Однажды в маршрутке

Пятнадцать минут седьмого утра. Зевнув Юнги заканчивает завязывать шнурки на массивных черных ботинках. Его сегодняшний стиль одежды, описывает отношение к этому дню. Чёрный пуховик, черная сумка, черная шапка. Мин обещал Хосоку неделю приходить в универ в ярком, приподнято-веселом настроении, но кафедра была другого мнения, раз ставит в пятницу пары с восьми утра. Юнги люто хейтит утро, люто пары с самого утра, люто гребанные маршрутки. Всем сердцем если быть точнее. Наверное, если бы в аду было средство передвижения, то им, сто процентов, оказались бы маршрутки. А живя в отдаленном от центра города места, где вроде как не должно быть так много народу, но они, естественно, именно в этом месте сконцентрированы и именно в это время, Юнги встает за два часа, лишь бы успеть вовремя добраться до универа. Иногда, он не спит вообще. Если он решит потратить оставшийся час на сон, то Мин боится, что изголодав по сну, он может не проснуться вообще. Закрыв надежно двери частного дома, который достался ему от деда, Мин сует ключи в один из выстроившихся в ряд пар старых (также наследство от деда) сапог. Он никогда не берет их с собой. Привычка. На улице темно. В начале декабря светать начинает к часам десяти, а сейчас Мин ощущает себя так, словно вышел погулять ночью, подышать свежим морозным воздухом. Дойти до остановки, Мину обходится в целую минуту, в которую он успел озябнуть. Все-таки он готов проклинать такое холодное утро каждую гребанную секунду и не устать от этого. А ещё его раздражают люди, что в рань толпами околачиваются на остановках. Мин уверен, что все эти двадцать человек ждут ту же маршрутку что и он. Может здесь проходит какая-то скрытая вечеринка, а Юнги об этом не знает? Здесь что-то раздают, в семь утра? Или может какая акция? Что этим людям не сидится дома? Вот стоит пожилая женщина с тяжелыми сумками в руках. Юнги уже знает, что уступит ей свое место и будет ехать стоя всю нелегкую дорогу. Спрашивается, куда она в такую рань собралась? Сиди, блять дома, выйдешь на улицу после того, как  Мин уедет спокойно на учёбу. Вот стоят двое взрослых мужчин, переговариваясь между собой, вставляя через каждое слово мат. Юнги предчувствует борьбу у двери маршрутки, лишь бы занять место. Юнги даже видит, как один из них наступит ему на ногу, при попытке растолкать. Вот стоит мужчина… Юнги убирает взгляд в землю. Он ушёл в свои мысли и не заметил, как рассматривает окружающих, и встретился глазами с отдаленно стоящим, курящим мужчиной. Юнги испытывает сильное стеснение, ведь не мог ручаться за свою мимику, когда думал, как буквально борится с каждым, лишь бы сесть на маршрутку. Парень снова кидает взгляд в сторону того мужчины. На вид ему где-то тридцать, а может и меньше. Он высок, строен и статен. Концы немного кудрявых волос выглядывают из чёрной шапки, лицо держит строго, явно думает о чем-то своём. Может о работе? Сигарету обхватывают красивые длинные пальцы. Его плечи широки, а талия, судя по одежде, узка. Юнги не помнит, чтобы в его районе были такие красивые мужчины. И тем более мужчин, что одеваются дерзко-элегантно. Стильно. Кашемировый костюм, объёмное длинное растегнутое пальто, массивные ботинки, и дополнение головного убора как шапки, молодят его. А может он даже немного старше Юнги. Кто знает. Жёлтый свет фонаря не даёт парню рассмотреть цвет глаз мужчины, но он видит отблеск волос. Юнги бы хотел иметь такую прическу. Интересно увидеть его без шапки. Половина. Нужной маршрутки не видно на горизонте. Юнги кажется, он отморозил у себя все что можно и нельзя. Он устал прыгать с ноги на ногу, эдакий причудливый танец, на который не обращает внимания никто или есть люди, что двигаются синхронно идентично. Парень пытается спрятать лицо за воротом куртки, но это не прибавляет тепла. Юнги даже на время не смотрит. Он уже однозначно уверен, что опоздал. Ещё одна причина ненавидить утро, маршрутки, людей, себя. Жизнь странная штука. Выходишь слишком рано, рано и приезжаешь, итог:  остаёшься на улице. Выходишь вовремя, опаздываешь, итог: остаёшься на улице. Опаздываешь, выходишь поздно, итог: все равно остаёшься на улице.  Где, блять, золотая середина? Перед Юнги встаёт тень. Иначе он не понимает, как было темно и стало ещё темнее. А дело было в человеке два метра ростом. Юнги бы шею сломал, через него выглядывать. Будто, этому человеку места на всей остановке не хватило, что он решил встать перед самым низким из них. Теперь у Юнги отняли возможность не проворонить маршрутное такси, супер, что ещё сказать. Но Мин не был бы Мином, если бы не ворча и гордой, высоко (но не очень, холодно все таки) поднятой головой не обошёл этого человека, встав перед ним. Тем самым предвигаясь ближе, к тому мужчине, что так спокойно стоит в минус двадцать градусов. Не замерз наверное. Да и Юнги уверен, и он бы не замёрз, было бы у него такое тело и рост. Мимо зрения Юнги, что пялится на удаляющегося мужчину, мелькает знакомая табличка с номером. И пока до мозга Мина доходит, что это, толпа, как и предсказывал Мин, двинулась к открытой двери маршрутки, словно атака мёртвых зомби. Опомниться Юнги помогла знакомая ругань тех двоих. Кинувшись вперёд, Юнги поблагодарил бога, за маленький рост и компактность, начал словно соник протискиваться меж людей, толкая их локтями. Извините,  ничего личного. Только голодные игры, выживет сильнейший. Так став следующим на подходе, а не последним в списке, Юнги готовится войти в тепло, как чувствует, что по его ногам кто-то танцует брейк данс. И Юнги точно уже убежден, что ему не на юридическом учиться, а в ясновидение идти надо было. И какое его ждало разочарование впереди, он тоже знал. Ведь весь салон был забит людьми и свободных мест уже не было. Ехать ему весь путь стоя, мотаясь по сторонам, ведь держать равновесие это не то, что он научился делать в совершенстве. Люди всё заходили и заходили. Мин теперь понимает, что чувствуют кролики в шляпе фокусника. Одни люди пинались, другие толкали Юнги в глубь салона, где сидения расположены друг другу лицом. Парень встал лицом к человеку что сидел, не сразу заметив кто это был. Юнги интересовало лишь то на данный момент, за что ему держаться, ведь до поручьня на потолке, он не дотягивается. Спасибо. богу… А кинув вниз взгляд, они снова встретились глазами. Юнги ему мило улыбнулся. Он не мог не. Ведь он правда, не видел таких красивых людей вблизи. Мужчина усмехнувшись, встал с места, на долгую секунду ещё больше приблизившись к лицу Мина. Надо ли говорить,  что Юнги задержал дыхание в этот момент? — Садись. — сказал мужчина. Юнги не смеет возражать. Поменявшись местами, Юнги удобно уселся между другими людьми, а над ним навесал его объект восхищения. Одной рукой он держался за поручень,  вторая покоилась в кармане брюк. Металлическая пряжка ремня смотрела Юнги прямо в глаза. И Юнги знает, что пялиться на промежность другого мужчины нельзя, но, всегда есть это чертово но. Ехали они так не долго. Сколько бы Юнги не материл водителя за каждую его остановку и каждого человека что входил в маршрутку, ему будет мало всего его словарного запаса, чтобы описать весь этот пиздец. Давка была неимоверная. Люди буквально приклеились к окнам и потолку. Более чисто сердечные чтоб его, двигались и делили одно сиденье на троих. Из-за чего Юнги уже сидел не на одном полупопии, а вообще кажется на копчике. В тесноте, да не в обиде, а?! Юнги нравилось что мужчина напротив, как бы сильно его ни толкали, не отходил от Мина ни на шаг. Все так же навесал своим невозможным телом, словно тучка, затмевая тусклый свет. А Юнги не было место смотреть куда-то ещё, кроме как на красивую промеж… точнее на красивые брюки мужчины, учитывая что оно было прямо перед лицом. Вдруг послышались гудки машин и скрежет колёс,  затем последовал крутой поворот направо, что Юнги невольно повело вперёд. И он нечаянно уткнулся в то самое, что было перед его лицом. Не сказать что Юнги не понравилось. Этот момент был таким резким, адреналиновым, а самое главное не ожиданным, что, кажется, Юнги простонал. Нормализовав равновесие, Юнги поднял своё красное лицо. И наткнулся на горящие, слишком возжелающие глаза, говорящие слишком громко. При следующем повороте,  не таком резком, как предыдущем, Юнги специально приблизися и потерся лицом по паху незнакомца. Потерял ли он стыд? Однозначно, да. Будет ли жалеть об этом? Однозначно, нет. Ведь самое возбуждающее это не само его действие, а реакция мужчины, которая может объяснить почему у него встал, прямо в маршрутке, среди дохрена людей, и на гребанного студента. Дальше Юнги уже не ждёт поворота,  а просто утыкается носом,  пытаясь губами массировать заметный бугорок. Он чувствует как рука незнакомца, что до этого была в кармане, гладит его щеки. Прибавляя уверенность, Юнги лизнул через ткань ствол. Сам же поджимает бедра, ведь его стояк ужасно впился в джинсы. Он представляет как эти самые руки и этот самый ствол удовлетворяли бы его всю ночь на пролет. Представляет что он мог бы делать если бы оседлал эти ужасно крепкие бедра. Представляет какое бы удовольствие принесло ему, если он мог тянуть за эти длинные локоны. Юнги двигает языком жёстче и сильнее, пытаясь не застонать в голос, когда спускает прямо в джинсы. Пытается восстановить свой ритм сердца и дышать не задыхаясь. Мина немного отпускает от оргазма, поэтому он не сразу понимает что мужчина, взяв его руку пытается вывести их наружу. Он только оказавшись на улице, наедине с незнакомцем понимает что оставил того с проблемой, а сам испачкал любимые джинсы и стоит с довольной миной. Пары минут тяжёлого дыхания и гляделок в глаза, после которой мужчина протягивает свой телефон. — Меня зовут Чонгук. Сегодня ты ужинаешь со мной. Взяв телефон Юнги набирает свой номер. Ну, тут было и так все решено. Юнги не смел отказаться.