Блуждающий Трактир (The Wandering Inn)

Может быть, и хорошо, что боги мертвы. Потому что, держа на руках умирающего ребёнка, я не могу поверить ни во что больше. Ни в Бога, ни в рай… И уж точно не в себя. Я всегда был неудачником. Это давит на меня как в тёмные времена, так и в счастливые моменты. Раньше у меня были лекарства, чтобы остановить такие мысли, впивающиеся в меня когтями и тянущие вниз. Но теперь я вижу, что всегда был прав. Счастливые времена были иллюзией. Я ничего не могу сделать. Я – ничтожество. Я не могу быть героем, я не могу сражаться. Я даже не могу спасти одного ребёнка. Вилен задыхается, цепляясь за меня. Он всё ещё жив. Но ненадолго. Я вижу это. Его позвоночник и нижняя часть туловища… — Это больно. Немного. Он кусает губы так сильно, что его зубы проходят насквозь. Я прижимаю его к своей груди. Я не знаю, что сказать. — С тобой всё будет хорошо. Он смотрит на меня так же, как и всякий раз, когда я отпускаю действительно ужасную шутку. Мне почти хочется смеяться. — Я умру. Но вы должны бежать. Он идёт. Я слышу, как по улице ко мне приближается тролль. Этот гигантский ублюдок не торопится, идя прогулочным шагом. Я не двигаюсь. Не могу. — Я не брошу тебя здесь. — Вы должны. Я умираю. Он говорит это так буднично, но его маленькая ладонь сжимает мою руку. Я знаю, что он прав. Он тоже знает. Я не знаю, что делать. Он протягивает мне что-то. Меч? Нет… просто нож. Кухонный нож. Наверное, он пытался защититься. Он выпадает из его пальцев. Вилен даже не может его удержать. Ему больно. Он… я вижу боль в его глазах. Поэтому я рассказываю шутку. — Эй. У меня есть для тебя шутка. Я говорю это от отчаяния, от страха. Потому что ему больно и я хочу отвлечь его от этой боли. Вилен смотрит на меня. Он пытается улыбнуться, но у него не получается. Пот и слёзы катятся по его лицу, едва различимые. — Она хорошая? — Ты мне скажи. — Хорошо. Я делаю глубокий вдох. У меня нет шутки. Но она приходит ко мне во мгновение ока. — К-как назвать толстого [Клоуна], сидящего перед троллем? Вилен задыхается. Его лицо немного бледнеет, и он хватает меня за руку так сильно, как только может. Его хватка ослабевает. Я смотрю вниз и вижу, как под его кожей разливается кровь. — Как? Как… назвать толстого [Клоуна], сидящего перед троллем? — Главное блюдо. Шутка несмешная. Но он хихикает, и кровь вытекает из его живота. — Хорошая шутка. Но я не хочу… Его глаза на мгновение теряют фокус, и он замолкает. Я держу его в своих объятиях некоторое время, ожидая, пока он закончит фразу. Затем я понимаю, что он мёртв. Позади меня содрогается земля, и я слышу тяжёлый смех сверху. Я чувствую ужасную, гнилостную вонь, запах крови и смерти. Но мне всё равно. Моя голова плывёт, но мои глаза сухие. Все мои слёзы бегут из сердца. Как кровь, капают на землю. Моя кровь. Всё вокруг кружится. Я чувствую, как смерть приближается, ворча и похрюкивая. Тролль. Я закрываю глаза Вилена и двигаюсь. Я встаю. Я продолжаю двигаться. И я улыбаюсь. Я несчастлив. Я не думаю, что когда-нибудь буду счастлив снова. Но это трагедия, и я могу либо свернуться калачиком и умереть, либо идти дальше. Потому что это именно то, что делают клоуны. Думаю, я понял. Мы делаем комедию из трагедии и притворяемся, что всё смешно, когда это не так. Мы… Рассказываем шутки, чтобы никто не видел слёз внутри. Тролль стоит позади меня. Я вижу его массивную тень, когда он поднимает свою дубину. Смеётся. Но он не понимает. Он не понимает истинного юмора. Он вообще ничего не понимает. Я закрываю глаза. Иногда нужно просто отпустить. И выпустить смешное внутри себя наружу. Ха. Это была довольно смешная шутка. Ха-ха-ха-ха. Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉Х҉А҉-҉ [Клоун Уровень 24!] [Навык – Великое Сопротивление Боли получен!] [Навык – Дьявольская Удача получен!] [Состояние – Ужасающий Смех получено.] [Состояние – Малое Безумие получено.] Оу. Оу. Так вот на что это похоже. Это здорово. Это пОтрЯСаЮще. Всё это время я был прав. Классы – это то, чем мы их делаем. Может, [Клоуны] и не существовали в этом мире, но мы принесли с собой частичку нашего мира. И [Клоуны] не просто смешные. Мы уморительные. Помните, я говорил, что я депрессивный? Я соврал. Я҉ М҉А҉Н҉И҉А҉К҉А҉Л҉Ь҉Н҉О҉-҉Д҉Е҉П҉Р҉Е҉С҉С҉И҉В҉Н҉Ы҉Й҉.҉ И сейчас этот мир кошмарно, отвратительно и ужасно смешон для меня. Я опускаю маленькое тело на землю и встаю. Тролль стоит надо мной, облизывая губы. Он смеётся густым, жестоким смехом. Это не смех. Я покажу ему, как звучит настоящий смех. — Хе-хе. Ох-ох-о. Ха-ха-ха-ха. ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА. Он слышит мой смех. Огромное лицо тролля морщится в замешательстве. Ему не нравится то, что он слышит. Ему не нравится звук, который я издаю. Он взмахивает своей дубиной. Я взлетаю. Как птица! Я просто клоун. Я не могу увернуться. Кто вообще может подумать, что я в состоянии уклониться? Я думаю, что мои кости ломаются, когда я ударяюсь о землю. Но я сажусь и продолжаю смеяться. Боль – это всего лишь другая сторона удовольствия, верно? Это так смешно, что сломанные рёбра меня даже не беспокоят. Тролль топает ко мне. Он бьёт меня, когда я сажусь, и я снова падаю. Уиии! Ха-ха. Больно! Больно, и у меня идёт кровь. Тролль тянется, чтобы схватить меня, но потом останавливается, заметив торчащий из своей руки нож. Он входит и выходит, когда я наношу удар за ударом. — Тык. Тык. Тык. Тычок. Он пялится на меня. Я хихикаю. У троллей красная кровь! Замечательное открытие! Тролль ревёт мне в лицо. Ууу, страшно. Он отступает назад и поднимает свою дубину. Слишком высоко поднимает! — Ага! Слабое место! На этот раз он кричит, когда я втыкаю нож прямо в его набедренную повязку. Он отбрасывает меня, и я качусь по земле. Бедные кости! Бедная плоть! Где моё зелье лечения? Тролль смотрит на меня, пока я поднимаюсь на ноги. Он держится за пах и, пошатываясь, ковыляет прочь. Я не причинил ему особого вреда, но он слишком напуган. Но почему? Что-то не так с моим лицом? Со смехом? Он не может понять шутку? Я делаю два шага и вспоминаю. Точно. Кости сломаны! Я вытаскиваю зелье, которое дал мне Ричард. Как же ужасно! Какой смысл получать травмы, если их так легко исправить? Я делаю один большой глоток. Затем второй. Оно жжёт, как огонь. Зелья лечения предназначены не столько для употребления, сколько для наружного применения. Переборщишь – будешь страдать. Но что такое страдание? Тролль убегает… ну, на самом деле хромает прочь. Я следую за ним. Как найти кого-нибудь в этом дыму? Я постоянно спотыкаюсь о трупы. Вот честное слово. Казалось бы, жители должны убирать за собой, после того как зальют тут всё своей кровью. Внезапно я вижу демонов. Восемь штук, стоящих вместе. Группа лучников, стреляющих в кого-то вдалеке. Я слышу крик, а затем Тролль что-то ревёт лучникам, подбегая к ним. Один из них поворачивается, и я вижу суровое, угловатое лицо, тёмно-фиолетовый мех и два бараньих рога. Эй, Эдди был прав! Они действительно так выглядят. — Вау. А она горячая штучка! Но у неё сложносоставные глаза и что-то вроде хитина, похожего на броню, на верхней части тела. Мутанты. О боже. Это слишком смешно. Я сражаюсь с людьми Икс? — Ха! Она смотрит на меня. Наверное, она возглавляет эту весёлую группу. И – о, смотрите – у них есть луки! Другие демоны тоже различаются по внешнему виду. Один выглядит так, словно покрыт рыбьей чешуёй, другой похож на человека, за исключением рога, торчащего изо лба, а ещё у одного слизь вместо руки. Что-то внутри меня хочет разбушеваться. Что-то во мне разочаровано. Демоны? Это просто люди с проблемами кожи. Они ничем не отличаются от людей. Они работают в команде… они сражаются и убивают, и они, вероятно, боятся и ненавидят нас так же сильно, как мы ненавидим их. Как же тупо такого бояться. Но [Клоуны] так не делают! Мои мысли изгибаются, и мои губы делают то же самое. [Клоун] указывает на то, как сломан мир, и смеётся над этим. Я – развлечение. Весёлый парень. — Улыбнись, улыбнись, улыбнись. Тролль пробегает мимо группы лучников, игнорируя приказы своего командира остановиться или принять ванну. Теперь они оглядываются. Ох, батюшки. Неужели я напугал больших плохих демонов? Один из них смотрит в мою сторону и что-то кричит. Остальные вскидывают луки и прицеливаются, но неуверенно. Упс. Я в тени, не так ли? Что ж, время для драматического выхода. Я шагаю вперёд, широко улыбаюсь и кланяюсь им. Первое впечатление очень важно. И я должен быть хорошим шоуменом. Странно, но все они замирают, когда моё лицо появляется в поле зрения. Почему? Это из-за моей победной улыбки? Что-то на моём лице? — Не пугайтесь вы так. Я здесь, чтобы подарить улыбки вашим лицам. Хотите услышать смешную шутку? Лейтенант демонов вскидывает свой лук. Она выпускает стрелу в мою голову, прежде чем я успеваю даже моргнуть. Что-то распарывает мне щёку. Я моргаю и трогаю порезанную кожу. — Эй! Я чуть не умер! Она, моргая, пялится на меня. Я зыркаю на неё, а потом ухмыляюсь, слизывая кровь. — Как называть толстяка, стоящего перед толпой лучников? Игольницей? Я смеюсь, а демоны неуверенно смотрят на меня. Неужели они не понимают шутку? Или они меня не слышат? Так это ещё смешнее. — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА… Ещё одна стрела пролетает над моей головой, когда я складываюсь пополам в приступе хохота. Упс! Я выпрямляюсь и, разведя руки в стороны, иду к ним, весело крича: — Ну же! Стреляйте! Нашпигуйте меня стрелами! Лучники колеблются. Они никогда не видели, чтобы кто-то просто шёл на них, широко раскинув руки. Я усмехаюсь, глядя на сверкающие наконечники стрел. Один из них стреляет. На этот раз выстрел попадает мне в ногу. Я спотыкаюсь, но что такое стрела между друзьями? В моём кармане есть зелье. Я достаю его из воздуха и делаю глоток, когда ещё одна стрела попадает мне в другую ногу. И я двигаюсь к ним. — Вы действительно думаете… Новая стрела появляется в моей груди, и я спотыкаюсь. Но зелье действует. Я восстанавливаю равновесие и продолжаю идти. — Вы действительно думаете, что сможете застрелить парня с такой прекрасной улыбкой, как у меня? Наконечники стрел устремляются к моему сердцу. Но они промахиваются. Да и пронзить им нечего. Моё сердце у меня во рту. Поняли? Ха. Один из демонов в кожаной одежде опускает свой лук, когда я приближаюсь к нему. Он выхватывает меч из ножен. Ух, страшно. Я машу ему рукой и улыбаюсь шире. Его глаза расширяются, когда он пялится на меня. Что? Я настолько уродлив, или это из-за отсутствия рогов? — Привет. Хочешь увидеть фокус? Он моргает от незнакомых слов. Но всё в порядке; я собираюсь всё показать. Я вскидываю руку, и в ней появляется нож. Я бы предпочёл кролика, но им было бы труднее убивать. Лучник к этому не готов. Он медлит, и я делаю взмах, метя ему в горло. Я промахиваюсь. У него есть Навык, а может, он просто более атлетичен, чем неуклюжий парень с торчащими из груди стрелами. Он отклоняется назад, и нож ударяется о его броню. От удара лезвие вылетает из моей руки. Упс. Он пыряет меня мечом, и я хватаю его за руку. Демон стряхивает мою руку и пытается рассечь меня пополам, но вдруг он осознаёт, что в его руке только воздух. Его меч исчез. Я машу ему пальцами. — Та-да. Затем я вытаскиваю его меч обратно и пронзаю его насквозь. Демон давится, и я смеюсь, отталкивая его. — Так, кто-нибудь знает, где я могу найти карандаш? Я слышу выкрик и поворачиваю голову. Стрела прокручивает меня на месте. Эта в меня едва насмерть не попала! Лейтенант отбрасывает лук и бросается на меня с длинным ножом в руке. — Ну разве ты не прелесть? На, лови! Я бросаю в неё меч, и она уклоняется влево. Прямо на нож, который внезапно оказывается в моей руке. Но, разумеется, она солдат! Большой, злобный и ой какой умелый. Она отбивает нож, а затем атакует. Она пинает меня так сильно, что я чувствую, как в моём животе что-то лопается. Но зелье всё ещё плещется во мне, и знаете что? Это не так уж и больно. Я падаю на колени, когда она поднимает кинжал над моей головой. Она опускает его, и я вскидываю руку, ловя лезвие пальцами. — Эй, эта штука острая! Не против, если я одолжу? Длинный изогнутый кинжал исчезает, а Лейтенант хватает ртом воздух. Наверное, это из-за того, что я только что пырнул её в живот её же оружием. — Что, никаких аплодисментов? Тот твой друг решил, что ради такого представления можно и умереть. Я несколько раз подталкиваю её локтем, когда она пошатывается. — Дошло? Умереть? Нет? Другие лучники набрасываются на меня, крича, пытаясь защитить своего босса. — Да ладно. По одному. Выстройтесь в очередь! Я выдёргиваю стрелу из плеча и пытаюсь воткнуть её в одного из солдат. Он уклоняется. О-о-о, у него тоже есть нож. Он собирается ударить меня ножом в лицо или куда-нибудь ещё, где мне было бы очень больно, но я ухмыляюсь, когда он делает выпад, и он застывает. Его глаза расширяются, и я способствую ещё большему расширению, вонзая стрелу в его правую глазницу. — Смотри на меня! На меня смо… о, подожди. Ты не можешь. Мне нужен материал получше. Но теперь и другие солдаты медлят. Их командир отчаянно пытается вытащить клинок и использовать зелье, прежде чем истечь кровью. Поэтому я улыбаюсь им своей самой широкой улыбкой, чтобы показать, что не держу обиды. Они убегают. — Эй! Представление ещё не закончилось! Я бегу за ними, но я слишком медленный. Потеря крови и всё такое. Я смотрю вниз и понимаю, что всё ещё истекаю кровью из нескольких мест одновременно. — Зелья. Они просто не работают так, как раньше, не так ли? Когда я был мальчишкой, у нас у всех были отрицательные КБ, а маги могли творить заклинания только шестого уровня. Тьфу. Мир кружится, но это ничто по сравнению с тем, как вертятся мысли в моей голове, и смехом в ушах. Кто смеётся? Ах да. Это я. Но где зрители, с которыми можно поделиться смешным? Я оглядываюсь вокруг. Их нет. Только трупы. О-о-о, и один недобитый Лейтенант демонов! Она пытается уползти подальше. Похоже, её зелья лечения не так хороши, как мои. Она вскрикивает, когда я поворачиваю голову и туловище, чтобы посмотреть на неё. Что случилось? Я ведь даже улыбнулся. — Хочешь услышать шутку? Она в отчаянии бьёт меня кинжалом, покрытым её собственной кровью. Я огрызаюсь и забираю его у неё. — Не очень мило, а? Знаю, я не очень хороший [Клоун]… едва достиг 20-го уровня, так что будь со мной помягче, ладно? Я начинаю болтать, пока тащу её через грязь и кровь по улице. Она что-то кричит, но я пытаюсь рассказать шутку. — Это очень, очень хорошо, что ты терпишь мои плохие шутки. Я просто подражаю некоторым великим, понимаешь? Импровизирую своё выступление. Скоро я придумаю что-нибудь оригинальное, обещаю. Она плюёт в меня. Я смеюсь, и она напрягается. — Ладно, ладно. Слишком личное? Знаю. Клоун должен быть профессионалом. Извини за это. Переходим к настоящему материалу! Хочешь знать, откуда у меня эти шрамы?.. Не, я тебя просто за нос вожу. Я тяну её за нос, она слегка задыхается, пытаясь вырваться. Я пинаю её в полузажившую рану, и она бьётся в конвульсиях. Затем я вытаскиваю нож и засовываю его ей в рот. Не слишком глубоко, но достаточно далеко, чтобы он щекотал заднюю стенку её горла. Её глаза распахиваются, когда я приближаю к ней своё ухмыляющееся лицо. — Вот умора! Все вы… вы оттуда, откуда ты. Вы сражаетесь против этих людей и думаете, что вы самые страшные твари на свете. Но вот в чём шутка: вы просто убиваете таких же, как вы. Обычных людей, которые становятся солдатами. Мы назвали вас монстрами, и вы поверили. Но послушай вот что. Вы никогда не видели настоящего монстра. Я засовываю нож чуть дальше в её рот, и она булькает. Когда я приближаю к ней своё ухмыляющееся лицо, становятся видны белки её глаз. Я улыбаюсь. Я не могу прекратить это делать. Её грубая кожа трескается под моими руками в перчатках, когда я шепчу ей на ухо: — Почему ты такая серьёзная? Разве ты не можешь посмеяться над шуткой? Это была дешёвая издёвка. Но она всё ещё не слышит меня. Демон-офицер что-то кричит, пока я тащу её по улице. К горящему зданию. Я слышу, как кричат лошади в конюшне. — Тс-с. Тише. Пойдём поздороваемся с милыми лошадками, ладно? На двери тяжёлый засов. Я пыхчу, пыхчу и едва не тяну мышцу, вытаскивая его! К тому времени, как двери открываются, лейтенант уже пытается сбежать от меня по улице. — Подожди, подожди! Мы только что добрались до хорошей части! И, после того как мы проделали весь этот путь… давайте вместе посмотрим финал шоу, а? Я заваливаю её на землю и хватаю за лодыжку. О-о-о, у неё копытца. Как извращённо. Она несколько раз пинает меня по лицу, но я не отпускаю. Я просто наблюдаю за конюшней. Просто в любую секунду… Лошади внутри почти обезумели от страха и паники из-за пламени и запаха крови. Почувствовав, что есть выход, они выбивают свои загоны и устремляются к выходу. Двери распахиваются. Лошади выбегают наружу. Девушка-демон, которую я держу на руках, кричит и пытается вырваться, но я удерживаю её на месте. — Мой маленький пони, мой маленький пони… что-то, что-то, опасайся копыт! Обезумевшие лошади проносятся мимо нас, заглушая громким ржанием крики лейтенанта. Она уже не пытается вырваться; просто сворачивается в клубок и совершенно не обращает внимания на развлечение! Я? Я смеюсь. Первая лошадь сбивает меня с ног, и я слышу звон. И смех. Другая бьёт меня по лицу, и мой нос ломается. Третья наступает мне на руку. Кости трещат, и я чувствую, как рвётся плоть. А я всё так же смеюсь. Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха… Я вновь прихожу в себя уже утром, когда солнечный свет ярко освещает мою кожу. Я моргаю, смотрю вниз и вижу кровь. Она повсюду на мне. На руках, на лице, на одежде… Я стою в кольце тел. Не человеческих; демонических. Солдат. Они все мертвы. Кроме одного. Как я умудряюсь не заметить последнего? Должно быть, дело в слепом пятне, так как один из моих глаз ничего не видит. Я поворачиваюсь к демону, слегка пошатываясь. Эй, что случилось с моим телом? Выглядит так, словно кто-то станцевал на мне чечётку на роликовых коньках. Солдат-демон вздрагивает, когда я поворачиваюсь к нему лицом. Я стараюсь выглядеть спокойным. Мне стыдно. В конце концов, я на поминках. Его. Он слышал, как я хихикал? У него странное, полурасплавленное лицо. Не от ранения… оно выглядит слишком чистым, чтобы быть раной. А вот пять кровавых дыр в его кожаных доспехах – это, наверное, моя вина. — Эй, приятель. Что-то ты неважно выглядишь. Солдат скалит на меня зубы и пытается поднять булаву. Но он уже слишком сильно изранен. Демон что-то говорит, падая в лужу собственной крови. Я не знаю слов, но даже так я его понимаю. — Монстр. Это справедливо. Жёстко, но справедливо. Я ощупываю своё лицо. Порезы, порванная кожа… ничего похожего на то, каким я его оставил. Но краска на лице осталась нетронутой, а это главное. Вообще-то, я думаю, что вся эта кровь положила начало новому слою. Какой авангард! Я оглядываюсь вокруг в поисках моего особого друга, Лейтенанта, который не умеет шутить. Это её тело? Вот это? Нет? Я переворачиваю трупы, но не нахожу рогов… не тех, которые я ищу, по крайней мере. Её среди тел нет. Не могу сказать, разочарован ли я или испытываю облегчение. Я осознаю… мои мысли не совсем правильные. Я жив. После всего этого я жив. Я не должен быть, но я жив. И я всё ещё безумен. — Хех. Ха. Ха-ха-ха. Упс. Видимо, я был абсолютно прав. Ну, вы знаете, что такое скрытые платежи и всё такое? Наверное, стоило прочитать мелкий шрифт. — Том, Том сошёл с ума! Какой шок; какой переплёт! Аха-ха-ха-ха-ха! Вот таким они меня и находят. Смеющимся и покрытым кровью, потерявшим рассудок в руинах деревни. Огромная группа людей, держащих в руках оружие. Некоторых из них я знаю; другие – новые лица. Я машу рукой Ричарду. Он ведёт группу из восемнадцати [Солдат] и нескольких боеспособных горожан из поселения в нескольких милях вниз по дороге. Они останавливаются, когда я приближаюсь, и [Солдаты] поднимают оружие. Гражданские просто застывают и пялятся на меня. — Том?.. Смуглая кожа Ричарда очень бледна за лицевой защитой его шлема. Он смотрит на меня, и я вижу белки его глаз. Я смотрю на него, и он вздрагивает. Остальные даже в лицо мне не смотрят. Я вижу, как Эмили рвёт на землю, и даже лицо Ричарда слишком бледное. Я ухмыляюсь ему, и он делает шаг назад. — Эй. Хочешь увидеть фокус? — Фокус?.. Я раскидываю руки и театрально кланяюсь. Я делаю жест, указывая на смерть и разрушения вокруг меня; мёртвые тела и сожжённую деревню. — Та-да.

***

Деревня разрушена. Те, кто не успел убежать, погибли от рук демонов и монстров. Но демоны погибли в процессе ужасной комедии, а тролль, думаю, просто решил вернуться домой. Люди из моего мира бродят по руинам вместе с немногочисленными жителями деревни, смотрят на мертвецов, пока солдаты собирают тела, и пялятся на меня. На самом деле, все пялятся на меня. Мои друзья – ну, те, с кем я прибыл, – они даже не могут на меня посмотреть. Я улыбаюсь им своей лучшей улыбкой, а они просто застывают. Или убегают. Но солдаты и горожане смотрят на меня по-другому. Они тоже не могут вынести вида этой бойни. Но они смотрят на меня и на мёртвых немного иначе. Они считают. Они видят только вражеских солдат и меня, стоящего в окружении мертвецов. В их глазах есть что-то ещё. Страх. Страх перед неизвестностью. Но и надежда тоже. Это самое смешное. Они не понимают, что я сделал и что я такое. Но я убил монстров, и они думают, что это делает меня хорошим человеком. Уморительно. Сон и бодрствование – одна и та же часть кошмара. Я слышу голос, эти бесстрастные слова, которые не столько произносятся, сколько проецируются в моё сознание. [Герой Уровень 2!] [Навык – Владение Оружием: Ножи получен!] Это так смешно, что я не могу перестать хохотать. И плакать. Я [Клоун]-убийца. Я толстяк, который потерял свою забавность. Я просто парень, который убивает разумных и позволяет детям умирать… Но похоже, что я всё ещё [Герой]. Если это не смешно, то я не знаю, что смешно. Хотите услышать шутку? Парень попадает в фэнтезийный мир, становится [Клоуном]… И бьёт всех ножом в лицо. Это несмешно, я согласен, но я работаю над этим. Я… …Уже пропал. Прощай, Вилен. Та часть меня, которая ещё помнит, шепчет это. Прощай. Мне очень жаль.