал за весь день. Не написал, не пригласил… — Привет, — он был великолепен. Тёмные волосы убраны назад, но не зализаны. Чёрный костюм с элементами воздушной стихии, так красиво подчеркивающий плечи и талию парня. Карие глаза… Она всегда тонула в этих глазах. Даже сейчас, когда была безумно обижена и расстроена. Его глаза, словно топлёный шоколад с молоком, изучали её лицо. Они, словно корица, словно тёплое одеяло в плохой день. Да, у Катя определенно когда-то было одеяло такого цвета. В его глазах можно было утонуть, особенно когда они начинали вот так, по особенному, мерцать. Как небо в грозу перед рассветом. И вот, в его глазах появляются какие-то оранжевые частички… как рассвет. Точно, — Ты почему так далеко ушла? — Ты… — голос тут же просел и вся та гневная речь, которая была в голове у Екатерины, словно испарилась. Она практически шепчет, надеясь, что парень услышит, — Ты не позвал. На лице парня искреннее недоумение, он берет её за руки и заставляет поднять голову. Одними губами говорит «прости» и уже в полный голос: — Я думал, ты моя по определению. Но теперь я всегда буду спрашивать тебя. Согласна ли ты быть моей, несмотря на приглашения, ситуации и… такое подобное. Девушка слегка улыбается и кивает. Она все еще обижена, но… Да нет никаких «но». Последние возмущения тонут в начавшейся музыке и приглашении на танец. А дальше только уверенные движения обоих ребят, его уверенная ведущая партия в танце. И Клиффорд просто тонет в этих тёмных безумно манящих глазах… В другой стороне зала только заходила её подруга. Они с её партнером слегка опоздали и только сейчас спускались по лестнице в бальный зал. Кстати, этот был более приближенный к человеческим. И Ланц это отметил, хотя сам за два года обучения в этой Академии — да, ему приходилось тут учиться — тут ни разу не бывал. Евгений первый заходит в зал и подаёт руку Виан, чтобы помочь ей спуститься и не упасть. Девушка, даже не запинаясь о подол длинного платья, блестящего как сотни звезд, все же в конце оказалась очень близко к Ланцу. Он элегантно притянул её к себе, показывая всем, кто видел — это его дама. — Госпожа Виан, — он слегка приседает перед ней и Алёна успевает удивиться тому, откуда он успел узнать её статус и не перепутать с «леди», — Разрешите пригласить Вас на танец. — Конечно, — она решила не обращаться к нему, черт его знает, граф, лорд… Её тут же закрутили в танце, аккуратно обнимая и позволяя расслабиться в танце, практически ничего не делать и просто следовать музыке. Руки девушки покоились на его плечах, обжигая своим жаром. Огневичка… Евгений улыбается ей, притягивая на очередном элементе танца слишком близко. Внутри все сковывает. Девушка еле находит силы вздохнуть, чувствуя за тонкой тканью своего платья материал его рубашки и легкую неровность мышц на талии. Как вообще после такого можно… существовать? Алёна едва выдыхает, засматриваясь на его лицо сразу же, как они оказываются на безопасном расстоянии. Они не похожи с Максимом. Который, кстати, даже не ответил на сообщение. Не счел нужным уделить ей хотя бы несколько минут, поговорить, обсудить. Зато Женя… Алёна даже не заметила как восторженно вздохнула, смотря на парня. А он заметил. И почувствовал еще одну странность. Все свои проклятья, даже которые накладывал очень-очень давно, парень чувствует абсолютно всегда. И также сейчас он почувствовал, как с девушки, что хрупко находится в его руках, спадает одно из его проклятий. Просто так, без внешних вмешательств, оно пропадает и Ланц больше не может его нащупать. С трудом сохраняя улыбчивое лицо, он лезет внутрь схем. Пропало проклятье страсти! Словно его никогда и не было, даже магические потоки девушки не дрожат! Невероятно! Он в очередной раз притягивает девушку ближе на том же элементе и весело улыбается, когда она пододвигается ближе. Свет ламп бьет девушке в глаза, она практически ничего не видит, но отчетливо помнит веселый смех Евгения, который заметил, как Виан щурится. — Прекрати с меня смеяться, — она не может сдержать смех и уже в следующую секунду, отворачиваясь от ламп, с наслаждением смотрит на блеск его глаз. Золотые отблески, словно солнечные зайчики, гуляют по обычно суровому лицу. Но сейчас… он словно был безумно расслаблен. Каждый танец они танцевали вместе, прижимаясь все ближе и ближе. Ланц улыбался и целовал её руку после каждого танца, а девушка едва находила нужное дыхание, чтобы не сбиться с ритма танца и не забыть, что ей нужно переставить ноги. — Пойдем подышим, — спустя пять очень энергозатратных танца предлагает Евгений, сам с трудом дыша. Вот уж не думал он, что его, постоянно тренирующегося, смогут настолько сломать танцы. Слава богу, балкон в зале оказался свободен и ребята с радостью вваливаются, буквально вваливаются, на него. Алёна тут же подбегает к перилам, облокачиваясь на них и внимательно вглядываясь в красивое звёздное небо. Каждая звездочка приветливо ей улыбалась и все было спокойно, пока она чуть ли не пропищала, очень восторженно: — Драконы! Ланц подошел сзади, улыбаясь и опираясь в перила по обе стороны от Алёны, как бы обнимая, но не касаясь девушки. В небе летали настоящие ящеры различных цветов, которые невозможно было рассмотреть в небе. Но можно было восторженно смотреть на их трюки, на полет между огненными кольцами. — Что необычного в драконах, Алёна? — Евгений улыбнулся шире, думая, как хорошо огневикам, наверное, в обществе драконов. Они буквально родные, — Я больше бы удивился их полному человеческому облику, чем облику ящер. Девушка слегка отстранилась от него, разворачиваясь в «Объятиях» и оказываясь к нему лицом и спиной к периллам, опираясь на них локтями. Ланц вздернул бровь, вопросительно смотря на девушку. — Я никогда их не видела, — глаза Евгения расширились. В восемнадцать лет! Впервые увидеть дракона! — Я… жила все детство за городом, далеко от магии. Моя семья считает, что магию нам дали за грехи, а ум за старания. И что я никогда не должна была прикоснуться к миру магии, оставить свои способности в зачаточном уровне… Я просто не имела возможности увидеть драконов. В столице нашего государства такие не летают, не ходят, и вообще… я только на картинках их видела. И не только их, я даже не знаю, как выглядит большинство рас. Я видела только гнома, и того тайком, и я… Она начинала волноваться и трястись, путать слова и словно находилась на грани того, чтобы заплакать. Теплые мужские руки опустились на её лицо, приподнимая голову. Евгений улыбнулся глазами, слегка кивая головой, таким образом говоря, что он её понимает и готов слушать. — Поэтому, я… они… они меня не признали. Пусть мой род совсем маленький, но я никогда не смогу приехать домой, я… у меня нет дома. Два месяца до Колледжа я прожила в городском имении Герцев, а сейчас… летом я, наверное, буду работать в кафе и жить в комнатушке сверху, это очень удобно, и я даже нашла уже такое… А родители… Все, слёзы потекли по щекам. Ланц в один миг притянул девушку к себе, поглаживая по спине и буквально вжимая в себя. Кто бы мог подумать, что эта малышка пережила столько и осталась светлым солнышком? На секунду Ланц даже чувствует вину за свои проклятья, но после это вытесняет какое-то другое чувство. Чувство, словно он должен показать этой девочке всю прелесть магии, жизни, существ… и защитить от таких родителей. И даже сам не замечает, как шепчет плачущей девушке на ухо: — Все будет хорошо. Я буду с тобой, все хорошо.***
— Лампа дурацкая. — Да, на такой только вешаться. — Ну вешайся. — Не-е-е-ет. И очень громкий смех, не соответствующий мероприятию, но соответствующий внутреннему состоянию смеющихся. Кто бы сказал, что эти ребята друг друга видят во второй раз в жизни? Веселые шутки, обсуждение устройства зала и тёмной энергии, которую оба тут чувствовали… Вот, сейчас тёмную лампу обсуждали, чуть не поссорились, когда обсуждали, кто на ней висеть будет. — Кстати, — Амир, адепт Смерти, переводит тему, — А стихии, они как ощущаются? У тебя какая стихия? Лурье с радостью улыбается и вытягивает ему руку, создавая огонь. И она даже не могла догадаться, что сразу же после этого действия появится Аллен. Аллен, которого она больше всего боялась встретить и опасалась его реакции в принципе на то, что она идет с другим парнем. Еще и «метка», про которую ей только предстояло узнать. Она умолчала, когда рассказывала девочкам, но сейчас откровенно жалела. Потому что Герц удалось поговорить с ректором, и сейчас бы Ксения уже обладала информацией. — Больная?! — прошипел Аллен, смахивая огонь с ее руки, — Совсем бессмертной себя возомнила?! Вон! Последнее Амиру. Парень уже было хочет вступить в драку, но его и правда отвлекают. Сказав что-то вроде «я подойду позже», он удалился за другим адептом. А Ксюша… осталась один на один с Алленом. Она боялась поднять глаза. Боялась снова встретиться с этим полным чёрным взглядом, боялась испытать тот ужас. И почему он себя так повел… Стихию нужно было бояться показывать рядом с ним, а не с безобидным адептом. Ксюша подняла глаза. Карие… обычные. Его. — Запрет на использование магии! Дурная?! Он тебя сожрать мог! И резко схватил Лурье за руку. — ОТПУСТИ! — она закричала так громко, как только могла, очень надеясь, что скоро к ней придут и помогут, уведут её, его, не важно, просто чтобы они не были сейчас рядом… Это просто страшно. Невозможно страшно осознавать, что сейчас её держит за руку не человек. — Никто не услышит. Господи, но потом она расскажет преподавателям! — И они не помогут. Если это не поможет, значит Лурье будет брать хитростью. Она должна была убедиться в том, что он действительно демон, а не человек с идиотскими замашками. — Потанцуем? Ксюша хмурится, но соглашается и вкладывает свои тонкие пальчики в его большую ладонь. Танец идет тяжело, ей страшно, безумно страшно, и Артур это чувствует. Это его девушка, его женщина, и он не собирается её отпускать, но и запуганная до состояния свинины на вертеле под маринадом ему не нужно было. Он засмотрелся на её красоту и, возможно, поэтому на невинный вопрос, заданный шёпотом: — Ты демон? Отвечает хриплым: — Да. Какая разница, если она никому не сможет рассказать? Как жаль, что парень не учел того, что девочки уже все знают. В том числе и Меглина, сейчас абсолютно витающая в своих мыслях. Дашков не обозначил своё отношение к ней, но стоя сейчас в зале она прекрасно понимала: будь они тут как пара, ей было бы безумно неловко. Даже сейчас стоять было неловко, рассматривать его кольцо и думать о… о нем. Даже не о кольце, а о прекрасном мужчине, который появился в ее жизни и перевернул всё восприятие любви. — Скучаешь? — мягкие руки Никиты обняли её за талию и плотно притянули к себе, — Потанцуем? — Я… А если нас увидят? — Ольга чувствовала себя немного неловко, озираясь по сторонам. Вместо ответа Дашков взял её за руку и легонько указал куда-то в правую сторону зала. Меглина послушно посмотрела в ту сторону. И увидела то, что откинуло все ее сомнения. Если не полностью, то практически полностью. Хрупкая Екатерина Марс практически спряталась в медвежьих объятиях Сергея Лоджа. Он умело крутил её в танце, а она лишь составляла ему компанию и позволяла быть главной. Они дополняли друг друга, как благородный рыцарь и маленькая принцесса. — Все, больше нет страхов? — Никита осторожно поцеловал её в шею, а Меглина слегка качнула головой. Ей стало так спокойно, как не было очень давно. Она слегка откинулась на Дашкова, касаясь своей рукой его рук, сложенных на талии. Но, спокойствие быстро разрушилось шушуканьем дам рядом. Ольга поморщилась, но промолчала. В отличие от кое-кого другого. — Адепты Смерти, приветствую. Вас с чем-то проконсультировать? Быстро они смылись. Как девушки передвигаются в другую часть зала и очень опасливо оглядываются на Дашкова Оля не забудет никогда. И пусть она абсолютно не понимала причину этого страха, это было достаточно забавно. — Никит, — он мычит, показывая, что готов слушать, — расскажи мне про кольцо. — Не сейчас, — сказано было мягко. Настолько мягко, что невозможно было перечить. Никита поцеловал её в макушку и прошептал следом, — Попозже. Ещё пару таких отказов и Меглина точно сорвётся на мужчину. Но пока что кивнула, продолжая наблюдать за парами. В поле зрения попались друзья, прогремевшие на весь Колледж. Словно лёд и пламя, они танцевали быстро и уверенно, но в то же время бесконечно нежно. Его рука скользила по оголенной шее и плечу, её рука зарывалась в рыжие волосы, и это были определенно не части танца. Они отдавались друг другу полностью, даря кучу эмоций. Это было видно даже издалека и Ольга откровенно засмотрелась, думая, как же они подходят друг другу. И было бы здорово, если бы они действительно встречались… Опомнилась когда Лануа наклонился к губам Виктории и поцеловал. Обыденно, нежно, обнимая её за плечи. Ооой… Ольга тут же перевела взгляд, машинально кивая на фразу Никиты: — Мне нужно отойти. Даже на танец не пригласил, вот козел! Ладно, у него еще есть шанс до конца бала. А пока что Ольга нашла кое-что поинтереснее. Берг. Берг, танцующую с другим парнем, не с Маринетти. Кажется, это был Роман Де Линт. Стоит сказать, что движения грубоваты, но Елизавета вытягивает весь танец. Не удивительно, с её-то данными и талантом. А вот Маринетти прожигал их взглядом, словно хотел зажечь костер в тёмном и холодном лесу. С ним кто-то пытался поговорить, но это не было успешным. И сразу же, как только они закончили танцевать, Ольга подхватила подол пышного платья и побежала к подруге. Слава богу, та заметила и подождала. — Не боишься сгореть? — Берг на это заявление удивленно изогнула бровь, — Маринетти костер разжечь пытается. И основное бревно — Де Линт. Елизавета обернулась на парня. Пусть подумает над своим поведением. Тёмный… чёрт. Тёмный чёрт. На лице невольно появляется улыбка, которая становится ещё шире, когда Берг и Меглина одновременно видят заходящих в зал с балкона Ланца и Виан. Улыбающихся, обнимающихся… В общем, сразу понятно, что Максим пролетел. Как минимум потому, что улыбка на лице Ланца-старшего — явление безумно редкое. Конец бала оказался безумно близко. Ректор Академии Искусства Смерти искренне поблагодарил всех участников и объявил о запуске стихийного фейерверка. Герц, стоящая в углу, чуть не запищала от восторга. Стихийный фейерверк — очень редкое зрелище. Это когда обладатели самых разных стихий запускают её вверх и создают небольшой купол, по которому после эти стихии растекаются красивыми красками. Это опасно, но с опытными магами ничего не страшно. Уже через несколько минут все ребята позадирали головы вверх, смотря на купол, в котором соединяется огонь и вода, бушует воздух, а земля распадается на маленькие красивые светящиеся камни. Герц дергают за руку и она даже не успевает понять, как оказывается в небольшом углублении в стене вместе с ректором. Он улыбается, не отрывая взгляда от красивого купола. Андрей безумно редко такие видел. Только на городских праздниках, но чтобы настолько красивые. Наверное, именно сейчас он ощущал гордость. Гордость за своих студентов, гордость за стихии и то, что они даже в такое тёмное время умудрились найти повод для радости. И эти счастливые лица студентов… Даже не верится, что где-то на севере сейчас возрождаются демоны и сил магов не хватает, чтобы сдерживать защиту. — Нравится? — лицо Мендеса оказывается подозрительно близко к уху девушки. Она слегка дергается, но кивает с улыбкой, — Мне тоже. Мужские руки обнимают за плечи, вновь защищая от холода и создавая тёплую капсулу. Евгения благодарно улыбается ему и утыкается лбом куда-то к шею. Слышит быстрый пульс, слышит движение крови… Удивительно. И почему ей абсолютно не стыдно сейчас так с ним стоять? — А можно мне книжку про демонов? Ту, с красной обложкой и отпечатками кровавых пальцев?.. — совсем тихое, словно незначительное. И, наверное, если бы не их близкое расположение, эта фраза так и осталась бы висеть в воздухе. Он вздыхает и кивает. — А… — Пожалуйста, не убивай меня своей очередной просьбой, — ну все, довела. Герц засмеялась, снова смотря на эти всплески магии. Второй заход. А на душе стало так необычайно хорошо. Все обязательно будет еще лучше. Они победят демонов, она лично будет стараться на это благо. Её подруги и друзья будут счастливы, получат любимую специализацию, станут экспертами. И через двадцать лет они будут вспоминать этот бал за чашкой чая, думать, как же было хорошо молодыми. Мечтать вернуться в это время… Но это потом. А сейчас они должны жить так, как посчитают нужным. Не думая о чужом мнении, не думая о преградах. Ведь для них, для них сейчашних, не существует никаких преград. — Поучаствуем? — прошептал Андрей, а Герц с радостью согласилась. Подняв руки, они выплеснули в барьер свои стихии. Огненные искорки Мендеса и водную рябь Герц тут же поглотила вся краска других стихий, но они были рады. И все ребята тоже. Оля, Лиза, Ксюша, весело смеющиеся сейчас вместе и позабывшие даже про свои несчастья, Алёна, рядом с которой стоял Ланц, облокотившийся поясницей на стол и откинувший голову, чтобы лучше рассмотреть, Катя, находящаяся в объятиях Бауэра. Пускай через месяц им придется быть живыми машинами-убийцами, пускай. Главное, что сейчас они рядом. И они настоящая семья.