На цепи

Будние дни проходили в относительном спокойствии и некотором устоявшемся ритме – завтрак для Волкова, свободное время, ожидание мужчины после работы, ужин, с которым были огромные проблемы, так как по различным причинам и обстоятельствам Сережа пока ни разу его не приготовил, не считая единственного неудачного опыта с сосисками. В целом Сережа продолжал существовать в том же размеренном ритме жизни, что и в детском доме, когда прогуливал ненужные занятия и большую часть дня занимался самообразованием, как он сам это называл, а именно – программированием и искусством. Только вместо недовольных воспитателей и вечно причитающей директрисы, кричавшей о зря потраченных на его недоразумение государственных средств, сейчас в его личную жизнь вторгался лишь один человек – Олег Волков. Новоприобретенное чувство свободы, немного противоречивой, дарило ему больше часов спокойствия, отчего работа над созданием соцсети двигалась быстрее. Было так сложно разобраться в собственных чувствах, таких же противоречивых, как и свобода Сережи – с одной стороны его угнетало чувство полной подчиненности другому человеку, но с другой – он был благодарен мужчине за относительно спокойное существование в новом доме. Если он сможет реализовать все свои амбиции до того момента, как ему исполнится 21 год, то жизнь с мужчиной можно считать более выигрышной партией, чем, окажись Сережа на свободе после детского дома без гроша в кармане. Сейчас же Волков не так давно уехал на работу, оставив Сережу наедине с собственными мыслями и большим списком домашних дел. Сережа откинул от себя отвлекающие его мысли, вместе с тем, откидывая и мешающие волосы с лица. Затеянная им уборка никак ему не давалась, но ему хотелось показать мужчине, что он чувствовал его заботу или хотя бы понимал ее какими-то задворками своего разума. Сережа тяжело вздохнул. От пыли была очищена третья вазочка, хотя по его ощущениям на это ушёл весь день – время воспринималось субъективно, а когда он работал над соцсетью, или как говорили его воспитатели - лоботрясничал, время проносилось пулей. С другой стороны, если выполнение его домашних обязанностей продолжится с такой же успеваемостью, то жизнь его будет не сладкой, ведь Олег имел законное право его обучать, наставлять и наказывать за любые нарушения – эти правила слишком хорошо отпечатались в памяти Сережи, весьма неплохой, между прочим, по его мнению, иначе путь в IT для него был бы закрыт. Но как стереть из памяти то болезненное насилие, которое успел учинить над ним его новый хозяин за то недолгое время, проведенное в новом доме? Хорошо, что Сережа поставил вазу на свое законное место, иначе она бы уже разбилась, так как тремор рук никогда не подчинялся Разумовскому в тревожные моменты, и сейчас он снова усилился. Уборка, видимо, будет долгой, но если у него получится порадовать Олега, то вся эта возня будет стоить свеч. Удивительным образом полноценную ревизию запасов провианта удалось оттянуть на неделю. В продовольственных запасах Волкова катастрофически не хватало сладостей. Свою любовь к сладостям и различным вредным перекусам Сережа объяснял повышенным расходом углеводов при работе умственных извилин – и никак иначе, ведь вес он от этого упорно не набирал. Также в запасах Волкова не хватало таких жизненно необходимых продуктов как хлеб, масло и сыр, без чего приготовление утренних бутербродов не представлялось возможным. И в правду жизненно необходимых, ведь если бы они закончились, то на единственной успешно выполняемой ежедневной обязанности можно было бы ставить жирный крест, так как ничего больше Сережа так и не научился готовить, как и в целом что-то делать по дому – все это было для него чуждым, но злить Волкова хотелось еще меньше. А заводить разговор о перераспределении его домашних обязанностей требовал от Сережи некоторого мужества, того самого, что он никогда не находил, а значит такая беседа по утверждению новых порядков могла состояться только по инициативе Олега. Существующий же порядок требовал от Сережи приготовление утренних бутербродов, при этом он сам после того, как Олег уходил на работу, не притрагивался к ним – парадоксальным образом его самое ненавистные бутерброды с маслом стали единственным подспорьем на кухне. Однако, было пора что-то менять, и в список необходимых продуктов были быстро добавлены незнакомые доселе пункты – ветчина, сырокопченая колбаса, сулугуни и нутелла. За последний пункт Сережа был особенно горд, ведь реклама этой банки давно манила его из рекламы по пузатому телевизору холла детдома, а теперь он мог позволить себе что угодно, ну почти что угодно – ведь деньги были не его, а он сам был всего лишь чьей-то дорогой игрушкой. В груди снова что-то сдавило, казалось бы, он столько лет размышлял о будущей роли в обществе, но когда это, наконец, произошло, то грусть накрыла парня, как будто он впервые узнал, что ему до конца жизни придется прислуживать какому-то старому папику. По крайней мере, Сережу радовало, что Олег выглядел гораздо моложе и приятнее того образа, который преследовал парня все эти годы. Сережа разместил подготовленный список покупок на желтой бумажке-стикере посередине стола, а это значило, что теперь продукты будут куплены, и он сможет готовить завтрак на двоих. С чувством выполненного долга Сережа вернулся к своим обычным делам, в конце концов без них он никогда не представлял свою жизнь. *** В это же время противоречивые мысли не покидали Олега, возвращающегося домой с работы. Вряд ли с этим малым хорошо обращались, если он закомплексован настолько, что на вопросы Олега он отвечал с неохотой, никогда не начинает разговор первым и периодически не может вымолвить ни слова. Возможно, стоило проявить к нему больше заботы, доброты и ласки, но в то же время было необходимо и показать силу, чтобы приучить парня к новой жизни и правилам Олега. Сережа выглядел как потерянный котенок, к которому никто не проявлял ласки и заботы – настолько он был худой – но именно эти утонченные кисти и выпирающие ключицы делали его особенно привлекательным, что образ рыжеволосого юноши вытеснил воспоминания о парнях, которые оказывали Олегу знаки внимания. Дом уже казался совсем близко – свет горел на первом этаже, наверное, Сережа уже ждал его в прихожей. Олег мягко притормозил перед воротами, дожидаясь пока автоматические ставни отворятся. Было интересно, что выкинет парень на этот раз, Олег предполагал, что нормального ужина в этот раз он снова не получит, но данный факт мало его расстраивал – за последние года он привык готовить самостоятельно, к тому же это занятие давалось ему достаточно легко и непринужденно. Но одинокому мужчине не хватало уютного очага, имитации семьи, ведь своих родителей он помнил плохо и рос у бабушки. Олег припарковал машину и с позолоченного брелока – подарка Вадика – поставил на сигнализацию. Короткий звонок в дверь, поворот ключа, теперь было пора проверять как Сережа справился на этот раз. Его встретил парень, прислонившийся к стене и впервые заинтересованно на него смотрящий, отчего дом уже не казался Олегу таким бездушным и пустым. Олег разделся и прошел в холл, отметив хорошее настроение Сережи, шедшего рядом: - Чем-то хочешь поделиться со мной? – устало поинтересовался Олег. - Вы действительно прочитали все книги в гостиной? - Почему ты решил сейчас спросить об этом? – заходя в гостиную, Олег отметил изменившееся положение книг и картины, которая висела на том же месте, но под новым углом. - Олег Давидович, я протирал полки и на ваших книгах было много... – юноша нервно сглотнул, явно сболтнул лишнего, - пыли! – выпалил Сережа в воздух. Конечно же, в книгах было много отметок и заломанных страниц – именно это бросается в глаза, когда берешь в их в руки, Олег это прекрасно знал, как и знал то, что в доме действовал запрет на прикосновение к его личным вещам, к которым, несомненно, также относились и эти книги. Стоил ли этот проступок наказания, или, наоборот, стоило похвалить Сережу за внимательность? Олег нахмурил лицо. Заметив эту перемену в лице Волкова, Сережа прибег к запасенному плану Б – вымученному списку покупок. - Олег Давидович, вам будет вредно есть сыр каждый день, я читал об этом у известного диетолога, поэтому я составил список покупок чтобы разнообразить ваш утренний завтрак, - протараторил он скороговоркой. Голос Сережи дрожал – удивительно, что он вообще закончил фразу. Такое поведение парня всего за неделю казалось семимильным шагом, ведь он пытался проявить заботу, но и в то же время уважение – это хороший знак. Список покупок был не то, чтобы плохой, он был никакой, ведь вместо бутербродов Сергей додумался кормить Олега…теми же бутербродами, но только с другим вкусом. С мыслями о покупке продуктов Олег направился к себе, чтобы поскорее переодеться в домашние спортивные штаны и начать готовить ужин. Продукты можно было купить и на следующей неделе. Сережа, уплетающий его стряпню, больше напоминал ребенка, впервые пробующего Чупа-чупс – он все делал неумело, но с большим энтузиазмом. Как бы это не было трогательно, но выводить его с такими умениями с собой в какой-нибудь дорогой ресторан значило опорочить свое имя, которое знал весь Петербург. Всему свое время – эта фраза была ответом почти на все вопросы, связанные с Сережей. - Сереж, если тебе так интересно, что я читаю, то я могу почитать тебе вечером, - пытаясь заинтересовать, сказал за ужином Олег. *** Конечно, положительная реакция последовала незамедлительно, и после ужина Сережа сидел с горящими глазами рядом на диване в гостиной. Окружающие довольно часто отмечали низкий тембр голоса Олега, который и на Сережу действовал однозначно - он постепенно принимал расслабленную позу – облокотил голову на хрупкую руку и слегка закусил губу. Нужный эффект был достигнут, отчего Олег, наконец, почувствовал, что можно было переходить к следующей теме этого вечера. - Cереж, я рад, что ты становишься более расслабленным в моем присутствии. Запомни это чувство и вспоминай про него, когда общаешься со мной. Я считаю, что нам пора стать чуточку ближе, - Олег говорил, не сводя глаз с Сережи, который выглядел как испуганная пташка, готовая вот-вот вспорхнуть, - раздевайся и располагайся на моих коленях, - он говорил медленно, вглядываясь в глаза напротив, словно гипнотизируя. Олег старался смягчить свой голос, и это сработало – испуганный зверек поддался и, казалось, доверился ему. Сережа осторожно встал и мелкими шажками подошел ближе. Олег прекрасно видел, что его немного трусило, когда он снимал свою футболку, как останавливались худощавые руки на молнии джинс перед тем, как нервным движением стянуть их до пола. Олег демонстративно похлопал по своим коленям, показывая, где все же желал увидеть Сережу. Парень повиновался и аккуратно лег животом на его колени, явно пытаясь устроиться поудобнее, немного ерзая. Эта провокационная поза – задницей кверху, вызывала противоречивые мысли, но вполне определенную реакцию организма. Сережа почувствовал, как начал постепенно возбуждаться - дыхание учащалось, а бедрами непроизвольно хотелось вжаться в чужие колени. Сережа, совершенно не ожидавший подобной реакции своего тела, терялся и смущался, ведь Олег еще не предпринимал никаких активных действий, а только разложил его на своих коленях. Пока Сережа пытался привыкнуть к новым ощущениям, мужчина опустил свою руку на его шею. — Лежи, блять, смирно, - эти слова и низкий голос действовали противоречиво. Когда крепкая рука обхватила горло, пусть и достаточно осторожно, дыхание Сережи перехватило - казалось, что своей сильной рукой Олег мог запросто задушить, а он бы и не смог воспротивиться этому. Правой рукой мужчина начал медленно поглаживать его ягодицы, вызывая непередаваемые ощущения. Хотелось отдаться этим сильным рукам и позволить делать с собой все, что пожелает Волков. Мужчина начал сильнее нажимать на ягодицы, сдавливая и немного разводя их в стороны. Волна паники пробежала в голове Сережи и легкая дрожь пробежала по его телу, а ягодицы под рукой Олега немного сжались, отчего Сережа нервно сглотнул сдавленным горлом. Он не был уверен, что готов к чему-то большему, а Олег продолжал так по-хозяйски трогать его уверенными настойчивыми движениями. - Открой свой прекрасный ротик, - подбирая интонацию произнес Олег, властные нотки слышались в его голосе. И Сережа послушно выполнил его приказ, впуская требовательные пальцы в свой рот. Олег провел по языку и внутренней стороне щеки – мысли Сережи окончательно путались, глаза закрывались, и он не сдержал тихий стон. Пальцы Олега грубее проталкивались ему в горло, отчего Сережа попытался шире открыть рот – хотелось сильнее и больше. Но при этом хотелось обхватить губами его пальцы, чтобы почувствовать, как пальцы мужчины двигаются у него во рту, будто Олег трахал его в рот. Раздался громкий шлепок – Олег с силой шлепнул парня по ягодицам, а затем еще раз, отчего на коже оставались яркие красные отметины. Боли не было – Сережа чувствовал только еще большее возбуждение, волнами расползающееся по его телу. Сережа все больше расслаблялся, не заметив, что он все сильнее двигал бедрами и выгибался в спине. - Ты хочешь чего-то большего, я же вижу. Такой шлюшке, как ты, наверное, нравится, когда тебя трахают с двух сторон, - по голосу мужчины чувствовалось, что его эта ситуация тоже очень заводила. Сережа смутился от его слов, но возбуждение лишь усиливалось. Неожиданно Олег прекратил свои действия и вынул пальцы из рта парня. Сережа не понимал, почему мужчина остановился. Тем временем раздался звук открытия крышки – Сережа осторожно повернулся, чтобы понаблюдать за действиями мужчины – Олег открыл тюбик смазки и выдавил небольшое количество на пальцы правой руки. Ненадолго Сережу охватил страх, когда он осознал намерения Волкова, тем более учитывая только что сказанные им слова – но судя по тому, что мужчина был одет, а сам парень находился у него на коленях – он не планировал заниматься с ним сексом, что немного обрадовало парня. Возможно, он уже и был готов на нечто большее, но не настолько, чтобы переспать с Волковым. Затем мужчина вернулся к своим действиям, снова проникнув пальцами в рот парня, отчего у Сережи вырвался очередной стон. Лежать полностью раздетым на коленях у полностью одетого мужчины будоражило мысли Сережи - он был таким беззащитным в сильных руках Олега. Увлажненными пальцами мужчина аккуратно проскользнул меж ягодиц парня и начал медленно совершать круговые движениями вокруг сжатого входа. Сережа несмело поддался навстречу его пальцам. - Ты хочешь почувствовать мои пальцы внутри себя? – в этот момент мужчина вынул свои пальцы изо рта Сережи и прекратил дразнящие движения второй руки, давая шанс тому ответить на вопрос. А Сереже отчаянно хотелось продолжения. - Да…да, пожалуйста. Олег довольно улыбнулся и продолжил нехитрые манипуляции – он мазал скользкими от смазки кончиками указательного и среднего пальцев по сжатому входу. Медленно обводил по часовой стрелке, увеличивая нажим, отчего мышцы под его пальцами медленно расслаблялись. Сережу захлестывали волны удовольствия – нестерпимо хотелось почувствовать пальцы мужчины внутри себя несмотря на то, что это был его первый опыт такой близости. Первый палец туго входил внутрь. Олег знал, что это нужно делать предельно медленно и осторожно, ведь парень под ним по ощущениям никогда не был растянут. Сережа почувствовал укол боли, когда мужчина ввел в него первый палец – всего один, но почему-то и его казалось слишком много. Незнакомое до этого чувство наполненности охватило Сережу – было одновременно и больно, немного неприятно и хорошо. Олег, видимо, начал двигаться внутри парня, циклично подгибая палец, отчего удовольствие начало усиливаться, затмевая болевые ощущения. Второй палец. Снова тупая боль, а затем перекрывающее ее удовольствие. Волков, между тем, начал двигать пальцами в такт движениям пальцев второй руки во рту Сережи. Сереже казалось, что до этого не испытывал таких острых ощущений – когда пальцы мужчины двигались одновременно, трахая его с двух сторон, как он сам выразился, хотелось стонать и кричать от пошлости ситуации и от яркого удовольствия. - Ты так по-блядски стонешь, хочешь еще? Сережа сам начал сильнее насаживаться на пальцы Волкова, подтверждая слова мужчины. Олег увеличивал темп, но добавлять третий палец не спешил – слишком рано. От переизбытка чувств Сережа попытался помочь себе рукой – неимоверно хотелось дотронуться своего члена, так как терпеть возбуждение становилось все тяжелее. - Никто не разрешал тебе касаться себя, - властный голос мужчины остановил Сережу. Он был полностью в его власти, он двигался в такт движения пальцев Олега, выгибался, стонал и, наконец, с дрожью упал без сил на коленях мужчины. Кажется, он только что кончил прямо на брюки Волкова, да еще и совсем не касаясь себя – такое было впервые для Сережи. - Я вижу твое желание, Сереж, но не хочу тебя торопить. Предлагаю обсудить следующий шаг в наших отношениях в следующую пятницу вечером, - такая длинная фраза далась Волкову нелегко, так как он сам был неимоверно возбужден от картины, происходящей у него на глазах - безумно хотелось оттрахать Сережу прямо здесь и сейчас, но он знал, что слаще тот секс, когда парень сам его захочет. Да и насильником Олег никогда не хотел становиться – это было не в его жизненных принципах. Было ли Сереже страшно – нет, стыдно – немного, больно – нет, противно – нет. Приятно – да. Чувствовал ли он себя использованным – нет. Загнанным в угол – нет. Потерявшим смысл жизни – нет. Была ли надежда – да. *** В один из следующих дней что-то пошло не так в устоявшейся ежедневной рутине Сережи и его хозяина, а именно Сережа продолжал лежать в кровати, проспав свой будильник – все же программирование перед сном опасное занятие, так как может легко затянуться до четырех часов утра. А на часах уже было 9:07 – время, в которое Олег должен был допивать свой утренний кофе после своего законного завтрака. Хотя о каком завтраке могла идти речь, если ответственный за его приготовление продолжал нежиться в постели. Неожиданно, Сережа проснулся от грохота резко распахивающейся двери. Сережа привык просыпаться от ночных кошмаров, и хорошо умел отличать их от реальности. Поэтому сейчас было кристально ясно, что это был не сон, а явь. Без стука в его комнату ворвался разъяренный Олег и направился прямиком к нему. Инстинктивно, почуяв опасность, исходившую от Волкова, и привыкнув к тому, что его периодически били в детдоме, Сережа отвернулся лицом в подушку – синяки на лице он не любил больше всего, так как после этого он становился предметом всеобщих шуток еще на неделю. Крепкая рука мужчины схватила его за шею и буквально вжала в подушку, отчего казалось, что пух должен вдавиться в нос и заполнить его изнутри. - Сука, ты можешь быть хоть немного благодарным? – рычал мужчина, одетый в одну черную майку. Вдохнуть было невозможно, круги заплясали перед глазами, ледяная дрожь пробежала от затылка по всему телу, шея заныла от напряжения, казалось время встало – сердце билось с такой скоростью, что его дробь в ушах почти целиком заглушала слова Волкова, выхватывая лишь отдельные фразы – «мог бы хоть это сделать», «единственное, что просил», «тварь неблагодарная», «зачем ты вообще мне сдался», «толку от тебя нет». Сережа из последних сил обхватил ладонью руку Волкова – сил сжимать ее не было, а мужчина не отпускал хватку, в груди становилось тяжелее, ноги непроизвольно подрагивали – казалось, что это его конец. Ужас моментально просочился по всему телу. Теряя сознание, он попытался сделать последний вздох – с хрипом это получилось, что означало, что мужчина ослабил руку. В глазах начало проясняться – Сережа видел перед собой тяжело дышащего Олега, стоящего перед ним. После этого мужчина вышел из комнаты, хлопнув дверью, оставив Сережу наедине с ворохом мыслей. Он действительно был виноват – впервые за две недели он не встал, чтобы проводить Олега на работу и проявить заботу к своему хозяину, который… который только что чуть его не убил – это холодное осознание поразило Сережу. Все эти перепады настроения Волкова Сережа мог трактовать лишь одним образом – Олег был жестоким человеком, который наигранно изображал перед ним доброго хозяина, чтобы воспользоваться для удовлетворения собственных потребностей – ведь именно в такие моменты он становился добрее по отношению к парню. Было ли Сереже страшно – да, больно – да, противно – да. Чувствовал ли он себя использованным – безусловно. Загнанным в угол – да. Потерявшим смысл жизни – не совсем. Была ли надежда – да.