неверие

в свете январской луны мы лежали в обнимку. я готова была часами любоваться на ее прекрасный лик, каждый раз при виде которого искренне и по-детски улыбалась. и сейчас, это несравненно красивое лицо мило утыкалось в мой бок. - эй, – осторожно позвала я, на что Фрэнки нахмурила нос, еще больше уткнувшись в черную толстовку. - э-эй, – пришлось повторить чуть настойчивее, но все попытки были тщетны, а в конце я уже была окольцована двумя руками. ни один сериал или кино не сравнился бы с тем, что я наблюдаю сейчас. ее черные, падающие на умиротворенное лицо волосы, красивые тонкие брови, очертания больших щенячьих глаз. она была красива. более того, она была прекрасным, любящим человеком. я не помню ни одного дня, который был бы без ее поддержки и прикосновений, сообщающих о том, что она всегда будет рядом. ни одного дня я бы не прожила без ее слов 'я люблю тебя' или же таких обычных, но греющих душу каждый раз 'удачи на работе'. думая все больше о нас, я приходила к мысли, что не проживу без нее. без наших совместных ужинов, за которыми мы всегда делились всем, что происходило за день. без ее радости, когда она вновь и вновь, играя в очередную игру на старом плэистейшене, побеждала главного босса. она так радостно бежала сообщить мне это. без походов в магазин, когда ей хочется сладкого. без совместного просмотра ее любимого фильма уже десятый раз: эти приевшиеся диалоги, которые она знала наизусть, я с радостью слушала, как мамину сказку на ночь, ожидая все новые и новые повороты событий. ее неряшливый вид по утрам всегда заставлял меня умиляться. то, как она жестким матом ругалась, вставая по утрам, проклиная все и всех. то, как она все также неряшливо улыбалась, когда разбивала посуду, и то, как мы вместе шли ее выбирать. за такие обычные на первый взгляд моменты, я готова была продать душу. а может быть и не только ее. только сейчас, я могу держать эти теплые воспоминания в сердце, пересматривая их как фотографии в фотопленке каждый холодный вечер.