***
Церия не собиралась разговаривать с Фишесом. Дело было не в том, что она не могла вынести встречи с юношей… она банально не хотела с ним разговаривать. Но судьба распорядилась иначе, а может быть, дело было в ограниченности пространства даже в таком огромном месте, как Вистрам. Примерно через месяц Церия обнаружила в одном из коридоров скопление студентов и повышенные голоса, что явно указывало на дуэль, магическую или словесную. Втиснувшись в толпу, Церия увидела, что дуэль была не физической и происходила она между студентом четвёртого курса и… Фишесом. Сердце Церии ёкнуло, когда она увидела юношу. Фишес стоял напротив своего оппонента, окружённый кольцом тел и громко декламируя свои мысли. Он сильно изменился, с тех пор как она видела его в последний раз. Рапира и серебряный колокольчик исчезли. Теперь он принадлежал Тимору дю Хаврингтону, Церия это знала. Исчезла и обычная улыбка Фишеса, да и вообще его полуприличный вид тоже пропал. Теперь его одежда была грязной, что свидетельствовало о том, что у него не было ни времени, ни желания следить за своей внешностью. Его мантия была засаленной и поношенной. У Фишеса не было денег, чтобы купить новую. Церия слушала, как другой студент, представляющий нечто среднее между собакой и человеком – один из зверолюдей, – громогласно заканчивал свою мысль: — …И поэтому твоя скверная практика понижает статус магов повсюду. Ни один народ не уважает [Некромантов], так почему же Вистрам должен быть исключением? Почему мы должны потворствовать школе магии, осуждаемой всем миром? Среди студентов, слушавших дискуссию, пробежал ропот согласия. Церия увидела, как Фишес изменил позу. Он сильнее сгорбил плечи, при этом держа спину прямо, и принялся сверлить своего оппонента взглядом, фыркнув и выдвинув свой контраргумент: — Некромантам нет места в мире? Кто решает подобные вопросы? Народное мнение? Если так, то я вынужден поинтересоваться, а что тогда делать с Архимагом Нехрет? Разве она была недостойна своего титула, несмотря на то что запятнана, как вы намекаете, грязной практикой некромантии? Она была настоящим [Архимагом], обладала настоящим классом, а не пустым титулом! Она представляла дух Вистрама более тысячи лет назад… её кости до сих пор лежат в катакомбах под Академией! — Она жила более тысячи лет назад! — Время не имеет значения! Я говорю о том, что она была Архимагом, тем, кто являлся лицом Вистрама. Должна ли она быть осуждена? Нет… даже больше, можно ли вообще судить какую-либо группу магов за действия меньшинства? Я спрошу вас: что насчёт действий печально известного Пылающего Убийцы, Калико, который только недавно был пойман и казнён в Чандраре? Разве его действия определяют магов в целом? Должны ли мы из-за него смотреть с опаской на каждого [Пироманта]? Позвольте мне задать вам также следующий вопрос… Наблюдая за происходящим, Церия понимала, что Фишес проиграет. Его аргументы были здравыми, но он потерял аудиторию, вероятно, ещё до начала дебатов. При голосовании группа студентов, выбранная для прослушивания дебатов, проголосовала единогласно. Победитель забрал свой трофей – небольшой кошель, в котором могли быть монеты или что-то ещё, – и удалился, не сказав ни слова. Студенты разошлись, оставив Фишеса сверлить убийственным взглядом каменный пол. Церия нехотя подошла ближе. Она помедлила, прежде чем заговорить, но всё же заговорила: — Надеюсь, ты не поставил ничего ценного на этот спор? Фишес вскинул голову и с неверием уставился на Церию. — Церия? Она спокойно встретила его взгляд. Шок прошёл, и выражение лица Фишеса вернулось к обычному. Теперь это был горький оскал и сардоническая ухмылка. Он отвернулся от полуэльфийки, одёргивая мантию. — Ах, ты имеешь в виду дебаты? Уверяю, я не потерял ничего серьёзного. Я… привык к предвзятому отношению масс, даже когда им приводят самые рациональные аргументы. — Понятно. Зачем тогда вообще спорить? Он бросил на неё надменный взгляд. — Полагаю, чтобы доказать, что у меня по-прежнему есть право голоса, и, возможно, поколебать мнение. Ведь при голосовании за того, кто представил лучшие аргументы, они связаны заклинанием правды. — Но они ненавидят некромантию. — Не все! Несколько разумных голосовали в мою пользу… Фишес прервался, шмыгнув носом и хмуро уставившись на Церию. — Не то чтобы это имело значение. Скажи на милость, для чего ты искала меня? — Я не искала. Я просто проходила мимо и увидела дебаты. — Понятно. Двое уставились друг на друга. Церия переминалась с ноги на ногу, а Фишес смотрел через её плечо. Видеть его таким было… очень тяжело. Наконец Церия вздохнула. — Я недавно разговаривала с Монс. Она сказала, что учится вместе с тобой. — Монс? Ах… это так. Она нанимает меня время от времени, чтобы я давал ей уроки. — Это хорошо. Для тебя, я имею в виду. — Да, это… помогает. Снова молчание. Спустя некоторое время Фишес прочистил горло. — Знаешь, в свободное время я продолжаю изучение боевой магии. — Правда? Я думала, ты отказался от дуэлей. — Ах, да, но исключительно потому, что не мог найти себе партнёра. У меня нет желания дуэлировать с практикующими магами, и, похоже, мне устроили бойкот все остальные студенты, но я пытаюсь усовершенствовать те заклинания, которые знаю. Монс утверждает, что занятия со мной принесли ей большую пользу. Церия попыталась улыбнуться, но у неё получилось лишь слегка приподнять уголки рта. — Это замечательно, Фишес. — В самом деле. Ты… если у тебя будет время, ты можешь присоединиться к нам. Я понимаю, что ты можешь быть несколько занята проведением занятий, но… Она хотела сказать «да», но не смогла. Помедлив, Церия покачала головой. — Я не думаю, что мы теперь друзья, Фишес. Он уставился ей в глаза. Она увидела в них обиду и боль, но Фишес не сказал того, что явно вертелось у него на языке. Он хотел сказать, но проглотил слова. Затем его взгляд снова сфокусировался на Церии. — В таком случае мы враги? Он уставился на неё, что-то высматривая… Глаза юноши были тусклыми и налитыми кровью, а мантия грязной. У Церии сжалось сердце, и она бросила на него хмурый взгляд. — Не будь дураком, — прошипела полуэльфийка и сердито зашагала прочь. Но Церия знала, что Фишес за её спиной улыбнулся, совсем чуть-чуть. Она пробормотала себе под нос: — Мы не можем быть врагами.***
Четыре дня спустя Церия обнаружила себя сидящей за столом с Ильфрес и четырьмя другими магами. Она нервничала… нет, она была в ужасе и дважды едва не опрокинула свой стакан, когда потянулась за ним. Ильфрес сверлила её взглядом. — Прекрати ёрзать. — Я не думаю, что у неё получится это сделать, пока ты на неё так смотришь, Ильфрес. Это сказал высокий дуллахан, сидевший рядом с Церией. Его звали Джурикс, и он был могущественным магом, специализировавшимся на боевой магии и магии физического усиления. Сидящий напротив Церии дрейк по имени Бастам ободряюще подмигнул ей. Офелия, сшитая женщина, улыбнулась Церии, а последний маг, ещё один дуллахан по имени Кум, бесстрастно кивнул. Это немного успокоило Церию, но в присутствии такого количества важных магов она всё равно была как на иголках. Она сидела в банкетном зале, но за одним из столов, которые обычно занимали старшие маги. Он был сделан из какого-то явно дорогого дерева, да и стулья точно являлись дорогими, пусть и немного потёртыми, пусть Церия и предпочла бы подушки. И всё же этот стол был под стать этим магам, поскольку все пятеро были личностями, обладающими немалым влиянием и властью в Вистраме. Каждый из них был стар: Офелии, самой младшей, было около тридцати, а Бастаму, самому старшему, было за шестьдесят, пусть он и не выглядел на свой возраст. Любой из них – включая Ильфрес, – мог бы вызвать немалый переполох, если бы ввязался в политическую борьбу. Трое из присутствующих были Изоляционистами: Бастам, Джурикс и Ильфрес; Кум был нейтралом, а Офелия – Центристкой. Присутствие сшитой женщины было довольно удивительно, учитывая давнее соперничество Изоляционистов и Центристов, но, видимо, между ними возникло взаимопонимание. Это была группа союзников Ильфрес, и Церия чувствовала себя не в своей тарелке и банально крошечной в их присутствии. Но она была здесь не просто так. — Это моя новая ученица. Церия. Она раздражающая, но она поможет достать необходимое нам снаряжение. Так Ильфрес представила Церию группе. Джурикс рассмеялся, пока остальные приветствовали полуэльфийку. Он положил голову на стол и потянулся пожать руку Церии… При этом полуэльфийка напоминала себе, что при рукопожатии нужно смотреть на голову дуллахана, а не на то место, где она должна быть у нормального разумного. — Я видел тебя время от времени, и, конечно же, я видел, как ты сражалась с пиратами год назад, Церия. Если ты сумела убедить Ильфрес взять тебя в ученики, то я не сомневаюсь, что ты способная личность, которая может сделать практически всё что угодно. Церия покраснела, а Офелия с беспокойством повернулась к Ильфрес. — Ты же не собираешься делать её нашей шестой? Не собираешься ведь, так? Ильфрес провела рукой по губам и язвительно ухмыльнулась. — Едва ли. Я не хотела себе ученицу и до сих пор не хочу. Но она настойчивая. — Хорошо. Не обижайся, Церия, но я не хочу, чтобы тебя убили за просто так. Офелия кивнула Церии, и полуэльфийка, смутившись, кивнула в ответ, после чего помедлила и прочистила горло. — Так… В чём дело? Ильфрес сказала, что ей нужны кольца, зачарованные против магии льда… Они у меня есть – зачарование примерно 4-го Уровня, и это лучшее, что я смогла достать, – но для чего они нужны? Маги уставились на кольца, любезно предоставленные Кальвароном за очень большую сумму золотом, которые Церия положила на стол, а затем повернулись к Ильфрес. Через мгновение Бастам гневно воскликнул: — Предки, Ильфрес! Ты не сказала ей, что мы собираемся сделать? Ильфрес пожала плечами и лукаво улыбнулась. Похоже, она наслаждалась замешательством остальных. — А стоило? Всё, что я должна делать, – это её учить. Зачем говорить ей то, на что она не сможет повлиять? Остальные застонали и прикрыли лица, но никто из них не выглядел удивлённым. Они тоже привыкли к тому, что Ильфрес всё делает по-своему. Церия переводила взгляд с одного лица на другое, недоумевая, что происходит. — Хорошо… я скажу ей. Если вы не возражаете? Остальные покачали головами, и Джурикс повернулся к Церии. Полуэльфийка услышала, как Офелия наложила заклинание против подслушивания, когда Джурикс положил голову на плечи и улыбнулся. Затем дуллахан повернулся и указал пальцем. Взглянув в указанном направлении Церия увидела голема. Одного из самых примитивных типов, грубого гуманоида из коричневого камня, медленно выставляющего на стол свежие блюда. Он медленно и осторожно ставил каждое блюдо на стол, пока мимо него проплывали студенты, некоторые брали еду прямо с тарелок в его руках, когда он замирал, чтобы не задеть кого-нибудь. Он был всего лишь одним из множества големов в Вистраме, практически декорацией, к которой Церия уже давно привыкла. — Видишь этого голема, Церия? Так вот, он наш враг. Он и все големы в Вистраме. В конце года Ильфрес, Бастам, Офелия, Кум и я бросим Когните вызов. Мы уничтожим её и откроем двери в остальной Вистрам. Он усмехнулся. Церия повернулась к Ильфрес и пристально посмотрела в глаза своему учителю. Ледяная магесса улыбнулась Церии. Полуэльфийка моргнула, посмотрела на голема, подающего еду, а затем опрокинула стол. — Что?!***
Големы. В большей части мира они были редкостью… если только вы не живёте в пустыне или рядом со снегом. Тогда они встречаются чаще, но только самые слабые и примитивные. Песчаные големы, снежные големы и подобные были творениями природы, созданными избытком маны и намерением. Но големы, изготовленные, изваянные, созданные и оживлённые с помощью магии, – это совсем другое дело. Они стоили очень дорого, и создать их мог только сильный маг. Впрочем, Церия полагала, что даже она сможет сделать примитивного, маленького, но рабочего голема. Но, чтобы его создать, потребовались бы месяцы обучения, и он вряд ли был бы полезен. Она даже представить себе не могла, сколько усилий требуется для создания более совершенного конструкта. Полуэльфийка рассеянно шла по коридорам Вистрама, торопливо проходя мимо студентов и не говоря ни слова. Теперь, когда она обращала на это внимание, големы в Вистраме были повсюду. Да, их было не сравнить с количеством студентов, но всё равно слишком много. Мимо неё прошёл голем с корзиной белья в руках. Это был грубый каменный голем, способный выполнять простые приказы. Полуэльфийка уставилась на него и вздрогнула, когда он прошёл мимо. Ладно, он был простым, но её представление о «простоте» было искажено жизнью в Академии. Простой голем? Да он способен с точностью выполнять большинство базовых команд! Он мог приносить, уносить, сражаться или поднимать тяжести, если это было необходимо. Какая тут простота, он стоил тысячи золотых монет, возможно, даже больше десяти тысяч! Нестареющий, неутомимый слуга с каменным телом, способный убивать простых воинов? Он был могущественным, а не простым. И он был самым примитивным из големов, ходивших по Вистраму. Церия вздрогнула, увидев, как мимо неё прошёл голем, облачённый в сверкающие, отполированные доспехи, покорно неся стопку книг. Это был голем, созданный для войны. Его стальное тело было гораздо проворнее, чем у каменных големов, и у него были меч и щит. Если он пустит их в дело… Но, разумеется, он этого не сделает. Так ведь? Големы Вистрама были созданы Архимагом Зелкиром, для того чтобы защищать и служить. И исполнять его волю. И всё же они были ценным активом для Академии. Они выполняли рутинные задачи, защищали остров от нападений… И держали под замком самые высокие части цитадели. Церия это знала… знала с первого курса. Но она мало задумывалась об этом. Ну и что, что самые высокие коридоры и комнаты Вистрама недоступны для всех? Внизу есть чем заняться. Только вот… это не так. Сейчас для магов доступна лишь четверть, а то и меньше общей площади Вистрама. Настоящая магия и настоящие заклинания, превращающие хороших магов в великих, находились наверху, за дверью, охраняемой големами. Именно это поведали Церии пять магов, пока она в недоумении сидела в пиршественном зале. — Видишь ли, Церия, в этих стенах существует предел, до которого маги могут дойти. 50-й, а уж тем более 60-й Уровень – это потолок, которого мы можем достичь. Такие разумные, как Архимаг Феор или Америс, – это вершина. А ведь раньше всё было не так. Когда-то у нас были настоящие [Архимаги]. — Когда-то мы были настоящими магами. В ушах Церии звучали голоса Джурикса и Ильфрес. Понять, о чём они говорили, было нетрудно. Когнита, големы Вистрама, защищали академию. Но они же держали всех магов в заложниках. Никто не мог шагнуть выше определённого уровня, не изучая больше заклинаний. Конечно, маг может учиться в одиночку, но это только будет означать, что его развитие застопорится. На вершине Вистрама было бесчисленное количество опыта, накопленного за века и тысячелетия, но всё это было недоступно. Заперто под охраной Когниты и ещё четырёх големов. Часовых, созданных как испытание для магов. Все, кто когда-либо пытался его пройти, погибли, но маги собрались бросить новый вызов. Пять самых могущественных магов Вистрама объединились, чтобы сбросить власть големов. И они должны победить или умрут. Для Церии это было слишком. Вот почему Ильфрес понадобились кольца, защищающие от ледяной магии. Она собиралась сражаться вместе с остальными, и им нужна была защита от её смертоносных атак. Церия видела, как сражается Ильфрес. Она могла замораживать воздух, поднимать огромные ледяные конструкции или швырять в своих врагов массивные столбы люда. Она собиралась использовать эту магию в бою против Когниты. Для Церии это было немыслимо. Она не могла поверить… Ну, она могла поверить в то, что Ильфрес специально хранила это в тайне, но в остальное? Для неё это было слишком. Так Церия оказалась у двери Фишеса и стала в неё колотить, требуя себя впустить. Это заняло некоторое время. Она слышала звуки возни за дверью, и в конце концов юноша, оскалившись, распахнул дверь. — Кто, во имя… Церия? Он пропустил её внутрь с недоумённым видом. Войдя в комнату Фишеса, полуэльфийка узрела хаос. Грязь, беспорядок, обрывки пергамента, кусочки еды… и это было только малой частью всего. Увидев в углу груду костей, Церия едва не выскочила из комнаты в ужасе. — Это что… мёртвые боги, Фишес! — Это всего лишь мышиные кости! Пожалуйста, Церия! Я… позволь мне тут убраться! Юноша замахал руками, отчаянно перемещая вещи порывами ветра и левитируя их в углы или в комод. Вздрогнув, Церия отвернулась от груды костей и не стала спрашивать, куда Фишес их дел, когда он сказал ей вернуться. — Я… прошу прощения. Просто мне нужно практиковаться, видишь ли, и я… — Ты не ходишь в катакомбы? Церия посмотрела на Фишеса. Она знала, что под Академией похоронено немало магов, хотя не осмеливалась искать склепы, в которых покоились их останки… если они вообще были. Фишес покачал головой. — Боюсь, это было бы… ну, скажем так, я сомневаюсь, что другие отнеслись бы с пониманием к разграблению могил. — Ага, они были бы в бешенстве. Но крысиные кости? — Мышиные. — А какая разница? Фишес пожал плечами. Он ёрзал на кровати, глядя полуэльфийке в глаза… казалось, он едва мог поверить в то, что она находится здесь и разговаривает с ним. Церия тоже не понимала, почему она разговаривает с Фишесом. Но она была настолько потрясена тем, что только что узнала, что ей было необходимо с кем-то поговорить. И она бессознательно пришла сюда. Но теперь, оказавшись перед юношей, Церия не знала, что сказать. — Ну… Прошло немало времени, с тех пор как я в последний раз приходила сюда. — Да. Немало. Фишес неловко прочистил горло. — Отлично выглядишь. — Ты… Честно говоря, ты выглядишь ужасно. Он моргнул, а затем улыбнулся. Церия криво улыбнулась в ответ. Фишес оглядел свою грязную комнату. — Да, обстоятельства… сильно изменились. Моё состояние, так сказать, пошло на спад. — Фишес… Юноша прервался. Церия смотрела прямо на него. [2] — Расскажи мне, Фишес. Расскажи мне всё. И скажи мне почему. И может быть… Она так и не договорила, однако Фишес постепенно расслабился и перестал горбиться. Он выпрямил спину и уставился на Церию как обычно. — Ну, если ты настаиваешь…***
— Вы бросите им вызов всем сразу? — У нас нет выбора. Големы сражаются вместе. Там будет Когнита… и ещё четверо. Церия стояла с Ильфрес на берегу океана под рассветным солнцем, выцеливая мишени. На другой стороне скал стояли Бастам, Джурикс, Офелия и Кум, делая то же самое. Теперь она была частью их группы. Не равной частью – она была единственным студентом среди них, – но у этих магов не было других доверенных лиц, других личных учеников, которым они могли бы всё рассказать. Церия знала, что этот секрет она никогда не раскроет. — Может, это и неважно, если ты расскажешь, что мы собираемся сделать. Другие просто попытаются нас остановить, помешать или придать этому политический характер. Мы делаем это, чтобы покончить с политикой и фракциями раз и навсегда. Ильфрес целилась в ледяной столб в трёхстах метрах от себя. Он окрасился в красный цвет, и магесса разбила его одним ледяным копьём. Церия кивнула, целясь в свою собственную мишень. — Но почему вас только пятеро? Это потому, что големов тоже пять, включая Когниту? Есть какое-то правило? — Правило? Нет. Ильфрес фыркнула, поднимая из моря новые мишени. — Нет никаких правил… кроме одного: если ты бросишь вызов, то испытание не закончится, пока ты не умрёшь или големы не будут уничтожены. Мы могли бы напасть на них в коридорах, но есть шансы, что тогда против нас стянутся вообще все големы Академии. А так бросить вызов может каждый маг в Вистраме, если захочет. — Но почему они не хотят? Почему вас только пятеро? Если бы у вас было ещё пять магов, то… — Они не станут пытаться. Боятся умереть. Трусы, — коротко ответила Ильфрес. Она выпустила шквал [Ледяных Копий], раздробив сразу дюжину целей. — Они боятся и довольствуются тем, как живут. Но не мы. Все мы – Изоляционисты, которые не боятся рискнуть жизнью, Офелия и Кум – мы видим, что маги не могут продолжать так жить. Мы хотим расти, а не умирать от старости на этих уровнях. Мы хотим быть настоящими магами. — Настоящими магами. Эти слова проплыли в воздухе между ними. Церия смотрела на океан и пыталась представить, что находится за дверью. Но она даже не могла представить себе саму дверь. — Я никогда не видела големов. Ты сказала, что их четверо, не считая Когниты? Ильфрес повернулась. — Хочешь посмотреть?***
Дверь была каменной. Но не из простого камня, а из обсидиана, блестящего и тёмного, словно ночь. Церия видела, что на неё наложена защита. По всему залу перед дверью сияли тысячи сигилов и рун, переплетаясь друг с другом и образуя самую мощную защиту, какую только можно себе представить. Полуэльфийка осмелилась лишь издали взглянуть на дверь, стоя в другом конце огромного зала, шириной в сотни футов и высотой почти в сорок. Ближе подойти она не решилась, потому что у двери стояли стражи. Три голема. Церия видела только трёх, но каждый из них заставлял её сердце пытаться выпрыгнуть из груди. Рядом с ней стояла Ильфрес, и это была единственная причина, по которой Церия не сбежала. Один голем был сделан из магмы. Он горел, истекая расплавленным камнем на пол и всасывая его обратно в себя. Он был воплощением огня… его ядро было настолько ярким, что просвечивалось сквозь жидкий камень, пылая в его сердце. Вторым было существо из металла, не похожее ни на что, что до этого видела Церия. Оно возвышалось на двадцать футов, стоя на двух тонких изогнутых ногах. Каждая нога была невероятно тонкой и, казалось, сужалась к концу, словно лезвие. Узкое металлическое туловище было примерно такой же толщины, как и у обычного человека, и у него было две руки, изогнутые, словно косы, вдвое длиннее ног. Лица у этого голема не было, и он стоял настолько неподвижно, что это нервировало Церию. Третий голем был прост, но от этого не менее страшен. Это был гигантский бронированный голем, похожий на один из бродящих по коридорам доспехов, но увеличенный до огромных размеров. Этот голем был колоссом, в одной руке он держал меч, который был в два раза выше Церии, а в другой – щит такого же размера и веса. Он присел, глядя на Церию через весь зал. Всего три голема. Четвёртого Церия не видела.***
— Используй заклинание, Церия! — крикнул Джурикс, глядя на то, как в самой большой из тренировочных комнат вспыхивают заклинания. Полуэльфийка вскинула палочку, которую ей дал дуллахан, и стиснула зубы. — [Огненный Шар]! Это заклинание она могла произнести только с помощью палочки, ещё не владея им в полной мере. Огненный шар пронёсся по комнате в сторону Ильфрес. Женщина повернулась, вскинув руки… Церия не расслышала слов, но огненный шар взорвался, а затем Церия увидела перед собой огромную стену льда. Нет, не просто стену… Крепость. Ильфрес стояла на её вершине, обрушивая магию на окружающих её магов. Она воздвигала ледяные преграды, замораживала землю… Это была битва между лучшими магами. И это была всего лишь тренировка. Церия наблюдала, как остальные четыре мага медленно изматывали Ильфрес, но это было трудно даже для них. В конце ледяная магесса подняла руки в знак капитуляции, тяжело дыша. Затем все пошли обратно к Церии, чтобы проанализировать бой. — Эти стены, которые ты создаёшь, действительно трудно пробить, Ильфрес. Я думаю, мы сможем изолировать с их помощью всех остальных големов, кроме магматического. — И Когниты. Она может разбить мой лёд. Ильфрес вспотела. Она кивнула Церии, когда полуэльфийка передала ей флягу с водой. У Церии была подготовлена еда и напитки для остальных магов, и они поблагодарили её, продолжая вести обсуждение: — Ты уверена? — Церия видела, как она пробила мой барьер. Возможно, я смогу её заморозить, лишив возможности двигать руками… Я могу создавать более толстые ледяные стены, чем та, которую она пробила, но я не буду на это рассчитывать. — Даже если так, если мы можем рассчитывать на твои способности… Когда обсуждение закончилось, с Ильфрес заговорила Церия. Женщина улыбалась, глядя на то, как полуэльфийка восторгалась увиденным. — Это было невероятно! Ты сдержала их, четырёх других магов! Ты выше уровнем? Что это было за заклинание? — [Крепость Ледяной Королевы]. У него есть и другие названия… заклинание известное. В нашей битве я использую его сразу же, чтобы защитить остальных. — Думаешь, это их остановит? — Может быть. А может, и нет. Я буду импровизировать. Это неважно. Мы не будем придерживаться одного плана. Мы все опытные маги и найдём способ победить их одного за другим. — Я не могу поверить, насколько ты сильна. Почему ты не стала Архимагом? — Не хочу. Ильфрес пожала плечами, наблюдая за тем, как Церия уронила челюсть. — Может быть, я бы и смогла, но это политика, а я уже говорил тебе, что мне всё равно. А ещё Америс… она известна тем, что сражается на полях битв, но думаю, что она опережает меня всего на восемь уровней или около того. Может быть, на шесть. — Шесть? — Достаточно. Если бы дело дошло до дуэли между нами, она бы победила. Это было не то, что Церия хотела услышать. Ильфрес просто шлёпнула её по затылку. — Не смотри так. Дело в наших стилях боя. — Что ты имеешь в виду? Вы же друзья, верно? Почему ей не помочь тебе в бою? Я уверена, что она будет только рада возможности сразиться с такими сильными врагами. Ильфрес фыркнула и едва не рассмеялась. — Мы? Друзья? Что натолкнуло тебя на эту мысль? Я её терпеть не могу. — Но вы же постоянно тренируетесь! Каждое утро я вижу вас двоих… — Мы соревнуемся. И да, иногда мы тренируемся вместе. Мы всего лишь хорошо подходим друг другу. Она – молния и воздух, а я – лёд и вода. Она предпочитает быстрые тотальные атаки, а я использую ловушки и веду затяжные бои. Она не думает, а я планирую каждый шаг. — Ох. — И она не хочет к нам присоединяться. Я спрашивала. — Почему? — Ждёт своего Короля. Это было всё, что сказала Ильфрес. Дальше они с Церией сидели молча, глядя на тающий лёд. Через мгновение Ильфрес заговорила снова: — Но если у меня будет минута на подготовку или если это будет двойная битва… — Да? — Тогда победила бы я. Я один из лучших магов в оборонительном стиле боя. Ты видела мои барьеры. Это будет моей ролью в битве. Пока я жива, я буду защищать своих товарищей по команде. Пока я жива. Церия вздрогнула от этих слов. Они прямо говорили о том, что может произойти. Но Церия не хотела об этом даже думать.***
Дабы отвлечься, Церия в течение последующих месяцев не раз приходила к Фишесу. Иногда она уходила с лёгким сердцем, с облегчением отмечая, что он не изменился. Иногда она выходила из его комнаты после ссоры или просто уходила, недоумевая, куда мог исчезнуть тот искренний молодой человек, которого она знала, и как на смену ему пришло это существо. Но всё изменилось за месяц, до того как Ильфрес и остальные собирались бросить вызов големам, когда Церия позволила своему гневу сорваться на Фишесе. Он был занят тем, что показывал ей новейшие заклинания, которым научился. Церия же пыталась сосредоточиться: она знала, что Фишесу с большим трудом достаются новые книги заклинаний или обучение у кого-либо. Но, когда её внимание соскользнуло с блестящего заклинания [Пламенной Рапиры], которое освоил юноша, она уставилась на что-то накрытое тканью в углу комнаты. Фишес, увлечённый фехтованием с огненным клинком, обернулся, услышав удивлённый возглас полуэльфийки. Она отступала от предмета в углу, крепко сжимая ткань в руках. — Церия! Она указывала вперёд дрожащим пальцем. — Это… Там находилось деформированное, едва узнаваемое существо. Оно было человекоподобным… отдалённо. Его слепили из мокрой глины, которая высохла и стала похожа на человека, но скульптор из Фишеса был плох, поэтому тело было комковатым, руки деформированными, а вместо ног были две культи. — Ах, вижу, ты нашла мою последнюю работу. Я собирался тебе его показать, но… — Фишес! Что это? Юноша был удивлён реакцией Церии. — Голем. Одно из моих собственных творений. Не пугайся, он едва функционален. Даже крайне бесполезен, на самом деле. Разве ты не видишь? Я допускаю, что моя работа может быть немного некачественной, но… — Избавься от него! Церия отступила от глиняного конструкта. Фишес хмуро уставился на неё. — В чём дело? Не пугайся, Церия, он не оживлён! Она сорвалась в дикий крик: — Для чего ты слепил голема? Их, что, разве здесь мало? Юноша сделал шаг назад, запинаясь от полного ярости крика Церии: — Ну, меня обучали. — Кто? — Когнита. Это слово вмиг погасило пламя гнева внутри Церии. Вместо него она почувствовала холодок и отступила от Фишеса. — Объясни. — Ну, я… я разговаривал с ней, Церия. Видишь ли, Когнита – одна из немногих разумных в этой Академии, кто готов уделить мне время. Она очень умна, знаешь ли. Она видела больше магии, чем кто-либо в Вистраме, и она научила меня многим вещам о големах и магическом ремесле. Она научила меня, как создать этого голема. Знаешь, она считает, что у меня есть настоящие способности в этом деле. Она даже… — Не разговаривай с ней! Даже не подходи к ней! — Что? Почему? — Она – враг! — прокричала Церия. Он не понимал, а она не могла объяснить. Полуэльфийка подошла к голему и ударила его кулаком. Хрупкая глина сломалась, и Фишес закричал: — Что ты делаешь? Ты знаешь, как я старался… — Зачем ты это сделал? Церия повернулась к Фишесу. Она ткнула пальцем ему в грудь, заставив юношу отпрянуть назад. Его лицо было красным от гнева, но его злость блекла на фоне ярости полуэльфийки. — Сначала некромантия, теперь… это? Почему ты не можешь заниматься нормальной магией? Почему ты не можешь быть обычным магом? Тогда бы тебя все приняли! Почему бы тебе не пойти к нормальному мастеру и не перестать… — Ты думаешь, я не пытался? Фишес оттолкнул руку Церии в сторону. Она моргнула. Глаза юноши были широко раскрыты и налиты кровью. Он почти кричал трескучим от эмоций голосом: — Я обращался ко всем магам – ко всем, кого я знал или о ком думал, что они могут взять меня в ученики. Я умолял… но никто из них не захотел учить меня, даже когда я сказал, что полностью откажусь от некромантии, если буду учиться у них! Никто не стал меня учить, и я не смогу оплатить обучение в следующем году! Ты это понимаешь?! После его выпада наступила тишина. Церия уставилась на Фишеса и медленно опустилась на стул. Он не мог смотреть в её сторону, тихо продолжая: — Некромантия? Это просто оживление мертвецов. Кто-то может возразить, но это искусство не является проклятием. Но глупцы, называющие себя магами, относятся к нему как к таковому. Таким образом, полагаю, что проклятие действительно существует… пусть и в силу предрассудков и ограниченного понимания других. — Ты собираешься уехать? Он перевёл взгляд на неё, будучи на грани слёз. — У меня нет выбора. У меня нет монет, нет никого, кто мог бы замолвить за меня слово. Единственная надежда – это мастер, но кто возьмёт меня в ученики? Мысли Церии понеслись вскачь, и слова сорвались с её языка прежде, чем она успела их как следует обдумать: — Ильфрес. Мой мастер. Она может. Фишес уставился на неё, но затем покачал головой, закрыв глаза. — Она откажет. Я знаю Ильфрес… она никогда не согласится. — Я могу попросить… — Она откажется. Фишес отвернулся и подошёл к сломанному голему, уставившись на него. — Оставь меня, Спрингуокер. Я… занят. У меня много дел, особенно если этот год будет для меня последним. Полуэльфийка какое-то время глядела в спину юноши, а затем медленно вышла из его комнаты. Только тогда она почувствовала, что с её руки капает жидкость… Осколки глиняного голема порезали ей кожу.***
— Взять Фишеса в ученики? Нет. Не будь дурой. Ильфрес глядела на Церию как на сумасшедшую, когда полуэльфийка подняла этот вопрос на следующий день. Они сидели на краю дорожки высоко над океаном. Просто сидели. Церия избавилась от страха высоты, в основном благодаря тому, что Ильфрес заставляла её подниматься сюда, чтобы тренироваться. В конце концов, у мага не должно быть слабостей. Полуэльфийка смотрела на море внизу, пытаясь расслабить нутро. — Почему нет? Он умный, одарённый… ему нужен учитель, иначе он не сможет остаться! — Очень жаль, полагаю. Но я не буду его учить. — Почему? Ильфрес не торопилась с ответом. За год она стала относиться к Церии… не теплее, но, может быть, немного мягче. В последний месяц она временами становилась даже дружелюбной. Они обе это чувствовали. Час испытания быстро приближался. — Он не в моём вкусе. Церия едва не упала с моста от шока. Ильфрес шлёпнула полуэльфийку по руке и объяснила: — Я имею в виду, что он никогда не станет магом льда. Ты можешь, или как минимум ты выучишь Навыки и изменишь свой класс, следуя тому, чему я тебя учу. Но этот мальчик – [Некромант] до мозга костей. Мне не хочется учить того, кто не пойдёт по моим стопам. — Но если ты скажешь за него слово… — Мне это не нужно. И никто из остальных тоже не возьмёт его в ученики, Церия. — Почему? Фишес… — Разве ты не понимаешь? В начале следующего месяца всё это уже будет неважно. Глаза Церии широко распахнулись. Ильфрес кивнула. — Верно. После испытания я… когда мы победим, все эти препирательства, фракции и политика… Она сделала паузу. — Ну, возможно, всё останется как обычно. Но мы будем на вершине. — Как? Если вы победите големов… — То мы докажем, что наш путь работает. Маги пойдут к нам, а те, кто этого не захочет, будут вынуждены бороться, чтобы попасть выше. Но охранять вход будем мы. Может начаться война, или всё будет тихо, но Совет больше не будет сидеть и говорить за всех. Каждый маг будет сам за себя, как это было раньше. Как и должно быть. Церия попыталась себе это представить. Она подумала о Кальвароне и Беатрис, борющихся за власть, и покачала головой. — Я думаю, что всё может остаться по-прежнему. — Правда? Возможно, ты права. Посмотрим. Но я могу тебе пообещать вот что: когда мы откроем высшие уровни Вистрама, я пущу своё влияние в дело. Ты, Фишес и все остальные маги, у которых есть позвоночник и мозг, останутся. — Как Изоляционисты? — Как маги. Настоящие маги. Больше Ильфрес ничего не сказала. Церия смотрела на женщину и понимала, что она первый человек, на которого ей действительно хочется равняться. Она восхищалась Фишесом за его гениальность, но Ильфрес была совсем другой. Она была немного моложе Церии, но ощущалось, словно была намного старше. Она сияла, она была выше полуэльфийки и тянулась к звёздам. Разумеется, Церия не могла сказать ничего из этого вслух. Если бы она это сделала, Ильфрес, скорее всего, сбросила бы её в океан. Вместо этого полуэльфийка просто повернулась и уставилась в тёмное ночное небо. — Когда день испытания наступит, я буду ждать тебя за дверями. Так что постарайся побыстрее закончить битву, хорошо? Я не хочу долго ждать. — Наглая девчонка. В голосе Ильфрес слышалось веселье. Церия не смотрела на неё, но знала, что та улыбается. — Я буду внутри столько, сколько захочу. А когда всё закончится, я заставлю тебя тренироваться вдвое усерднее, чтобы выучить все заклинания, которые тебе понадобятся, чтобы стать хоть немного компетентной. — Обещаешь? Женщина долго молчала. Через некоторое время она вздохнула. — Конечно. Они смотрели на океан. Церия чувствовала гул в костях, стеснение в груди, которое не проходило даже после сна. Она нервничала настолько, что ей казалось, словно она может пробежать тысячу миль, и в то же время ей не хотелось шевелить ни единым мускулом. Оставался один месяц. Всего один месяц. До того, как всё будет кончено.