Драко Малфой после обучения в школе, как и запланировал на последнем восьмом курсе, стал целителем. После войны и всех ужасов, что он там видел, Драко хотел помогать людям, быть полезным. Да, когда он только начинал карьеру в Мунго, люди его сторонились, презрительно бросаясь не очень приятными словами вроде «чёртов Пожиратель!», но со временем таких выпадов становилось всё меньше и меньше, а у Драко, казалось, вырабатывался на них иммунитет.
Именно с тех самых пор он привык брать бумажную работу на дом — лишь бы не слышать того, что напоминало ему о собственных ошибках. Никто не хотел верить, что он изменился. Да, далеко не сразу, но он смирился с тем, что люди относятся к нему предвзято, помнят его прошлые проступки.
Руки потянулись к ящику письменного стола, за которым Драко сидел, и достали несколько исписанных пергаментов — один из них был свернут в свиток. Он положил все письма перед собой и взял то самое, что отличалось от остальных. Развернув его и пробежавшись глазами по тексту, Драко ощутил, как грудь пронзила почти физическая боль. Боль от воспоминаний о человеке, с которым было хорошо, которому он отдал всего себя, а взамен получил то же самое — открытую душу и сердце, наполненное любовью.
«Я так не могу, это неправильно. Я тут лишняя. Просто будь счастлив с ней…»
Драко даже не сразу понял, о чем она писала, пока не вспомнил о помолвке. Он терпеть не мог эти средневековые традиции, связанные с браком по расчету, до последнего надеялся, что после войны это сойдет на нет, но его родители решили по-другому — организовали помолвку, даже не оповестив его самого. А он бы всё разорвал, лишь бы быть с той, кому принадлежало его сердце и чьё сердце принадлежало ему.
«Я переживу, правда. Не ищи меня…»
И он тогда всё отменил. Со скандалом ушёл из дома и жил на окраине Лондона в небольшом домике, доставшемся ему по наследству. Драко искал её, писал письма, отправлял их, но нераспечатанными получал обратно. Шесть лет подряд он загадывал желание в рождественскую ночь: встретиться с ней. И все эти шесть лет он верил в рождественское чудо. Но сейчас… уже нет, не мог больше. Надоело.
Отложив письмо, он встал и подошёл к окну. Снег покрывал землю белоснежным пушистым одеялом. Несколько дней до Рождества, уже седьмого без неё. Отрицать то, что Драко скучал по ней, было глупо.
Решив прогуляться, подышать свежим воздухом, он накинул на плечи пальто, просовывая руки в рукава, и обмотал шею тёплым шарфом. Погода стояла на редкость снежная, белые хлопья снега падали с неба. Наблюдение за ними дарило спокойствие и в это же время подкидывало воспоминания об их первом и единственном совместном Рождестве.
Погода в декабре 1998 года была совершенно не зимней: хмуро-серое небо, слякоть и постоянно идущий дождь не создавали рождественского настроения никому из учеников и преподавателей Хогвартса.
Драко сидел на диване в гостиной башни старост, рядом уютно разместилась спящая девушка, положив голову ему на колени и раскинув непослушные локоны. Её волосы были для него наркотиком — Драко часто пропускал пряди между пальцами, гладил по голове, даже как-то пробовал заплести ей косы, но получилось не особо хорошо.
— Долго я спала? — спросила она, сладко потянувшись и переворачиваясь.
— Не знаю, — пожал он плечами, — я не следил за временем, — улыбнувшись, Драко убрал с её глаз упавшую кудрявую прядку и прикоснулся к губам в нежном поцелуе, на который она ответила.
— Как думаешь, в этом году будет снег на Рождество? — спросила она, мечтательно глядя в окно.
— Да, — коротко ответил он. — Рождество без снега не Рождество.
Тогда снег выпал за день до праздника, и она была безумно этому рада: ловила снежинки ртом, делала снежных ангелов — как маленькая девочка. Это Драко и нравилось: в ней ещё не умер тот ребёнок, несмотря на прошедшую войну и психологические травмы, что они получили из-за пережитого кошмара.
Он грустно улыбнулся своим воспоминаниям. Ему не хватало её прикосновений, растрёпанных кудряшек на соседней подушке, сонных улыбок с утра. Но с этим ничего нельзя было поделать — она будто исчезла из этого мира, никто не знал, где она может находиться.
Драко совсем не заметил, как его размышления привели его в глубь парка, что находился недалеко от его дома. Освещённые фонарями заснеженные деревья были очень красивы в это позднее время суток, но привлекли его далеко не они. Возле скамейки в паре десятков метров стояла девушка с плачущим маленьким ребёнком на руках. Малыш истошно кричал, а она не предпринимала никаких попыток его успокоить, только слегка, будто машинально, укачивала его и смотрела в одну точку. Драко подошёл ближе, чтобы спросить, может ли помочь ей чем-то.
— Тише, маленькая, сейчас мы что-нибудь придумаем, — услышал он голос, который узнал бы из тысяч даже спустя и десяток лет.
— Грейнджер? — Она подняла взгляд. Перед ним действительно стояла та, которую он искал вот уже почти семь лет.
— Драко, — тихо проговорила она, прижимая ребёнка к себе, а по её щекам побежали слёзы.
— Что случилось? — Драко приблизился и положил руку ей на плечо. — Я просто хочу помочь, позволь мне это сделать, пожалуйста.
— У тебя жена, она…
— Нет никакой жены, Гермиона, — перебил он её. — Я разорвал помолвку, как только о ней узнал, — повисло неловкое молчание. — Почему ты здесь ночью с ребёнком?
— Нам некуда идти, Драко, — она подняла на него взгляд. — Я больше так не могу, я долго терпела, но это стало последней каплей. Помоги, пожалуйста, Драко, — её голос дрогнул.
Её слова заставили задуматься: что она терпела? О чём говорит? Что с ней произошло?
— Идём ко мне, там всё и расскажешь, — сказал он, протягивая руки к малышке. — Давай я помогу. — Гермиона без опаски передала ребёнка Драко. Сама же потянулась к стоящей на земле кошачьей переноске, которую Драко заметил только сейчас.
Дорога до его дома прошла в полной тишине. Из мыслей всё не выходила эта ситуация. В голове крутилось много вопросов, на которые пока не было ответа. Драко открыл двери, пропуская внутрь Гермиону, и вошёл следом, осторожно закрывая за собой.
— Проходи, не стесняйся. — В гостиной он положил уснувшую девочку на диван, снял пальто и обернулся. Сзади, опершись на дверной косяк, стояла уставшая Гермиона — та самая девушка, в которую он влюбился на последнем курсе; которая дарила ему позитив и поднимала настроение каждое хмурое школьное утро; которая доверила ему своё сердце.
А его семья намеренно разбила его той помолвкой, сделала больно.
— Присаживайся куда хочешь, — тихо проговорил Драко и снова повернулся к ребёнку, намереваясь расстегнуть тёплый комбинезон. Гермиона прошла в комнату и села рядом с дочерью. — Как её зовут?
— Ария, ей три месяца, — ответила она, перебирая пальцами маленькую сумочку, расшитую бисером. Он понял, что это именно та сумка, на которую было наложено заклятие Незримого расширения. — Я… Спасибо, Драко.
— Пока не за что, — он осторожно ослабил завязки розовой шапочки и снял ту, положив рядом. — Ты голодная? Может, выпьем горячего чаю? Ты как раз согреешься. Поговорим, расскажешь всё, что сможешь.
Он уже понял: если она согласится, этот разговор будет очень тяжёлым для них обоих.
— Я не против чая, — отозвалась Гермиона.
Кивнув, Драко удалился на кухню, чтобы всё приготовить. Вскоре на журнальном столике появились две чашки с чаем и вазочка с печеньем и фруктами.
— Я правда хочу помочь, но не знаю чем, — начал первым Малфой. — Расскажи, что произошло, почему вам некуда идти и где отец малышки. — Она застыла, опустив взгляд в чашку. Живоглот, которого она выпустила из переноски, ласкался о ее ноги, видимо почувстовав тревогу хозяйки. — Гермиона, я пойму и поддержу, расскажи так, как сможешь, — Малфой сел рядом с ней и, забрав чашку из её рук, взял её ладонь в свою.
— Я ушла от него. Собрала Арию и ушла. — Драко чувствовал, как сильно она сжимает его ладонь. Понимал, что ей сложно даётся каждое слово, и не торопил. — Он ужасный человек, но я поняла это слишком поздно, — она высвободила руку из его хватки и подвернула рукав — взору Малфоя открылся большой синяк на предплечье. И всё, больше не нужно было слов, чтоб понять, о чем она хочет, но не может рассказать.
Сердце пронзила режущая боль, обида за неё, даже за крошку Арию, которая уже в таком маленьком возрасте прошла через подобное. Вдруг захотелось обнять Гермиону, прижать к себе и не отпускать, защитить, беречь как зеницу ока. Прямо сейчас и всегда. А потом появился страх, что это не один болезненный след на её теле, что он случайно может сделать ей физически больно, но всё же поддался порыву и осторожно прижал её к себе, зарываясь пальцами в густые волосы.
— Это началось около года назад, — проговорила Гермиона, уткнувшись носом в его грудь. — Я тогда узнала о том, что беременна, и он как с цепи сорвался. Кричал, что ребёнок не его, что я изменила ему, что у него вообще детей не может быть. А я, дура, терпела, — рассказывала она, тихо плача. Футболка Драко была уже мокрой от её слёз, но на это было наплевать. В голове он прорабатывал план дальнейших действий, параллельно слушая и гладя её по волосам, как обычно делал это в школе, когда её кто-то обижал. Воспоминания о том, как она рассказала друзьям о них, о том, что её и Драко связывает нечто большее, чем дружба, захлестнули его. Уизли не принял этого факта. Кричал, оскорблял Драко, её. Она держалась до последнего. Расплакалась от причинённой другом боли, только оставшись с Драко наедине. Но так горько она не плакала даже тогда. — Я не знаю, как Ария вообще могла выжить после этого, Драко, — это были те слова, после которых нервы сдали уже у него. По щекам побежали тёплые капли слёз.
— А друзья? Они знают, как ты жила? — как можно спокойнее произнёс Малфой.
— Нет, он запрещал мне общаться с ними, я боялась его ослушаться. Правда, всё равно периодически переписывалась с Гарри, но мы не виделись. Я придумала легенду, говорила, что мой муж магл, который не одобряет использование магии. А чтобы у Гарри не возникло вопросов о том, почему мы не можем встретиться, сказала, что мы переехали в Америку. Гарри знает только про появление Арии.
Она вздохнула и прижалась к Драко, будто хотела спрятаться от воспоминаний, которые приносили боль. Он обнимал её крепче и шептал слова поддержки. А потом сказал, что она может больше ничего не рассказывать. Самому было больно от её слов. Гермиона отрицательно покачала головой, шепча: «Я хочу».
— После рождения дочери он вроде изменился, но это продлилось недолго. А сегодня днём Ария спала и, видимо, проголодалась, проснулась и заплакала. Ему это не понравилось, я в последний момент встала между ними. Потом дождалась, когда он уйдёт, собрала наши с Арией вещи и сбежала.
— Молодец, ты всё сделала так, как должна была, ты правильно поступила, — шептал Драко, укачивая её в своих объятиях. — Утром нужно будет снять побои и заявить о факте насилия, — Гермиона вздрогнула. — Я буду рядом, ничего не бойся, — его слова будто успокоили её: она на секунду прикрыла веки. — Соня, открывай глазки, — усмехнулся Драко.
— Ты меня так в школе называл, — она подняла на него лицо и улыбнулась.
— Я помню, — он ответил на улыбку и, посмотрев на Арию, поймал её взгляд. — Она проснулась, пойдём, покажу вашу комнату. Нам всем нужен отдых.
Отдых действительно не помешал бы. Но Драко чувствовал, что ещё долго не сможет уснуть из-за услышанного сегодня. Он и представить не мог, что когда-нибудь столкнётся с подобным. Голова была забита мыслями о том, как помочь сейчас Гермионе.
— Ну вот, — проговорил он, распахивая двери с Арией на руках, которая внимательно рассматривала новое для неё место. Драко положил девочку на кровать. — Комната полностью в вашем распоряжении, ванная у вас отдельная, — он указал на белую дверь. — Если что-то будет нужно, ты всегда можешь обращаться ко мне, — Гермиона кивнула и улыбнулась ему. — И последний штрих, — он подошёл к стоящему возле окна креслу, достал из кармана брюк волшебную палочку и трансфигурировал то в детскую колыбель. — Думаю, так будет удобнее. Моя комната справа от твоей, если вдруг что-то случится и тебе понадобится моя помощь. Добрых снов.
— Добрых, Драко. Спасибо тебе, — поблагодарила она, присаживаясь рядом с дочерью на кровать. Он лишь улыбнулся и вышел в коридор, прикрывая двери.
Как Малфой и предполагал, этой ночью уснуть у него не получилось. Он прислушивался к каждому шороху в комнате, где спали Гермиона и Ария. Вторая просыпалась несколько раз за ночь и плакала, но Грейнджер быстро её успокаивала и та вновь отправлялась в страну сновидений.
В какой-то момент, когда Драко наконец удалось прикрыть глаза, сквозь сон он услышал тихие всхлипы, которые уже слышал ранее. Этот момент до жути напомнил происходящее почти семь лет назад. Ещё в школе после войны им начали сниться кошмары, после которых не всегда можно было успокоиться самостоятельно и заснуть. За тот год Гермиона несколько раз засыпала в его постели, в его объятиях. Потому что не могла одна. Потому что было страшно. Услышав очередной всхлип, Драко сел в кровати. Сердце разрывалось от этих звуков. Тогда она сама приходила к нему ночью в слезах, но он понимал, что сейчас этого не произойдёт. Малфой сам пойдёт и постарается успокоить.
Комнату освещала лишь одна тусклая лампа, стоявшая на прикроватной тумбе. Как Драко и думал, Гермиона не спала — сидела на кровати, прижав колени к груди и пряча в них лицо. Он сел рядом, и только тогда Гермиона подняла на него взгляд. А в следующую секунду обняла за шею.
— Мне остаться? — прошептал Драко как можно тише, стараясь не разбудить Арию. Такое же тихое «Да», и он выполнил просьбу. Остался с ней, поглаживал по спине и волосам, успокаивая, и остаток ночи не выпускал из объятий.
***
Малфой намеревался наказать человека, испортившего жизнь Гермионе, поэтому рано утром, ещё до её пробуждения, Драко связался со своим однокурсником, который после школы стал адвокатом, и попросил его о помощи. Тот написал, что им нужно сделать сейчас. Драко изучал письмо, когда двери в его кабинет приоткрылись и на пороге появилась Гермиона с Арией на руках.
— Проходи, садись, — он кивнул на рядом стоящий диван и тоже сел. — Как вы?
— Хорошо, спасибо, — коротко ответила она.
— Пойдём, я приготовлю завтрак, а потом нам нужно будет обсудить насущные дела.
— Драко, может, я разберусь с завтраком? Не могу сидеть сложа руки.
Согласившись с ней, Малфой присел за стол, забрав Арию, которая сладко зевнула и вскоре начала засыпать у него на руках. Драко сам не заметил, как стал её укачивать, наблюдая за тем, как она засыпает, и улыбаясь. И вдруг в голову пришла мысль, что они с Гермионой заслуживают счастья. Особенно после всего пережитого. Он сам для себя решил, что сделает их счастливыми. Пусть только Гермиона позволит, и он сделает.
Драко встал из-за стола и вышел из кухни. В спальне, в которой сейчас жили Гермиона с малышкой, он положил Арию в колыбель и вернулся к Грейнджер, оставляя дверь открытой на случай, если девочка проснётся.
Позавтракав нежнейшими блинчиками, Драко поблагодарил Гермиону за завтрак и начал рассказывать:
— Пока ты спала, я написал Блейзу и поведал ему саму суть ситуации. Он объяснил, что нам нужно делать и куда идти сейчас. — Гермиона посмотрела так, будто хотела что-то спросить. — Сразу скажу: он один из лучших адвокатов волшебного мира. Так вот, перейдём к делу. По факту нам нужно сейчас снять побои и заявить о факте насилия в аврорат, — Драко дотронулся до её руки и посмотрел ей в глаза. — Он же волшебник? — Гермиона кивнула.
— Драко, — еле слышно проговорила она. Испуганный взгляд и слёзы по щекам, от которых сердце безумно болело и разрывалось на части.
— Тише, — прошептал он и сжал её ладонь в своей. — Я могу тебя обнять? — дождавшись кивка, он притянул её к себе.
— Я боюсь его, — коротко и ясно.
— Тише, милая, — шептал Драко, — я не дам тебя в обиду. Тебя никто не тронет. Больше никогда. Веришь мне? — Снова кивок в ответ. Она ему доверяла, и это было самое ценное. Через несколько минут её дыхание пришло в норму и он продолжил: — Я спрошу у Блейза, возможно ли исключить твои встречи с мужем, чтоб не травмировать тебя ещё больше.
— Спасибо тебе, — проговорила она, отстраняясь и вытирая слёзы пальцами. Её губы растянулись в улыбке, и от этого Драко почувствовал всепоглощающее тепло в груди.
— Пока не за что, — сказал он. — Ещё нужно будет забрать ваши вещи, но, я думаю, это нужно делать, когда его не будет дома — здесь проблем не должно возникнуть: после твоего заявления его задержат и предъявят обвинения. Сегодня разберёмся с этим, встретимся с Блейзом, — Драко взял её за руку. — Всё будет хорошо. Я рядом.
И всё действительно было так, как говорил Драко. Гермиона стойко вынесла всё: снятие побоев, допросы, изъятие воспоминаний, насколько бы болезненным для неё это ни было. А оно было, если судить по ней, когда она вышла из кабинета, где происходила процедура. Встреча с Блейзом прошла в доме Малфоя, потому что Ария раскапризничалась и её было пора укладывать спать. Забини объяснил, что он может представлять интересы Гермионы в суде по доверенности, при этом её присутствие не потребуется. Он ответил на все их вопросы и, пообещав держать в курсе новостей, попрощался.
В тот же вечер сова Блейза принесла письмо, в котором он написал, что человека, избивавшего Гермиону, задержали. И каково было удивление Драко, когда он узнал, с кем всё это время она жила — с Маркусом Флинтом. Драко помнил его капитаном их сборной в школе, который любил играть жёстко, но такой тяги к насилию он не наблюдал за ним тогда. Это действительно было неожиданно.
Драко сразу рассказал о задержании Гермионе, не задавая вопросов. Понимал, что ей будет сложно, что ещё рано, не хотел давить на неё. Она только поблагодарила его и робко приобняла за шею. После они проговорили весь вечер на разные темы: вспоминали школу, Драко рассказывал, как жил после разрыва, не касаясь одной темы — помолвки. Когда-нибудь он ответит на все её вопросы, но не сейчас.
После того дня прошло ещё два. Утром Драко уходил на работу в больницу Святого Мунго, вечером возвращался домой, где его ждали Гермиона и маленькая Ария, которая очень его полюбила за такое короткое время и всегда встречала с улыбкой.
— Она никогда не позволяла никому брать её на руки, кроме меня, — отметила Грейнджер, гладя кота, который запрыгнул к ней на колени. — Ты ей нравишься.
— И она мне тоже, — прошептал он, залюбовавшись малышкой. Да, он уже думал, что, если у них с Гермионой что-то получится в будущем, он мог бы удочерить Арию, заботиться о ней и просто любить как свою дочь. Но пока это было лишь очередной мечтой, в которую он верил. Верил, потому что другая сбылась — он нашёл Гермиону. Снова встретил человека, с которым было хорошо тогда и хорошо сейчас, которого хочется сделать счастливым.
***
Драко разгребал последние рабочие дела, взятые на дом, когда дверь в его кабинет приоткрылась и из-за угла вышла Гермиона.
— Я тебе не помешаю?
— Нет, конечно, проходи, — ответил он, убирая стопку документов в сторону. — Я уже закончил.
— Я подумала, может, нам нарядить ёлку? Сегодня сочельник.
Он и забыл, совершенно потерялся в бумажной работе. Но не смог отказать.
Совместное украшение рождественской ели навеяло воспоминания, как они готовились к их первому общему Рождеству в школе.
Гермиона вешала шары на ёлку, иногда прося Драко о помощи — когда не доставала до нужной ветки, а магией пользоваться не хотела. Даже обижалась, надувала губы, как маленькая, когда Драко отправлял игрушки вверх заклинанием. Хотела нарядить ёлку, как в детстве, когда не знала о существовании волшебного мира. И она была такая забавная в тот момент.
Вот и сейчас она была точно такой же, как тогда, ну или старалась расслабиться и насладиться атмосферой, хотя бы минутку не вспоминая о страхах и произошедших событиях.
— Ну вот и всё, — проговорила Гермиона, вешая последний красный шар на ёлку. — Какая она красивая получилась, — после этих слов раздался плач Арии, которая проснулась и требовала внимания и заботы. — Я отлучусь ненадолго, — сказала Грейнджер, указывая в сторону спальни, будто спрашивала разрешения.
— Да, конечно, — согласился Драко. А ёлка и в самом деле была очень красива. Мерцающие огоньки гирлянды заставляли переливаться блестящие шарики и озаряли комнату, являясь единственным источников света. Он зажег камин магией и сел на пол, думая о том, как вручить ей подарок, который он подготовил. Сомневался, что это вообще будет уместно сейчас, но очень хотелось сделать ей приятное.
Малфой услышал приближающиеся шаги. Подойдя, Гермиона села рядом и протянула ему альбом для колдографий.
— Я знаю, что Рождество только завтра, но хочу, чтобы он был у тебя.
Он взял альбом в руки, открыл с самого начала и улыбнулся — это были их фотографии с последнего, послевоенного курса школы. Он перелистывал страницу за страницей, смотрел на все колдографии, и картинки с воспоминаниями о тех днях сами появлялись в голове. Драко отвлёкся от альбома и задумчиво посмотрел на огонь камина.
— Я хочу это вернуть, — еле слышно сказал он, сам того не ожидая.
— Альбом? Но я…
— Нет, не альбом, — он снова вернул взгляд к коленям, где лежал её подарок. Если быть точнее — к колдографии, которую сделали их однокурсники одним послерождественским вечером. На ней Драко и Гермиона сидели перед камином в гостиной старост — она положила голову ему на плечо, он обнял ее за талию и оставил лёгкий поцелуй на кудрявой макушке. — Ты понимаешь, о чем я говорю, — сказал Малфой, не отрывая взгляда от колдографии.
— Я… — запнулась она. — Мне нужно время.
— И у тебя оно есть, я не тороплю, — он тепло улыбнулся ей. — И у меня тоже есть для тебя подарок, — Драко достал из кармана брюк маленькую коробочку. — Я надеюсь, он тебя порадует. — Гермиона забрала её и открыла. Драко видел, как заблестели её глаза, когда она достала из коробки серебряную цепочку с маленькой подвеской в форме сердечка. Он знал: Гермиона не любила каких-то вычурных украшений с тяжёлыми камнями, а вот такие — простые, легкие и красивые — ей очень нравились. — Как тебе? — уточнил он. Она кивнула, передавая ему украшение и поворачиваясь спиной. Драко помог Гермионе его надеть. А после она сама обняла его.
Это было седьмое Рождество. Она снова с ним рядом.
«Когда-нибудь я смогу залечить все раны на твоём сердце», — подумал он и провёл рукой по её волосам, от которых был так зависим ещё в школе.
***
Проходили месяцы. Флинт был осуждён и лишён прав на Арию, после чего Гермиона окончательно расслабилась и перестала бояться. Может быть, это было как-то связано, а может, сеансы психотерапии, на которых настоял Драко, не прошли зря. Она спала спокойно, перестала просыпаться ночью от кошмаров.
Драко знал, что ей снилось, сам спросил её спустя месяц после суда, и это было по-настоящему жутко слышать. А той ночью он не смог уснуть — самому снилось то, что она ему рассказала. Тогда Малфой появился на пороге её комнаты и остался. Она позволила. Вот так просто, не задавая вопросов. И, кажется, именно тогда всё началось вновь: утренние объятия и робкие прикосновения, её сонная улыбка и кудряшки на соседней подушке. Она позволила случиться чему-то большему.
Драко вошёл в комнату, ведя за ручки полуторагодовалую Арию в красивом белом платье. Гермиона улыбнулась, когда заметила их в отражении зеркала. Малышка несколько месяцев назад научилась ходить, но пока не могла пройти больше трёх шагов самостоятельно и забавно падала на попу, из-за чего расстраивалась. Поэтому Драко помогал ей проходить большие для неё расстояния.
— Мы не опаздываем? — спросила Гермиона, застёгивая серьгу.
— Нет, у нас ещё есть время, — ответил он. — Поттеры ждут нас через двадцать минут.
В один прекрасный вечер Драко пришёл с работы не один, а в компании Гарри Поттера, который был очень рад снова видеть подругу. И она была рада: крепко обняла его, тихо плача, и что-то шептала. А Малфой был счастлив оттого, что Гермиона плачет не от боли или страха.
Тогда она познакомила Гарри с дочерью, он рассказал, как они живут с Джинни, рассказал о сыне Джеймсе, который был немного старше Арии, а через несколько дней они встретились все вместе: Джинни, Гарри, Джеймс, Драко, Гермиона с малышкой и ещё несколько их общих друзей со школы. И она была по-настоящему рада этому воссоединению.
— Всё, я готова, — проговорила она. Лёгкое, нежное, словно облачко, розовое платье подчеркивало её фигуру. — Нормально для детского дня рождения?
— Не переживай, ты прекрасно выглядишь, — улыбнулся Драко. — И мы хотим кое-что у тебя спросить, — он встал на колено, поставил перед собой Арию лицом к Гермионе, достал из кармана маленькую бархатную коробочку и, открыв, положил ту в ручки малышке. — Не согласитесь ли вы, мисс Грейнджер, стать миссис Малфой? — она просто кивнула, вытирая слёзы, и протянула ему ладонь. Придерживая малышку одной рукой, другой он вытащил кольцо из коробочки и надел его ей на палец. После чего встал, перехватил Арию поудобнее и обнял Гермиону. — Я хотел бы стать для неё папой официально, — еле слышно проговорил Драко. Он любил эту девочку самой искренней и настоящей любовью. — Ты не будешь против?
— Нет, конечно нет, — ответила Гермиона. Малфой прильнул к её губам в нежном поцелуе.
— Я обещаю сделать вас самыми счастливыми, — прошептал он, отстранившись.
И он сделает всё, чтобы выполнить своё обещание. Потому что любит их безумно и иначе просто невозможно.
