The Theory and Practice of Male Bonding

Харука никогда раньше не понимал концепцию напряжения. Конечно, он испытывал нетерпеливое ожидание перед стартом гонки, опасения не сдать важный тест или периодическое смутное стремление к разрядке, обусловленное гормональным всплеском, и не раз. Но сидеть рядом с Макото, когда на экране два парня исступленно ласкали друг друга, и точно знать, что увиденное их завело (хотя в возбуждении Хару был больше виноват Макото, чем порно) – вот тут-то он и прочувствовал смысл фразы "напряжение сгустилось в воздухе". Они оба были взвинчены до предела. Место действия вдруг поменялось, и "вечеринка" переместилась в шезлонг. Один из парней лег на спину, широко раздвинув ноги и подтянув колени к груди. Другой встал перед ним на колени, прогибаясь, чтобы дотянуться губами до полувставшего члена. Лежащий громко застонал, когда второй опустил голову ниже и взял в рот его яички с отчетливым чмокающим звуком. Харука с интересом наблюдал, как тот сосет, а потом выпускает их изо рта и прочерчивает языком влажную линию до самого ануса. Парень извивается и вскрикивает, когда розовый язык касается его там. Макото сдавленно охнул, и все внимание Харуки сразу переключилось на друга. Его лицо буквально пылало, а взгляд был неотрывно устремлен на экран телевизора. Бесцельно сминающие и разглаживающие ткань брюк руки уже не могли скрыть, что Макото был предельно возбужден. Когда при очередном нервном движении он случайно задел член, то снова резко выдохнул. Харука сглотнул, пытаясь отвести глаза и вернуться к просмотру видео. Он слышал влажные, лижущие звуки, но то, что делали актеры, было и вполовину не так захватывающе, как отчаянно борющийся со своим желанием Макото. Харука никак не мог отвернуться и не смущать его еще больше, его не интересовал экранный секс, вместо этого он вдруг представил, как будет выглядеть ласкающий себя Макото, и глубоко вздохнул от яркой картинки, быстро вытерев о штаны вспотевшие ладони. Материя натянулась, скользнула по головке, и от этого мимолетного контакта еще сильнее потяжелело в паху. Член пульсировал, мышцы живота напряглись от желания. − Я не возражаю, если тебе нужно… − бездумно сболтнул Харука. И осекся. Он смотрел строго вперед: не на Макото, не на себя, не на актеров, один из которых в данный момент буквально трахал другого языком. Он не договорил, и абстрактное разрешение повисло в воздухе. Интересно, понял ли его Макото, а если понял, то воспользуется ли его предложением? Макото замер, кажется, даже дышать перестал. Очень хотелось повернуться и увидеть выражение его лица, но он не осмелился, опасаясь окончательно добить друга своим пристальным вниманием. Время будто остановилось, и в комнате раздавались только громкие стоны порноактера. Макото должен был что-то сделать, что угодно, лишь бы вывести их из тупика, куда они сами себя загнали. И наконец, − Харуке показалось, что спустя целую вечность, − Макото отмер и нерешительно потянулся к паху, накрывая ладонью выпуклость. Харука подумал, что он просто хочет поправить член, чтобы тот не упирался в ширинку, и возможно, таковы и были первоначальные намерения Макото, но как только он ощутил давление и тепло своей руки, все вышло из-под контроля. Он сжал себя сквозь штаны, что позволило Харуке на мгновение увидеть очертания его члена, прежде чем он накрыл его и второй ладонью, слегка потирая. Его дыхание переросло в отчаянные вздохи, и по спине у Харуки побежали мурашки – столько желания было в этих коротких всхлипах. Харука вроде бы развернулся к экрану, но краем взгляда продолжал следить за Макото. Тот выгнулся, подняв колено, и шире раздвинул ноги, не переставая себя гладить, и Харука не смел моргнуть, вбирая в себя каждое движение. Его собственный член ныл без прикосновений. Макото приоткрыл рот, быстро облизнул нижнюю губу, оставляя влажный след, потом закусил ее, пытаясь сдержать стон, и этот звук заставил Харуку окончательно перестать притворяться, будто ему все равно. Горячее желание поглотило и стыдливость Макото, и скромность Харуки. Он во все глаза смотрел, как Макото себя ласкает, и шорох ткани казался ему намного более непристойным звуком, чем все экранные вскрики, вместе взятые. Макото двигался хаотично, отрывисто, и Харука снова подумал, что хотел бы увидеть, как тот действует, когда дрочит один, без свидетелей, в своем собственном темпе. Он наблюдал за мимикой друга: как тот кусает губы, прикрывает глаза, как на скулах ходят желваки, и в какой-то момент, не до конца понимая, что делает, просто потянулся вперед и накрыл нервно двигающуюся ладонь своей. Макото вздрогнул всем телом, широко распахнув глаза. Его рот приоткрылся, как будто он хотел что-то сказать, и истерзанные, припухшие губы показались настолько привлекательными, что Харука подался ближе, скользнув рукой глубже, пока не почувствовал под пальцами ткань, а под тканью – твердую плоть. − Можно…? – он поймал взгляд Макото, и тот ничего не говорил несколько мучительных мгновений, прежде чем выдохнуть умоляюще: − Пожалуйста… И Харука осторожно отвел его руки, прежде чем самому коснуться чужого члена. Он пытался сравнить ощущения, но через брюки было трудно определить, насколько они различаются. Макото задушено ахнул и накрыл его ладонь своей, сжимая и направляя. Его бедра чуть приподнимались, как будто он одновременно и хотел более тесного контакта, и боялся его. Потеряв терпение, Харука ненадолго убрал руки, игнорируя недовольный стон, больше похожий на поскуливание, и расстегнул его штаны. Зубчики молнии плохо поддавались, и Харука насупился, пытаясь справиться с непокорной застежкой. Макото всхлипнул, когда замок наконец разошелся, и Харука, подняв взгляд, увидел на его лице такое отчаянное выражение, что в пальцах закололо от ощущения власти и вседозволенности. − Хару… − умоляюще вдохнул Макото, потому что он остановился. − Извини, − Харука потянул рубашку из брюк, открывая туго натянувший темно-зеленые боксеры член. Возле головки было влажное пятно, и он провел по нему большим пальцем, слегка скользнув ногтем по щелочке. Макото громко застонал, двинул бедрами, пытаясь продлить прикосновение, и Харука почувствовал, как его собственный член отозвался на звук его голоса, на жар его тела, на то, как на трусах увеличивалось темное пятно предъэякулята от каждого прикосновения. Он взялся за резинку и потянул белье вниз, освобождая член, хлопнувший Макото по животу и вырвавший еще один стон. Фильм был окончательно забыт и отодвинут на второй план, просто белый шум, сопровождавший действия Харуки, медленно обхватывавшего член Макото. Наконец-то кожа к коже, немного другой формы и длины, в руке ощущается необычно, но приятно. И уже тогда он подумал, что определенно не отказался бы касаться его почаще. Харука снова тронул покрасневшую головку, размазывая подушечкой пальца прозрачную смазку под аккомпанемент протяжного выдоха Макото. Тот зажмурился и откинулся затылком на диван, и Харука ускорил движения, несколько раз различив свое имя в коротких стонах друга. Он облизал губы, не отводя глаз от члена в своей руке, и стал дрочить так, как привык сам. И все-таки интересно, а как это делает Макото: резко и нетерпеливо или медленно и чувственно? Любит ли он менять темп? Харука на мгновение убрал руку, чтобы лизнуть ладонь и сделать скольжение легче. Судя по доносившимся от телевизора звукам, секс был в самом разгаре, но у Харуки набирала обороты собственная "вечеринка" с полузадушенными вскриками и ярким румянцем поджавшего пальцы на ногах Макото, и на внешние помехи ему было в высшей степени наплевать. Правая рука была прочно занята приятной тяжестью, и для того, чтобы немного облегчить собственное напряжение, пришлось прижать к паху левую. Даже такое примитивное средство, как притиснутое к ширинке запястье, вызвало бурю ощущений, а все потому, что рядом был тяжело дышащий Макото. Харука раздумывал, удастся ли расстегнуть свои брюки и достать член, пользуясь только левой рукой, – уж очень хотелось наглядно сравнить, − но Макото вдруг задрожал всем телом, и прежде чем он успел сообразить, что происходит, густая белая сперма выплеснулась ему в ладонь. В отличие от актеров, Макото кончил без единого лишнего звука, зажав себе рот ладонью, и Харука был этим немного огорчен. Но у Макото были маленькие брат и сестра, и конечно, в таких случаях он должен был соблюдать особую осторожность – дети порой бывали слишком любопытны. Харука продолжал размеренно двигать кулаком. Слюна и семя смешались, и теперь все еще твердый член ходил гораздо легче. Когда Макото наконец расслабился и сыто вздохнул, Харука осторожно отпустил его – пришло время сосредоточиться на себе, он в жизни не был так возбужден и не мог дождаться, чтобы стащить с себя мешающуюся одежду и получить желанную разрядку. Он завозился с пуговицей: испачканная ладонь соскальзывала и не давала расстегнуть брюки, и остановился, когда Макото тронул его за руку. − Я помогу, − прошептал тот, и его голос, полный остаточного возбуждения, прозвучал так низко и сексуально, что Харука прикрыл глаза и сглотнул, пытаясь взять себя в руки и снова начать дышать. Он слабо кивнул в знак согласия, Макото улыбнулся и легко расстегнул неподдававшуюся пуговицу. Не став снимать с него брюки, он просто скользнул ладонью внутрь, где уже было жарко и влажно, и погладил член. Харука прерывисто вздохнул, вытирая задрожавшей рукой пот со лба и случайно пачкая его спермой. Хотя спустя секунду он забыл об этом, потому что чужие пальцы сомкнулись вокруг его жаждущей плоти, и он, зажмурившись, толкнулся в кулак. Слыша собственное хриплое дыхание, он сжал руку Макото прямо сквозь брюки, побуждая его двигаться быстрее. Харука кончил в рекордные сроки, но в тот момент он был слишком опустошен, чтобы устыдиться. Когда перед глазами перестали мелькать звездочки, он глубоко вздохнул, ощущая, как пересохло во рту. То, что Макото убрал руку, он даже не заметил. Почувствовав прикосновение к плечу, он обернулся, принимая предложенные салфетки. Взгляд Макото был упорно прикован к собственным коленям, что Харука счел странным с учетом того, чем они только что занимались. Как-то поздновато для тактичности, разве нет? Харука вытер только руки, решив, что об остальном позаботится потом. Они сидели в абсолютной тишине, не глядя друг на друга. Темный экран свидетельствовал о том, что фильм уже закончился, и Харука не знал, что сказать, чтобы разрядить ситуацию. Теперь их отношения должны были измениться, и он совсем не возражал против этого, но вряд ли Макото отнесся к произошедшему настолько же легко. Он хотел бы поговорить, но сейчас был неподходящий момент, чтобы спрашивать, Харука не хотел еще больше смущать его, поэтому молчал. − Мне пора идти, − сказал Макото, и его голос прозвучал неожиданно громко. Харука вопросительно приподнял бровь. – Родители, наверное, волнуются, − пояснил тот, натянуто улыбаясь. − Ладно, − качнул головой Харука. Они встали, – ему пришлось застегивать штаны, чтоб не свалились, − Макото забрал из спальни свои вещи, и Харука проводил его до порога. Закрыв дверь, он нервно отбросил со лба челку, ощущая неприятное натяжение кожи от подсохшего семени, и направился в ванную. Приведя себя в порядок и постирав одежду, чтобы форма успела высохнуть до завтра, Харука поднялся к себе в комнату, пытаясь решить, стоит ли заниматься домашним заданием или лучше сразу лечь спать. Телефон зажужжал, сигнализируя о входящем сообщении, и он несколько секунд просто смотрел на него, прежде чем взять руки и открыть слайдер. От: Maкотo (makomako1117@softbank.co.jp) Тема: Сегодня Дата: 09/13 21:47 "Ты давно мне нравился, Хару. Спасибо за сегодняшний вечер". Харука замер, сердце пропустило удар. Он давно подозревал о чем-то подобном, но только написанное сделало это реальным. Признания он не ожидал, скорее, был склонен думать, что Макото предпочтет все оставить по-старому. Крепко сжимая телефон, он пытался сообразить, что можно ответить, что вообще теперь делать. Мобильник снова завибрировал. От: Maкотo (makomako1117@softbank.co.jp) Тема: Не волнуйся Дата: 09/13 21:53 "Не надо отвечать, я просто хотел, чтобы ты знал". Макото предлагал ему выход, он мог снова вести себя так, будто они были только друзьями, и не поднимать эту тему в разговоре. Можно было просто забыть обо всем, притвориться, будто ничего не было. Они вырастут и посмеются над этим, так? Ведь все случилось так быстро и спонтанно, что не было времени решить, готовы ли они к чему-то большему. Им вместе учиться еще полтора года, и Харуке не хотелось портить отношения. Он не отвергал Макото, напротив, не возражал бы стать его парнем, но только если это не разрушит их дружбу. Ему просто хотелось, чтобы Макото всегда был рядом. Наверное, сейчас лучше ничего не предпринимать, только ждать, и пусть все идет своим чередом.