Breathing Deep

      На востоке небо уже мутно-персиковое — летом это явление можно застать лишь рано утром, в половине четвёртого. В это время тишина чистая, пропускает любой самый тихий звук — Сяо слышит, как встрепенулась птица в ветвях дерева, на котором построен этот постоялый двор. Но вода внизу настолько спокойная, что не слышно даже всплеска, шороха несуществующей волны по песочку. Не трещит ни одно насекомое, пока ещё только начинают свистать самые ранние пташки, всё ещё сонно разогреваясь, готовясь подставить крылышки под первые солнечные лучи.       Дерево перил на террасе балкончика покрыто тонкой плёнкой росы, серебристой и как будто заиндевевшей, но, стоит только потревожить её рукой — она остаётся тёмным пятном на древесине и мокрым холодным следом на ладони.       Утренняя прохлада пробирает до лёгких мурашек, от дыхания, кажется, может пойти едва заметная струя пара. Внизу над озёрами собирается пелена тумана, похожа на куски тонкой ваты, которая испарится уже ближе к семи утра. Так скоротечно и прекрасно…       Сухой тростник тоже ещё спит как и все острова, не тревожим ветром в такую рань. Сяо вспоминает, как сегодня гулял по мелководью и смотрел на волосы юноши. Такие же мягкие и светлые, как эти тростниковые метёлки.       Отведя взгляд от чистого свежего неба, он глянул вглубь комнаты через открытую балконную дверь — виден краешек кровати со свисающим одеялом, чужую ножку, обнажённую от ткани. Отстранившись от перил, Якса бесшумно оказался в номере, закрыв за собой раздвижную дверь. В груди исстрадавшееся сердце наконец радуется, отдыхает, обливается не тяжёлым горем и болью, а бесконечной нежностью и любовью к этому комочку в постели.       Итер посапывает тихо, сложившись на кровати непонятным силуэтом и запутавшись в одеяле. Смешок из уст Сяо выдал лишь тихий протяжный выдох и щекотящее ощущение под диафрагмой.       Садится на край постели, аккуратно переложив путешественника и заботливо оправляя одеяло, а затем и вовсе опускается, накрыв собой юношу и невесомо касаясь губ. Этот поцелуй сквозь дрему — сладкий сон, который Адепт дарит ему каждый раз, как они ночуют в одной постели. Итэр это заслужил по праву.       Заслужил и те мягкие, обволакивающие объятья, которыми Сяо укрыл его, прижав к себе и со сладкой негой наблюдая, как тот расслабляется, мягко сопит в грудь. Архонты, этот юноша действительно нечто.       — М, — нечто всё же растягивает эту сладкую дымку, Итэр вынырнул из сна, подняв взгляд на чужое лицо и всё ещё тепло сопя, медленно просыпаясь. — Сяо…       — Ещё рано, — он опускается ниже, снова запечатлев на губах мягчайший поцелуй, на который ответом было томное мычание, вновь сменившееся сонливым оцепенением. Совсем шёпотом уши ласкает спокойный выдох. — Спи.       И он правда засыпает, намаявшись за тот день, чтобы расправиться со всеми делами и посвятить время любимому человеку, был убаюкан прохладным свежим ветерком, укутан в мягкое одеяло, пахнущее чистотой и, едва ли уловимо, ими обоими.       Якса осторожно укладывается рядышком, приминается к чужому боку, будто бы в гнездышко, после чего заключает в кокон рук, позволяя себе совсем немного потревожить чужой сон еще одним заботливым поцелуем в краешек губ - вот настолько любит, не может удержаться.       Он тоже поспит с ним, ещё пару часов до утра, чтобы потом снова встать и быть непрестанной крепостью, на страже этого путешественника, всегда готовый подставить плечо и погладить по чужому, когда это будет необходимо.       Его личный Якса.