Что такое счастье?

– Батюшка Ленин хороший был вождь… – подпевал телефону Никита. Марк Николаевич покряхтел и махнул рукой, после чего посмотрел с улыбкой на смирно сидящую на диване Алёну. – Хороший же ребёнок… – начал он, но поправил сам себя: – Ребёнок как ребёнок. – А все другие – враги и такие дураки… – продолжал петь мальчик. Дедушка вздохнул ещё раз. – Вот слушают сейчас… Вот мы в своё время… тоже были оболтусами! Слушай то, что хочешь: время потом рассудит, назовёшь ты себя потом дураком или нет. Дети как дети. Когда внуки тебя раздражают, хочется свалить вину на гены зятя, но… При чём тут они? Гены его – в каштановых волосах, а не поведении. А за поведение отвечают дочка с мужем уже вместе. Вместе. Вместе им хорошо. Очень. Каждый месяц как медовый. Будто летают на крыльях любви. Даже если для невест с животом погода слишком часто нелётная. Но счастливы же. И это главное. Даже если непонятно, сколько друг друга знают. – Кажется, лет двадцать! – заявила тогда, когда привела показывать этого Семёна, дочь смущённо. – А то и больше! – согласился тот. – Будто бы с рождения! – мечтательно прикрыв глаза, поддержала Лена. – А то и задолго до него! И оба рассмеялись. Счастливые. И что тут скажешь? Особенно если невеста с животом. – И всё идёт по плану, – продолжал подпевать внук. – Никита! – тут же обратился дедушка. – А вот какой у тебя этот план? Какая мечта? Он поднял голову и посмотрел удивлённо, выпучив глаза, будто его удивляла сама постановка вопроса. Даже проигрыватель выключил. От этого, пожалуй, выиграли все. Алёна смотрела то на брата, то на дедушку. – Я мечтаю о счастье! – наконец глубокомысленно ответил Никита и даже для важности поднял палец. Марк Николаевич улыбнулся. – Это ты молодец, – кивнул с улыбкой. – А в чём оно, как ты говоришь, счастье? Мальчик посмотрел удивлённо и даже с недоверием: не может же такой старый, а значит, проживший целую жизнь человек не знать очевидного! – Конечно, в том же, в чём и сила! В деньгах! Бахнул, не задумываясь. Словами. А дедушке показалось, что из ружья. Да как так-то? Как? Молодёжь. Молодёжь слишком молодой страны. Марк Николаевич нахмурился, но тут же смягчился: нет, не ругаться тут надо, а наставлять. Добром, а не силой. Солнцем, а не грозой. Не все потерявшиеся – пропащие. – Ух ты как! – И удержался, чтобы не сказать вместо этого «глупости» или «ты точно неправ». – И что же, хватит тебе для счастья быть просто «сильным», иметь их? Никита рассмеялся: вот дедушка даёт – очевидные вещи спрашивает. – Нет, конечно! Это тебе и Алёна скажет, дедушка! Девочка хмыкнула. Ох уж эти старшие братья – зазнайки. – Я бы тебе и не такое сказала, но не хочу! И показала язык. Дедушка рассмеялся. – А знаешь, что это твоё «нет, конечно» значит? – Э-э-э… Нет? – Что денег для счастья недостаточно! – авторитетно заявил Марк Николаевич. Мальчик поднёс палец к губам. – Значит, нужно больше золота?.. Огорошил так огорошил. Дедушка прикусил губу. Умение делать другие, странные выводы из тех же посылок – это так по-детски. Так по-человечески. – Нет, Никита. Это значит, что тебе неинтересно, чтобы деньги просто были. Это почти никому неинтересно. Приятно – это когда что-то можешь! – глаза ребёнка загорелись. Тайна, мудрость веков почти выведана. – Ты хочешь не деньги – ты хочешь на них… например, телефон! – мальчик взвесил его в руке и кивнул. Но дедушка продолжил. – И даже не так! – он потряс пальцем. – Ты хочешь не просто телефон! Вот он лежит в руке – кусок пластика и микросхем. Красивый… Зажмурившись, Алёна рассмеялась. – Телефонов показывают! Красивое! Смеющийся Никита успел-таки поймать чуть было не упавший телефон. – Да… – продолжил за дедушку мальчик. – Я ведь хочу не просто, чтобы он был: я хочу играть на нём, слушать музыку, звонить, наконец… Марк Николаевич улыбнулся. – Вот в том и счастье. Делать то, что хочется. Например, хочу я принять гостей… – ДЕД, ПРИМИ ТАБЛЕТКИ! – донёсся с кухни строгий голос жены. Вздохнул. – Вот-вот… а приходится принимать таблетки! – и развёл руками. На пороге будто из ниоткуда (с кухни, конечно, но как бесшумно преодолела коридор – загадка) появилась Мария Александровна. Её седые волосы были, как обычно, убраны в шишечку и напоминали цветом муку, столь необходимую для выпечки, которую в этом доме все жаловали. – Но не стоило… – Марк Николаевич скорее изобразил, что поднимается и снова садится на своё место. Мария Александровна лишь отмахнулась. – Многое в этой жизни не стоит того, многое стоит слишком дорого, а приходится брать всё. Пей таблетки, я сказала, пока у меня всё не сгорело! Дедушка быстро кивнул, принял лекарство, и бабушка с довольным видом ушла назад на кухню. – Так о чём это мы? – задумался Марк Николаевич. – Про смысл счастья, – подсказал Никита. – И телефон! – добавила Алёна. «Хм! И что тут особо говорить? Закурить бы… Но нет – бросил. Потому что надо. И даже если голос будет твердить в голове, что всего одна – не значит, что снова начал курить. Нельзя». – В общем, важнее некоей абстрактной «силы» то, что ты можешь что-то сделать, а для этого нужны ресурсы и… время! И тут с кухни снова раздался голос. – Пять минут – и будет готово! Заканчивайте там! Дедушка развёл руками. – Выйди на пенсию, говорили они. Времени на всё наконец начнёт хватать, говорили они. И что? И где? И… зачем? И о чём я? – он почесал подбородок. – А! Хотите небольшую сказочку как раз на эту тему? Никита прищурил один глаз, давая понять, что в его возрасте уже не совсем до сказок. Алёна же трижды хлопнула в ладоши. – Да! Дедушка кивнул. – Потерпи, Никита: я быстро управлюсь, а сестру твою порадую. В общем, в дальнем царстве-государстве жил-был… а точнее существование влачил один работник, назовём его Балда. И не удавалось Балде никак раздобыть достаточно денег и для себя, и для матери больной, и для дочери своей. Искручинился он и решил случаем воспользоваться, в услужение злым волшебникам пойти. Ушёл из дома, никого не предупредив, и пропал. Долго его не было, потом и кровью он деньги добывал, измучился, но всё же получил их от колдунов. Воротился домой… А там пусто, лишь ветер гуляет: много времени прошло, и ни матери, ни дочери у него не осталось. Вот и повисли на нём эти деньги добытые мёртвым грузом. Заплакал Балда и пошёл горемычный по свету… Дедушку прервало покашливание. Марк Николаевич даже рад был, потому что всё равно не знал, придумывать ли дальше или закончить. – Дедушка? – Ау? – Это ведь не сказка? Да? Тот усмехнулся. – А что же? – Так сериал. Корейский. Никита почесал затылок смущенно, но увидел по лицу дедушки, что не ошибся. – Эх, молодёжь! – Марк Николаевич махнул рукой. – А как ты так? Его ж по телевизору не показывают, чтоб до восемнадцати лет не… Гордый собой, мальчик поднял указательный палец и серьёзным тоном ответил: – Вот поэтому нам приходится лезть в интернет! Мария Александровна с улыбкой покачала головой. – А теперь все лезьте мыть руки и ступайте кушать! <center>***<center> Вечер. Звонок в дверь. Обычно приходу родителей радуются больше не дети, а бабушка с дедушкой, но сегодня всё было хорошо, так что пришедших встречали все, улыбаясь. – Прости, папа, что так долго… – смущённо опустив глаза, прошептала Лена. – Да ничего, Леночка! С кем не бывает? – Где наша не пропадала? Наша пропадала везде! – поддержал Семён. Марк Николаевич усмехнулся. – У всех дела, а всем что-то надо, а мне почему бы не помочь? Батюшка Ленин ещё не усоп, не разложился на плесень и липовый мёд! Мария Александровна лишь что-то пробурчала – не зло, а так, для порядка. Слишком уж довольные лица были у отдохнувших Семёна и Лены.