• ────── ✾ ────── •
Чонгук действует методично, как обычно в принципе, — узнает о нём побольше, где и когда бывает, что любит и о чем беспокоится. Любая мелочь ценна. Итак, через пару дней Чон знает о нём все: от имени до цветов рубашек в его гардеробе. Они знакомятся в каком-то баре, где Юнги бывает каждые выходные. Чонгук намеренно попадается ему на глаза. Он прекрасно знает, как работает этот злосчастный механизм судьбы. Украдкой наблюдает, как неверяще округляются чужие глаза, когда вязь букв обжигает кожу запястья. И вот он, Мин Юнги, стоит перед ним смущенный и растерянный. Как раз то, что нужно. Чон использует все свои актёрские навыки, чтобы натурально удивиться и изобразить боль от получения метки. Благо, он знает, каково это, сильно играть не приходится. Остаток вечера они проводят вдвоём, сидя за барной стойкой и болтая о всякой ерунде. Необходимая процедура, чтобы выстроить хоть какое-то доверие: Мин Юнги говорит, а Чонгук с (мастерски изображенным) заинтересованным видом слушает уже известную ему информацию. Задуманный план идет как по маслу, и еще через несколько дней они уже почти полноценно встречаются. Ходят по кафешкам, кино, смотрят сериалы в обнимку по вечерам, в общем, занимаются тем, что обычно делают стереотипные счастливые парочки соулмейтов. Сейчас они идут по вечернему парку после очередного сеанса кино, на которые Чонгук таскает Юнги при каждом удобном случае. Мин рядом идёт какой-то тихий. Тише обычного, это напрягает. — О чём думаешь? — Чон переплетает его холодные пальцы со своими. — Да так… — Юнги замолкает, внезапно останавливается и несильно тянет на себя. Чонгук по инерции чуть не сбивает его с ног. На улице весьма тепло для зимы, тихо идёт снег. Они стоят под жёлтым фонарем, глаза в глаза смотрят. Чон обхватывает чужое лицо тёплыми ладоням, придерживая, мягко целует покрасневший нос, а после и слегка обветренные губы. Глаза Юнги закрыты, на тёмных ресницах видно осколки снежинок. Красиво. Он отвечает на поцелуй. До квартиры Юнги они добираются неизвестно как, каждую свободную минуту целуясь урывками. И всё равно на недовольных прохожих и смущённого водителя такси. Стоит им зайти, как Мин исчезает в ванной. И Чонгук точно знает для чего. Он встречает его в спальне, сидя на широкой кровати. — Я купил тебе подарок, — произносит Юнги едва слышно, он в одной огромной рубашке на голое тело, а щёки горят алым. Чон приближается и молча целует, притягивая за ткань рубашки. И без слов понятно, что подарок ему по вкусу. Он подхватывает Мина под бёдра, позволяя тому обхватить ногами свою талию. Поцелуй становится резче и глубже, воздух в лёгких стремительно заканчивается. Чонгук сдаётся первым, отрываясь от чужих губ. Кончиком языка ведёт влажную дорожку по острой линии челюсти, мажет по кадыку, слизывая солёную испарину. Юнги запрокидывает голову, подставляясь под горячий язык. Ему кажется, что ещё чуть-чуть и он растает, растечётся в его руках. Лёгкий стон срывается с губ, когда Чон прикусывает ключицу. Юнги доносят до кровати, мягко опускают на спину, не переставая покрывать поцелуями шею и грудь. Ему только и остаётся, что закусывать пальцы, чтобы не стонать в голос. Чонгук обводит языком затвердевший сосок, срывая с губ очередной приглушённый стон. Хмурится и отстраняется. Покрасневший Мин, между чьих разведенных бедер он стоит, смотрит на него снизу вверх. Вид открывается завораживающий. — Перестань сдерживаться, — строго произносит Чон и снова впивается в чужие припухшие губы. Руки между тем оглаживают бока, спускаясь ниже. Туда, где возбуждение уже отдаётся сладкой болью. Чонгук ведёт пальцем по члену от головки до основания, дразнит, заставляя Юнги судорожно вздыхать и ёрзать на месте от нетерпения. Обхватывает всей ладонью, пару раз ведёт вверх-вниз, задевая головку большим пальцем, размазывает выступивший предэякулят. Со смазкой пальцы скользят лучше, быстрее. На этот раз Юнги стонет в голос, Чонгук довольно ухмыляется. Хороший мальчик. В качестве награды Чон нависает сверху, втягивает в долгий чувственный поцелуй, опускается ниже, не обделяя вниманием твёрдые чувствительные соски, отчего Мин покрывается мурашками. Быстрое движение рукой по члену, и Юнги пробивает крупной дрожью, когда он чувствует горячее дыхание Чонгука на влажной от смазки головке. «Чувствительный какой», — думает Чон и мажет языком по всей длине, словно проверяя Юнги на прочность. Тот словно захлёбывается воздухом и стонет громко. Но Чонгук мучает, не переходит к основному, вместо этого целует кусачими поцелуями внутреннюю сторону бедра, наслаждаясь эффектом. Мин уже почти на грани, когда Чонгук наконец-то обхватывает губами головку, слизывая смазку. Чон двигается ритмично, но Юнги этого недостаточно — он запускает пальцы во влажные от пота волосы, легко тянет, подсказывая нужный темп. Стоны заполняют комнату. От возбуждения, кажется, в ушах звенит, поэтому застваить Мина кончить парой резких движений Чонгуку не составляет труда. Юнги всё ещё слегка подрагивает, оглушённый оргазмом, когда Чонгук опускается на кровать рядом. — Эт...это было т-так хорошо, — Мин улыбается, перекатываясь на бок, пытается восстановить дыхание. Тянется к Чонгуку, намереваясь помочь с выпирающей под тканью джинс эрекцией. Но его руку перехватывают и мягко целуют в подушечки пальцев. — Не сегодня, — Чон отстраняется и, поцеловав Юнги во влажный лоб, встаёт. Мин недоуменно наблюдает, как широкая спина скрывается за дверью ванной. Он не понимает, но, возможно, у Чонгука свои причины, давить он не станет. Когда Чон возвращается в спальню, Юнги уже спит, тихо посапывая и завернувшись в одеяло с головой. Он ложится рядом, кончиками пальцев обводя собственное имя на чужом запястье. В голове разворошенным ульем роятся мысли, кажется, сегодня у него не получится уснуть. На утро Мин просыпается в пустой постели. От вида смятых рядом простыней разочарование растекается в груди чёрной кляксой. Но Чон заглядывает в спальню, он полностью одет, на ходу дожёвывает бутерброд. — Проснулся? — спрашивает он, натягивая куртку, — прости, не хотел тебя будить, я там похозяйничал, сварил тебе кофе. Юнги не успевает и слова сказать, как получает лёгкий поцелуй на прощание. Лишь по-идиотски улыбается, трогая свои всё ещё припухшие губы. — Мне пора на работу, — Чонгук захлопывает дверь с той стороны, исчезая в темноте коридора.• ────── ✾ ────── •
И вот Чон снова возвращается на свою позицию. Всё та же старая добрая крыша, так удачно расположенная прямо напротив окон кабинета Юнги. Винтовка установлена, прицел любовно протёрт. Всё готово, всё идеально. И он тоже готов. Чонгук терпеливо следит через прицел, наблюдает за квартирой, из которой сам ушел только пару часов назад. Юнги появляется в кабинете внезапно, слишком скоро. Волосы влажные, видимо только из душа, на теле вчерашняя рубашка, в руках — кружка кофе, который сварил ему Чон. Мин замирает у стола, стоя, сосредоточенно изучает какие-то документы. Чонгук вздыхает, закрывает глаза, отгоняя лишние мысли. Выдыхает, задерживает дыхание, чтобы стабилизировать винтовку. Палец отточенным механическим движением скользит по курку. Юнги будто что-то чувствует, поворачивается к окну. Смотрит прямо на него. Кривая улыбка ломает губы Чона, как иронично, чёрт возьми. Их взгляды встречаются, глаза в глаза как раньше. Пуля достигает своей цели. Дело сделано. Чонгук сухо информирует об этом заказчика сообщением. Говорят, соулмейты перерождаются, да? Чон, усмехаясь, задирает рукав. От запястья почти до локтя тянется ряд горизонтальных шрамов разной длины. Всего четыре. Все они когда-то были именами. Чонгук ножом вспарывает кожу там, где буквы складываются в имя. Пятый шрам теперь украшает его руку.