Сангиновый

Потом Вэнь Кэсин разговаривает с ним, открыто демонстрируя слабости и обнажая шрамы своего прошлого, заставляя Чжоу Цзышу слушать его, не вздрагивая и не пытаясь успокоить. Он явно стал ещё более навязчивым по отношению к Цзышу, но и более искренним, чем когда его поступки диктовались одним только вожделением. Не то чтобы Вэнь Кэсин больше не даёт ему понять, что хочет его... В следующую ночь после того, как Кэсин пришёл к нему в панике, они идут на банкет. Вэнь Кэсин говорит, что он должен себя проверить, прочувствовать свою реакцию на Чжао Цзина. Он объясняет Чжоу Цзышу, что если снова останется с ним наедине, то не уверен, что удержится от убийства. Встреча на банкете выглядит безопаснее. Чжоу Цзышу не стал бы винить его за убийство Чжао Цзина, но помог бы избавиться от трупа, не задумываясь. Ему ясно, что у Лао Вэня есть план. Это боль Лао Вэня, враг Лао Вэня, и потому - это должна быть месть Лао Вэня. Цзышу не отнимет у него этого. Он идёт на банкет, потому что Вэнь Кэсин просит его, поддразнивая, что возможность взглянуть на его прекрасное лицо поможет ему успокоиться. И Чжоу Цзышу знает, что это не совсем шутка. Гостям явно не хватало Вэнь Кэсина: все эти голодные глаза обращаются к нему, едва он входит в зал, вспыхивают и быстро сменяются приглашениями подойти, присесть рядом, разделить еду, выпить. Вэнь Кэсин легко вплывает в эту угодливую толпу, а Цзышу притворяется, что не заинтересован, но в то же время держится достаточно близко, чтобы быть рядом, если он понадобится Лао Вэню. Достаточно близко, чтобы слышать, о чём с ним говорят. Достаточно близко, чтоб Лао Вэнь видел его. Цзышу задаётся вопросом, какие чары на него наложил Вэнь Кэсин, что он так охотно отдаёт себя в его распоряжение. Это что-то инстинктивное - такое сильное желание помочь и защитить другого. Можно подумать, Гучжу из Долины Призраков нуждается в защите. "Кэсин, мой мальчик!" - кричит Ву-дарен, приглашая Вэнь Кэсина сесть рядом с собой. - "Вы оставили нас одних прошлой ночью! Здесь было ужасно скучно без вашей элегантности, которая могла бы её скрасить!" Вэнь Кэсин смеётся, и Цзышу успокаивается, видя как тот возвращается к своему обычному поведению. "Прошу прощения", - отвечает Лао Вэнь с фальшивым смехом. - "Я не хотел лишать тебя своего общества; я просто плохо себя чувствовал, вот и всё. Возможно, я попробовал слишком много экзотических блюд, которые никогда раньше не ел". Толпа сочувственно бормочет. "Означает ли это, - спрашивает Ву-дарен, - что ты не попробуешь вместе со мной эти перепелиные яйца?" Он указывает на тарелку на столе, Вэнь Кэсин хохочет и наклоняется, наполовину скрытый веером. "Отнюдь", - говорит он и хватает палочки для еды к одобрительной радости публики. Чжоу Цзышу переводит взгляд во главу зала и, ожидаемо обнаруживает, что Чжао Цзин тоже наблюдает за Вэнь Кэсином. Он смотрит оценивающе, как будто пытается понять состояние здоровья и настроение Вэнь Кэсина. Неудивительно, учитывая, что по рассказам Лао Вэня он залил кровью этого человека после пробуждения подавленных воспоминаний. Чжао Цзин, должно быть, удивлён и обрадован, увидев, что он здесь и ведёт себя как обычно. Лао Вэнь уверен, что Чжао Цзин чего-то хочет от него, и Цзышу верит ему. Даже если для того, чтобы стать Хозяином Долины Призраков, и не требуется обладание шестым чувством, то уже те действия Чжао Цзина, о которых рассказал Лао Вэнь, весьма подозрительны. "Ты всегда носишь красное", - говорит кто-то, привлекая внимание Цзышу туда, где мужчины толпятся вокруг Вэнь Кэсина, как мотыльки возле пламени. - "Разве тебе не нравятся другие цвета? Я думаю, ты бы прекрасно выглядел в зелёном". Цзышу фыркает. Молодой человек, сказавший это, одет в мантии и цвета своего ордена, и - какое совпадение - они зелёные. Какая трогательная и прозрачная «подсказка». "Хммм", - мычит Лао Вэнь, больше сосредоточенный на перепелиных яйцах. - "У меня много разноцветных одежд, и все они красивые. Но Гучжу считает, что наиболее эффектно я выгляжу в красном. Вполне естественно, что я буду носить красное, пока буду на конференции". Какой длинный способ сказать: "Я чувствую себя сильным в красном", размышляет Цзышу. Но он прав. Лао Вэнь действительно выглядит очень эффектно, очень царственно именно в сангиновом. Цзышу представляет, что для Гучжу из Долины Призраков это также идеальный цвет на случай, если нужно кого-то небрежно убить и не хочется, чтобы это слишком портило внешний вид. Цзышу не любит кровь. Но тем не менее, он думает, что Вэнь Кэсин будет абсолютно, несравненно восхитителен с брызгами чужой крови на высоких скулах. Он не любит кровь... и всё же он не постеснялся смыть её с лица Лао Вэня, когда тот появился у его двери? Он не чувствовал ни малейшего намека на отвращение перед лицом этого глубокого стремления позаботиться о призраке, который постучал в его дверь. "Что ж, - говорит молодой человек в зелёном, - я не могу не согласиться с ним в этом. Вы действительно знойно-прекрасны в красном. Неудивительно, что вы его так очаровали". Цзышу закатил бы глаза, если бы также не подпал под очарование Лао Вэня. Он понятия не имеет, как это случилось, когда это стало таким глубоким, но знает, несмотря ни на что, Вэнь Кэсин уже поймал его, как кролика в силки. Он хочет Лао Вэня, хотя новизна таких желаний к другому мужчине немного пугает. "Как смешно, - думает он. - Чжоу Цзышу, главу Тяньчуань, мучителя и убийцу, пугает идея отдать своё тело мужчине ради удовольствия, а не страдания". Он изо всех сил пытается не думать о том, что Лао Вэнь сказал о его волосах, и о той внутренней реакции, которую это вызвало в его теле. "Ты танцуешь, Кэсин?" - спрашивает ещё один мужчина, наконец-то набравшийся храбрости заговорить с красавцем-призраком. Он указывает на танцовщиц в зале. Считалось, что это они должны развлекать гостей, ровно до того момента, пока не появился Вэнь Кэсин. Тот смеётся, на этот раз его отрицание наполовину искреннее: "О нет. Боюсь, у меня нет таланта к танцам". "Неужели?" - искренне удивляется мужчина. - "Но это же такой важный навык для наложниц!" Брови Чжоу Цзышу поднимаются. Это первый раз, когда кто-то обращается к Вэнь Кэсину так прямо, хотя все и обсуждают это без использования самого слова. "Я думаю, ты слишком скромный, Вэнь-дарен!» - каркает пьяный джентльмен средних лет. - "Я полагаю, ты идеально подходишь для танцев! Ты, безусловно, должен быть гибким и..." "Господа!" Цзышу видит, как на мгновение побелели костяшки Вэнь Кэсина, когда тот сжал веер. Неудивительно. Это голос Чжао Цзина, которому удалось спуститься из-за главного стола и приблизиться к нему не замеченным ни Чжоу Цзышу, ни Вэнь Кэсином. И, видимо, никем другим. С неодобрительным, разочарованным выражением лица Чжао Цзин говорит: "Вы герои или варвары? Как же вы так... Вэнь-дарен - уважаемый гость, как и любой из вас, и посланник Долины Призраков. Окажите ему уважение, достойное участника нашей конференции". Это, кажется, приводит гостей в чувство, напоминает им, что они должны быть лучшими из лучших, а не вести себя как в борделе. Среди робких, бормочущих извинений Цзышу наблюдает за Кэсином. Лао Вэнь смотрит в ответ, встречает взгляд... и закатывает глаза. Так Цзышу понимает, что с ним всё в порядке. ---- Cделав выговор алчным псам, окружавшим Кэсина, совсем скоро Чжао Цзин получает свою награду. Возможно, Кэсин и так бы подошёл к нему сегодня вечером, но этим поступком он утвердился как добрый человек, которому Кэсин может рискнуть довериться. Ослепительно красивый в сангиновом платье, он встаёт и без спешки пересекает зал, не обращая внимания, как все глаза в зале следят за ним. Он подходит к главному столу, поднимается по коротким ступеням и уважительно кланяется. Чжао Цзин видит, что его братья не знают, как себя вести. В отличие от него, они ещё не общались с Вэнь Кэсином. Они не видели призрака снаружи и цикады внутри. "Герой Гао, Герой Шэнь", - приветствует их по очереди Вэнь Кэсин, затем поднимает подбородок надменно, с холодным взглядом. - "Вы позволите мне одолжить Героя Чжао на какое-то время? Я хочу поговорить с ним". Гао Чун и Шэнь Шэнь выглядят встревоженными и неуверенными, а Чжао Цзин усмехается, когда глаза Гао Чуна обращаются к нему, сурово сдвинув брови. "Даге", - улыбается он добрыми глазами. - "Не стоит беспокоиться. Осмелюсь сказать, что мы с Вэнь-дареном стали кем-то вроде друзей за последние несколько дней". Вэнь Кэсину он говорит: "Если ты хочешь поговорить, Кэсин, конечно, я с радостью. Пойдём, попьем чаю в моих покоях? Ах, или вино, если хочешь". "Как мило с твоей стороны вспомнить об этом, Герой Чжао". ---- Чжао Цзин знает, что подойти к нему во время банкета было ещё одной проверкой от Вэнь Кэсина. Он пытался увидеть, упрекнёт ли Чжао Цзин его на публике, опровергнет ли связь с ним перед всеми. Единственный способ пройти такое испытание - это немедленно откликнуться, и Чжао Цзин уверен, этим он застал маленького призрака врасплох. Вэнь Кэсин каждый раз удивляется, когда Чжао Цзин сдаёт свой экзамен: он далеко не так хорош в актерском мастерстве, как думает. Он видит перемены в Вэнь Кэсине, как только они останутся наедине, как только двери в покои Чжао Цзина закрываются, и они уверены что здесь одни. Он более мягкий. Он больше не похож на дикобраза, пытающегося оттолкнуть мир вокруг от себя намеренно заточенными иглами. Он перестал воспринимать Чжао Цзина как угрозу. Чжао Цзин даже рискнёт предположить, что тот начал воспринимать его как союзника. "Я был рад, что ты сегодня подошёл ко мне, Кэсин", - начинает он, наливая им обоим вина, даже не спросив. - "Я беспокоился за тебя. Ты ушёл накануне вечером, прежде чем я смог справиться в твоём самочувствии, и Се-эр сказал мне, что тебя не было в твоей комнате, когда я попросил проверить". Вэнь Кэсин удивлённо моргает при известии, что Чжао Цзин даже послал кого-то проверить его комнаты, но ничего не говорит, всё ещё пытаясь сохранять отчуждённый вид. Чжао Цзин видит трещины в его защите. Теперь разрушить её способен всего лишь сильный ветер. "Я в порядке", - говорит Кэсин, выпивая вино без обычной настороженности. Он не притворяется, не ждёт властно, чтобы его чарку наполнили. Он вообще понимает, что раскрывает все свои карты? Бедняжка не имеет ни малейшего представления о том, насколько его обставили. "Я вижу", - соглашается Чжао Цзин. - "По крайней мере, физически. Хотя я всё ещё беспокоюсь о том, что произошло, и о том, как это могло повлиять на тебя морально". Вздохнув, он ставит чарку и направляет свой самый искренний, озабоченный взгляд на Вэнь Кэсина: "... что случилось, Кэсин?" "Ничего такого. Я в порядке." "Кэсин". Фасад ломается, трескается и уносится ветром. За ним - уставший маленький мальчик, которому пришлось слишком быстро повзрослеть и, в каком-то смысле, так и не стать взрослым. "Я не хочу об этом говорить. Пожалуйста... дядя Чжао. Я действительно не хочу об этом говорить". Он выиграл. Внутри плещется злой триумф от того, насколько легко он поймал этого призрака, но снаружи он демонстрирует лишь тёплое, радостное удивление, когда его называют дядей. "Кэсин... хорошо. Я не буду давить. Я рад, что у тебя всё хорошо". Он тянется и кладет руку на руку Кэсина, и тот непроизвольно вздрагивает, заставляя обоих моргнуть. Чжао Цзин быстро исправляется: такая реакция имеет смысл. "Ах. Прошу прощения. Прикосновение должно быть что-то, что предвещает... неприятности. Я не хотел тебя напугать, только утешить". Вэнь Кэсин смотрит на него с лицом, которое кричит о неуверенности, боясь, что, если он доверится кому-то, то всё рухнет. "Ты действительно хотел бы приютить меня, Чжао Цзин? Позволить мне называть тебя «дядей»? Несмотря на то, кто я? Откуда я?" "Я - человек слова, Кэсин. Я помогу тебе, если ты попросишь. Тебе и твоей сестре". Вэнь Кэсина тяжело сглатывает, и он снова прячется в тонкую оболочку неповиновения, кажется, в последней попытке найти брешь в броне искренности Чжао Цзина. "Будут слухи. Люди будут обвинять вас в том, что вы принимаете меня за шлюху, будут сомневаться в вашей морали". Чжао Цзин снисходительно фыркает и улыбается, кивая: "Я уверен, что так и будет. Кэсин. Гораздо больше чем сплетники, меня будет беспокоить безнравственность, если я брошу тебя одного в твоей ситуации, когда я мог бы помочь". Челюсть Вэнь Кэсина напрягается, брови нахмурены, он явно обеспокоен тем, что ему не удалось пробить брешь в доброте Чжао Цзина. Он пытается снова. Наклонившись через стол, он широко раскрывает глаза и говорит: "Я убийца, дядя Чжао. Опытный". "Я не могу представить, чтобы кто-то вырос и выжил в Долине Призраков, не став таковым, Кэсин. Это всё..." "Мне нравится это". На этот раз маленький призрак действительно застал его врасплох. Он моргает, переваривая эти три слова, и Вэнь Кэсин ухмыляется, как дикий зверь, ухватившись за ощутимую слабину. "Я начал убивать, потому что должен был, но теперь мне это нравится. Осмелюсь сказать, дядя Чжао, что мне нравится сам процесс. Я убивал за преступления, которые в глазах праведного Цзянху были никак не достойны смерти, и делал это не безболезненным способом. Мне нравится кровь. Мне нравятся крики". Вэнь Кэсин откидывается, приподняв подбородок и скривив губы в кривой жестокой ухмылке. "Вы ждёте, что я остановлюсь, если вы меня примете? Не уверен, что смогу. Слишком долго без этого, и мои пальцы начинают... чесаться". Чжао Цзин ошеломлен, но ненадолго. Он не может не рассмеяться: "Почему нет, Кэсин! И ты наконец-то подумал о том, что я собираюсь тебя приютить". Вэнь Кэсина заинтригован, застигнут врасплох, но на этот раз выглядит так, будто думает, что сюрприз может быть и хорошим. "О, мой мальчик", - усмехается Чжао Цзин. - "Неудивительно, что вы и Се-эр так хорошо поладили".