***
— Чонгук! Чонгук, приди в себя! — кричит Хосок, — Что ты делаешь с собой? — Я… в полном… порядке, — хихикает Чонгук, в попытках выговорить слова. Хосок дает ему пощечину, а в ответ получает: — Можешь ударить посильнее, — и он ударяет, и еще раз, пока Чонгук не начинает корчиться от боли — видимо дошло. — Ты что творишь? Вообще голову потерял? — сквозь зубы цедит Хосок, сгорая внутри себя от злости.***
— Эти таблетки помогают облегчить абстинентное состояние, но, я думаю, ты сам понимаешь, что от устранения физических последствий, психические никуда не денутся. Если ты не хочешь оформлять его в клинике, то тогда тебе придется проделать большую работу, чтобы помочь ему, — Намджун говорит серьезно, но с пониманием. — Да, я знаю. Спасибо тебе за помощь, я могу если что обратиться? — от безысходности просит Хосок. — Конечно, звони в любое время дня и ночи. Я понимаю, что это очень тяжело, но если ты поймешь, что не справляешься, то лучше сохрани ему жизнь и здравый рассудок, а не репутацию и статус.***
Солнечный день поздней осени начался, как всегда, не очень «солнечно», подмечает Чонгук, проснувшийся в восемь утра от будильника. В комнате очень светло — опять забыл занавесить окна ночью, теперь приходится щуриться от ярких лучей небесного светила, которое порой хочется просто выключить. И нет, Чонгук не негативный, просто не любит просыпаться так рано. Если бы это было хотя бы в час дня, то тогда и солнце не было врагом народа — Чонгука — номер один. А теперь уж как есть, собственно парня все устраивает — поворчать он любит. Старость все-таки — двадцать пять лет — это вам не шутки! На стуле лежит одежда, оставленная с вечера, на полу загнутый ковер, о который парень споткнулся уже в неизвестно какой раз, — все в порядке, все по плану. Полчаса, чтобы собраться, полчаса, чтобы добраться. Ну и конечно всегда Чонгук опаздывает, что тоже входит в его планы, поэтому все определенно в полном порядке. Парень тянется к серой колонке на прикроватной тумбочке, нажимает на кнопку включения и ждет короткий писк, оповещающий о подключении. Чтобы хоть как-то проснуться и поднять себе настроение, Чон включает музыку. Это помогает. Холодный плиточный пол заставляет мурашки пробежаться по коже под тканью домашних брюк, забраться на спину и оставить неприятные ощущения на ближайшие несколько секунд. Чонгук содрогается и проходит к раковине, включая кипяток, чтобы наполнить воздух теплым паром. Берет щетку из стакана, подносит к, как он называет, пастодозатору, и, получив в ответ зеленую полоску на прозрачной щетине, принимается чистить зубы. Так уж вышло, что Чон пользуется только этой зеленой пастой, потому что не нашел ничего другого, не превращающегося в процессе в белую пену, от которой у него мурашки по коже — выглядит жутко. Неизвестно почему Чонгук так уверен, что ему хватает тридцати минут, чтобы собраться, но с этой мыслью он живет уже около года. И его ни капли не смущает то, что на приготовление рамена и его съедение уходит порядка пятнадцати минут, а помимо этого надо еще проснуться, сходить в душ, высушить волосы, одеться и собрать вещи. Мелодия звонка, доносящаяся из комнаты, заставляет Чонгука оторваться от завтрака и поспешить к телефону. Парень опять спотыкается о ковер, но поправить его, кажется, не входит в планы Чонгука. — Алло, — отвечает Чон. — Да, я собираюсь, минут на десять опоздаю, -… — Да, все в порядке, завтракаю вот, а ты меня отвлекаешь, -… — Все, давай, до встречи, — бросает парень и кладет трубку. Это Хосок, он каждый день звонит и не один раз. Проверяет, все ли в порядке — переживает. Конечно, как тут не переживать, когда прошел через такое дерьмо и кое-как смог вытащить из него человека, который максимально сопротивлялся этому. Да, Чонгук не подарок в жизни Хосока, а скорее наказание за какие-то ужасные грехи, о которых он ни сном, ни духом. Но зато дело свое он выполняет на все сто, с этим не поспоришь. Можно даже ему памятник поставить в личном саду — и это не будет служить показателем высшей степени нарциссизма. Чонгук хватает с крючка рюкзак, ключи от машины с полки, снимает с блокировки замок и выскакивает за дверь, та захлопывается за ним и автоматически блокируется снова. Кнопка вызова лифта подсвечивается белым, но даже спустя минуты три лифт не приезжает, не слышно даже звуков того, что он собирается это сделать, поэтому Чонгук решает спуститься на несколько этажей ниже и попробовать снова. Выходит на лестничную площадку и бежит вниз по ступенькам, перепрыгивая через последние четыре. 16 15 14 13 Чонгук останавливается на двенадцатом, надеясь, что до него лифт доедет. И да, это сработало, хотя опять пришлось подождать. Конечно, жить на семнадцатом этаже — мечта всей жизни, но почему никто не предупредил, что даже в новостройке могут быть проблемы с лифтом? Чонгук возмущен, за что он платит такие деньги? Он спускается на подземную парковку, садится в машину и заводит ее. Не пристегиваясь, трогается с места, и натягивает ремень уже только на улице. Погрузившись в мысли, парень не замечает, как проехал весь путь, припарковался и вышел из машины, приходит в себя только после того, как его обдает холодным ветром, а легкие заполняет колючий воздух. Сегодня неожиданно морозно, а Чонгук даже без куртки. Ее у него вроде бы и нет — он не любитель прогулок, поэтому везде ездит на машине, в которой ему верхняя одежда не нужна. Ускорив шаг, Чон спешит скрыться от холода в теплом помещении офиса. — Привет, Чимин, — здоровается Чонгук с парнем, который, по какой-то никому не понятной причине постоянно тусит около автомата с едой на первом этаже, хотя его рабочее место на четвертом. — О, привет, ты, как всегда, опаздываешь? — хихикает парень, не отвлекаясь от покупки шоколадного батончика. — Ага, а ты как всегда ешь? — не остается в долгу Чонгук и тоже смеется. — Хосок просил передать, чтобы ты сначала к нему зашел, — говорит Чимин, подходя к Чонгуку и смотря на него с ухмылкой. Этот парень — ходячий флирт, он даже с автоматом этим флиртует, нежно проводя пальцами по кнопкам. Сначала Чонгук не понимал его поведения, а потом как-то привык. Чимин просто любвеобильный, это если скромно, а если честно — просто в нем одном собралась сексуальная энергия сотни человек. И именно сейчас, когда Чимин явно начинает строить глазки, Чонгук без стеснения обводит его взглядом с ног до головы и заканчивает на глазах, которые уже начинают светиться. Чонгук всего лишь подыгрывает, и, вроде как, Чимин это понимает. — Угу, — кивает Чонгук, разворачивается и идет к лестнице. Сейчас ему стоит остудить пыл, а то после общения с этим парнем он начинает задумываться, что к нему возвращается желание завести с кем-нибудь короткую интрижку. — Господин Чон, вызывали? — Чонгук без стука заходит в кабинет своего начальника — лучшего друга. — Чонгууук, — тянет парень, — давай без этого. У меня с самого утра голова кругом. — Что опять случилось? — интересуется Чон, усаживаясь в кожаном кресле, таком же, как у Хосока. — Клиент из Австралии не согласен с условиями договора, хотя сам вчера написал, что его все устраивает, — после слов Хосок тяжело выдыхает и откидывается на спинку. — А что конкретно? Условия банка или наши? — Чонгук хмурится. Это большой клиент, и они уже полгода пытаются с ним договориться о поставке оборудования. — Его не устраивает ставка по кредиту, он просит меньше, но банк и так после торгов дал самую минимальную, — парень встает из кресла и подходит к журнальному столику, чтобы попить воды. Чонгук наблюдает за его резкими движениями и понимает, что другу пора расслабиться, хоть немного отдохнуть. — Слушай, сегодня пятница и мистер Стоун уже явно не поменяет своего решения до конца дня. Я уверен, что он устал за эту неделю, а ты не меньше него. Может отложишь это на понедельник — со свежими головами все еще раз обговорите, мне кажется, что в этой ситуации нужно выдержать паузу. Хосок смотрит в окно, обдумывая слова Чонгука и отвечает: — Думаю, ты прав, стоит попробовать этот вариант, все равно их осталось не так много. — Можем поехать сегодня ко мне, закажем что-нибудь, выпьем. Тебе стоит расслабиться, ты весь нервный, — Чонгук с надеждой в глазах смотрит на друга, который кидает на него серьезный взгляд через плечо. — Ладно, только я сначала к себе домой заеду. — Договорились, тогда с меня еда, а с тебя выпивка, — говорит Чонгук и выходит из кабинета, не дождавшись ответа. Рабочий день в пятницу короткий, поэтому время пролетит быстро. На столе у Чонгука уже лежит пачка документов, которые нужно разобрать — Хосок любит давать ему такие задания сверх его обязанностей, объясняя это тем, что монотонная аналитическая работа отвлекает от ненужных мыслей в голове. Чонгук соглашается, хотя в его ситуации это не очень то и работает. Эти мысли все равно сидят в голове, от них чешутся руки и сводит скулы, пальцы на ногах хочется сжать кулак, а губы прокусить к чертовой матери, чтобы немного отвлечься на боль. Чонгук уже привык к этому. Научился даже бороться с собой, каждый раз делает дыхательную гимнастику и пьет много воды, иногда маниакально скупает все продукты, что зацепили взгляд, а потом съедает это все за раз, в хорошую погоду ходит в парк аттракционов и покупает билеты на самые страшные, чтобы ощутить мурашки на коже от ударившего в мозг адреналина. Вариантов много, на самом деле, только вот проблема всегда одна. — Чонгук, тебе надо что-то заказывать? — вырывает его из мыслей Чимин. — Чего заказывать? — хмурится Чонгук, глядя на коллег. — Ты обедать где будешь? — спрашивает Сокджин. — А, да, — Чонгук замолкает, обдумывая, что бы ему поесть сегодня, как вдруг в помещение заходит Хосок и просит его выйти. Парень извиняется перед коллегами и уходит за другом в коридор. — Я тут подумал, может всех сегодня отпустить пораньше? — невзначай произносит Хосок. У Чонгука аж весь мир с ног на голову перевернулся и челюсть нижняя изменила место своей дислокации. — У тебя жар? — Чон прикладывает тыльную сторону ладони ко лбу друга и не понимает, что только что произошло. — Нет, просто решил, что нам всем стоит отдохнуть. Хосок и «отдохнуть» — это две несовместимые вещи, он, кажется, с рождения не отдыхал. И мало того, что согласился провести вечер с Чонгуком, так еще и решил закончить рабочий день на целых четыре! часа раньше. Сегодня точно снег пойдет. — Поняяятно, — недоверчиво тянет Чонгук и с прищуром смотрит Хосоку прямо в глаза. — Что ты на меня так смотришь? Если хочешь, можешь остаться в офисе до пяти… — с ноткой наигранной обиды отвечает парень. — Нет, нет, давай лучше иди всех обрадуй, — Чонгук подходит со спины и начинает активно подталкивать сурового начальника, который в следующую минуту с каменным лицом озвучивает эту радостную новость. Все, разумеется, были счастливы. И теперь довольный Чонгук сидит в своей машине и строит маршрут до дома. Он всегда так делает, чтобы узнать, сколько времени уйдет на дорогу. Так как сейчас день, то машин мало, ехать всего десять минут, вместо тридцати по утрам и вечерам в час пик, Чонгук даже удивляется. Он еще ни разу не ездил в такое время ни на работу, ни с нее.***
Вернувшись домой, Чонгук обнаруживает, что его квартира немного не в том состоянии, чтобы приглашать гостей, особенно таких, как Хосок. Куча разбросанной одежды, немытая посуда, пыль на всех поверхностях… Парень со вздохом смотрит на предстоящую работу и тяжело вздыхает. — Мда, — поджав губы, произносит Чон. Времени не так много, часа два, а дел вот совсем наоборот. Поэтому Чонгук прямо с порога начинает убирать все, что попадает под руку. И уже через двадцать минут в прихожей появляется склад из пакетов с мусором и упаковочных коробок от посылок из интернет магазинов. Грязная одежда отправляется в прачечную, до которой Чонгук за это время успевает добежать, параллельно еще умудряется выкинуть мусор, посуда — в посудомойку, а пыль просто стерта руками… Да, Чонгука золушкой, конечно, не назовешь, но и на том спасибо. Хосок уже позвонил, что выехал из дома. Кстати, он припозднился, на что Чонгук немного поворчал, потому что, если бы знал, то не спешил так. А теперь парень сидит и листает на планшете меню на сайте кафе и кидает в корзину все подряд, оправдывая это тем, что еда лишней не бывает, останется на завтра. Заказ сделан, остается только дождаться курьера и Хосока. Чонгук запрокидывает голову на спинку дивана и прикрывает глаза. Что-то спать захотелось… Но парень вовремя вспоминает любимые слова своего начальника «на том свете поспишь» и резким движением принимает вертикальное положение. Не зная, чем себя занять, чтобы не провалиться в сон, Чонгук решает заморозить лед на случай, если Хосок купит что покрепче. Перерыв все ящики, находит завалявшуюся упаковку с одноразовыми пакетами для льда, достает четыре штуки и заполняет их водой. С закрыванием пакетов возникли проблемы, потому что по инструкции, после заполнения их нужно резко перевернуть, тогда вода не будет выливаться, но это срабатывало не каждый раз, поэтому приходилось заполнять частично опустевший пакет заново. Промучившись с этим делом, Чонгук не замечает, что ему уже два раза звонили из доставки с целью уточнения адреса. Оказывается, в системе произошел сбой, и информация пропала, поэтому Чонгуку приходится любезно повторять данные заново. После на телефон приходит сообщение от Хосока с фотографией витрины с пивом и вопросом «какое брать?». Да, хоть они и знакомы полжизни, но пьют вместе за последнее время только второй раз, больше не довелось. Как-то не очень удобно это было делать в больнице или с невменяемым Чонгуком. Парень обводит кружочком нужные банки и отправляет фотографию Хосоку. Тот отвечает молчанием, наверное, не очень удобно. Через пятнадцать минут в квартире раздается звонок домофона и Чонгук весь счастливый бежит открывать — все дела переделал и уже заскучал. На маленьком экране появляется недовольное лицо Хосока, которое через несколько минут Чонгуку предоставляется возможным разглядеть вживую и получше. — Ты что, лимон съел? — смеется над другом Чон, закрывая за ним дверь. — Примерно, — Хосок наклоняется, ставит тяжелые пакеты на пол и с протяжным стоном пытается разогнуться. — Эй, дед, может быть тебе в санаторий съездить, здоровье подлечить? А то из тебя уже песок сыпется, — продолжает Чонгук. — Сейчас дошутишься, будешь без выходных у меня работать, — наигранно возмущается Хосок. После такого странного приветствия происходит нормальное, парни приобнимают друг друга и идут на кухню разбирать пакеты. Удобно, что кухня совмещена с гостиной и нет необходимости ходить из одной комнаты в другую. — Ты что, купил зефир к пиву? — вскидывает бровь Чонгук, глядя на друга. — Ну не к пиву, а просто, — отвечает Хосок, переключая пультом каналы на телевизоре. — Понятно, — произносит себе под нос Чонгук, с интересом доставая одну вещь за другой. Парень убирает в холодильник банки с пивом, ставит по паре на журнальный столик у дивана, оставляет на барной стойке упаковки со сладостями, которые купил Хосок, и садится рядом с другом. В этот же момент раздается уже второй за этот вечер звонок домофона. — Хосооок, открой, пожалуйста, — Чонгук сейчас сидит и строит глазки своему другу, в надежде, что тот пойдет вместо него, но нет… — Ты хозяин, ты и открывай, — отказывается Хосок и нажимает кнопку выключения на пульте. — Я это запомню! — обиженно произносит Чон, сползая с дивана. Следующие пять минут Чонгук стоял у двери, высматривая курьера в глазок. Тот, видимо, немного заблудился, но в итоге дошел, а Чонгук испугался, когда услышал стук в дверь. Очень неожиданно… Забрал два больших бумажных пакета, от которых очень аппетитно пахло, и пошел с ними на кухню. Хосок в это время включил музыку и приглушил свет — вот тебе и свидание. Чонгук хихикнул, подумав об этом, но озвучивать мысли не стал. Иначе получил бы по шее, он Хосока знает. Вечер проходит в прекрасном настроении, Чонгук давно не чувствовал себя так хорошо. Хосок для него стал тем человеком, перед которым не стыдно, для которого не жалко и ради которого все что угодно. И в принципе единственным человеком в жизни Чонгука, о котором хочется думать, переживать и заботиться, все остальные люди его совсем не волнуют. Сейчас он сидит и смотрит на него пьяного, смеющегося от глупых шуток и понимает, что этого достаточно. Достаточно, чтобы почувствовать себя нужным, и что тебе тоже кто-то нужен. Чонгук понимает, что этой дружбы ему на века и больше никого не надо. Сейчас они разговаривают обо всем, смеются со всего, даже с того, как Чонгук достает банки с пивом из холодильника, хотя казалось бы… Приглушенный свет действительно создает атмосферу, необходимую для таких посиделок. Еда вся уже съедена, несмотря на то, что Чонгук заказал ее с запасом, за пивом и разговорами она пропала со стола незаметно и спряталась в желудке. На небольшом столе лежит огромное количество одноразовой посуды, грязных салфеток, которые от своей легкости и периодических телодвижений Чонгука и Хосока перемещались на пол, половина пустых жестяных банок смята Хосоком — он любит это делать. Теперь же оба парня сидят и смотрят в стену закрывающимися глазами, видимо, одновременно о чем-то задумались. — У тебя нет чего покрепче? — интересуется Хосок. — Неа, я думал ты купишь, — отвечает Чонгук. — Тогда я пойду куплю, — каким-то отреченным голосом произнес Хосок, видимо это стадия опьянения, когда начинаешь задумываться о смысле жизни. — А я уберу тут все, — заканчивает Чонгук и они расходятся. Чонгук вытащил из шкафа огромный мусорный пакет, вернулся к столу и стал без разбора сгребать весь мусор, затем собрал оставшиеся салфетки и упавшие банки с пола. Решил сразу вынести этот пакет, чтобы на утро в квартире не было запаха. Накинул толстовку и прямо в домашних шортах и тапочках вышел из квартиры, не забыв перед уходом пальцами причесать шевелюру. Вызвал лифт, на удивление тот приехал быстро, и уже через минуту был в холле первого этажа. Чонгук шел, смотря в пол, шаркал тапками и по-детски вилял пакетом, задевая его ногой. Вроде бы пьяный, а вроде бы и всегда такой… Задумавшись о своем, нажимает на кнопку разблокировки двери и дергается от неожиданности. Чуть не врезается в человека напротив, замечая сначала только его обувь. Дорогую, кожаную обувь, блестяще чистую, брюки идеально отутюжены, сидят, будто шиты на заказ, изящные руки, длинные пальцы, черное пальто, под которым скрываются пиджак и рубашка, аккуратно завязанный галстук, ровно опущенный воротник, смуглая шея и ужасно знакомое лицо Ким Тэхена. — Привет, — тихо произносит парень, стоящий перед Чонгуком, а тот дар речи потерял, в попытках что-то ответить. — Давно не виделись. «Очень оригинально» — произносит про себя Чонгук, пытаясь собраться с мыслями. — Чонгук, мы можем поговорить? Чонгук молчит, говорить сейчас совсем не хочется, отвечать на просьбу Тэхена — тем более. — Чонгук, прошу, скажи хоть что-нибудь! — не успокаивается Тэхен. — Что ты тут делаешь? — на крыльце появляется Хосок, держа в руках бутылку виски. — Я думал, ты уехал, — с ноткой презрения говорит Ким. — Что, твою мать, ты тут забыл? Я тебе буквально несколько часов назад вроде бы ясно сказал, чтобы ты даже за километр здесь не появлялся, забыл уже? — с ужасной злобой в голосе произносит Хосок. — Тебя не касается, где и за сколько километров я буду появляться, — цедит Тэхен. Хосок не сдерживает своих эмоций и, вручив бутылку Чонгуку, неожиданно для все, отправляет Тэхена одним ударом на плиточный пол. Тот корчится от боли, вытирая тыльной стороной ладони кровь, текущую из носа. Чонгук срывается с места и опускается рядом с Тэхеном. — Дай посмотрю, — Чон отодвигает его руку от носа и пытается понять, насколько серьезным оказался ушиб, но не успевает. Хосок дергает его за капюшон толстовки, заставляя встать, а потом припечатывает к стене. — Ты что делаешь? Уже забыл через что ты прошел из-за него? — их лбы почти соприкасаются, реакция Хосока Чонгуку понятна, а вот Хосоку Чонгука — нет. — Хосок, может ко мне поднимемся, нам сейчас полицию вызовут, — Чонгук косится через стеклянную дверь на охранника, который уже готов вскочить с места. Тэхен все еще продолжал сидеть на полу и наблюдать за Чонгуком, когда тот подал ему руку, предлагая подняться. — Пошли, или до утра тут сидеть планируешь? В полном молчании они поднимаются до квартиры, там Чонгук достает из морозильной камеры пакет со льдом, а из навесного шкафа бокал для виски. Первое вручает Тэхену, который все еще стоял на пороге, а второе Хосоку, который уже успел намотать несколько кругов по комнате. — Проходи, что стоишь как не родной, — обращается к Тэхену Хосок, наливая себе виски. Тэхен, держащий на носу пакет с небольшими льдинками круглой формы, разувается, вешает пальто на крючок и проходит в гостиную. — Позволь отковырнуть у тебя немного льда, — Хосок подходит к Тэхену, а тот даже не двигается, наблюдая за Чонгуком. Не обращает внимания, даже когда у него забирают пакет и возвращают обратно, отводит взгляд, только когда Чонгук подает ему сырое полотенце, чтобы вытереть кровь. — Спасибо, — почти шепотом произносит Тэхен. — Хосок прав, Тэхен, — Чонгук смотрит в глаза напротив, по которым скучал столько времени, и скучает до сих пор, — тебе стоит уйти. — Чонгук, — Тэхен моляще смотрит в ответ, прося не прогонять. — И не приходи сюда больше, — через силу произносит Чонгук, прося понять. Тэхен разочарованно кивает, пятясь к выходу. Быстро собирается, оставляет полотенце, испачканное в своей крови, на тумбочке и скрывается за дверью, не произнеся больше ни слова. Чонгук еще долго смотрел на закрывшуюся дверь, пока Хосок не вырвал его из потока мыслей. - Какого хрена ты его домой позвал? - Это мне тебя спросить стоит, когда ты ему успел что-то сказать несколько часов назад? - Чонгук переводит непонимающий взгляд на друга и ждет ответа.