Пьяное одиночество

Кирилл Гречкин очень не кстати написал заскучавшему гению. Всё началось с банального и любимого Кириллом: «Я вчера снова был в клубе, Серёга», а закончилось красноречивой историей о том, как же он напился до состояния овоща, как падал на землю возле клуба и как его не держали ноги, причем во всех подробностях. «Так вот, Серый, я, значит, напиваюсь, а девушка из клуба уже лезет ко мне целоваться, ну, я, конечно, не устоял перед такой шикарной возможностью! Правда ей потом до такси меня пришлось чуть ли не нести… Но это было ТАААК приятно, Серёг, ты не поверишь. Так вот, приезжаю я домой, а там меня ждёт другая пассия, ну и логично, что всю оставшуюся ночь мы не скучали :)» Серёжа читает сообщения с нейтральным лицом, а внутри него будто разгорается странный огонёчек «желания», хоть один раз напиться также как его друг. Однако, юному гению такое явно не светит. Так неброско поставленный смайлик в конце сообщения «:)», будто издевательски смеётся над Разумовским, говоря всем своим скобочным видом: «О нет маленький мальчик, тебе никогда в жизни не повторить пьяных похождений самого Кирилла Гречкина!!» Серёжа откладывает телефон на тумбочку, закрывая лицо яркими волосами. Он совершенно не любил пить. Ему был противен вкус алкоголя, его всегда пугали пьяные люди, но что то в этом было «такое», что передал ему Кирилл, словно заражая разгульной жизнью. Разумовский не совсем понимал, что конкретно его так привлекает, падение на землю, или тот факт, что Кирилла тащили до такси? Однако, Серёжа медленно закрывает глаза, представляя себя на месте Гречкина. Пьяный, не соображающий, очень искренний и весёлый, а также полностью отдающийся в чьи то заботливые руки… Слово «заботливые» пронеслось и застряло в голове гения эхом. Ему нужна всего лишь забота. Слишком уж хотелось молодому Сергею стать вдруг беззащитным, наивным и полностью зависеть от человека, который был бы рядом. Вот только Разумовский ловит себя на мысли, что Олег уехал в командировку, а значит, в любом случае не пересечётся с другом, а Кирилл, явно не тот человек, который будет проявлять хоть малейшую «заботу». Несмотря на все попытки отвлечься от мысли об алкоголе, Сергей не прекращает думать о прелестях опьянения ни на секунду. Наконец, к шести часам вечера, всё же сдаётся. «Я слишком хочу побыть беспомощным, хочу чтобы у меня также подкашивались ноги, и плевать, если мне станет плохо, и плевать, что моя жизнь это не гребаная жизнь Кирилла, и ко мне точно никто не придёт. Я просто напьюсь» думает Сергей, уже по пути в магазин. Продавец недовольно косится на паспорт, потом на Сергея, потом снова на паспорт, но три бутылки всё таки пробивает. Разумовский сияет, словно четырнадцатилетний подросток, впервые купивший «гараж». Придя домой, не раздумывая открывает бутылку виски. Наливает в стакан. Нюхает. Коричневое пойло неприятно разило спиртом и нотками каких то трав. Отвратительно. Но чтобы наверняка напиться, Серёжа принимает решение выпить весь стакан залпом. Это даётся ему куда сложнее, чем он представлял изначально. Желудок словно обжигается, и по началу не хочет пропускать в себя ни капли спиртного. Сам же Серёжа морщится от терпкого вкуса виски, не выдерживая привкуса этила на языке, но стойко допивая всё до последней капли. Да, Разумовский не хотел напиться, Разумовский хотел именно перепить. Желательно настолько, чтобы утром с великим трудом вспоминать вечернее приключение, а ночью сойти с ума от блаженства, как это было в историях Гречкина. Да, он один. Но и в одиночестве нет ничего криминального. Хотя, что бы быть окончательно честными, стоит упомянуть, что изначально Серёжа искренне хотел посетить тот же бар, что и Кирилл накануне, но после, пришел к логичным выводам, что в клубе слишком много свидетелей, слишком тревожно, и, даже стыдно. А потом, по дороге домой его обязательно бы укачало в такси, жалкое зрелище. Оставаясь же дома, был шанс, после всего не делиться выпитым с белым керамическим другом. Перспектива перепоя дома казалась куда более безопаснее, нежели «вне». «И откуда взялась эта глупая поговорка, что в одиночку пьют только алкоголики», —думает Сергей, выпивая очередной стакан, на этот раз с текилой. Разумовский изо всех сил оправдывает себя. Разумовскому не хочется думать, что своими действиями он породнился с алкоголиком «валерычем». Серёжа приличный, интеллигентный, образованный, Серёжа решил выпить буквально раз в жизни, так, ради эксперимента. Серёже всё также не нравится вкус алкоголя. Какой же он алкоголик, если ему не нравится? Поток оправданий так бы и продолжался бесконечным ручьём в сознании рыжего гения, если бы чувство опьянения постепенно не начинало поглощать его разум. Как не странно, но не привыкший пить гений, всё же смог осилить бутылку виски и две текилы, и окончательно опьянев, сидел на кухне, поджимая ноги под себя. Теперь ему очень хотелось, чтобы приехал Волков, чтобы он ругался на беспечность юноши, на неумение пить, чтобы нес в кровать, а после нежно жалел, гладя по волосам… Но Олега в городе нет. Есть просто пьяный Серёжа. Никто не придёт. Он так и останется в своей квартире один. Непослушными руками парень берет в руки айфон, пишет Гречкину, в надежде, что тот ответит. Буквы, словно пляшут на клавиатуре, и Разумовский выводит «Онаами тои олоапввееилшлльттрреаввчвкепнггшшщддьттрр». Он прекрасно видит, что написал совершенно не то, что хотел, но сил на исправление он не находит, вместо этого отправляя ещё более красноречивое: «Пллаьаьвлвддчдчддыдчщсшлвтч сосочовииытвтлчл о гсоовоыллылвлсллсл оососовоововиытоыллчлвлллльлвл», и понимая, что ничего у него не получится, решается на запись весёлых пьяных «голосовых». Сначала Серёжа смеётся, потом говорит первое, что приходит в голову, и снова смеётся, но уже более истерическим смехом. Записав штук восемь «головых» товарищу по несчастью, парень всё же решается встать. Решается. И падает. Но, словно, не чувствует боли. Ноги становятся непослушными, в частности как и руки, и Сергей радуется, что так быстро добился того, чего так не хватало его душе. Далее с трудом поднимается, делая несколько неуверенных шагов по кухне, и параллельно опираясь руками на всё, что только могло послужить опорой. Сергею нравится это странное чувство, и он снова смеётся. Сам с собой,так близко к своему безумию. Хватает телефон, и всё такими же хаотичными движениями добирается до спальни. Там он медленно опускается рядом с кроватью. Тело слишком сильно не слушается пьянющего гения, но Разумовского это не останавливает, и он, всё также продолжает записывать сообщения для Кирилла, чтобы хоть кто то знал как ему весело. Дальше шли какие то объятия с полом, мысли о том, что сила притяжения бессердечная, но дичайше возбуждающая тварь, и многое другое, что в трезвую голову Серёже никогда бы не приходило. Никто не может сказать точно, сколько валялся на полу гений, но позже он нашел в себе силы лечь на кровать. Теперь он чувствовал, что голова адски кружилась, будто он снова попал в детство и прокатился с Олегом на карусели, которые так не любил, из за подобных «эффектов». Теперь рыжий пялился в потолок, в надежде на то, что ему станет легче, параллельно всё же думая о том, что будь он «типичной историей Герчкина», было бы веселее, и куда более приятно, нежели это. Глаза закрывались сами и Серёжа не мог противостоять желанию просто уснуть. Опьянения было сильным, но очень коротким. Это явно не то, ради чего печень парня жертвовала собой в этот вечер. Проснулся Разумовский посреди ночи, совсем не понимая что происходит. Трезвость не спешила наступать после короткого сна, а на мгновение Сергею показалось, что он стал чувствовать себя ещё хуже. В дверь кто то беспощадно долбился с такой силой, что парень начал сомневаться в собственной системе безопасности, медленно сползая с кровати, и с горем пополам накидывая халат на хрустальные плечи. «Если вы хотите сломать дверь, то я вас засужу и вы купите мне две новых», очень сонно и пьяно крикнул Серёжа в прихожей, опираясь на стенку, и пытаясь расправиться с ключами в замке. Открыв дверь, Разумовский готов был осесть на пол от такой неожиданности, потому что прямо на его пороге теперь стоял сам Олег Волков. Тот, о чьём визите Сергей даже мечтать сегодня не мог. Разувшись, Волков сразу же покосился на друга, который беззаботно пытался придать себе человеческий вид, параллельно опираясь на стену, казалось, всем телом. Сильные руки Олега тут же подхватили изящную фигурку Сергея, не давая упасть на пол. — Серый, ты какого вообще чёрта бухой? — единственное, что только смог выдать обескураженный Волков. — Яяя… Я, Олег, мечтал напиться, чтобы ты да, ты, держал меня… Своими сильными руками… Прямо как сейчас, чтобы я мог, наконец, почувствовать себя нужным и в безопасности… Я хотел.. Твоих прикосновений.. — на одном дыхании говорил Разумовский, с трудом собирая слова в предложения. Олег ничего не ответил. Смутился. Только молча подхватил рыжего друга на руки, как в самых смелых мечтах Разумовского. — Давай, мы с тобой договоримся, что так много пить ты больше не будешь. — тихо произносит Олег, будто боясь сломать хрупкое Сережино счастье на данный момент. Серёжа в свою очередь счастья не сильно чувствует. Теперь Разумовский чувствует лишь тошноту. Бледнеет буквально на глазах, и это тоже не укрывается от взора Олега. — Горе… — на выдохе обеспокоенно бросает Олег, в спешке ища тазик. Волков нежно подхватывает растрёпанные волосы Сергея, завязывая в хвост, а сам держит друга за плечо, так бережно и отчаянно, как не держал никого в этом мире. Знает, что у Сергея эметофобия, и сейчас его гений внутри себя места не находит от накатившей паники. К несчастью, Разумовского всё же рвёт неприятной алкогольной жижей в заботливо подставленный таз. Серёжа мычит что то невнятное, а Олег уже протягивает стакан с чистой водой и салфетки для перепившего горе друга. Разумовский, словно трезвеет. Краснеет и пугается своего состояния. — Олег.. Олег послушай меня! — начинает он тревожно и торопливо. — Это ошибка! Олег это чудовищная ошибка, я хотел проверить только… Договорить ему не дают, потому что Олег берёт Серёжу за подбородок и прижимается к его лицу так сильно, насколько это возможно. Отодвигает свободной рукой бесячий таз со стаканом воды, и увлекает гения в свои стальные объятия. Разумовский успокаивается, потому что рядом с Волковым просто невозможно было переживать о чём либо. С Волковым он, наконец, чувствовал себя в безопасности. Чувствовал каждой клеточкой своего тела, что о нём заботятся. — Тебе не обязательно напиваться так, чтобы я оказался рядом. — нежно произнёс Волков. — Я.. больше.. не буду… — едва слышно отвечает Серёжа, ещё сильнее прижимаясь к груди друга, и наконец, засыпая. Олег гладит мягкие рыжие волосы Разумовского, вдыхая запах его Серёжи, так сильно смешавшийся с запахом виски и ночных приключений. Теперь Волков понимает, что больше не сможет надолго уехать. Что это хрупкое тело в его руках уж слишком ему нужно.