объятые снегом

За окном уже начинало темнеть, фонари поочерёдно включались и озаряли тёмные переулки, и улицы, чтобы идущие могли без приключений добраться до дома, не скользив по льду или запнувшись об очередной сугроб. Шунсую так хотелось уже пойти к себе в комнату, забывая об этих чёртовых пансионских уроках, да вообще хотелось пойти на улицу и радоваться скорому празднику. На дворе 31 декабря. Все ученики из его класса уже давно все разбежались в комнаты после конца занятий, иногда пряча глаза за книгой от учителя Айзена. Оставил он его после уроков вместо праздника сидеть учить эти формулы, всякие правила и теоремы. Ну назвал его Шунсуй злым очкариком, не зная, что тот стоит у него за спиной, и что?       — Вот же гадкий Айзен-сенсей. — шепча себе под нос, Шунсуй хмурился, снова устремляя взгляд серых глаз на учителя, сидящего в начале кабинета с книгой в руках. Но рядом сидящий беловолосый парень тех же лет, что и сам Кьёраку только усмехнулся на слова друга.       — Смотри, сейчас снова услышит и мы до завтрашнего утра будем сидеть за учебниками. — Укитаке также говорил чуть слышимым шёпотом, чтобы Айзен-сенсей не услышал. Укитаке Джуширо – отличник, староста класса и просто хороший человек. То, что он окажется оставленным после занятий вместе с Шунсуем вместо празднования скорого нового года сложно было поверить. Но любого, даже такого временами терпилу как Укитаке Айзен-сенсей мог вывести на эмоции, тем самым дать повод для его любимых наказаний учеников. Из-за обычной задачи, которую учитель расписал на доске, в которой была ошибка. Джуширо поспешил поправить преподавателя, ведь с кем не бывает верно? Ха-ха, но только не Соуске Айзен. Обычное поправление закончилось словесной перепалкой, отчего на глазах всего класса любимчик учителей (ну видимо теперь кроме Айзена-сенсея) был оставлен на весь новогодний вечер в компании учебников и Шунсуя, который только и делал с того момента, только улыбался и посмеивался:       —“Как же нашего золотого Укитаке оставили после уроков?” — но на эти подтрунивания Укитаке только ухмылялся, продолжая читать свою книгу, не отрываясь со строчки, где он читал. Сейчас же оба под самый вечер сидели прямо на ладони у учителя, который поглядывал на беспризорных учеников. Из коридора за закрытой дверью слышались крики одноклассников парней, в которых слышались слова:       — “Вот же неудачники! Надо же было провинится перед Айзеном-сенсеем прямо под новогодний вечер!”— видимо Сой Фонг была слишком рада, что, наконец хотя бы Шунсуя приструнили, и она могла спокойно побыть вместе с Йоруйчи-сан в своей комнате, ведь Укитаке и Кьёраку были их соседями за стеной, а последний любил иногда под вечер наделать шума, переполошив весь этаж и дежурного учителя. Неожиданно с другой стороны двери постучали. Дверь после пары стуков открылась, представляя всем находящимся в комнате мужчину старше пятидесяти лет, имеющий хорошую лысину, длинную бороду серебряного цвета, словно она была покрыта инеем и не таяла от тепла в помещении. Парни сразу узнали в нём своего преподавателя письма и философии – Ямамото Генрюсай. Абсолютная противоположность Айзену, который требовал от учеников чётких исполнений своих слов, чистого и точного решения задач и примером, подразумевая отсутствие собственных мыслей, что и доказал случай с Укитаке. Когда в тоже время Ямамото имел в приоритете слушать чувства учеников, давая им почвы для размышлений с различных цитат великих мыслителей и охотно слушал как его ребята объясняют ту или иную точку зрения. Генрюсай сейчас мельком окинул взглядом мальчиков, которые уже стояли на ногах и держали спины в поклоне сенсею. Ему было жалко их, ведь не каждый захочет учить математику в новогоднюю ночь без возможности выхода из учебного кабинета.       — Айзен-доно, сейчас начнётся совещание. Вас все ждут. — было ли это сказано с усмешкой или толикой злорадства нельзя понять. Даже сами Шунсуй и Джуширо понять не могли, хотя знают этого человека сколько себя помнят. Но им даже на руку это, ведь кто из них откажется сейчас посмотреть, как над Айзеном смеётся его же коллега. Айзен же в свою очередь демонстративно поправил очки и взглянул на настенные часы, показывающие то, что по времени и правда уже как 5 минут идёт совещание.       — “Будь прокляты эти мальчишки.” — не рассчитал время, ведь за негодниками нужен чуткий присмотр, хотя обоим юношам скоро стукнет по семнадцать лет. Собирая материалы и свой отчёт для начальства, Соуске Айзен снова оглянул парней, также держа свой строгий взор.       — Выполняйте задание, я закрою вас на ключ. Без фокусов, Кьёраку. — Айзен злостно посмотрел на Шунсуя, в свою очередь который состроил лицо, будто он не понимает о чём учитель говорит. Укитаке же только прыснул в кулак, вспоминая все косяки друга перед сенсеем за эти пару месяцев учебного года. Банка краски на двери, пакет муки на стуле, странные любовные письма, которые ему никто не посылал. И каждый раз проделки Шунсуя были только смешнее для окружающих. Даже учителя дали слабину, когда увидели Айзена-доно всего облепленного перьями и с красной головой, словно петух, и начали во весь голос хохотать. Казалось, что этому есть предел, но Кьёраку Шунсуй – это машина для розыгрышей, в частности в отношении Соуске Айзена. Ямамото также на прощание спешно оглядел мальчишек, надеясь, что они найдут себе развлечение сидя взаперти, конечно в пределах разумного, но в душа знала, что эти сорванцы точно что-то вытворят. Учителя поспешили в коридор, послышался скрежет ключа об замочное отверстие, оповещая парней о их окончательном уходе. Тем временем за окном луна во всю освещала землю, заставляя снег искрится и переливаться как мишура на украшенной ёлке, стоящей на каждом этаже в конце коридора. Шунсуй и Джуширо даже украсили одну такую, тогда брюнет успел запутаться в гирлянде и чуть не упасть на ёлку, благо Укитаке успел отодвинуть зелёную красавицу от лап и тела Кьёраку. Тот пару часов дулся, что Джу-чан решил спасти ёлку, а не его. А беловолосый только улыбался, вспоминая как тот упал весь завёрнутый в эту гирлянду как подарок и только отмахивался. Хотелось подышать свежим воздухом, побыть объятым снегом хотя бы немного, отчего Шунсуй вышел из-за парты и устремился к дальнему в кабинете окну. Открывая его на распашку, сразу по комнате побежал приятный вечерний холод. Укитаке последовал следом за другом, вставая рядом с ним у окна. Перед взором Джуширо предстали огромные сугробы выше него самого. С высоты второго этажа они казались выше деревьев, прямо как горы чуть дальше их города. Белые волосы Укитаке представали перед Шунсуем чем-то похожим на это снег, получающий внимание от всех - луны в ночи, солнца днём и людских взглядов. Хотелось хоть ненадолго коснутся их, пропустить через пальцы, возможно ощутить от них холод, как от того же снега. Но у шатена в голове был немного другой план, чтобы стать ближе к Джуширо. Парень сгинает колени и залезает на подоконник, смотря на землю, прикидывая куда лучше прыгнуть. Он беззвучно протягивает другу(?) руку:       — Давай сбежим, Укитаке. — Улыбка озарила лицо Шунсуя, чуть жмуря глаза от холодного ветра из окна, что дул в спину.       — Я, конечно, знаю, что ты сумасшедший, но чтобы настолько — В голосе Джуширо не было удивления, была только толика... веселья? Опять же кто он такой, чтобы отказаться от затеи этого бездельника.       — Ты слишком хорошо меня знаешь, Джуширо — мурлыкнул Шунсуй, продолжая держать руку в направлении к Укитаке, точно зная что тот не откажется, не сегодня. Холодная ладонь Джуширо легла в тёплую ладонь Шунсуя, буквально пробивая обоих до мурашек от касания кожи. Оба стояли на подоконнике, смотря сначала на друг друга, потом вниз, чтобы рассчитать как им лучше прыгнуть. Оба сделали шаг вперёд, буквально выпрыгивая из окна, в воздухе переворачиваясь на спину к земле. Шунсуй как обычно поспешил первым, отчего Укитаке оказался зажатым у него на груди его же руками, пока они провели пары секунд в полёте в сугроб со второго этажа. Послышался хруст снега. С ближайших деревьев начало всё падать, создавая ещё большие горы снега вокруг. Парни лишь посмеялись, услышав как от громкого падения их тел на снег даже птицы засуетились и улетели прочь, ища место, где будет тише. Конечно они обошлись без сломанных костей, но взгляды учителей из окна учительской, где проводилось совещание, никто из парней неожидал. Те только делали смутившиеся лица, пытаясь встать и исчезнуть от их взора как можно скорее.       — Ты как всегда находишь неприятности, Шунсуй — Укитаке не переставал улыбаться, отряхивая рубашку и брюки от снега.       — Но когда ты рядом, веселее бороться с последствиями. — засмеялся Кьераку, хватая Джуширо за руку, убегая от еле-еле слышимых руганей от людей наверху.