после того, как

после того, как я оказался на самом дня, топя горе в стакане, с кем-то, кто наравне, прижавшись к пустой болтовне, я с отвращением слушаю, как он рассказывает, засыпая на моем, блять, диване, о чужой жене. а я на балконе, в пьяном тумане, пытаясь забыть о ране и игнорируя боль в колене, пускаю смело по вене эту тягу к измене самому себе. нисколько честности в кармане, но главное, что никто так и не уличил в обмане. и в балагане, в этой то ли родной деревне, то ли непонятно какой стране я умудрился не умереть в огне. и я не мечтаю о перемене, пока чувствую себя в прочном судьбы бредне этого достаточно мне.