***
Само присутствие Джейсона, пусть и в соседней комнате, дарило мужчине некое успокоение. Наверное, сказывалось отсутствие сына, однако Салим подумал о том, что ему просто нравилось заботиться о Колчеке. Еще какое-то время иракец провел за чтением книги, вот только смысл прочитанного никак не укладывался у него в голове. Плюнув на это, брюнет в конце концов выключил свет и облегченно вздохнул, прикрывая веки, чтобы постепенно погрузиться в сон. И когда ему это почти удалось, из соседней комнаты донесся громкий то ли стон, то ли всхлип. В другой ситуации Осман ни за что бы не потревожил гостя в такой час, но зная о проблеме молодого человека, Салим, недолго думая, подскочил с кровати и кинулся в спальню сына. Включив свет, мужчина обнаружил, как голова Колчека мечется по подушке, а пальцы крепко сжимают угол одеяла. Он что-то бормотал, однако иракцу было сложно разобрать, что именно, и, выругавшись на арабском, Салим осторожно устроился сбоку, не зная, как правильнее разбудить Джейсона. Он бережно обхватил парня за плечи, собираясь встряхнуть, но тот вдруг резко подскочил, оторвавшись от подушки на несколько сантиметров, ошалелыми глазами глядя на брюнета, склонившегося над ним. — Тише, Джейсон, все кончилось. Ты в безопасности. Тело Колчека рухнуло обратно на кровать, а сам он вытер проступивший на лбу холодный пот тыльной стороной ладони. Молодой человек тяжело дышал — было видно, что он старается успокоиться. — Я разбудил тебя? Черт, прости. — Нет, я, можно сказать, не спал. Да и тебя это сейчас должно волновать меньше всего. Ты вообще хоть раз поспал дольше нескольких часов за эту неделю, Джейсон? — озадаченно посмотрев на него, поинтересовался Салим, обеспокоенный состоянием друга. — Когда мне дали снотворное несколько дней назад, — пробормотал он, устало закрывая глаза. — Я не эксперт, но, похоже, что одному тебе действительно не справиться. — О чем ты? — Пойдем, — Осман протянул ему руку, помогая встать. Колчек, который уже окончательно пришел в себя, внезапно осознал, что друг тащит его в свою комнату, а еще что они оба облачены только в плотные темные боксеры и ничего более. Нет, наготы он не стеснялся, беря во внимание тот факт, что на базе он постоянно находился в обществе мужчин, в том числе и в душе. Но это был Салим. А когда брюнет зажег настольную лампу и откинул одеяло, тем самым давая ему разрешение лечь в его постель, Джейсон почувствовал, как его щеки предательски горят. — Я не знаю, что делать в таких ситуациях, но, когда моему сыну снились кошмары в детстве, он часто приходил спать к нам с женой. Мне кажется, что на подсознательном уровне мы ощущаем, что мы не одни, когда рядом есть тепло человеческого тела. Ииии… я не хотел, чтобы это прозвучало так, — слегка улыбнувшись, Салим присел на матрас, наблюдая за растерянным морпехом, переминающимся с ноги на ногу. — Не думаю, что это хорошая идея, дружище, — запротестовал парень. — И я не хочу теснить тебя. Мы просто оба не выспимся, учитывая, как я верчусь. — А вдруг это поможет? Ты не можешь знать наверняка, пока не попробуешь, верно? Не будь капризным ребенком, Джейсон, я думал, что тебе не впервой делить постель с мужчиной, — Осман позволил себе хихикнуть. Колчек, который терпеть не мог, когда его «брали на понт», решительно шагнул к кровати, всем своим видом стараясь излучать невозмутимость. — Я лишь старался быть тактичным, ведь ты-то точно постель с мужчиной не делил, — буркнул Джейсон, плюхаясь на подушку, в ту же секунду прячась под одеялом, несмотря на то что в помещении было довольно жарко. — Хороший мальчик, — похвалил его Салим, устраиваясь рядом, и молодой человек был рад тому, что тот не заметил, как такая простая фраза заставила Колчека зардеться, отдавшись теплом внизу живота. Морпех заерзал в попытках устроиться поудобнее. Кровать была не такой уж большой, чтобы он мог спокойно отодвинуться как можно дальше от Салима, не говоря уже о том, что, забрав себе одеяло, он оставил Османа обнаженным. Не в силах совладать с собой, молодой человек едва ли не пожирал взглядом бронзовую вздымающуюся грудь мужчины, покрытую темными волосками. Даже в расслабленном состоянии солдат выглядел весьма внушительно, и Джейсон более не мог отрицать того факта, что ему чертовски нравилось то, как был сложен Салим. Его тело не было идеальным или тем, которое печатают на обложках журналов, но этим оно его и привлекало. Он был настоящим, и он, черт возьми, был рядом, нужно было всего лишь протянуть руку… Нет, он не мог все испортить. Закусив губу чуть ли не до крови, Колчек быстро отворачивается, укутываясь в одеяло словно в защитный кокон. Он все еще ощущал приятную тяжесть между ног, проклиная Салима и самого себя за эту слабость. — Ты в порядке, Джейсон? Парень не успел ответить до того, как ладонь иракца накрыла его лоб. — Тебя морозит? Может быть, у тебя температура? Мне кажется, ты горишь, — с волнением в голосе заключил Осман, заставляя морпеха повернуться и лечь на спину. — Нет, мне просто нужно промочить горло. — Давай я схожу… — Нет, я сам, — отрезал Джейсон, с чрезмерным рвением подрываясь на ноги и удаляясь в сторону кухни. К сожалению, ни стакан воды, ни прерванная близость с Салимом не помогли ему снять напряжение. Колчек, погруженный в свои терзания, понял это лишь тогда, когда, вернувшись в комнату, он наткнулся на удивленное лицо мужчины, взор которого был устремлен прямо на довольно заметную выпуклость в его трусах. — Джейсон… — Молчи! Ничего не говори, — гаркнул парень, мигом ныряя под одеяло, ругая себя за опрометчивость. — В этом нет ничего такого, — попытался заверить его Салим, пусть в его словах и слышалась толика неловкости. — Заткнись, Салим, пожалуйста, — в те моменты, когда ему становилось стыдно, Джейсон часто переходил в атаку, так как не мог совладать с эмоциями. Пусть это было и некрасиво по отношению к другу. Однако Осман не обиделся, легонько взял повернувшегося в очередной раз к нему спиной Джейсона за плечо. — Тебе нечего стыдиться. Я не хочу, чтобы ты закрывался от меня, Джейсон. И было нечто такое в его тоне, отчего морпех почувствовал, как что-то внутри него надломилось. — Что ты хочешь услышать, Салим? Что я чертов извращенец, который хочет тебя, своего друга, настолько сильно, что не может нормально дышать в твоем присутствии?! — он мигом очутился лицом к лицу с мужчиной, вперившись в того раздраженным взглядом карих глаз. Когда к нему пришло осознание сказанного, Колчек готов был взвыть. — Блядь, я просто схожу с ума от недосыпа! Забудь все, что я сказал. Я пойду в комнату Зейна, а утром, еще до твоего пробуждения, я исчезну, и ты меня больше не увидишь. Раздосадованный своим порывом, Джейсон откинул с себя одеяло и попытался встать, однако был остановлен рукой Салима, пальцы которой обвились вокруг татуировки на его предплечье, а потом потянули его на себя, отчего парень рухнул обратно на кровать. Ему не дали даже возмутиться, потому как уста Османа уже успели накрыть его собственные в легком, почти невинном поцелуе, которого не ожидал, кажется, ни один из них. Опешивший Колчек так и сидел на месте, не отвечая, но и не отталкивая Салима, ему казалось, что его мозг просто отключился и не способен более функционировать. Ощущая напряженность молодого человека, иракец медленно отстранился, пребывая в замешательстве касательно правильности своего поступка, но вскоре он издал слабый стон удивления, когда морпех властно притянул его к себе обратно, с жаром целуя наконец такие желанные губы. Поначалу Салим полагал, что поцелуй с мужчиной будет чувствоваться как-то иначе, но за неимением бороды, усов и даже щетины, кожа Джейсона была не менее нежной и гладкой, чем женская, не говоря уже о податливых влажных устах. Единственное, что отличало этот поцелуй от других — это та напористость, с которой парень атаковал его губы, а его язык в мгновение ока вступил в схватку с языком Османа, побуждая последнего промычать что-то неразборчивое. — Что это было? — переводя дух, когда они в конце концов оторвались друг от друга, поинтересовался Колчек, пытаясь прочесть ответ в глазах Салима. — А на что это было похоже, друг мой? — Но я думал… ты разве, ты… не… с мужчинами? — Джейсон не мог успокоиться, его дыхание сбилось окончательно, а слова перестали складываться во внятные предложения. — Ты ведь… говорил… по любви… Я не понимаю. Или ты делаешь это из жалости? Он смерил брюнета недоверчивым взглядом, пока тот бережно не приподнял голову молодого человека за подбородок. — Конечно не из жалости, ты в ней не нуждаешься, Джейсон. Может, — пауза, — ты являешься исключением из правил… в обоих случаях, а может… — он не договорил, многозначительно посмотрев на Джейсона, после чего прижался лбом к его лбу, прикрывая глаза и тихо нашептывая: — Помоги мне, Аллах. — Ты все еще веришь в Бога? — едва слышно подал голос Колчек, словно боялся разрушить окутавшую их атмосферу. — Разве твоя религия не говорит, что это неправильно? Я просто не хочу, чтобы ты попал из-за меня в ад или типа того. Так как оба они сидели, прижавшись друг к другу с закрытыми глазами, но достаточно близко, то морпех не увидел, но почувствовал, как губы Салима трогает легкая улыбка. — После случившегося я несколько пересмотрел свои взгляды. Не думаю, что тот, кто был бы на моем месте, смог осудить меня. Я более и не знаю, что реально, а что нет, но могу сказать точно, что я уже побывал в аду. И если ад — это то, что меня ждет, что ж, ради тебя, Джейсон, я готов отправиться в него снова. Слова Османа настолько поразили молодого человека, что он в шоке отпрянул от иракца. Черт, это была самая романтичная вещь, которую ему когда-либо говорили. Он не мог предугадать такого поспешного развития событий, но в то же время был этому несказанно рад. Понимая, что от него ожидают какого-то ответа, Колчек сдавил одной рукой ладонь Салима, а вторую положил на его затылок. — Одного в ад я тебя точно не отпущу, солдат, — ухмыльнулся Джейсон, прежде чем повторно прильнуть к мужчине в теперь уже более сладком и нежном поцелуе. Брюнет улыбнулся, тронутый словами Джейсона, а затем обхватил его за шею, заключая в объятия. — Тебя не волнует разница в возрасте? — вдруг поинтересовался Салим, почти невесомо касаясь губами солоноватой кожи на шее молодого человека. — Нет. Если только ты не волнуешься, что не будешь за мной поспевать, старик, — нагло усмехнувшись, Колчек провел языком по кадыку Османа, который невольно запрокинул голову назад, проигнорировав подкол в свою сторону, зная, что Джейсон всего лишь хочет, чтобы он расслабился. Спустя несколько мгновений морпех тоже задал ему вопрос: — А тебя не волнует, что мы оба мужчины? — Сдается мне, что ты уже знаешь ответ на этот вопрос, — он потянулся к нему, чтобы плавно провести языком по устам партнера. — Хмм, — удовлетворенный таким ответом, парень довольно промычал. — А тебя не волнует, — продолжив их небольшой допрос, начал Салим, — что я — солдат иракской армии? — он позволил себе вольность в виде ладони, которая прошлась по облаченной в ткань трусов ягодице Джейсона. Даже такое легкое прикосновение заставило Колчека тихонько простонать и податься навстречу мужчине. — Нет. Уже нет, — пролепетал он в приоткрытые губы Салима, позволив тому навалиться на себя сверху и пригвоздить к матрасу. Пальцы его сами потянулись к коротким черным волосам, а глаза закрылись, стоило брюнету накрыть ртом его сосок. Очередной приглушенный стон вырвался из груди Джейсона. Осман знал, что мужские соски не обладают такой же чувствительностью, как женские, однако реакция (теперь уже) любовника заставила его приподнять брови. — Знаешь, для человека, который никогда не был с парнем, ты слишком уж… активный, — пробормотал Колчек, ощущая, как от предвкушения того, что последует далее, его голос начинает дрожать. — Не забывай, что я все же был женат. Тело — лишь оболочка, важно то, что внутри. Ты мне нравишься, Джейсон, если это и так еще не было понятно, — проворковал Салим, и у морпеха перехватило дыхание от его признания. — И раз уж ты оказался мужчиной, то тут уж ничего не поделать. Но отвечая на то, что ты сказал ранее… Я хоть и не являюсь ценителем мужской красоты, но, признаюсь, что твоя «оболочка» выглядит весьма притягательной. И, кстати, для человека, который уже был с парнем, ты слишком уж… чувствительный. Но мне это тоже нравится, — закончил Осман, поцеловав молодого человека в район сердца. Немного пристыженный, Джейсон отвернул голову, не смея посмотреть Салиму в глаза. Он хотел сказать нечто, как ему казалось, важное, но попытки не увенчались успехом, стоило иракцу начать приспускать его нижнее белье. От проделанных манипуляций возбужденный член Колчека слегка колыхнулся, шлепнувшись о живот, оставив маленькое влажное пятно чуть выше пупка. Найдя в себе силы, парень все-таки сумел обратить свой взор на Салима, который рассматривал его набухшую плоть с такой тщательностью, что Джейсону захотелось засмеяться. — Ты будто открыл новую формулу, друг. Напомню, что у тебя между ног такой же имеется. По крайней мере, я на это надеюсь, — под конец молодой человек все же не сдержался и прыснул со смеху. — Это все же другое, — бережно, словно опасаясь навредить Джейсону, иракец плавно смыкает пальцы вокруг продолговатого члена, и на губах Колчека не остается и тени улыбки. Он приоткрывает рот в тот момент, когда Осман делает навскидку несколько поступательных движений. — Ты необрезанный? Любопытно… — Черт, Салим! — от такого замечания парень чуть было не подавился слюной. Еще никто не комментировал его половой орган, тем более с такой непринужденностью, будто речь шла о погоде. — Обязательно говорить об этом вслух? — Хм, я не думал, что тебя это настолько смущает, — мужчина виновато заулыбался, — просто мне нравится изучать твое тело, это необычный опыт. Воздух с шумом покинул легкие Джейсона, когда он обреченно откинулся головой на подушку. И как у Салима получалось преподносить все в таком свете, при этом лишая его возможности позлиться на иракца хотя бы десять секунд? Его размышления прервал влажный и теплый язык Османа, который прошелся вдоль уретры, стараясь распробовать проступившую прозрачную смазку на вкус. Наблюдая, как брюнет сначала причмокивает, а потом облизывает губы, Колчек с силой хватается за простыню, борясь с желанием расцеловать и подмять под себя этого любопытного чертенка. Он ни в коем разе не хотел торопить любовника, пускай его член и изнывал с такой силой, что терпеть эту муку становилось невыносимо. Но тут иракцу удалось снова удивить его, когда Салим одним махом без предупреждения вобрал его плоть в рот почти наполовину. Джейсон громко всхлипнул, широко раскрытыми глазами глядя на исчезающее промеж мужских губ собственное достоинство, и ему показалось, что даже порно никогда не возбуждало его так сильно, как это делал Осман своими аккуратными неспешными движениями. — Твою мать, — Колчек раздвинул ноги пошире, бесстыдно выгибаясь навстречу Салиму. — Похоже, что пока я все правильно делаю? — выпустив его член изо рта, хитро усмехаясь, спросил мужчина. — Еще как, черт, Салим, — рука Джейсона сама потянулась к макушке брюнета, ложась на его голову, но никак не руководя действиями иракца. — Как же долго я этого ждал, — он застонал еще громче, как только кончик языка Османа прошелся вдоль всей длины ствола. — Долго? Мы ведь не так давно знакомы, — посмеиваясь, Салим оттянул рукой собравшуюся кожицу вниз, дабы очертить языком круг вокруг головки. — Не придирайся к словам! Ах, — морпех больше даже не пытался сдерживать похабных стонов, кое-как умудрившись перебороть себя и приподнять то и дело опускающиеся веки, чтобы окинуть мужчину помутненным взглядом. — Еще тогда, когда ты чуть не придушил меня своей металлической штукой, прижав к стене, — от одного воспоминания об этом по телу Колчека прошла приятная дрожь. — Я не знал, чего хотел больше: наказать тебя за такую дерзость или дать тебе меня отыметь, — выпалил молодой человек, поджимая пальцы на ногах. Это пылкое откровение вскружило Салиму голову. Он уже привык к сквернословию и грубости Джейсона, но та неприкрытая страсть, с которой Колчек поведал ему о своих фантазиях, будто передалась и ему тоже. Его собственный член, который до сих пор находился в плену тесного (как ему сейчас казалось) белья, приятно заныл и затвердел еще сильнее. И все-таки в данную минуту ему хотелось сосредоточиться на партнере и его нуждах. Щеки Джейсона покраснели, в том числе и от возбуждения, когда Осман хрипло прошептал: — Расскажи мне еще о своих желаниях, Джейсон, — после чего принялся с бОльшим рвением посасывать его пульсирующую плоть. — Твой акцент делает подобные, казалось бы, невинные просьбы еще более сексуальными, — прикрыв глаза, простонал морпех, не сдержавшись и подавшись навстречу терзающим его губам. До недавних пор акцент самого Колчека казался иракцу не менее высокомерным, чем его обладатель, было в нем что-то такое небрежное и издевательское, однако теперь голос Джейсона, его стоны, эти звуки, что он то и дело издавал — все это было усладой для ушей Салима. Он хотел поведать об этом молодому человеку, но не желал отрываться от своего занятия. — Еще никто не смел забирать у меня мое же оружие. Я бы, как минимум… ммм, покалечил за такое, но когда это сделал ты… мне повезло, что ты не заметил мой стояк тогда, — нашептывал парень, цепляясь за пряди на затылке Османа. — Ох, сука! Салим, я не могу больше… — воспоминания накрыли Колчека с головой, а манипуляции брюнета с его членом окончательно подтолкнули его к краю. Он слабо потянул иракца за волосы, но тот не поддался. — Блядь! — это было последним, что сорвалось с его уст, прежде чем Джейсон кончил в так и не отпустивший его рот Салима, содрогаясь и слабо постанывая. Тем временем мужчина, которому все же удалось не подавиться, медленно выпустил подрагивающую плоть, а потом сглотнул собравшуюся на языке сперму. Вкус показался ему слегка солоноватым и терпким, но в остальном вполне терпимым. Свое семя он никогда не пробовал, но лишь мысль о том, что, возможно, когда-нибудь, это сделает Джейсон, заставила его невольно сдавить рукой изнывающее без внимания собственное достоинство. Он кинул взгляд на Джейсона, грудь которого тяжело вздымалась, а сам он приложил тыльную сторону ладони ко лбу, хватая губами воздух. Они так притягательно блестели, что, ложась рядом с парнем, Салиму захотелось прильнуть к ним, но он не рискнул, не зная, как молодой человек отнесется к такому жесту, учитывая, где его рот находился пару секунд назад. Удивлению Османа не было предела, когда Колчек ни с того ни с сего сам вовлек его в довольно страстный поцелуй, исследуя языком его нёбо. — Это… было… охуительно, — с расстановкой промолвил Джейсон, — но глотать было необязательно. Пусть я и вполне неплох на вкус, — морпех игриво подмигнул Салиму. — Знаю, но мне захотелось попробовать что-то новое, как бы двусмысленно это не звучало, — промурлыкал брюнет, целуя парня в скулу. — Я хотел тебе кое в чем признаться, — нерешительно начал он, принявшись опять покусывать губы, и этот признак нервозности обеспокоил Османа. — В общем, когда я говорил, что у меня был опыт с мужчинами, я подразумевал не совсем полноценный секс. — Таааак, — выжидающе глядя на него, протянул Салим. — Короче, все ограничивалось взаимной дрочкой… то есть мастурбацией, ну и пару раз доходило до оральных ласк с обеих сторон, но не более. Какое-то время иракец просто молча смотрел на него, пытаясь переварить услышанное. Выдох в виде «Оу!» — это все, на что его хватило в тот момент. Колчек старался не подавать виду, но напряженное молчание заставляло его нервничать. — То есть ты… — Да, — Джейсон кивнул, слегка залившись краской. — Но почему ты не сказал сразу? — Ну, во-первых, я вообще не думал, что у нас все до этого дойдет. А во-вторых, ну сам подумай — мне уже тридцать... Любой на моем месте комплексовал бы, — пробурчал молодой человек в район мужского плеча. Салим и не предполагал, что такое развитие событий могло иметь место, ведь лейтенант Колчек, которого он наблюдал в тех пещерах, уж никак не смахивал на невинного паренька. Он бы даже сказал, что от него исходила прямо противоположная энергия. Впрочем, у каждого человека есть свои «подводные камни», ему не стоило об этом забывать. Он видел уверенность Джейсона в бою, но это ведь вовсе не означало, что тот должен быть таким решительным во всем. За чрезмерной самоуверенностью и бравадой может скрываться нечто обратное. — Спасибо, что поделился со мной, Джейсон. Это, разумеется, неожиданно, но мало меня волнует. Я не считаю тебя странным или что ты там себе надумал. Но ты уверен, что хочешь сделать это со мной? — осторожно поинтересовался Осман. — Никогда прежде я не был так уверен, — серьезно ответил Колчек. — Предыдущие разы были смазанными, все происходило либо в спешке, либо чтобы просто снять напряжение. Не было подходящего момента, а может, человека. Возможно, в глубине души мне тоже всегда хотелось сделать это, как ты говоришь, «по любви». — Никогда бы не подумал, что ты такой романтик, — поддел его Салим, за что получил легкий удар кулаком в плечо. — Не говори глупостей. — Так вот откуда в тебе столько злости, друг мой, — иракец позволил себе усмехнуться. — Ну все, ты договорился, — огрызнулся парень, приподнявшись, чтобы ухватиться за резинку трусов Салима, а затем с силой дернуть их вниз, вынудив любовника умолкнуть. Осман беспрекословно выполнил то, чего от него хотели, а именно — встал и избавился от нижнего белья, откидывая его в сторону. Колчек же с неприкрытым интересом вглядывался в представшую перед его глазами картину. Пусть за время их разговора возбуждение Салима слегка сошло на нет, стоило ему встретиться с алчным взором карих глаз напротив, как его член принялся подавать признаки жизни с новой силой. — Иди сюда, шутник хренов, — почти зарычал Джейсон, притягивая брюнета за бедра обратно к себе на кровать. — Пусть в обычном сексе опытом я похвастаться не могу, но вот минеты, как мне говорили, я делаю отличные, так что держись, солдат, — ухмыляясь, словно довольный кот, морпех заставил Османа упереться коленями о матрас по обе стороны от его плеч, а сам тем временем с удовольствием стиснул пальцами крепкие ягодицы Салима. Мужчина громко втянул носом воздух, не отрываясь от лица Колчека, когда тот до безобразия неприлично облизнулся, в одно мгновение заглотив вновь пришедшее в полную боевую готовность достоинство иракца. — О, Аллах, — сладко простонал мужчина, непроизвольно сдавив пальцами деревянную спинку кровати. — Сейчас тебе отсасываю я, а не твой Бог, сосредоточься, Салим, — развратно усмехаясь, заметил молодой человек, быстро затеребив головку члена языком. — Я никогда не перестану удивляться твоему невежеству, Джейсон. И твоим… ах, грязным речам. — Брось, я знаю, что тебе это нравится, — с этими словами он плотно сдавил губы вокруг, нужно отметить, весьма объемной плоти Салима, скользя по основанию то медленно, то быстро, время от времени играя с кончиком языком. Запах Османа будоражил его сознание, а похабные стоны, что доносились сверху, поспособствовали тому, что член Джейсона скоро тоже снова затвердел. То, с какими пошлыми звуками Колчек вбирал его в свой рот, разжигало в Салиме еще большее желание, чем прежде. Он редко получал подобный вид ласки, и сейчас, видя, с каким упоением этот паренек, который мог бы получить кого угодно, если бы пожелал, доставляет ему неземное наслаждение, Осман был на грани того, чтобы окончательно потерять контроль. Иракец вскрикнул, стоило Джейсону внезапно заглотить его член полностью, задержаться в таком положении на некоторое время, а потом с громким неприличным звуком выпустить его плоть, обильно покрытую слюной, изо рта, чтобы сделать глоток кислорода. Он повторил этот трюк еще пару раз, и костяшки пальцев, которыми мужчина вцепился в спинку, побелели настолько, что Салим бы не удивился, если бы ему такими темпами удалось отломить кусок дерева. — Джейсон… подожди… стой, — взмолился Осман, мягко отстраняя голову Колчека от своего паха. — Мне льстит, что ты так стараешься, и пусть для тебя не имеет значения разница в возрасте, однако мне стоит предупредить тебя, что если сейчас все закончится, то мне, в отличие от тебя, придется приходить в себя довольно продолжительное время. Морпех недовольно фыркнул, уже собираясь поспорить, что сможет довести Салима до исступления, а затем быстро привести его в форму снова за короткий промежуток времени, однако все же уважил пожелание любовника, а потому позволил тому слезть с него и устроить передышку. — Ты не лукавил, нахваливая свои таланты, — наконец произнес мужчина, расплываясь в довольной улыбке. Приободренный столь высокой оценкой, Джейсон улыбнулся в ответ, отчего-то растроганный настолько, что даже воздержался от едкого комментария. — Если честно, то я бы хотел кончить, когда ты окажешься во мне. — Прости, что? — морпех пребывал в явном замешательстве. — Правда, у меня нет специальной… как это называется… смазки? Но я могу потерпеть. — Так, подожди, — парень положил ладонь ему на грудь, заставляя умолкнуть. — Ты хочешь быть снизу? Осман никогда не представлял себя в роли пассива (да и с мужчиной в принципе), но услышав признание Колчека, он понял, что не хочет давить на него. Все-таки для него это будет первый опыт подобного рода, и все пройдет комфортнее для самого Джейсона, если он будет в привычной для мужчины роли. Он желал быть с Джейсоном, и в данный момент его мало волновало, в какой именно позиции предстоит быть именно ему. О чем он, собственно, и поведал молодому человеку. — И ты действительно сделаешь это ради меня? — по голосу Джейсона было слышно, что ему сложно поверить в это. — Почему тебя это так удивляет, словно я собираюсь пожертвовать тебе почку? Я жажду лишь получить удовольствие. Вместе. Не дав ему закончить, Колчек обнял Салима, благодарно прижимаясь губами к его устам в легком поцелуе. — Я ценю это, — тихо промолвил он с неким благоговением. Кивнув и улыбнувшись ему, Осман хочет отстраниться, чтобы устроиться поудобнее, однако Джейсон не дает ему этого сделать — в тот же миг его губы оказываются почти вплотную прижатыми к мочке уха иракца, опаляя его кожу своим дыханием. — Я ценю это, — повторил он вновь, — вот только выслушивая мои фантазии, ты, кажется, так и не понял главного, — понизив голос и перейдя на соблазнительный шепот, он добавил: — Я хочу, чтобы ты трахнул меня и никак иначе. На мгновение Салим потерял дар речи. Слова Джейсона, подобно горячей волне, окатили его с ног до головы, отдавшись покалыванием в паху. И как ему удавалось иногда сочетать в себе одновременно такую застенчивость и наглость? — Сочту за честь, — в конце концов выдавил из себя мужчина, переплетая свои пальцы с пальцами молодого человека и нежно целуя фаланги. И вот, снова этот прекрасный румянец на щеках, который Салим уже успел полюбить. Он готов был осыпать Колчека нежностями только для того, чтобы лицезреть его вновь и вновь — настолько ему нравилась эта неизведанная ранее сторона любовника. — А что касается смазки, то думаю, у тебя найдется оливковое масло? Не идеальный вариант, но наиболее пригодный в данной ситуации. И еще, — он замялся, — на обратном пути возьми презерватив из заднего кармана моих штанов. Нам их выдавали, я их не покупал, он просто завалялся у меня в кармане, я не готовился, ясно? — предупреждая любые вопросы, оправдывался Джейсон. — Хорошо, — с понимающей улыбкой ответил Осман, отправившись выполнять поручение. Как бы морпех не храбрился, но его слегка трусило от волнения и нетерпения. Он уткнулся лицом в подушку, делая несколько глубоких вдохов и выдохов. Не он первый, не он последний, а учитывая то, через что он прошел, это вообще пустяки. Вернувшись и застав Колчека, спрятавшего лицо в подушке и оттопырившего зад, Салим улыбнулся себе под нос. Присев рядышком, мужчина провел ладонью по светлой коже спины, пытаясь помочь морпеху расслабиться. Он тоже ценил то, что Джейсон готов был подарить ему свой первый раз. Парень молчал, а иракец долго не мог решить, с чего стоит начать, однако, поразмыслив над тем, что подготовка мужчины не слишком уж должна отличаться от того же действа, но с женщиной, брюнет устроился позади Джейсона, прикоснувшись к его упругим ягодицам. От него не скрылось то, как Колчек дернулся от неожиданности, но он не убрал рук, совершая несколько круговых движений. Ему не хотелось показаться идиотом в глазах молодого человека, но благо тот его не останавливал, потому, осмелев, Салим решил пойти в наступление. Он рывком подтянул парня к себе за бедра, и, недолго думая, прильнул к тугому колечку мышц, чуть разводя ягодицы в стороны. — Блядь, ты что творишь… — хотел было возмутиться Джейсон, но остаток фразы потонул в череде приглушенных подушкой стонов. — Салим, прекращай! — Мне кажется, что ты меня возненавидишь, если я прекращу, ведь тебе это, по всей видимости, очень даже нравится, — заключил Осман, возвращаясь к своему занятию, закружив языком по анальному отверстию, вжимаясь в Колчека все сильнее. — Черт бы тебя побрал! — захныкал молодой человек, но более не пытался помешать Салиму. Это было не так приятно, как ласки языка на его члене, но было в этом что-то интимное, запретное, отчего у Джейсона едва ли не подкашивались колени. Брюнет безжалостно стискивал пальцами бедра и ягодицы Колчека, а тот лишь слабо постанывал, упиваясь тем, что любовник взял на себя главенствующую роль с такой охотой. Именно так он себе это и представлял, пускай ему и нравился заботливый и нежный Салим, тем не менее доминирующий и властный Салим был ничуть не хуже. Морпех бесстыдно взвизгнул, когда его бесцеремонно шлепнули по заднице, после чего услышал, как позади него была откупорена бутылка с маслом, а в нос ударил знакомый запах. Нервно сглотнув, Джейсон едва не задохнулся, стоило первому скользкому пальцу мужчины плавно проникнуть в него. Конечно, Салим не был бы Салимом, если бы постоянно не спрашивал, все ли в порядке. Поначалу Колчеку хотелось раздраженно заметить, что он не из хрусталя сделанный, но, понимая, что Осман действительно переживает, продолжал уверять его, что все нормально. Признаться честно, ощущения были странными и не самыми приятными, но в то же время само осознание того, что это с ним сейчас проделывал именно Салим, помогало ему оставаться в возбужденном состоянии. Брюнет не спешил, а потому прошло достаточно времени прежде, чем в его отверстие не начало свободно умещаться целых три пальца. — Достаточно, я готов, — сказал Джейсон, облегченно выдыхая, когда Осман вытащил из него пальцы. Иракец прижался к нему сверху, и тогда-то Колчек в полной мере смог ощутить, насколько твердым оказался член мужчины, касающийся внутренней стороны его бедра. — Перевернешься? Может, это не самая удобная поза, но я хочу видеть твое лицо, — прошептал ему в шею Салим, оставляя на коже мокрый след от поцелуя. В иной ситуации Джейсон воспротивился бы, но то, с какой нежность Осман попросил его, заставило его сердце пропустить удар и даже смутиться. Виду он, конечно же, не подал, и все-таки лег на спину, нащупывая под собой презерватив и надрывая упаковку. Вот только взгляд его был обращен совсем не на контрацептив, а на то, как мужчина размеренно поглаживает свою налитую кровью плоть, и во рту у него пересохло. Все сомнения куда-то улетучились — все, чего он хотел, это почувствовать Салима внутри. Не слушающимися пальцами Колчек сумел-таки раскатать латекс по всей длине члена, с удовольствием подмечая, как затрепетал от его прикосновений брюнет. Тот, не мешкая, вылил на ладонь как можно больше масла, собираясь максимально облегчить проникновение в первую очередь для Джейсона. Последний прикрыл глаза, бесстыдно расставив ноги в стороны, зажмурившись, когда ощутил, как головка была приставлена к его входу. — Пожалуйста, — одними губами шепнул парень, и Осман стал осторожно проникать в него, из последних сил сдерживаясь, чтобы не войти сразу до конца. Молодой человек изогнулся в спине, а затем сам подтолкнул любовника к тому, чтобы он вошел глубже. Стиснув зубы, Колчек привыкал к заполненности, и рука, накрывшая его член, сумела его немного отвлечь. Уже через несколько минут Джейсон успел позабыть о дискомфорте, растягиваемый Салимом до предела. — Какой же ты соблазнительный, я готов кончить, просто глядя на тебя, — пролепетал мужчина в губы партнера, вынудив того жалобно застонать. — Ты специально это делаешь? — Не… н-нет, ах! — Парень сладко вскрикнул, когда член иракца впервые прошелся вдоль его простаты. — Господи! — Разве тебе не говорили, что не стоит поминать имя Господа всуе, Джейсон? — посмеиваясь, Осман впился в губы напротив, ловя еще один стон, вырвавшийся из груди морпеха при очередном толчке. — Ебаааать… — Настолько хорошо? — с толикой гордости вопрошал Салим. Колчек хотел было ответить, но был не в состоянии, а потому просто быстро закивал, настолько плотно поджав губы, что те превратились в тонкую тугую линию. Лицо его исказила гримаса неподдельного удовольствия. Запомнив, под каким углом ему следует проникать в Джейсона, брюнет принялся вколачиваться в податливое тело молодого человека, который мог издавать лишь нечленораздельные звуки. Внезапно его пальцы сдавили шею парня и тот в панике вперился взглядом в иракца. — Тише, доверься мне, — попросил Салим, и Джейсон не стал сопротивляться, чувствуя, как ему становится труднее дышать. Встретившись с хитрыми глазами Османа, он все понял. — Тебе действительно это нравится, мой маленький развратный американец? — прошипел мужчина ему на ухо, касаясь щеки Колчека своей собственной, слегка замедлив темп, с которыми его бедра врезались в бедра молодого человека. — Ты бы отдался мне прямо там и тогда, если бы я тебя заставил? — Да, черт, да! — всхлипывал Джейсон, вспоминая и одновременно чувствуя наяву, как тело Салима вжимается в него, а напряженный член трется о живот любовника. В тайне он мечтал, чтобы на его шее остались синяки от пальцев Салима. Похоже, он был так поглощен происходящим, что не осознал, что произнес свое пожелание вслух, пока не услышал злорадный смех Османа. — Кто бы мог подумать, что гордый американский солдат будет умолять такого, как я, трахать его сильнее. Джейсон затрепетал от вожделения, охая, когда одна рука исчезла с его шеи и обхватила до боли эрегированный ствол. — Кто бы мог подумать, что такой порядочный и невозмутимый иракец, как ты, будет способен на такие грязные речи, — хрипло вторил ему морпех. — С кем поведешься, — усмехнулся Салим, вовлекая парня в головокружительный поцелуй. Он наконец-то дал Джейсону дышать нормально, убрав вторую руку, уперевшись ею в кровать. — Ты ведь кончишь вместе со мной? — Ммм, — промычал он невнятно, как только пальцы иракца задвигались по всей длине его достоинства быстрее. — Джейсон, — дыхание его давно сбилось, и Колчек не мог налюбоваться тому, каким притягательным сейчас казался ему Салим. — Ana uhibbuka…* Видимо, Осман и сам не заметил, как перешел на арабский. Морпех не понимал, что это значит, и, даже несмотря на то, что это могло оказаться ругательством, произнесенным в порыве страсти, парню нравилось, как это звучало в устах иракца. — Скажи еще раз, — попросил он, чувствуя, что от пика его отделяет какое-то мгновение. Салим, приоткрыв глаза, не сразу понял, чего от него хотят. Он действительно произнес это вслух? Мужчина совсем не ожидал от себя подобного порыва, но послушно повторил снова, уже более четко и уверенно: — Ana uhibbuka. Он не ощутил какого-то противоречия внутри, когда повторно произнес это вслух, словно это было чем-то очевидным, чем-то естественным на уровне подсознания. — Anna uhebuka, — едва слышно повторил за ним, хоть и с ошибками, Джейсон; и пусть он до конца не понимал значения этих слов, уже то, с каким придыханием и отчаянием была сказана эта фраза, заставило Салима кончить так бурно, что лицо Колчека на долю секунды расплылось у него перед глазами. В свою очередь, ощущая, как плоть мужчины подрагивает в нем, а рука, крепко сдавливая, поглаживает его член, Джейсон тоже приходит к финишу, еще более сногсшибательному, чем ранее, дергаясь и орошая собственный живот тяжелыми белыми каплями. Когда молодой человек перестает сдавливать Салима, тот плавно выходит из него, облегченно выдыхая. — Нужно… в душ, — с трудом промямлил Колчек спустя минуту, так толком и не придя в себя. — Лежи, — Осман поцеловал парня в лоб, покинув комнату, а через какое-то время морпех, веки которого никак не желали подниматься, почувствовал, как что-то влажное щекочет его живот, а потом и промежность. Он задрожал — все его тело было сейчас дико гиперчувствительным. Как только Салим вернулся и прилег рядом с ним, Джейсон смог пересилить себя и открыть глаза. Настольная лампа уже не горела и в комнате было довольно темно, не считая щелочки между задернутыми на окне шторками, через которую просачивался лунный свет. — Это… было… — «Охуительно»? — хихикнув, предположил иракец. — В точку! — молодой человек приподнял указательный палец, еле ворочая языком, будто пьяный. — Не могу с тобой не согласиться, — Осман нащупал в темноте плечо парня, после чего провел рукой по его взмокшим волосам. В его голосе слышалась улыбка. — После такого я буду спать, как убитый. Пусть только эти твари посмеют заявиться ко мне во снах, — пригрозил Колчек, зевая. Ему хотелось сказать что-то еще, но он так устал. Тело окутала приятная истома, а веки сами по себе закрылись вновь. — Надеюсь, что не заявятся. В любом случае, я буду рядом. Джейсон позволил Салиму приобнять себя, а сам уткнулся в его грудь носом, пребывая в полном умиротворении. — Кстати, а что ты тогда сказал? — спросил он сонно. — Я расскажу тебе как-нибудь потом, а теперь засыпай. — Угу, — пробормотал Колчек, и, как послушный солдат, поспешил выполнить указание.***
Утомленные, но счастливые, мужчины проспали в обнимку до самого обеда. Первым проснулся Джейсон, который не сразу осознал, где он. Но воспоминания о прошлой ночи мгновенно всплыли в его сознании, не говоря уже о непривычных ощущениях в области таза. Парень вздохнул, пытаясь в полной мере принять то, что это был не сон. Аккуратно освободившись из цепких объятий Салима, морпех с нескрываемой нежностью посмотрел на мужчину. Кто бы мог подумать, что этот человек перевернет его мир и его взгляды с ног на голову. Кажется, что его телодвижения не остались незамеченными, потому как Осман медленно приоткрыл веки, щурясь и потирая глаза. Однако стоило его взгляду встретиться со взглядом Колчека, как брюнет расплылся в милейшей улыбке, а после потянулся к молодому человеку, пылко целуя его. — И тебе тоже доброе утро, — усмехнулся Джейсон, когда они, вдоволь насытившись друг другом, наконец прервали поцелуй. — Как спалось? — Лучше, чем когда-либо прежде, — парень издал смешок, откидываясь на подушку, заведя руки за голову. — Ты ни о чем не жалеешь? — спросил он вдруг, уставившись в потолок. Он повернулся, когда услышал справа от себя звонкий смех Салима, который с неким снисхождением смотрел на него, будто бы всем своим видом вопрошая: «Ты сейчас серьезно?». На что Джейсон тоже тихонько засмеялся, а потом умолк так резко, глядя на Османа, что тот начал беспокоиться, что сделал что-то не так. — Все в порядке, любовь моя? — спросил он мягко, погладив парня по щеке. Такое внезапное и интимное обращение заставило сердце Колчека трепетать, но одновременно с этим оно подтолкнуло его сказать то, что было у него на уме. — Я хочу, чтобы ты поехал со мной… в Америку. Такого предложения Осман точно не ожидал, тем более от Джейсона. Он даже не сразу нашелся, что ему ответить, только открывая и закрывая рот. — Я… я не могу. — Что тебя здесь держит, Салим? Твой сын уехал, на патриота ты тоже не походишь. Я не хочу, чтобы ты погиб здесь, — признался парень тихо, — тебе здесь не место, ты достоин большего. Искренность и забота, проявленная молодым человеком, не смогла оставить Салима равнодушным. — Хорошо, если ты настаиваешь, но у меня нет никакого основания для того, чтобы мне дали разрешение на проживание в Америке, ты же понимаешь? — он грустно улыбнулся. Колчек поджал губы, взяв руку Салима в свою. — Мы что-нибудь придумаем, но здесь ты точно не останешься. Я уже говорил, что не доверяю всем этим сраным ученым, и если мы действительно не уничтожили всех тех тварей, то я не могу допустить, чтобы... — морпех запнулся, а подушечка большого пальца заскользила по безымянному пальцу на левой руке Османа. — Никогда бы не подумал, что буду завидовать Эрику и Рейчел. Для таких, как они, все так просто — взять да пожениться. Если бы только мы могли так же… Все было бы гораздо проще и у тебя было бы основание остаться. Салим, немного шокированный подобным признанием, обхватил пальцами кисть Джейсона, вынуждая последнего поднять на него взгляд. — Может быть, когда-нибудь это будет возможно, когда мир станет терпимее, прямо как ты, — брюнет ободряюще улыбнулся Колчеку, — а пока… как ты и сказал, мы что-нибудь придумаем. И еще… мне показалось или ты только что сделал мне предложение, Джейсон? Молодой человек покраснел, запоздало осознав смысл своих слов, отводя глаза в сторону. — Н-нет… — он так мило запинался, что Осман едва сдержался, чтобы не хихикнуть. — А ты хотел, чтобы это было предложением? - осторожно спросил он. — Нет. Парень явно ожидал другого ответа, недоуменно уставившись на Салима. — Я уже был женат, и, как ты подметил, это всего лишь формальность. Отношения укрепляют чувства людей друг к другу, а не кусок бумаги. К тому же, — иракец усмехнулся, игриво посмотрев на Колчека, — я бы никогда не подумал, что ты из тех, кто делает предложение после первой же проведенной вместе ночи, Джейсон. Прости, но мы еще не так близко знакомы, чтобы вступать в брак, — заключил он, едва сдерживая смех. Молодой человек, похоже, оценил насмешку Османа, пытающегося разрядить обстановку, потому как его глаза теперь излучали озорство, будто ему бросили вызов. — Так позволь же мне тогда узнать тебя поближе, — поменяв тактику и решив пойти в наступление, томно промолвил Джейсон, оседлав бедра мужчины и склонившись над ним. — В том числе и изнутри, — последнее слово морпех проурчал ему на ухо, вжимаясь своим уже полуэрегированным членом в постепенно восстающую плоть Салима. Но, несмотря на просыпающееся в нем возбуждение, иракец был не намерен сдаваться без боя, так что он быстро подмял сопротивляющегося парня под себя, кусая его в изгиб шеи. Собравшись с силами и проделав отвлекающий маневр в виде приподнимания бедер навстречу Осману, Колчек воспользовался его заминкой, чтобы поменять их местами, вновь восседая на брюнете. На этом оба солдата не остановились, и, упав с кровати, они еще какое-то время катались по полу, попутно соревнуясь, кто из них сумеет оставить больше засосов на теле другого. Уже спустя несколько минут Джейсон, грудь которого хаотично осыпали поцелуями уста одержавшего верх Салима, полностью отдавался на милость врагу. Нет, не врагу, а мужчине, который сумел стать для него кем-то настолько ценным, что Колчеку было сложно справиться с навалившимся на него счастьем. — Как бы ты не храбрился и не мнил себя командиром, я знаю твой маленький секрет, любовь моя, — прошептал в его уста брюнет, явно намекая Джейсону о его вчерашних фантазиях с доминированием. — Я полагал, что такой честный солдат, как вы, не прибегает к подобным грязным уловкам, лейтенант, — сладко простонал он, ощутив руку у себя на члене, сумев чуть приподнять голову и взглянуть на иракца с развратной усмешкой. В ответ ему вторила не менее озорная мужская улыбка. — О, вы чертовски заблуждаетесь, лейтенант.