Elite

Одним солнечным утром Цзюнь и Чжэхань неторопливо завтракали на кухне. Ничто не предвещало неприятностей, Чжэхань листал прогноз погоды, когда всплыло уведомление из сообщений. «Доброе утро, давно мы с тобой не разговаривали. Смотри, я нашел одну вещь, которая тебя заинтересует» Чжэхань нахмурился. Он помнил эти цифры, но чей это номер? Ткнув в уведомление, он попал в давно не обновлявшийся диалог с шантажистом. Не дожидаясь ответа актера, его собеседник прислал некую картинку, которая почему-то долго грузилась. «Мне попался один старый телефон, думаю, ты помнишь его ещё со школьных времен» Со школы?.. Чжэхань посмотрел на картинку, которая оказалась фотографией побитого жизнью старого телефона с наклейками на задней крышке. По ним он и вспомнил. Нет! Не может быть!!! Цзюнь чуть не подпрыгнул, когда Чжэхань вскрикнул и отшвырнул свой телефон как ядовитую змею. Бедный аппарат проскользил по барной стойке и скатился на пол, жалобно хрустнув. — Хань-Хань, что случилось? Чжэхань дрожащими руками поднял упавший телефон, по дороге чуть снова его не выронив. Не глядя на пробежавшие по стеклу трещины, он напечатал ответ: «Что тебе нужно и когда ты оставишь меня в покое?» «Хочу хоть немного компенсировать те расходы, что ты мне принес. Если тебе нужен этот телефон, то я позже напишу, куда принести деньги. Кстати, там есть на редкость впечатляющие фото, не забудь показать их своему парню» Цзюнь выхватил снова готовый выпасть из ослабевших пальцев телефон. — Хань-Хань, что случилось? Кто тебя обидел? Чжэхань с трудом перевел дыхание. — Снова шантажист. Ты был прав, посадили не того. Он раздобыл телефон, на котором есть компромат на меня, старый, ещё со школьных времен, и шантажист предлагает мне его выкупить. Он мне нужен, понимаешь, я отдам любые деньги, чтобы заполучить и уничтожить эту вещь. Цзюнь крепко обнял его, позволяя уткнуться лбом в плечо. — Тихо, ну что там может быть такого жуткого? Фотки, как ты куришь за углом школы? Чжэхань стукнул его по спине. — Нет, другие фото. Я… Ты же знаешь, у меня есть прошлое, до тебя. — Догадываюсь. И что там такого криминального в этом прошлом? — Это телефон Лэ Гюженя, учился на два года старше меня, он был капитаном школьной команды по баскетболу. И я… я был влюблен в него, и мы даже какое-то время встречались, пока я не перевелся в другую школу. Поэтому у него были очень… компрометирующие фотки. Мне нужно их уничтожить! Цзюнь успокаивающе гладил его по спине. — Нужен так нужен. Договорись, чтобы на встречу мог приехать не ты, мало ли. Пошлем кого-то вроде Вэнь Дайцзиня. Чжэхань кивнул и крепче обнял любимого. Когда этот кошмар кончится? Утром пришло сообщение от шантажиста с суммой и местом встречи. Чжэхань присвистнул, увидев цифру. Впрочем, такие деньги у него были, на этот раз Цзюнь не лез с предложением помочь. Шантажист согласился на встречу с посредником, чем несказанно удивил Чжэханя. Через пару часов Вэнь Дайцзинь привез тщательно запакованную коробку и передал ее Цзюню. — Были какие-либо осложнения? — Нет. Но странная встреча, Вы не могли провести сделку в клубе? Насколько я знаю, там достаточно безопасно. — В клубе? — Ну, товар привез мой старый знакомый по армии. Это он после того, как я получил травму, предложил мне работу в Elite, потому что сам работает в Star, аналогичном клубе в Пекине. Поэтому я подумал, что вам было бы удобнее встретиться в клубе. — Вот оно как. Star. Дайцзинь, ты нам очень помог. Чжэхань не слышал их разговора, только гипнотизировал взглядом коробку. Как только Цзюнь передал ее ему, он быстро вскрыл многослойную упаковку, чтобы обнаружить внутри аккуратно упакованный телефон и свёрнутый зарядный кабель. Достав мобильник, он с нечитаемым выражением лица рассматривал его. Цзюнь заглянул через его плечо. Чжэхань пытался включить аппарат, но он только жалобно мигал красным огоньком. — Разрядился, нужно поставить на зарядку. Цзюнь проследил, как Чжэхань подобно механической кукле прошагал до розетки у стола и поставил телефон на зарядку. — Ты же хотел его уничтожить. Хочешь, молоток принесу? Или сейчас мы его разберём и уничтожим память, это будет эффективнее. Чжэхань судорожно сглотнул и ответил, не оборачиваясь к Цзюню. — Я хочу убедиться, что там действительно есть фотографии, о которых шла речь. И если они там, я… я… я бы хотел, чтобы ты тоже их увидел. — Зачем? — Чтобы ты знал, с кем связался. Возможно, после этого ты не захочешь иметь со мной ничего общего. — О, а теперь и мне интересно, о каких фотографиях идёт речь, если из-за них я могу захотеть бросить своего любимого. Ты там младенцев живьём ешь? — Да нет же! — повысил голос Чжэхань. — Ты сам увидишь! С трудом совладав с подступающей к горлу истерикой, он продолжил: — Прости, но это очень… больная тема. Не шути над ней. Цзюнь подошёл к нему и коротко поцеловал. Чжэхань тут же обнял его, позволяя себе расслабиться в родных объятиях. — Если там окажется какая-то ерунда, не имеющая за давностью лет никакого отношения к нам с тобой, я тебя накажу. Обещаю. — Ууу, думаешь, мне и так недостаточно больно при мысли об этом телефоне? — Думаю, что ты слишком сильно переживаешь, когда он уже в твоих руках. А Дайцзинь подал мне идею, где можно поискать твоего преследователя. Думаю, нам придется на выходные слетать в Пекин. — А что в Пекине? — Телефон привез коллега Дайцзиня из пекинского клуба Star. Тут твой преследователь просчитался, но теперь мы знаем, где его искать. — Надеюсь, тогда все закончится. — Конечно. Не может не кончиться. Не разрывая объятий, они переместились на диван. Чжэхань как обычно не мог усидеть спокойно и полез обниматься к своему любимому, не в силах справиться с волнением: мысль о фотографиях его волновала. Выждав ещё какое-то время, он пошел за телефоном и, наконец, включил его. Цзюнь индифферентно сидел на диване, пока Чжэхань судорожно листал галерею. — Да, они здесь. Цзюнь обернулся и протянул руку. Чжэхань замер, сомневаясь в своем решении. Ему было ужасно страшно, но… иначе эта тайна будет его грызть всю оставшуюся жизнь. Цзюнь должен знать, с кем… с какой тварью он связался. Одолев сомнения, он положил телефон на ладонь Цзюня. Тот взял старый аппарат и нахмурился, разглядывая открытую фотографию. Чжэхань остался стоять на месте, не решаясь подойти ближе. Ему было очень стыдно, и Цзюнь как назло молчит, листает и даже, кажется, увеличивает фотки и внимательно разглядывает. Что там такое интересное он нашел? Люди, лица… тела. Хорошо, что фото не ушли в медиа — после такого сексуального скандала впору бежать из страны. Общество никогда не было лояльно к участникам подобных скандалов, даже если они были жертвами. Девушкам такое не прощают, а ему подавно. Наконец, Цзюнь отложил телефон в сторону и обернулся к Чжэханю. — Иди сюда и объясни мне, что это было. — Какая разница, было и все. Я хотел, чтобы ты знал, что я… в общем, это действительно так и было, как выглядит на фото. Это не монтаж и не постановка. И всё же Чжэхань подошёл и сел рядом на диван. Цзюнь потянул к нему руку, но он шарахнулся от прикосновения. Цзюнь его не простит. — Хань-Хань, у меня есть вопросы. Ты на этих фото мягко говоря не выглядишь довольным происходящим, а значит, это насилие, поверь, я всякое видел и разбираюсь в таких вещах. Это так?.. — Да. Гюжень… сделал это. Я решил расстаться с ним, он всё же был натуралом и держал меня рядом просто как удобное тело. И с помощью этих фотографий он и дальше держал меня при себе. Угрожал, что их увидят все. Надо же, я не думал, что он сохранил их. Цзюнь задумчиво почесал затылок. — Значит, в школе ты встречался с натуралом и, похоже, вы плохо расстались. Со скандалом, обвинениями? Чжэхань кивнул на телефон. — Да, я этого не простил. Сменил школу и позорно сбежал от него. — Не позорно. Черт, вот ублюдок, знал, как прижать, понимал, что ты не обратишься к взрослым или в полицию из-за риска огласки. Расчетливая сволочь. Внезапно ему в голову пришла одна идея, и он продолжил: — Погоди, рискну предположить… Он тебя в чём-то обвинял? Что ты испорченный, ты его совратил, а он был нормальным, правильным. Верно? — Ну… что-то такое звучало. Я действительно… первым признался в своих чувствах и предложил попробовать, всё сам, он был не при чём. — О! А ещё, что тебя никто никогда не полюбит, что ты для этого слишком грязный и так далее? — Да, говорил. Как ты узнал? Цзюнь вздохнул и протянул к нему руки, но Чжэхань не сдвинулся с места, нервно заламывая пальцы. — Потому что всегда слушал тебя. Значит, вот кому ты обязан загубленной самооценкой. Как, говоришь, его зовут? — Лэ Гюжень. Зачем это тебе? — Чтобы знать, кого проклинать за то, что посмел мучить тебя и оставил такой след на твоей самооценке. А теперь подумай и скажи мне, пожалуйста… только хорошо подумай! Скажи, какое отношение эти фотографии имеют к нам с тобой? Чжэхань замер, неверяще уставившись на Цзюня. — Но это же… ты сам все видел, разве нет? — Видел. Пока могу только сделать выводы, что некоторые мои идеи реализовать не получится. Я понимаю, для тебя это очень травмирующее воспоминание и ценю, что ты решился им со мной поделиться. Но я всё ещё не понимаю, какое это имеет отношение к нам с тобой. Это прошлое, и даже если его не получается забыть, оно осталось позади. Чжэхань скрестил руки на груди, пытаясь закрыться. — Но все же… я грязный. Я пережил все это, и многое другое. Так же… нельзя? — Ты не должен обесценивать себя по этому поводу. Понимаю, что для тебя это очень важный и травмирующий опыт, но в моих глазах ты не изменился, наоборот, я понимаю, что к тебе нужно относиться ещё бережнее и заботливее, чтобы ты и думать забыл о том, как наговаривать на себя. Ты прекрасен, и подобные фотографии и связанные с ними события, какими бы страшными они ни были для тебя, ничего в моих глазах не меняют. Чжэхань кивнул и, наконец, сам сократил расстояние между ними, прижимаясь к боку Цзюня. Как же сильно ему повезло, что тот принимает его со всеми проблемами и недостатками. И любит, несмотря ни на что. — Цзюнь, я… я тебя не заслуживаю. Я же всегда считал, что я грязный и испорченный, а ты все равно так восхищаешься мной. — Вот, его слова, я уверен! Почему ты спустя столько лет слушаешь его, но не слушаешь меня? К тому же, это я не заслуживаю тебя, самое прекрасное и совершенное существо на свете. Как же нам, таким везучим, быть, раз мы нашли друг друга. Кстати, я же обещал тебя наказать, если эти фотографии нас с тобой не касаются. Как бы ни было жалко, но придется выполнять обещание. — Что, будешь пороть? Ты уже давно этого не делал, я соскучился по этим ощущениям. — О, а я думал, тебе надоело, в прошлый раз ты как-то слабо реагировал. Кстати, ты же всегда можешь меня попросить. Чжэхань фыркнул. — Что, подойти и сказать «выпори меня»? — Можно и так. А лучше попросить, самому подать мне подходящий девайс и встать в нужную позу. Там уже и святой не устоит перед таким соблазном. Чжэхань ощутил, как у него краснеют щеки. Нет, он так не сможет! Или сможет? — И сегодня я тебя пороть не стану, не надейся. — О, а что ты придумал? — Пока секрет, попробуй довериться. — Будет больно? — Не думаю. Но невыносимо точно, будешь плакать и просить прекратить. Обещаю. — Ох. Не умереть бы теперь от любопытства. — Уж постарайся. И хорошенько подготовься, ночь будет длинной, и кто знает, может быть, я сжалюсь над тобой. — Ммм, и как теперь дождаться вечера? — Терпение. Я знаю, это не самая сильная твоя сторона. Чжэхань хотел что-то возразить, но его отвлек звонок телефона: Сяо Юй пытался вписать его в какой-то новый проект. Убедившись, что его любимый поглощён разговором с менеджером, Цзюнь ушел в спальню. Там он набрал номер человека, которому не звонил очень давно. — Привет, гэ, как жизнь, как сам? — Привет. У меня много работы, давай сразу к делу. — Найди мне одного человека. Жил и учился в школе в Шанхае, номер позже пришлю. Лэ Гюжень, 88-89 год рождения. Узнай для меня, где он, чем живёт… Ну, основное все. — Тариф как обычно. Пришли номер школы, а то город большой. — Хорошо. Закончив разговор, он вернул на лицо теплую улыбку и вернулся в гостиную к Чжэханю, который все ещё разговаривал с Сяо Юем. Его любимый не должен об этом узнать. Только нужно незаметно уточниться про школу, лучше даже у мамы, которая уже смирилась и даже одобрила выбор сына и сама периодически связывалась с Цзюнем, чтобы он повлиял на ее сына. *** Цзюнь успел съездить на очередные переговоры, прежде чем наступил обещанный вечер. Когда он вернулся домой, Чжэхань что-то задумчиво изучал в телефоне, одной рукой подсушивая полотенцем ещё влажные волосы. Услышав шаги Цзюня, он обернулся и тепло улыбнулся. — О, а я тебя уже поджидаю. — Выглядишь слишком счастливым для того, кого ждёт неизбежное наказание. Чжэхань честно хотел стереть улыбку с лица, но не вышло. Пока что Цзюнь не делал с ним ничего жуткого, неужели теперь надумал? — Цзюнь, но я же ничего не сделал! Да, я действительно очень переживал, как ты отреагируешь, и… Цзюнь подошёл к нему ближе и приложил палец к губам, предлагая замолчать. — Котёнок, дело не в том, что ты сделал или не сделал. Сейчас дело в том, что хочу я как твой Верхний. И если я хочу провести сессию и наказать тебя, то могу придумать повод, а могу и не придумывать. Тебе нужно либо отказаться, либо принять это и в очередной раз отдаться в мои руки. Если нужен повод, то… Мне не нравятся твои попытки командовать снизу, ты забываешь о своей роли. Поэтому сегодня буду учить тебя терпению, будет долго, готовься. Кстати, не забывай, что ты точно так же можешь проявить инициативу или прямым текстом что-то предложить мне. Не только я все решаю, как бы странно это не звучало для непосвящённых, но мы с тобой совершенно равные партнёры, поделившие и принявшие свои роли. Так что если ты сейчас не в духе играть, хочешь самого обычного ванильного секса или не хочешь вообще ничего, то твердо и спокойно мне это говоришь. Чжэхань задумался, усваивая информацию. Значит, его могут наказать просто так, потому что захотелось? Но это несправедливо! Но в то же время, мысль цепляет какие-то струны души, и хочется уступить и подчиниться, потому что этого хочет его любимый. А ещё, какими бы страшными не были угрозы от Цзюня, он всегда знает, как доставить удовольствие. Как тут можно отказаться? — Хорошо, я постараюсь это понять. И я согласен, что мне нужно делать? Цзюнь не удержался и притянул его к себе, чтобы нежно поцеловать. Рядом с Чжэханем невозможно держать себя в руках, но… им обоим надо этому учиться. Сколько времени они уже вместе, а ведут себя как влюбленные подростки. Урок будет трудным, важно не сорваться самому. Поэтому с обречённым вздохом Цзюнь прервал поцелуй. — Если готов, то иди в спальню. И настраивайся мысленно, что сегодня ты милый и послушный. В этот раз неподчинения я не потерплю. Чжэхань кивнул и пошел в комнату. Убрав на всякий случай одеяло, он уселся на край кровати и сжал ладонями колени. Цзюнь не сказал, что будет делать, но ему можно доверять. Ему нужно доверять, иначе он сам сейчас перепсихует и все испортит. Цзюнь вернулся через несколько минут, не дав своему любимому долго мучиться от ожидания. — Все, приступаем. Раздевайся, ложись на спину и подними руки, чтобы я их зафиксировал. Это было рискованно. Посмотрев на фото, Цзюнь понял, чего ему нужно избегать. Но вроде бы раньше Чжэхань неплохо переносил наручники, похоже, у него нет на них триггера. Вот лишний раз можно проверить. Чжэхань послушно выполнил все указания. Цзюнь застегнул на его запястьях наручники и длинной цепочкой пристегнул их к спинке кровати. Подергав за крепление, он кивнул и прямо в одежде забрался на кровать, устраиваясь рядом с Чжэханем. Не теряя времени, он глубоко поцеловал своего любимого, одной рукой поглаживая грудь и в процессе цепляя твердеющий от ласки сосок. Добившись заглушенного его же губами стона, он довольно кивнул и оставил губы любимого в покое. — Я не запрещаю тебе говорить, но над словами нужно думать, чтобы не заработать новое и уже не такое приятное наказание. И не закрывайся, я хочу тебя слышать. — О, а ты не хочешь тоже раздеться? Цзюнь усмехнулся, и эта ухмылка определенно напугала Чжэханя. Что же он задумал? — Зачем? Может быть, я не планирую сегодня тебя трахать, мой горячий котёнок. — Что?! — Только если будешь хорошо себя вести, и то подумаю. Какое же это наказание, если я все делаю так, как тебе хочется. Чжэхань с удивлением посмотрел на Цзюня. Не будет? Но как же он сам, и почему? Всё-таки брезгует, правильно?.. Цзюнь не дал ему долго размышлять, целуя и вылизывая его шею. Чжэхань всхлипнул и наклонил голову, давая больше пространства для маневра. — Вот, молодец, умеешь быть послушным. Помучив укусами шею, Цзюнь немного подразнил соски, добиваясь громких и довольных стонов. Проведя ладонью по полностью вставшему члену Чжэханя он отвлекся от увлекательного занятия. — А ещё тебе запрещено кончать без моего разрешения. Справишься или надеть кольцо? Чжэхань вздрогнул, такая перспектива несколько пугала. Он понимал, что если он кончит раньше задуманного, то из-за резко возросшей чувствительности придется сворачивать игру раньше времени, Цзюнь ещё никогда не трахал его через боль. Но получится ли сдержаться? И что же такое задумал Цзюнь? — Лучше кольцо. — Да, выдержку придется тренировать ещё очень долго. Впрочем, это был правильный ответ, ты на шаг ближе к тому, чтобы я над тобой сжалился. Чжэхань закусил губу, когда холодный металл коснулся кожи и стянул основание члена. Впрочем, Цзюнь в этот момент отвлекал его короткими поцелуями, так что неприятные ощущения постепенно затерялись на их фоне. — Вот так, теперь можно немного поиграть. Погладив пальцами бока, Цзюнь заставил Чжэханя развести ноги шире. С явным наслаждением прощупав напрягшиеся от прикосновения мышцы, Цзюнь коснулся губами чувствительной кожи внутренней стороны бедра. — Знаешь, пусть и задница твоя выше всяких похвал, но твои бедра просто сводят меня с ума. В подтверждение свои слов Цзюнь с силой стиснул пальцы на бедре, в то же время мягко целуя кожу. Чжэхань запрокинул голову и застонал от контрастных ощущений. — Прекрати, они ужасные и толстые! Мне нужно худеть, а то ты меня слишком хорошо кормишь. — Ага, а то я мышцы не в состоянии от жира отличить. Не вступая в дальнейшую дискуссию, Цзюнь ещё несколько раз поцеловал бедро, поднимаясь выше. Впрочем, напряжённый член он проигнорировал, переключаясь на другую ногу. Чжэхань вскинулся от болезненного укуса, но Цзюнь держал его крепко, перемежая укусы и поцелуями, при этом изредка царапая кожу ногтями. От таких ласк Чжэхань мог только стонать и пытаться вырваться из хватки Цзюня, что со связанными руками было совсем нелегко. Наконец, Цзюнь оставил его истерзанные бедра в покое и сел, любуясь на алеющие следы. — Знал бы ты, как сейчас выглядишь. Связанный, полностью в моей власти, без возможности хоть как-то увернуться от меня. А здесь, — он потер один из укусов, вызывая у Чжэханя попытку свести ноги и увернуться от прикосновений, — как будто зверь дикий напал. Прекрасное зрелище. Чжэхань ощутил, как краснеет от этих комплиментов, что также не укрылось и от Цзюня. — Не смущайся, тебе же тоже нравится, я уверен. Звонко шлепнув Чжэханя по бедру, он добавил. — Перевернись. Чжэхань перевернулся и с трудом встал на колени, цепочка заставила приподнять запястья и опереться на локти. Он попробовал подползти ближе к спинке кровати, но Цзюнь придержал его за пояс левой рукой. — Не убегай от меня, я ещё с тобой не закончил. Чжэхань попытался вывернуться, за что получил пару шлепков по ягодице. — Котенок, ты меня не слушаешь. Ужасное поведение! — Но так неудобно же. — Знаю. Но напоминаю, что это все ещё наказание. Расставь ноги пошире и прогнись. Как ты всегда делаешь, когда хочешь, чтобы тебя трахнули. Чжэхань жалобно всхлипнул, понимая, что волна жгучего стыда где-то на полпути превратилась в волну удовольствия и грозила захлестнуть его. Цзюнь тем временем мягко массировал пострадавшую от шлепков ягодицу и ждал. Пришлось собрать последние силы, чтобы выполнить это приказание. — Молодец. Я очень люблю, когда ты так похотливо предлагаешь себя, не в силах ждать, когда вот здесь, — сказав это, он погладил колечко мышц, — окажется мой член. Я прав, ты же любишь, когда я тебе вставляю? — Да, — от смущения Чжэхань попытался зарыться лицом в подушку. — И сейчас тоже этого хочешь? — Да, хочу. Но ты же сказал… — Да, и я все ещё не передумал. Боюсь, эта прекрасная попка сегодня останется без члена внутри неё. Как же жаль. Снова сжав ягодицы и любуясь, как плоть упруго проминается в его руках, Цзюнь неожиданно обхватил ладонью жаждущий прикосновений член Чжэханя. — Терпишь ещё? — Да, все хорошо. До предела ещё далеко. Цзюнь подразнил пальцем головку, добиваясь от своего любовника жалобного скулежа, мягко перекатил в ладони напряжённую мошонку. — Знаешь, ещё с того момента, как ты согласился попробовать эти игры, я мечтал пометить тебя. Ошейник вещь хорошая, но ее можно надеть только в клуб. Следы мне оставлять нельзя, это я прекрасно понимаю, но как же хочется. Как насчёт того, чтобы я пометил тебя в незаметном для других месте? — А? — Чжэхань на минуту выплыл из тумана возбуждения и не очень понимал, что от него хотят. — Съёмки, фотосеты, ты всегда на виду. Хочу пометить тебя там, где никто не заметит. Например, вот здесь проколоть, — он надавил пальцем на чувствительную точку между анусом и мошонкой, — где никто не увидит, кроме нас с тобой. Такой пирсинг заживает относительно быстро, я бы смог первое время сам его обрабатывать. А потом ты уедешь на съёмки в Хэндянь и, когда будешь трогать его, то вспомнишь про меня. Как тебе такая идея? Чжэхань ошеломленно выдохнул, он никогда о подобном не думал и уж точно не планировал! Цзюнь тем временем наклонился к нему и шепнул на ухо. — А ещё его никто случайно не увидит из посторонних, ты же не раздеваешься догола. Зато вот в этой позе он бы очень тебя украшал. Уговоры были излишни, Чжэхань и сам с ужасом понял, что ему нравится эта идея. — Да, конечно, очень хочу. — Ммм, тогда поговорим об этом завтра. Не в постели такие вопросы решать. Пока займёмся чем-нибудь другим. Цзюнь снова погладил колечко мышц, но когда Чжэхань попробовал податься навстречу, он быстро убрал руку. — Очень нетерпеливый. Напрашиваешься на хорошую порку, но не сегодня. Чжэхань разочарованно застонал и попробовал уткнуться в руки. В этот момент он ощутил влажное прикосновение к анусу и послушно расслабился, прежде чем понял, что в нем что-то было не так. Не пальцы, не такое жесткое, и даже горячее. От повторного прикосновения он вскинулся и попытался отползти. — Цзюнь, ты что творишь, прекрати. — Хм, пробую тебя. Чжэхань снова попытался уйти от прикосновения, но Цзюнь крепко держал его за бедро. Нет, так точно нельзя. — Что такое, не любишь римминг? Только не говори, что ещё не пробовал. Чжэхань тихо всхлипнул, но всё-таки ответил. — Не говорю. — Неужели? И как, настолько неприятно? Цзюнь развел его ягодицы шире и снова лизнул языком судорожно сжавшееся от прикосновений колечко мышц. Чуть надавил, делая вид, что пытается толкнуться внутрь. Чжэхань тяжело дышал, всерьез пытаясь оценить, нравится ли ему или нет. Ощущения совсем другие, более мягкие и чувственные… а от одной мысли, что его там ласкают языком просто тронуться умом можно. С большим трудом совладав с ощущениями, он попытался расслабиться и прогнуться ещё сильнее, чтобы Цзюню удобнее было его ласкать. Тот не мог этого не оценить и продолжил ласкать его языком, мягко и аккуратно, и в то же время настойчиво пытаясь толкнуться внутрь. Когда ему это удалось, Чжэхань жалобно застонал, пытаясь унять дрожь в спине. Слишком хорошо. Наигравшись, Цзюнь добавил к языку пальцы, чтобы аккуратно раскрывать уже не сопротивляющийся ласке анус. В этот момент Чжэхань даже порадовался, что согласился на кольцо — не кончить от такой безумно сладкой ласки просто невозможно. Убедившись, что Чжэхань уже на грани отключки от новых ощущений, Цзюнь прекратил его вылизывать и только глубже вставил пальцы, неторопливо лаская простату. Чжэхань непрерывно стонал, с трудом приходя в себя. Хотелось кончить и отключиться, но оргазм все ещё был слишком далёкой целью. — Тебе понравилось? — Да, — прозвучало совсем тихо и в подушку. — Чётче. — Да, очень понравилось. — Отлично. Всегда говори, если тебе что-то нравится. Не стоит смущаться удовольствия. Убедившись, что Чжэхань почти пришел в себя, Цзюнь безжалостно убрал пальцы и начал снова мягкими успокаивающими движениями массировать ягодицу. Тот недовольно застонал от ощущения пустоты, за что получил очередной шлепок, после чего Цзюнь оставил его в покое и отстранился. — Верни, хочу ощутить тебя внутри. — Ну-ну, не расстраивайся, я знаю, как ты любишь это ощущение. В следующий раз обязательно вставлю. А может быть, и сегодня ещё сладкого заслужишь. Чжэхань всхлипнул, смаргивая навернувшиеся слезы. Возбуждение становилось слишком болезненным, каждое прикосновение ощущалось сильнее, чем раньше. А Цзюнь, кажется, ещё что-то задумал. Вдруг Цзюнь наклонился над ним, прижимаясь голым телом, и от этого долгожданного контакта кожа к коже Чжэхань подавился криком. Да, этого так не хватало. Неужели он заслужил пощаду? — Не плачь, котёнок, я рядом, — прозвучало над самым ухом, и Чжэхань едва удержался, чтобы не разрыдаться в голос. Слишком. Все слишком. Куснув Чжэханя за ухо, Цзюнь выпрямился и не удержался от очередного шлепка. — Ты ещё со мной? — Угу, но я так устал… Не могу больше. — Ты помнишь, что должен сказать, если действительно не можешь? — Помню. — Не забывай. Отлично стоишь, красивый и возбуждённый, но, пожалуй, лучше сведи колени полностью и встань ровно. Чжэхань послушался, с трудом удерживая равновесие при помощи локтей. Зачем? Так же неудобно. Теперь Цзюнь придерживал его одной рукой за пояс, второй задумчиво водя по бедру. — А я говорил, что будет просто невыносимо. — Да… Пожалуйста, прекрати надо мной издеваться и трахни, я больше не могу терпеть. — Хммм, я ещё с тобой не закончил. А вот трахнуть — это легко. После этих слов он плавно толкнулся между сведённых бедер, прижимаясь к давно умоляющему о ласке члену Чжэханя. Тот вздрогнул, машинально сжимая бедра сильнее и тем самым выбивая довольный стон у Цзюня. — Отлично, хорошо адаптируешься. Цзюнь начал размеренно толкаться, одной рукой придерживая Чжэханя за пояс, а другой жадно мял бедро, потом снова переключался на ягодицу, пару раз якобы случайно дразня пальцами влажный от ласки анус. Похоже, он действительно наслаждался происходящим. Чжэхань задыхался, ласка действительно очень приятная, член Цзюня дразнит прикосновениями его собственный, безошибочно проезжается по искусанным до этого бёдрам… Хорошо, но не то. Хотелось больше, хотелось ощутить его внутри, это сладкое чувство наполненности, прошивающие как будто насквозь резкие толчки. На глаза снова навернулись слезы, он так больше не может. Почему Цзюнь так над ним издевается? Цзюнь же внимательно следил за его реакцией. Чжэхань так тяжело дышал, давясь стонами, судорожно комкал подушку и иногда утыкался в нее, чтобы задушить крик, который уже не в силах сдерживать. Весь его вид, напряжённая мокрая спина, сжавшиеся пальцы и проступившие на руках от напряжения вены вызывали желание ускориться и втрахать это невыносимо прекрасное в своей страсти создание в постель. Впрочем, Цзюнь пока ещё держал себя в руках, видя, что его любимый уже совсем близок к отчаянию. Чжэхань уже не знал, как убедить своего любовника прекратить эту пытку. Слов в голове не осталось, он изогнулся и бросил через плечо на Цзюня отчаянный взгляд. При виде этого возбужденного, раскрасневшегося от страсти и слез лица Цзюнь едва не потерял контроль. Искусанные и открытые влажные губы, затянутый дымкой страсти с долей отчаяния взгляд, в котором скользила неприкрытая мольба. Да, вот этого он и добивался. Как тут можно отказать? Положив ладонь на поясницу Чжэханя, предлагая снова прогнуться, он нетерпеливо толкнулся внутрь. Чжэхань подавился криком, падая на подушку и не в силах подняться. Связных мыслей не осталось. Слов тоже. Осталось только всхлипывать в такт толчкам, из последних сил пытаясь двигаться навстречу. — Так лучше, да? Ответа не последовало, Чжэхань тяжело дышал и хрипло стонал. Этот вид не мог оставить Цзюня равнодушным, поэтому он обхватил рукой член Чжэханя, пару раз провел ладонью, после чего наконец расстегнул кольцо. — Ты хорошо постарался, можешь кончить. Чжэхань не особо услышал, что ему сказали, кровь бешено стучала в ушах. Но нескольких глубоких толчков ему хватило, чтобы с хриплым стоном кончить. Цзюнь последовал вслед за ним, наслаждаясь тем, как крепко и сладко его сжал Чжэхань на пике оргазма. Позволив Чжэханю рухнуть на постель, он сам из последних сил отстегнул цепочку и упал рядом с любимым. Чуть переведя дыхание, Чжэхань сам прижался к нему и обнял одной рукой. — Ты изверг, ты знал об этом? — хрипло спросил Чжэхань. Он попытался прокашляться, но голос не возвращался. Сорвал. — Всегда знал. Что, готов убежать от меня? — Да я сейчас с кровати не встану, какое удрать. Хочу спать, сразу до утра. — Спи. Я о тебе позабочусь. Чжэхань прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя после такого сногсшибательного оргазма, и незаметно для самого себя задремал. Сквозь дрёму он чувствовал прикосновения Цзюня, но шевелиться было слишком лень. Тем не менее, когда Цзюнь опустился рядом на кровать, Чжэхань тут же подкатился к нему и заключил в объятия. На это у него всегда силы найдутся.