На цепи

Электрофорез - Фейерверк

Какое-то время они так и сидели в машине, обнявшись – Сережа не разжимал руки, обхватывая чужую шею, полностью растворяясь в моменте. Он и вправду поверил, что Олег собирался оставить его тут, поверил, что подвел его и окончательно разочаровал своими поступками. Он уже в красках представил, как завтра или в ближайшие пару дней его купит новый хозяин, который уже не будет так добр к нему, и что было самым страшным – он поверил, что заслужил такой исход. От подобных мыслей кардинально противоположная реальность воспринималась ярче, острее. Сережа трясся и сжимался в чужих руках – несмотря на то, что долго находиться в таком положении в машине на соседних сидениях было довольно проблематично, хотелось, чтобы объятия никогда не заканчивались, чтобы Олег не отпускал его. - Ну, Сереж, все хорошо, - Олег оглаживал его спину, слегка сминая ткань джинсовки, - поедем домой, идея провести всю ночь в машине не кажется мне самой заманчивой, - он, видимо, пытался как-то разрядить обстановку. А Сережа же ощущал необъяснимую потребность в близости – хотелось почувствовать себя нужным и важным, хотя и понимал, что самостоятельно разрушил былое доверие, заслужить которое вновь казалось отчаянной необходимостью. Слова, сказанные Олегом вечером, до сих пор прокручивались в сознании и болезненно отзывались в сердце, отчего его возвращение казалось чем-то невероятным – чем-то, чего он не заслуживал, поэтому сейчас Сереже ничего не оставалось кроме как жаться лишь сильнее в попытках как-то передать ту благодарность, что заполняла его тело. Он так боялся отстраниться. Вдыхая родной запах и ощущая тепло рук, обнимающих сзади, он почувствовал себя так – как никогда до этого – почувствовал себя в безопасности – наверное, впервые в жизни. Подобное открытие будоражило сознание, отчего слезы полились с новой силой. - Сереж, все же уже хорошо, - Олег, видимо, расценил его рыдания неверным образом, - я не оставлю тебя, родной мой. Сердце Сережи пропустило удар. Он, привыкший к тому, что воспитатели всегда ругали за проступки и сменяли гнев на милость только после того, как своими успехами и прилежным поведением заслуживал прощение, не мог поверить, что Олег простил его и вернулся просто так – ничего не требуя взамен. Возможно, он бы не испытывал сейчас такую бурю эмоций и такой порыв безграничной благодарности, лишний раз подумал бы о причинах своих желаний и действий, проживи он самую обычную жизнь в самой обычной семье, в которой бы царили любовь и забота. Поэтому сейчас единственным четким желанием, сформировавшимся в его голове, стало непреодолимое острое желание осторожно потянуться губами к губам Олега, едва касаясь. Ситуация повторялась – тогда после поездки в музей – казалось, что тот день принадлежал совершенно другой жизни – Сережа точно также потянулся с поцелуем. Однако кардинальным отличием являлась реакция Олега на, казалось, один и тот же поступок – тогда – он остановил Сережу уверенным движением руки, а сейчас лишь сидел неподвижно, прикрыв глаза и рвано дыша, не отталкивая, но и не отвечая. Ощущения были необычными и непонятными – Сережа понятия не имел, что нужно было делать – никогда до этого он не целовал первым. Всегда целовали, обнимали, прижимали к стене именно его – эти действия уже казались привычными и правильными. Действовать первым же оказалось в разы сложнее – сомнения и неуверенность, буквально сочащиеся из него, брали верх. Он неловко замер в нерешительности в нескольких миллиметрах от чужого лица – настолько близко, что борода Олега неприятно колола, что можно было уловить дыхание напротив и дрожание ресниц, а их носы и вовсе соприкасались. Пугало бездействие Олега – хотелось, чтобы он ответил или оттолкнул, а не сидел, практически не шевелясь, никак не реагируя, отчего понять его реакцию и мысли было совершенно невозможно. Вся власть сейчас находилась в руках Сережи, который вместо того, чтобы воспользоваться такой, можно сказать, уникальной возможностью, отчаянно жаждал одобрения или любого другого знака – хоть какого-нибудь. Собрав крупицы решимости, он уже более решительно сократил последние миллиметры между ними, касаясь чужих губ кончиком языка – осторожно, боясь совершить неправильное движение – отлично от Олега, который же всегда действовал настойчиво – требовательно, практически впиваясь в его губы. Дыхание Олега становилось все более рваным, он уже приглашающе приоткрыл рот, отвечая, все еще крепко держа Сережу за плечи. Несмотря на то, что вечер и так казался чем-то ненастоящим, происходящее сейчас лишь добавляло сюрреалистичности. Получив молчаливое одобрение, действия Сережи приобрели более настойчивый оттенок. Он и сам не до конца осознавал причину подобного порыва, но уже не мог остановиться, целуя и выдыхая в такие манящие сейчас губы – целовал он спешно, словно боясь остановиться. Олег же не делал ничего – он просто позволял Сереже вести, никак не останавливая и не перехватывая привычную инициативу – только сбитое дыхание как-то выдавало его эмоции. Пусть поцелуй и казался неуместным в подобной ситуации – еще несколько минут назад Сережа считал, что окончательно разрушил их взаимоотношения и потерял доверие, что снова остался совершенно один, что пути назад уже не было – другого способа выразить свои эмоции не находилось. Поглощенный желанием почувствовать себя нужным, Сережа то и дело неловко останавливался, сомневаясь в своих действиях, но все равно упорно продолжал зацеловывать чужие губы. Хотелось понравиться, хотелось показать себя – вот он я, прямо тут – перед вами. Хотелось показать свои чувства, в существование которых Олег отказывался верить. И что скрывать, хотелось убедиться, что его все еще ценят, что он все еще нужен. Наверное, стоило поговорить, стоило какими-то другими разумными способами – не мгновенным, а требующими времени – показать свои чувства, убедить в них. Тем более, как показал сегодняшний вечер, Олег хотел говорить и, наверняка, готов был слушать. Но сейчас, не увидев никакого сопротивления, но и не получив никакого ответа и одобрения, что и ударяло сильнее всего, Сережа решил действовать еще решительнее. Олег никогда до этого не позволял ничего подобного, что и пугало. Если бы он сейчас оттолкнул и выставил из машины, Сережа бы понял. Он оторвался от губ и спустился ниже – к шее. Замер на мгновение, обдумывая, и коснулся тонкой кожи. Губами он ощутил чужую дрожь, прикоснувшись к участку, где должна располагаться артерия – почувствовал учащенный пульс. Он осторожно прикусил мягкую кожу, словно пробуя и проверяя границы дозволенного. Новоприобретенная власть и вседозволенность и пьянила, и пугала одновременно – он никогда не стремился брать инициативу в свои руки, отчего совершенно не понимал, что делать. Новые границы сбивали с толку – он уже привык, что Олег всегда сохранял полный контроль в любой ситуации, был всегда собран и уверен, и, что было не менее важно, не позволял касаться себя. Последнее время Олег неоднократно говорил, что не воспринимал его как свою собственность, но то и дело противоречил своим словам, крича и порываясь наказать. В один день Сережа и вправду верил этим словам, верил, что их отношения выходили на новый уровень, доверял, а в другой день уже получал по лицу, не понимая, чем заслужил такое отношение к себе. Проще было злиться на Олега, на его переменчивое настроение и необъяснимые вспышки агрессии, обижаться, а сейчас – ощутив и почувствовав свою вину в полной мере, он осознал, что сам, того не желая, точно так же причинял боль в ответ – пусть не физическую, но, возможно, еще более тяжелую и глубокую. Целуя и прикусывая шею, каждый миллиметр горячей кожи казался открытием, а каждая минута ощущалась остро, ярко и совершенно непривычно. Но этого словно было недостаточно – хотелось оказаться еще ближе, сделать что-то большее – как-то показать и ощутить свою нужность. Если бы Олег перехватил инициативу, прижал к сидению прямо в машине, стал бы зацеловывать в ответ, шаря руками по всему телу, залез сильными руками под футболку. - Сереж, - Олег, наконец-то, нарушил тишину – его голос дрожал, - то, что я вернулся за тобой, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным мне, - Сережа замер, не отстраняясь, уткнувшись прямо в шею и вслушиваясь в каждое слово, - я хочу, чтобы все было искренне, по твоему желанию, - голос звучал хрипло и тихо. Олег замолчал, но его дыхание в красках говорило о его состоянии. Услышав это, Сережа принялся с удвоенной силой выцеловывать чужую шею, тыкаясь практически наугад – скорее слюнявя, чем целуя. Щетина неприятно кололась, но он будто не замечал этого, прижимаясь все сильнее. Руки Олега, крепко обнимающие его сзади, спустились ниже – к пояснице, сжимая и теребя ткань джинсовки, отчего тепло этих уже таких знакомых и родных прикосновений разливалось по всему телу. Несмотря на то, что Сережа все еще не мог до конца объяснить свои действия, он хотел, наверное, впервые доставить удовольствие Олегу, сделать для него что-то в ответ, соизмеримое его доброте. Если бы Олег сам показал свои желания – вместо того, чтобы мягко обнимать сзади, схватил бы за волосы и сжал пряди, как он делал не раз до этого. - Сереж, - вдох, - что, - очередной вдох, - что ты делаешь? – грудь Олега вздымалась и опускалась, а Сережа же не понимал, чем он смог вызвать подобную реакцию, ведь он не сделал, на его взгляд, совершенно ничего примечательного или особенного. - Я…я могу…вам…если хотите, - Сережа провел рукой по чужой груди, ведя ладонью осторожно вниз – он не знал, как лучше сформулировать свое предложение – отчего-то и вправду веря, что Олег хотел чего-то большего, что только так он мог сделать ему по-настоящему приятно, что только так он мог как-то угодить и показать свою нужность. - Стой…подожди…не нужно…я не хочу заставлять тебя, - Сережа все сидел, выдыхая прямо в шею Олега, наверняка, щекоча, - что ты делаешь? Удивившись собственной смелости, Сережа провел языком по уже влажной коже, вызвав легкий стон – он никогда не слышал, чтобы Олег издавал какие-то звуки, как-то реагировал – всегда такой спокойный и собранный. Особенной остроты придавало место – они все еще сидели в машине на парковке прямо у детского дома, так и никуда не отъехав – пусть в салоне и не было очень удобно, но отчего-то именно это место и добавляло смелости, распаляло. Буквально каждый сантиметр парковки Сережа знал как свои пять пальцев, но никогда и представить не мог, что когда-нибудь прямо на этом месте будет зацеловывать своего человека. - Сереж…стой…давай поедем домой, - Сережа и так все отчетливо услышал пару минут назад, но просьба остановиться прозвучала лишь на словах – действиями Олег не предпринимал никаких попыток все остановить. Такое поведение казалось странным и нетипичным – казалось, что мужчина всегда был твердо уверен в своих решениях, а сейчас – либо и в самом деле не хотел останавливать Сережу, либо попросту не мог этого сделать, что казалось чем-то немыслимым и невероятным. - Я правда могу…- если честно, Сережа не был до конца уверен, что же он мог, но что-то предпринять хотелось. Если бы Олег всерьез предложил ему что-то большее – прямо сейчас – прямо в машине, он был практически уверен, что согласился бы. Поэтому он снова впился губами в шею, прикусывая кожу и посасывая так, что, наверняка, след останется. Олег до этого не оставлял подобных следов на нем, да и на себе тем более не позволял – оставалось надеяться, что он не будет против такой наглости. Но Олег лишь подставлял открытую шею сильнее, откидывая голову назад и издавая хриплые стоны – такая реакция пьянила и лишь подначивала. - Сереж…черт…поехали, пожалуйста, - Сережа отстранился – его дыхание сбивалось не меньше – и вопрошающим взглядом посмотрел прямо в глаза Олегу. В глазах напротив читалось желание – если это было и впрямь оно – смешанное с растерянностью. - Если вы хотите, - Сережа и сам был растерян – он не знал, что делать, не знал, как будет лучше, не мог надавить или отказать – только боялся, что момент близости больше не повторится. - Нет, Сереж, я не хочу, но думаю, что нам стоит поехать…не нужно поспешных действий, поговорим дома…обо всем, - Олег глубоко вздохнул, немного отодвигаясь, и откинулся на сидении, запрокинув голову и тяжело дыша, - мне нужно…подышать, и мы поедем. Сережа, совершенно сбитый с толку, наблюдал, как Олег открыл дверь, развернулся, тяжело дыша, и опираясь о сидение, вышел из салона. Как только дверь захлопнулась, Сережу затопило холодное одиночество – он боялся, что позволил лишнего. За те несколько минут, что он просидел в темноте на асфальте совершенно один, он осознал, что Олег не был для него просто хозяином – он был по-настоящему важным и значимым человеком. Сейчас, наблюдая через стекло за ним, стоявшим на улице, облокотившись о машину, Сережа думал, как же изменилась его жизнь за последний месяц. Он все еще не понимал, что же чувствовал к этому человеку, но точно знал, что не мог назвать и представить сейчас человека роднее. *** Всю обратную дорогу ехали молча – уже намного спокойнее, не превышая скорость. От размеренной езды глаза начали слипаться – Сережа сидел, буквально растекаясь по креслу, полузакрытыми глазами наблюдая за Олегом, который уже привычно уверенно держал руль и внимательно следил за дорогой. *** - Сереж, просыпайся, - Сережа почувствовал легкие толчки в плечо – он и не заметил, как провалился в сон. Встрепенулся, оглядываясь по сторонам - оказалось, что они уже приехали и сейчас были в гараже, а мотор автомобиля уже был выключен. - Давай, вылезай, ты уже засыпаешь, - Сережа послушно протер глаза, сонно моргая, открыл дверь машины и спрыгнул на бетонный пол. *** К дому шли также в молчании. Олег шел на несколько шагов впереди, а Сережа следовал за ним, стараясь не уснуть прямо по дороге. Знакомая прихожая воспринималась иначе – он, казалось, уже попрощался с этим домом, отчего сейчас оказавшись внутри, по-детски обрадовался, увидев такие родные стены и мебель – его ключи со смешным брелком-собачкой так и лежали на комоде. Сняв обувь и джинсовку, Сережа принялся растерянно оглядываться по сторонам, неловко переминаясь с ноги на ногу, отчего-то стоя в нерешительности – будто в гостях. - Твой телефон, Сереж, - он взял в руки протянутый телефон и тут же разблокировал экран, зачем-то проверяя, нет ли новых уведомлений, пока Олег проследовал в сторону кухни. Как Сережа и боялся, момент был упущен – снова затопила неловкость и растерянность – словно сами стены напоминали обо всех трудностях и печалях – об их недавней ссоре. И ничего не оставалось, кроме как последовать следом. Когда он зашел на кухню, Олег уже сидел за столом, облокотившись на скрещенные руки. Сережа понятия не имел, что делать – в машине он не побоялся потянуться к Олегу и поцеловать, а сейчас, находясь в привычной обстановке, подобной смелости больше не возникало. Нужно было что-то предпринять, что-то сказать – Олег явно был растерян в не меньшей степени, чем он сам. Поэтому Сережа неловко присел за стол рядом, вглядываясь в чужое лицо. На пару секунд он испуганно прикрыл глаза, увидев лиловый след, ярко выделяющийся на бледной коже шеи – сложно было предсказать реакцию Олега, когда он его, наконец, заметит. - Будешь чай? – Олег устало поднял голову и посмотрел на Сережу. - Да, наверное, - когда он вставал, облокотившись рукой о стол, тихо охнул и тут же схватился второй рукой за плечо, отчего Сережа, внимательно наблюдавший за ним, тут же подскочил на ноги. - Давайте я сделаю, - Олег лишь удивленно посмотрел на него, никак не комментируя, но, остановившись, сел обратно. Сережа же поспешил к чайнику – налил воды и подключил – дело оставалось за малым – мысленно поблагодарив Вадика, он потянулся к нужной полке и достаточно быстро отыскал нужную упаковку с черным чаем. Не хотелось разочаровывать Олега еще сильнее. *** - Спасибо, Сереж, - Олег какое-то время внимательно разглядывал чашку чая перед собой, словно гипнотизируя, а затем сделал неуверенный первый глоток, - можно задать тебе вопрос? Сережа удивленно поднял глаза и неуверенно кивнул – такие разговоры обычно пугали и далеко не всегда предвещали что-то хорошее. - Мы никогда не поднимали подобную тему…но…как тебе жилось в детском доме, у тебя были друзья? Я помню, ты говорил, что не влюблялся ни разу, а про друзей не рассказывал ничего, - Сережа стушевался, не ожидая подобного вопроса – и вправду они так и не обсуждали его жизнь и детство до их знакомства. - Нормально…наверное…могло быть лучше, - он нервно заправил волосы за ухо, - друзья…когда-то я хотел подружиться с кем-нибудь, но боюсь, другие не разделяли моего желания, а потом…мне уже и самому перехотелось, - рассказывать подробнее не очень хотелось – он не знал, стоило ли сейчас жаловаться и плакаться Олегу на свою не самую сладкую жизнь – никто раньше все равно не интересовался его проблемами, вот он и не привык делиться личными переживаниями. - Знали бы они, что потеряли, - Олег попытался улыбнуться. Сережа усмехнулся в ответ – он не был согласен со словами Олега – сам он не был так в себе уверен. - Ты правда чудесный, знай это…и знай, что я не против того, чтобы ты знакомился с кем-то и заводил друзей – я не хочу закрывать тебя в четырех стенах, просто…ты можешь пообещать мне, что больше не будешь обманывать? - Обещаю, - Сережа кивнул. - И еще Сереж, - Олег посмотрел глазами, полными надежды, - тебе тут…нравится? Возможно, еще месяц назад он бы и задумался над ответом, а сейчас, казалось, ответ был очевиден, но, видимо, только для него. - Да…нравится, - произнес он очень тихо, едва слышно, но Олег заметно просиял и улыбнулся. - Раньше я и не думал, что услышать это будет для меня настолько важно. *** Спустя еще несколько минут они поднялись на второй этаж – Олег почему-то проследовал за ним прямо в комнату. Сережа неловко сел на кровать, Олег устроился рядом. Они были так близко, и так далеко одновременно. Хотелось получить какое-то подтверждение, что между ними снова все было хорошо. Поверить в то, что он был нужен просто так – несмотря ни на что – было сложно. Он не привык к такому – он привык к тому, что нужно было заслуживать одобрение. Будто простых слов было недостаточно – Сережа сам не мог понять своих мыслей и сомнений – Олег ведь только сегодня вечером говорил о том, что ему было не все равно на чувства Сережи, говорил о том, что он важен для него. - Поцелуйте меня, - Сережа развернулся, придвигаясь ближе. Эмоциям и впечатлениям за сегодняшний вечер нужно было куда-то выплеснуться, пусть и время было далеко не самым подходящим. - Сереж…боюсь…твои мысли сейчас…не совсем настоящие, столько всего случилось, - Олег говорил тихо и медленно, что и пугало, будто именно в его тоне, поведении и эмоциях и не читалось того, что все стало по-настоящему хорошо. Казалось, что он не хотел сейчас чего-то большего. Возможно, поступки Сережи диктовались эгоизмом отчасти – это ведь он сейчас хотел в чем-то удостовериться, убедиться в том, что нужен. Поэтому вновь наклонился вперед, сокращая расстояние между ними, утыкаясь куда-то в шею, а Олег – уже ожидаемо – не оттолкнул, а лишь приглашающе запрокинул голову. Сережа снова исступленно целовал, слегка кусал, сам не понимая, чего добивался и какую реакцию вызывал своими действиями – Олег хрипло стонал, облокотившись о стену и цепляясь руками за острые плечи. Мысленно глубоко вдохнув и выдохнув, Сережа потянулся руками к пряжке ремня, поражаясь своей решимости и пугаясь чужого бездействия. Вот расстегнет он пряжку, расстегнет ширинку, а над тем, что же будет делать дальше, он не задумывался. Воспоминания услужливо подсказывали, что он уже не раз делал минет Олегу – ничего сложного – справится и на этот раз. Грудь Олега беспорядочно вздымалась и опускалась, пока Сережа немного рваными и неосторожными движениями пытался расстегнуть чужие джинсы, волнуясь. - Сереж…я не могу так…не нужно…давай не так…потом…чтобы, как нужно, - речь была сбивчивой и не связанной. Возможно, умом Сережа и понимал, что в импульсивных поступках было мало хорошего. Наверное, для удобства нужно было стянуть футболку с Олега, но он, как на зло, сидел, облокотившись о стену и не поднимая руки, отчего действие представлялось невозможным. Можно было и самому раздеться, но намного привычнее и органичнее это воспринималось, если бы именно Олег стягивал с него одежду. Поэтому разочарованно вздохнув и едва заметно поджав губы, Сережа вернул руки к ширинке. Несмотря на отсутствие явной реакции, тело Олега красноречиво говорили все за него – он был уже возбужден. Несколько раз Сережа провел по члену сквозь ткань белья, в очередной раз вызывая хриплые стоны. Такая реакция распаляла, но хотелось большего – хотелось, чтобы Олег тоже предпринял какие-то действия в ответ, показывая свое желание еще каким-то образом. Можно было спуститься губами ниже, но Сережа, смущенный, все не решался, касаясь лишь руками. Собственное возбуждение не казалось таким ярким как в моменты, когда Олег сам брал его за волосы, шептал что-то и спускал ниже. Несмотря на стоны и вполне однозначную реакцию тела Олега, действия казались односторонними. - Сереж…ты правда хочешь…этого? - слова было разобрать сложно. А чего он, собственно, хотел? - Я…да, наверное…я не знаю…но я хочу…вас, - это и было, наверное, чистой правдой.