Взгляд в бездну

Никола спустился на дорогу, тут же за спиной послышался протяжный гудок, и автобус тронулся дальше. Проскользнула неприятная мысль о том, что назад дороги больше нет. Даже сейчас, стоя посреди автовокзала Бялы, не получалось понять, зачем всё это. Для чего? Может, и не стоило приезжать в этот трижды проклятый городок? Возможно… Никола вдохнул свежий морской воздух. Не сказать, что тот сильно отличался от привычного. Просто немного меньше пыли и выхлопов. Всё же Бяла не успела превратиться в популярный туристический маршрут, большая часть путешественников стремилась в Варну. И сейчас он чувствовал одно желание: вернуться домой, в Варну. Там спокойнее. Там нет благоговейного трепета, который появляется перед ликом адских городов. Зачем он вообще приехал в это место? После того, как Лука ушёл, находиться дома стало невыносимо. От одного взгляда на место работы становилось дурно. Вечно одно и то же. Без конца. Полоса неприятностей, от которой не получалось избавиться. Жизнь складывалась до безобразия паршиво. Настолько, что идея взять отпуск за свой счёт и сбежать в Бялу показалась хорошей. Но сейчас, стоя посреди города-ада, уверенность разлеталась в пыль. В глотке закружилось неприятное предчувствие, перемешиваясь с трепещущим в ужасе сердцем. Оно кололо гланды, тонкой обжигающей струйкой поднималась наверх, оседало горечью на корне языка. Внутри шевелился липкий страх. Хоть Бяла не вызывала негатива у большинства людей, в ней всё же было нечто. Нечто, что видеть не стоило бы. Сбросить оцепенение получилось не сразу. Голову разрывали странные вопросы. И большая часть из них наивно кричала: «Зачем?». Никола помотал головой, удобнее перехватил рюкзак и подошёл к первому же прохожему. Пожилой мужчина сидел у самого въезда на вокзал и с сомнением разглядывал приезжих. — Извините… — Мм? Он даже не поднял головы, так же смотря на автобусы, словно его совсем не волновала попытка поговорить. Ничего не волновало, кроме собственных мыслей. Интересно, этот человек каждый день проводит вот так? Если это правда, то будет невероятная удача! Кто же ещё мог видеть её, если не местный блюститель порядка? — Я ищу девушку. Она приезжала в этот город. Вы её случайно не видели? Никола открыл фотографию на смартфоне, поднёс к лицу старика. Тот кивнул, но ни слова не сказал. Немой, что ли? Он вообще понимал, о чём речь? Судя по всему, нет. Ни капли осмысленности во взгляде, лишь вселенское недовольство каждым прохожим. Дохлое дело. Нужно было сразу выбрать кого-нибудь другого. — Зря она сюда приехала… — скрипучий голос резанул по ушам. — Гиблое место выбрала. Тем более зрячая. Вот… дура! Старик отвернулся. Больше не сказал ни слова, словно ему разом отняло дар речи. Да уж. Неудачная попытка. Ну ничего, может, следующая будет лучше. То, что Иванка сглупила, было понятно без слов. Всё же не вернулась. Но совсем уж дурой она не была. Никола вздохнул. Сразу ведь чувствовал, что путешествие не принесёт ничего хорошего. Только сильнее испортит настроение. Не стоило ехать в Бялу. Не стоило испытывать судьбу. Но даже сейчас, перед лицом ужаса, он чувствовал, как тонкие нити связей тянули прямиком в морскую пучину. Улица спускалась вниз, к блестящим в свете осеннего солнца крышам. Те цветастой россыпью пробивались сквозь пожелтевшие кроны деревьев. Никола на мгновение прикрыл глаза. По позвоночнику прошла волна дрожи, от которой становилось неуютно. Но море внизу, в самом конце потрёпанной улочки, манило. Даже отсюда было видно, как дрожала водная гладь. Снова на подкорке сознания зашевелилось дурное предчувствие. Никола стоял посреди города, из которого не вернулся ни один дорогой ему человек. Ни Иванка, ни Лука. Никто. И идея приехать сюда на поиски была глупой с самого начала. Но море манило, заставляло тащиться по береговой линии страны и раз за разом разрывало связи. Сестры больше нет, даже ощущения подсказывали это. Луки тоже нет. Никого нет. Как только кроссовки коснулись песка, в душе забурлила странная, близкая к опьянению, надежда. Надежда, которая каждое утро гнала в самое сердце морских городов, чтобы вновь и вновь разбиваться. Песок поблёскивал, но совсем не грел. Холодный, едва ли не ледяной. Над водой лениво поднималась дымка. Она кружилась, едва заметной шалью оседала на гребнях волн. Но взгляд задержать на них не получалось. В душе кружилась настоящая буря, она нарастала с каждым шагом, становилась всё больше, будто объёмнее, сметая чувства на своём пути. Лишь приглушённая, полузабытая боль обрастала целой палитрой оттенков. Неподалёку стояла девушка в белом платье. И это на мгновение показалось неправильным. Чисто-белое, словно ночнушка или смирительная рубаха. Здесь, у моря, люди казались такими маленькими и хрупкими. Будто всего лишь дуновение ветра может разломать их пополам, раздавить своей массой. Никола подошёл ближе, осторожно начал: — Извините… Девушка повернулась, слова тут же застряли глубоко в глотке. Они остались там невидимым куском тьмы, разъедающим внутренности. Никола сглотнул, попятился. Но кожа ощутила только стеклянный барьер. Руки упёрлись в невидимое зеркало. Лишь краем глаза удалось различить потресканные края где-то вверху. — Опять? — собственный голос казался таким далёким и неправильным, словно скомканным. Никто не ответил. Только стекло заблестело более различимо, длинной стеной загородило море. И не подойти к нему, не коснуться. Раз за разом одно и то же. Девушка растянула губы в нечеловеческом оскале. Её пустые глаза таращились прямо в душу, а зияющая рана в груди светилась. Никола понимал: нужно отвести взгляд, не показывать, что он видит это существо. Но оторваться от разбитых рёбер не получалось. В дымке появился силуэт. Силуэт, который сложно было не узнать… — Иванка? В горле пересохло, руки, словно по собственной воле, легли на стеклянную гладь. Стена перед глазами перегораживала дорогу, но позволяла видеть. Всё видеть. Почему? Это не могла быть она… Или могла? — Иванка, это ты? — мягко спросил Никола. Ответа не последовало. Лишь тень стала чуточку отчётливее видна. Теперь она приобрела черты знакомого человека. Человека, с которого это безумие и началось. За спиной что-то скрипнуло. Одно резкое движение — всю Бялу заволок густой туман, смотрящий на Николу пустыми глазами. — Что тебе от меня нужно? Я… В глотке застрял крик, который вырвался наружу лишь тихим скулежом. Хотелось сорваться с места, броситься прочь по этому зеркальному лабиринту. А зеркала всё появлялись и появлялись, закрывали собой дома, преграждали улицы. Они поблёскивали, словно нарочно показывая своё местоположение. В лабиринте же был только туман. Такой густой, что даже дышать сложно. Никола вздрогнул, постарался выровнять дыхание. Это всего лишь наваждение, оно пройдёт. Обязательно пройдёт. Как и сто раз до этого. Только вот щупальца тьмы касались кожи уж слишком по-настоящему. Так, что по телу пробегала дрожь. Зеркала замутнились, наполнились вязким туманом, начали показывать до боли знакомый силуэт. Она выглядела не так, как во время последней встречи. Совсем не так. Хотелось закрыть глаза, но веки словно склеились. Весь мир вынуждал смотреть. Смотреть на длинные спутанные волосы, на синеватую кожу, искусанные губы. — Иванка… Она ушла несколько лет назад. Ушла, говоря лишь одно: «Там, где начинается море, собираются самые удивительные легенды». Иванка всегда искала загадки, грезила ими, собирала фольклор по прибрежным городам. Почему-то другие её никогда не интересовали. А потом исчезла. Просто приехала в Бялу и пропала. Никола не хотел сюда приезжать, не хотел видеть город, в котором сгинула сестра, но стечение обстоятельств заставило его это сделать. Хоть он и знал, насколько подобное опасно для тех, кто видит. Глаза не закрывались. Хотелось отодрать веки, насильно захлопнуть их, но ничего не выходило. Зеркала закрывали путь. Девушка подошла ближе. В её пустых глазах блестела тьма. Дух. Очередной бесплотный дух, который не мог найти выход своей ненависти. И вновь именно Никола столкнулся с ней посреди ужасного дня, лишившись всего. В этом мире… в этом мире, вот бы его не видеть! Дыхание перехватывало. Внутри всё скрутилось, превратилось в ничтожный комок. На этот раз всё было реально! — Видишь? — захохотала девушка. — Конечно же, видишь. Давно уже не встречала зрячих. И зачем припёрся в это место? Поглазеть на нас? Поглазеть, как и она? Девушка махнула в сторону силуэта Иванки и громко засмеялась. Рот растягивался всё шире, принимая форму безумного оскала. И Никола понимал: дух, запечатанный в мире людей неестественной смертью, просто не мог остаться здравомыслящим. Он утратил всё человеческое. — Да, была она здесь. Ушла в море. А потом не вернулась. Впрочем, тебе ведь не впервой. Девушка безудержно хохотала. Её голос разливался таким непередаваемым звоном, что голова трещала. Туман обрастал чёткими краями, принимая форму знакомых людей. Только вот одно лицо видеть было совсем уж невыносимо. Всех их тянуло к морю, все они ушли, все они… Никола зажмурился, сжал голову руками. Нет, не следовало об этом думать. Только не об этом. Море всегда забирало тех, кого он любил. Поглощало их, стоило только отвернуться. Порой казалось, что жизнь возле моря — его личное проклятие за зрячесть. Духи, должно быть, этому рады. Девушка махнула рукой. Из окровавленной груди посыпались кусочки древесины. Мелкими колышками они дырявили туман, ударялись о зеркальные стены. В воздухе чувствовалось напряжение и ярость. Всего одного взгляда было достаточно, чтобы понять: дух закипает. Боль смерти до сих пор преследовала его. — Ты! Сдохни! Никола пошатнулся, вжался в холодное зеркало. Зрячесть не давала никаких преимуществ. Силы тоже не давала. Она была лишь приманкой, раздражающей особенностью, которая собирала вокруг недостаточно сильных для вторжения в мир людей, но достаточно яростных для того, чтобы причинить боль, духов. — Вы все, сдохните! Крестить мной корабли вздумали. А если бы на тебя эта махина свалилась, был бы ты так счастлив?! Сейчас и проверим. Старожилы действительно поговаривали, что некоторые корабли при первом спуске на воду крестили кровью невинных. Девушка всё приближалась. Её мокрые руки потянулись к шее, сдавили кости. Хотелось закричать, нет, заорать от боли и жжения. — Не нравится? А если я вырву тебе сердце? Ледяные ногти коснулись ключиц. Нет. Всё не могло закончиться так! Хлопок. Треск старой древесины и тишина. Никола приоткрыл глаза, но нигде не было духа. Лишь море и песок. Почему?.. В отделении стоял он, спокойно склонив голову набок. Тот, которого забрало море. Зелёные глаза всё так же живо сверкали, будто были живыми. Наваждение? Испытание? Игры духов? Или он утонул и вернулся призраком в наш мир? — Чего стал посреди пляжа? Местные все кости перемоют, если увидят. Призраки не могли так говорить. Значит… в уголках глаз защипало. Вернулся. Из моря. Живой. Вполне себе живой. Тело наполнилось трепетом. Внутри смешивались ощущения, становились смазанными, непонятными. — Лука? Ты вернулся? — Вот дурак. Конечно, вернулся. — Но ведь море… — Я, можно сказать, родился в море. Там началась моя история, умереть в воде я не могу. Никола закрыл глаза, выдохнул. Да, не может. Руки тёплые. По-человечески тёплые. Таких у духов не бывает. Трепет сковывал тело. Они встретились не так давно. И именно в тот момент жизнь круто изменилась. Почти стёрлась болезненная реальность, исчезли и воспоминания о сестре. Всю боль заменила размеренная и спокойная жизнь. Но потом Луке пришлось уйти к морю. И в тот момент Никола понял, что теряет его. Лука вздохнул. Не человек, но и не дух. Совсем другое существо. Не такое, как остальные. — Ну всё, — сказал он. — Пойдём домой. Никола не смог подобрать слов, только нашёл в себе силы кивнуть. Тёплые пальцы на запястье ощущались так чётко, так явственно, так натурально. Лука не сказал ни слова, но сейчас сознание будто уверилось в том, что Иванка действительно мертва. Её нет. И никогда не будет. Зрячим не следовало появляться у моря, каким бы сильным ни был его зов. Главное, что из морского ада хоть кто-то возвращается. Теперь… Никола вытер глаза рукавом. Ему хотелось спросить, узнать все детали, но что-то тёплое не давало это сделать. Наверное, чувство давно потерянного комфорта, которое растворилось в рутине Варны и вечном одиночестве. Теперь же оно вернулось с новой силой. Наконец-то Никола больше не один.