Созвездие

      Впервые Тейлор отправилась в летний лагерь, когда ей было всего восемь лет. Уже достаточно взрослая, чтобы интересоваться лесами, но недостаточно, чтобы бояться его или того, что было внутри. Поэтому, когда она отошла от лидера скаутов, преследуя кузнечика, она не заплакала и не замёрзла, когда солнце скрылось за деревьями. Вместо этого она охнула, увидев буйство красок заката, вспыхнувшего среди крон деревьев, улыбнулась на стрёкот цикад и попыталась поймать появившихся светлячков.       Конечно, когда сумерки сгустились до чернильно-чёрного цвета, какого никогда не бывает в городах, Тейлор не могла не забеспокоиться. Она отбилась от своей группы в обеденное время, а сейчас уже явно прошло время ужина. Самым же печальным было то, что Тейлор не знала, как выйти к лагерю. Но Тейлор была умной девочкой, все так говорили, а умные девочки знали, что если ты заблудилась, то нужно оставаться на одном месте. Поэтому она нашла поваленное бревно, бегло отряхнула его от листьев и села на него, принявшись ждать. Ждать. Ждать.       Время неуклонно продолжало идти вперёд, стало намного темнее. И холоднее. Тейлор зажала рот руками — умные девочки не плачут. Вообще умные девочки знали, что лучше не теряться в лесу.       Тейлор Эберт заплакала. Она плакала до тех пор, пока её лицо не покрылось красными пятнами и не стало горячим, а голова заболела. И пока позади неё не захрустели листья от чьих-то шагов.       Что-то обошло поваленное бревно и уселось перед Тейлор. Оно склонило голову набок, а после заскулило. Тейлор тут же подняла глаза и быстро вытерла слёзы со щёк. Перед ней сидел огромный пёс, его мех был белый и такой яркий, что он даже светился в тьме леса. Тейлор шмыгнула носом и несколько раз моргнула, прежде чем спросить:       — Собачка?       Белая волчица чихнула на неё, оставив на лице Тейлор капельки слюны, которые она поспешила вытереть.       — Фу, гадость!       Волчица по-собачьи широко улыбнулась и начала лизать лицо Тейлор. Девочка засмеялась, попытавшись оттолкнуть эти небрежные и влажные поцелуи. Она взяла большую массивную голову волчицы в свои маленькие ручки и поцеловала её в лоб. Волчица на это удовлетворённо фыркнула.       Рассвет проснувшаяся Тейлор встретила на ложе из листьев и свернувшейся вокруг неё волчицы, что своим теплом отгоняла холод. Тейлор потянулась и нахмурилась, услышав урчание в животе. Однако это не помешало ей погладить волчицу по голове, прямо между изгибами красных отметин, которые теперь было видно, благодаря солнцу.       — Доброе утро, — почесала она её уши, чтобы та точно услышала её.       Волчица зевнула, давая Тейлор возможность рассмотреть её впечатляющие зубы, а затем лизнула её лицо. Тейлор тут же фыркнула и отстранилась, начав вытирать оставшуюся на носу слюну. Волчица тоже фыркнула, издав звук, похожий на смех, а после встала с земли и отряхнулась, отчего в воздух полетели опавшие с деревьев листья.       — Эй! — возмутилась Тейлор, защищая руками свои чёрные волосы от летящих листьев.       Волчица воспользовалась её рассеянностью, чтобы схватить зубами за комбинезон и ловко закинуть себе на спину. Затем она побежала настолько быстро, что Тейлор казалось, будто её лапы совсем не касаются земли. Тейлор не знала сколько они бежали, но вскоре она услышала отдалённые голоса и шум лагеря. Волчица остановилась прямо перед линией деревьев и подождала, пока задыхающаяся от восторга Тейлор, слезет с её спины.       Волчица вновь по-собачьи ухмыльнулась и подтолкнула своей мордой Тейлор в сторону лагеря. Но Тейлор уперлась пятками в землю, не спеша возвращаться в лагерь, а начав рыться в карманах своего комбинезона. Волчица уселась на землю и стала наблюдать за девочкой, которая вскоре вытащила фенечку из пластиковых бусин и торжественно протянула её ей. Волчица склонила голову набок.       — Вот, собачка! Я сделала браслет дружбы! Мы теперь с тобой друзья, так что возьми его!       Промолчав, волчица постучала хвостом по земле и осторожно взяла браслет в зубы. Тейлор на это счастливо улыбнулась. Лучи солнечного света, пробивающиеся сквозь кроны деревьев, кажется, стали ярче.       — Ура! Мы теперь друзья навсегда!

***

      Со временем Тейлор украсила свою комнату рисунками. Сначала это были забавные каракули, которые сменили более чёткие и узнаваемые линии. Мама купила ей пару учебников по рисованию и живописи и совершенно новый набор акварелей. В конце концов, таланты нужно развивать. Тейлор жадно читала учебники, но краски пока что не трогала. Она хотела нарисовать что-то стоящее, а не тратить их на небрежные каракули.       На следующей неделе мама Тейлор однажды ушла и не вернулась домой.       Через неделю после этого, когда тишина в доме стала оглушительной, Тейлор собрала в рюкзак краски, свой альбом для рисования, куклу Александрии и ещё несколько вещей, а также взяла бутерброд, тщательно замотанный в пищевую плёнку. Задняя дверь не была заперта, а её отец спал на диване, обхватив одной рукой бутылку. Уходя из дому, Тейлор сильно хлопнула дверью, но её отец так и не проснулся.       Ночь была тёплой и безветренной. Неподалёку от её дома была детская площадка, куда она и направилась пешком. Раньше, когда Тейлор была чуть помладше, она часто ходила туда вместе с Эммой. Да, сейчас она стала чуть взрослее, но ведь это не помешает ей немного покачаться на качелях, верно?       Тейлор медленно шла, пока, наконец, не добралась до площадки. Скинув рюкзак, она забралась на одну из качелей, начав вяло болтать ногами.       Ей просто нужно снова навестить Эмму. Её мама, вероятно, будет утром печь блины, и пока она это делает, они с Эммой могли бы посмотреть фильм или поиграть с Энн, или…       Тейлор не хотела встречаться с Эммой. Она не хотела ни блинов, ни яркого света, ни шума, ни жалостливого взгляда миссис Барнс. Она хотела свою маму.       Что-то холодное и влажное коснулось её запястья, заставив испуганно вскрикнуть и свалиться с качелей. В поле её зрения появился белый волк, который подошёл к ней, издав хриплый звук.       — Что… эй! Ты… Я тебя помню! — Тейлор улыбнулась и села на земле, чтобы дотянуться до головы и ушей волка. Волк вывалил язык, довольно ухмыльнувшись, когда она начала чесать ему уши. И да, это на самом деле был волк, а вовсе не собака, как она раньше думала. Для своих набросков альбоме она изучала фотографии собак и волков, поэтому сейчас понимала разницу. И кстати говоря, наиболее лучший рисунок она приклеила скотчем над своей кроватью. Тейлор сказала об этом волчице, на что та облизала ей руку. — Хе-хе-хе. Рада тебя видеть, Собачка. Что ты делаешь вне леса?       Волчица постучала хвостом по земле, а затем направилась к заросшей сорняками игровой площадке. Тейлор наблюдала, как волчица поднялась по широкой лестнице на пластиковую игровую площадку, а затем поползла на животе в туннель для скольжения. Из туннеля раздалось громкое «Вуууууу» и вскоре появилась скатившаяся волчица. Тейлор с широко раскрытыми глазами наблюдала, как радостная волчица вновь забралась наверх, чтобы снова скатиться вниз. Ещё одно «Вуууууу» и волчица оказалась внизу. Повернувшись к пластиковой лестнице, она немного посмотрела на неё, а после повернула к Тейлор голову, залаяв.       Тейлор усмехнулась, вытерла глаза и побежала играть.       Несколько часов спустя рассвет окрасил небо в розовый, золотой и фиолетовый цвета, а Тейлор достала свой бутерброд. Она разорвала его пополам, предложив кусочек волчице. Та завиляла хвостом и… в один укус проглотила предложенную еду. Тейлор на это лишь хихикнула.       — Спасибо, Собачка. Я… мне это было нужно, — волчица склонила голову набок и издала странный звук. Улыбка Тейлор моментально погасла. — Моя мама… она умерла. На прошлой неделе. Папа постоянно молчит, а я… я не знаю, что делать.       Волчица издала звук, похожий на задумчивый хмык. В следующее же мгновение она стала обнюхивать рюкзак Тейлор и продолжила это делать, даже после того, как та сказала о том, что бутербродов больше нет. Волчица потянула за молнию, а затем за лямку, опрокинув рюкзак и высыпав его содержимое. Всё осмотрев, она ткнула лапой в акварель.       — Что? Нет, я их не для этого хранила! — волчица склонила голову набок, тихо заскулив. — Ладно… они не такие уж и особенные, просто… это последнее, что мне подарила мама. Я не хочу тратить их впустую.       Волчица фыркнула.       — Что? Ты думаешь, что я должна их использовать? — волчица довольно ей улыбнулась.       Тейлор это совсем не убедило. Она посмотрела на длинный футляр с акварелью, а затем на свой альбом для рисования. Мама ведь купила ей их, чтобы она рисовала… Возможно, просто хранить их, не используя, было глупостью и пустой тратой времени? Её мама бы точно этого не хотела. Она бы вообще много чего не хотела из того, что происходит сейчас. Но даже в таком случае, первое использование акварели и альбома, должно быть чем-то большим, чем очередное рисование каракуль. Пальцы Тейлор скользнули по футляру, нащупав защёлку.       — Не думаю, что у меня получится хорошая картина, Собачка.       Волчица фыркнула и подтолкнула её руку ближе к краскам.

***

      Дэниел Эберт проснулся поздно. В голове у него был невыносимый звон, а во рту пересохло. Он поднялся с дивана и поплёлся на кухню, с привычным бездумным мастерством налив себе стакан воды. Дэнни повернулся к холодильнику, чтобы достать из морозилки кубик льда. Но прежде, чем он исполнил задуманное, по его коже пробежался холод и волна мурашек. Протерев глаза, он окончательно прогнал остатки сна.       На холодильнике, скотчем, был приклеен лист плотной бумаги. Свежими, даже ещё не успевшими засохнуть красками, на листе был нарисован простой, даже минималистичный рисунок. Всего лишь несколько широких линий, окрашенных разными цветами. Кожа персикового цвета, ореол черных кудрей, два круга вместо очков… Дэниел попытался нащупать стул, но, не найдя его, упал на пол. С листа бумаги на него смотрел акварельный портрет его погибшей жены. Секунда и его разум прояснился.       Он думал, что это была…       Он покачал головой. Сейчас это не имело значения. Дэниел Эберт решительно встал с пола.