Два

Луна лила свой серебряный свет на стены и потолок. Сара в который раз перевернулась на другой бок. Мягкая и, несомненно, удобная кровать сейчас ей казалась кучей соломы. Спящая рядом Лили тихо простонала во сне. «Опять кошмары. А все потому, что под свои кошмарные песни засыпает» - подумала Сара и вновь поменяла положение. – Мам! Ма-а-ам! Ну, мама! Я в туалет хочу! – постучала кулаком по стене Сара. – МАМА!! Мама, я сейчас описаюсь! Лили, ну ты-то сходи со мной в туалет, - уже тише попросила девушка и постучала кулаком теперь уже по сестре. Та лишь зажмурилась и вновь тихо проскулила. По щеке сестры стекла слеза. – Я сейчас одеяло обделаю! Не выжать будет!! Мама, Лили! Лили, мама, Лили, мама… - наконец, мать проснулась от криков Сары. Послышались шаги, и дверь в комнату сестер с ужасным скрипом отворилась. – Три ночи, а ты не спишь? Пойдем, отведу, - вздохнула мать, а Сара с победным взглядом сказала Лили «неудачница!» и вышла из комнаты. По крупному и острому ножу стекли алые ручейки, красивыми кляксами падая на пол. Лужи все той же крови тут и там, злобный оскал и глаза, в которых плескались гнев и ненависть, переплетаясь в одно чувство, так давящее на сердце. Лили с ужасом осмотрела свои руки, окропленные красным. Только сейчас она поняла, что сделала. Убийство. И не одно. Ее же руками. Лишь одинокая слеза блеснула на щеке, перемешавшись с запекшейся кровью, алым, но уже не таким ярким, ручейком скатилась по губам и капнула с подбородка. Лили не умела плакать. Волосы алого цвета кое-где слиплись, а янтарные глаза застилала алая пелена. Лили устало опустилась на колени… и проснулась. Лили села в кровати, резко, пытаясь отдышаться. Приятная для ее взора темнота заполнила комнату, лишь луна пыталась осветить хоть часть помещения. Сестра, Сара, уже спала. Лили перевела взгляд на часы: четыре утра. Спать больше не имело смысла. Девушка откинула прядь алых волос, боясь ощутить кровь на них. Однако, на тонких пальцах не осталось и капли. « Сон» - твердо подумала Лили и вновь посмотрела на любимую сестру. Сара улыбалась во сне. « Наверняка на радужных пони катается, а мне убивать приходится» - и с грустью, и со злостью подумала девушка. До звонка будильника оставалось меньше двух часов. В школу идти страшно не хотелось, но, как говорила сама Лили, «что поделать?». В последнее время она поменялась в худшую сторону. Лили легла и прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания. … Маленькая девочка, с янтарными глазами и алыми волосами, пыталась завязать бело-красной лентой свои волосы. Интересный цвет… Именно благодаря ему и любви к темноте она получила «второе имя», которое ужасно раздражало. Одноклассники называли ее Кровавой Луной, то ли с долей страха, то ли с долей уважения. В огромном и богато обставленном особняке было почти пусто. Обычно горничные сразу выбегали на встречу Лили, а именно так звали девочку, вниз, завтракать. Это тоже злило не на шутку взрослую не по своим годам Лили. Сегодня ни горничных, ни другой прислуги видно не было. Удивленная девочка поправила бело-красное, в тон ленты и волос, платье, и поспешила вниз. Хорошо, что комната располагалась не на третьем этаже, а на втором, что заметно сокращало путь до кухни. За стеклянными дверьми и обнаружились горничные и повара, дворецкие и даже незнакомые прежде Лили люди. На их лицах читалась грусть и отчаяние. – А где мать и отец? Они что, не прилетели еще? – немного грубовато поинтересовалась девочка, которая особой добротой никогда не отличалась. – Понимаешь, Лили… твои родители… - Розетта, одна из горничных, замялась, уставившись в пол. – Они погибли, - выдохнула самая любимая Лили горничная Виктория. – Как так? Розетта, Вики, вы не врете? – у Лили подогнулись коленки,а янтарные глаза приобрели красноватый оттенок. – К сожалению, нет, - вздохнула Вики. Лили заметила, что остальные молчали, значит, были сильно подавлены. Любили родителей-то, значит. – Самолет что ли навернулся? – тихо и хрипло спросила Лили, собрав в кулак последние силы. – Нет, самолет-то, как раз, приземлился хорошо… Авария случилась позже, уже в машине, - вздохнула Розетта и уронила голову на стол. Одинокая слезинка скатилась по щеке Лили. Она опустила голову и тут же резко ее вскинула. Прислуга удивленно посмотрела на девочку. Она будто выросла в их глазах, с такими чувствами она выпалила свои слова. – Да что же это такое?! Криворукий наш народ!- Лили поругалась на таксистов и водителей.- А вы что тут головы повесили? А дольше кто жить будет? Я вообще в замешательстве, вроде, больше всех пострадала я, а убитые горем восседаете вы. Жизнь – это ничто. Даже жизнь дорогого человека! – выпалила Лили и с силой прикусила нижнюю губу. Кровь стекла из уголка губ вниз, капая с подбородка и пачкая белоснежное платье. Лили не отправили в детский дом, хоть родственников и не было. Все состояние стало принадлежать Лили, а ее саму приютила лучшая подруга ее матери. « Жизнь – это ничто. Даже жизнь дорогого человека»- гулом пронеслись ее же слова в голове девушки. Сара бы ни за что так не сказала. Сара была по- настоящему доброй и веселой, а самой себе Лили на ее фоне казалась совсем бесчеловечной. Лили встала и, бесшумно двигаясь, открыла один из ящиков комода. В нем покоились ее детские вещи. Она взяла алую ленту, по бокам окаймленную белым. В этом же ящике лежало то самое платье с маленькой каплей крови. На ленте тоже обнаружилось несколько, почти незаметных, бурых пятен. В прочем, предпочтения Лили так и не изменились. Она все так же покупала одежду с красным цветом, только на смену белого пришел черный цвет. Под платьем и лентой лежал нож. Раритетный. С красивой, искусно сделанной, ручкой. Лили взяла его и посмотрела на себя через чистое и острое лезвие. В янтарных глазах лишь пустота, изредка там проскакивали искорки ярости. Растрепанная красная челка спала на правый глаз, и Лили раздраженно откинула ее в сторону. А затем, почти инстинктивно, провела лезвием ножа по руке, задев вену. Крови почти не было. Громкий звон будильника разрезал тишину. За окном началась ярая метель и сильный ветер. Сара заворочалась в кровати, потом накрылась одеялом с головой. – Вставай, - дотронулась до русой прядки сестры Лили. – В школу надо. - Но я же не хочу! – запротестовала Сара, почти не спавшая этой ночью. Сара внезапно раскрыла в глаза и схватила локон Лили. – Алый, - пробормотала она. – На кровь похож, такой же насыщенный и блестящий. – Вставай, давай, а не подлизывайся, - буркнула Лили. – А глаза у тебя иногда тоже краснеют! Какая же ты необычная, вот чем тебя Бог наградил за страдания. Лили вновь буркнула и спустилась на первый этаж. Уже в ванной она внимательно посмотрела на себя. Хоть и не густые, но такого великолепного цвета волосы теперь были украшены лентой. Собирать их в косу или хотя бы в хвост Лили не собиралась. Поправив красную тунику и отряхнув черные узкие джинсы, она все же вышла из ванной, где ее нетерпеливо поджидала сестра. Названная сестра, но так любимая ею. Наверное, это был единственный человек, которого Лили любила и которым она дорожила. Мисс Блек, мать Сары, Лили тоже любила, но, как и остальных людей, не ценила как кого-то стоящего. Лили Блек… эта фамилия лишь нагоняла темную ауру на бедную девушку. – Пойдем уже, - развеяла мысли сестры Сара. – Оденься только потеплей, что ли. Облачившись в довольно легкую черную куртку, Лили выбежала из дома, заперев дверь. Мисс Блек еще с утра ушла на работу, ей вставать приходилось намного раньше, чем девушкам. Сара же надела теплое пальто, шапку и даже рукавицы. Лили, ибо была старше Сары, крепко завязала на шеи той шарф. - А ты не замерзнешь? – обеспокоенно посмотрела на Лили Сара. – Ли, ты опять легко слишком оделась! Посмотри только, какой ветер и снегопад. – Меня уже не то, что холодом, током не прошибешь, - отмахнулась Лили. Через минут пятнадцать ходьбы, несколько раз поскользнувшись на дороге, еще не занесенной метелью, дошли до ненавистного здания. Массивная дверь школы легко поддалась крепкой руке Лили. Она повесила куртку на свободную вешалку в гардеробной, рядом с Сарой, и поспешила на биологию. - О, Алая! – десятый класс был дружным и каждого ученика встречал с улыбками. Новое «имя» одноклассники дали Лили в классе эдак седьмом. – Привет, - натянуто улыбнулась Лили и села за парту, прокручивая в голове ночной кошмар. Сейчас, в окружении этих лиц, ей нестерпимо захотелось воплотить его в реальность. Лили перебросила длинные волосы на одно плечо и поправила ленту. Уронив голову на стол , она крепко сжала зубы. Эта странная апатия шла по пятам за девушкой, дергала ее за алые косы, срывала с них ленту, щекотала под футболкой и просто дразнила. Близость этого странного, до смерти неприятного чувства, будоражила кровь, кровь кипела и готова была вырваться фонтаном наружу. Кроме этих ужасных чувств на душе еще и скребли кошки. Лили расплакалась бы, но попросту не умела. Пару всхлипов вырвались все же, но ни слез, ни чего-то большего не было. Ужасно ломило шею и спину, началась мигрень. – Эй, ты чего? – парень с незамысловатым именем Джейк присел возле Алой, положив руку на спину девушки. – А ты тут что забыл? Ты же в одиннадцатом классе, вроде, учишься, - удивилась Лили. – Ну, у нас вроде как общий урок. У нас математичка заболела, и нас забрали на биологию. Можно, я сяду с тобой, мест свободных больше нет, - не дожидаясь ответа, Джейк плюхнулся на свободный стул. Лили пришлось поставить сумку рядом с партой. – Так что случилось? – усевшись поудобнее, спросил Джейк, заглядывая в глубокие алые глаза. – Да… все ужасно… - Лили не хотела делиться с практически незнакомым человеком своими переживаниями. Она вообще ни с кем делиться не хотела. Но, заглянув в голубые глаза Джейка, она увидела там только решимость. Ни жалости, ни сострадания там не было. Этим парень и приглянулся Алой. Набравшись решимости, она рассказала ему все. И про детство, и про кошмары, про непролитые слезы и о многом другом. Перемена перед первым уроком была длинной, поэтому Лили успела рассказать знакомому, а может быть, другу, все. Поведав свою историю, она внезапно уткнулась носом в плечо Джейка. « Кисейная барышня, блин. Еще бы разревелась. Хотя, разревелась бы», - Лилианна позволила себе слабость и по щекам, на футболку Джейка (в школе, не смотря на зимнее время, было чуть ли не жарко, так хорошо топили), скатились и капнули целых две слезы. Глаза потемнели, став багровыми. Вспомнив свой сон, Лили быстро вытерла слезы и осмотрела руку. Но там была не кровь, а простая соленая влага. Лили осознала свою слабость и отцепилась от Джейка, который смотрел на нее теперь чуть ли не с заботой и нежностью. Глаза из багрового насыщенного цвета вновь плавно изменились на янтарный, как раз перед звонком. Быстро отсидев (а точнее, проспав) биологию, Лили направилась к спортзалу. От физкультуры у нее было освобождение, причем, всегда. Нагрузка девушки была совсем небольшой, из-за болезней. А болела она недостатком крови, причем, врачи, у которых она проходила осмотр, всегда удивлялись, как с таким количеством гемоглобина она стоит на ногах. В конце урока Джейк предложил ей погулять. И Алая согласилась, потому что когда-нибудь другом обзавестись надо. Лили отмучилась еще два урока и после обеда в столовой направилась к кабинету русского языка и литературы. Она почти ничего не съела и вышла из столовой первой. Распахнув дверь класса, она отметила, что больше здесь никого нет. «Странно, реально странно. Учитель не мог открыть класс и оставить его», - пронеслось в голове девушки, но она все же присела за любимую последнюю парту, не включив свет. Приятная тьма обволакивала весь класс, так, что видны были лишь силуэты. Темные шторы не давали свету с улицы проникнуть в помещение. Лили чуть не уснула, положив голову на столешницу и обмотав руки ручкой сумки. Тихий шорох привлек ее внимание. «Крыса», - сообразила Лили, но поедать книги и учебники животному позволить не могла. За стеллажом, обставленным школьными принадлежностями, было еще темнее. Будто маленькая комнатка, отделенная от остального класса шкафом. Как и ожидалось, Лили увидела два красных глаза, однако, глаза были человеческими.