Путешествие Иранон

Дождавшись, пока Давид уснет, я потянулась, стараясь взбодриться, и села на небольшой валун, торчащий из земли. Солнечные лучи играли в бликах воды, разогревали воздух и почву, но ветер с моря был еще прохладным. На таком контрасте наверняка просто замечательно дремать, желательно в плетеном гамаке, под кроной дерева, лениво глядя на чужую работу или перекатывающиеся вдали волны. Боже, какой потрясающий край, я ехала в Беллатор так медленно, растягивая момент, наслаждаясь закатами и рассветами, покуривая свою трубку и в полусне просчитывая, как много я соберу магии в столице. Как обидно смотреть на это место сейчас, зная, как много людей пострадало за эту ночь и какие жуткие вещи творили те, кто только получил свободу. Голос моего личного Попутчика весенним ветром зашелестел в голове. Их сложно судить за это. Но я буду, я пострадала, потеряла все свои вещи, коня и чуть не лишилась жизни. Мне жаль тех, кто десятилетиями был в рабстве, но я ни при чем и не была виновата в их бедах. У этих людей была ужасная участь. И я опять же здесь ни при чем. Я впервые пришла в этот город, и то лишь потому, что там много магов. Сейчас там есть только разруха и смерть. Мне моя жизнь важнее и дороже всего на этом пути, и я имею право злиться на тех, кто пытается меня убить за то, к чему я непричастна. Иранон, я не запрещаю тебе злиться, просто прояви чуточку понимания к чужим бедам. Ты говоришь это только потому, что люди часть тебя. Будь ты сам смертным и беспомощным, как я, то тоже негодовал бы из-за чужого обращения. Я и сейчас беспомощен и вынужден лишь смотреть на чужие судьбы со стороны, принимая их память. Ты единственный проводник и глаза в этом мире. Толку-то от такого проводника. Вот затащили бы меня в какой-нибудь сарай и растерзали по очереди, поди всю округу бы собрали повеселиться, а ты бы на это просто смотрел. К чему бы мне было твое понимание? На глаза навернулись слезы, обида снова завладела мной, острым ножом вонзившись в сердце. Разговор вновь растревожил неприятные воспоминания о пережитой ночи. В Заре говорят никогда не верить демонам, обходить их стороной и опасаться. Эти твари мерзкие, жуткие и неуправляемые, они не должны находиться в нашем мире, они противны самой жизни, так как источают яд древнего бога из бездны. Их появление — предвестник несчастий, их пастырь — проклятый маг, призвавший этих тварей к нам, их используют лишь сумасшедшие, что отреклись от создателей и разрушают землю, на которой живут. Все эти чудовища, однажды явившись в наш мир, нанесли серьезную рану самому мирозданию и богу, что нас породил, и это несомненно важно и нужно помнить, особенно на моем пути. Моя сила слабеет рядом с терниями и слизью черного океана, но за время моих скитаний самыми жестокими и опасными созданиями были именно люди. Простые жители, что ежедневно занимаются хозяйством, работой, обучением, семьей и домашними хлопотами. Я столько видела в чужих снах, что никакой веры и понимания не хватит это пережить. Один из заезжавших светлых аристократов купил мой песок и той же ночью встретился со своей женой и парой старых друзей. Это могла быть милая встреча в кругу семьи, но он создал целый подвал для их пыток и все отведенное время мучил их инструментами, слушая крики людей и наслаждаясь этим действом. Пришлось прятаться на рынке и опасаться встречи с ним еще неделю, лишь бы он больше не просил меня купить сны. Конечно, хорошие сновидения были тоже, и их было большинство, но бояться меньше от этого не станешь. Попутчик говорит, что это не вина людей, а лишь отголосок их бед, влияние того, что сила их бога угасла и он не может направить их, словно поводырь, подсказать верный путь для решения проблем. Но по мне, Попутчик просто создан, чтобы оправдывать свои творения. Сделав круг, я огляделась и остановила взгляд на угольной лошади. Демон дремал и не проявлял ко мне интереса, отдыхая, словно обычное животное. Вчера увидев его, я подумала, что он меня уничтожит, едва завидев, но они чутко соблюдали волю Давида, словно став его продолжением. Он выучил или выдрессировал этих тварей, привязал к себе, использовал их просто как инструмент. Как будто это не жуткие существа из-за Завесы, а просто обученный пес и объезженный конь. Еще одна тварь пряталась в тени мага и не показывалась после того, как отпугнула нападавших на улице, но, даже помня ее грозный вид, я больше не испытывала страха. Я сделала свой выбор между людьми и чудовищами, четко почувствовав, кто именно желает мне навредить и представляет собой большее зло. Мой Попутчик был недоволен этим решением, как и моим согласием продолжить путь в компании Давида, но в нашем путешествии лишь я выбирала дорогу и только мои ноги шли по ней. Конь фыркнул, привлекая мое внимание, и я вновь вынырнула из своих мыслей. Подняв голову, я увидела вдали группу всадников, быстро скачущих в нашу сторону. — Давид, к нам кто-то едет! Засуетившись, я подскочила к одеялу и затормошила мужчину, заставляя его быстрее подняться. Страх окатил меня словно ледяной водой, все мои чувства вопили о приближающейся опасности. — И чего же ты так перепугалась? Думаешь, мы одни из горящего города хотели сбежать? — У меня дурное предчувствие. Вздохнув, Давид присмотрелся ко мне и, поняв, что я говорю со всей серьезностью, кивнул, вставая с одеяла. — Не лезь вперед и не говори первой, лучше бы тебя вообще спрятать, но негде. Сев рядом с Аланом, я постаралась стать как можно незаметнее, наблюдая, как семеро всадников приблизились к нашему лагерю и остановились на краю дороги. Почти все из них оказались наемниками из Беллатора, в кожаных доспехах, во всеоружии и с закрытыми лицами. Хмуро глядя на нас сверху вниз, мужчины скрестили взгляды на Давиде, видимо, посчитав его самым опасным противником. — Давид! Давно не виделись! Смотрю, ты тоже успел сбежать. Вперед выступил еще один незнакомец, смуглый, ухоженный, явно из бывшей знати. Его аккуратная щетина и короткие волосы подчеркивали южный профиль, небольшой живот скрадывала шелковая ткань длинной лазурной рубашки, а на плечах лежал широкий кафтан бордового цвета. В целом он выглядел как богатый житель Тэта с добродушной, располагающей к себе улыбкой и мягким вкрадчивым голосом, но цепкий хитрый взгляд из-под черных бровей выдавал в нем дельца и достаточно внимательного человека. — Здравствуй, Тахир. Да, тоже. Тахир спрыгнул с лошади и дружески похлопал Давида по плечу, явно не заметив, насколько мой сопровождающий напрягся при этом жесте. — О, а не хочешь к нам присоединиться? Я планирую переждать смену власти и по возможности вернуться назад, можем открыть новое дело вместе. Слышал, ты сильный воин и с товаром ловко обращаешься. — Нет спасибо, у меня свои планы. — Надо же, как жаль. Его взгляд переместился за спину знакомого, и, едва мужчина увидел меня, как улыбка на загорелом лице стала менее доброй. — Рыжая. Восхищенная интонация заставила меня поежиться. Тахир, словно воришка, нашедший бриллиант в кошеле с медью, не отводил от меня глаз, будто бы желая заглянуть под мою одежду и залезть под кожу. На мгновение мне почудилось, что его любопытство, словно рой жуков, мурашками пробежало по мне, а сам незнакомец уже тянет свои жадные руки. К горлу подступила тошнота. — Это ты где такое сокровище нашел? — Где нашел, там уже нет. — Обменяю ее на корабль в Заре, конечно, со всей командой. Сможешь отправиться куда угодно, а мне не помешает спутница. — Она не продается. — Давид, в этом мире нет ничего, что я не мог бы купить, кроме, может быть, тебя, в свое время. До сих пор не могу простить Арашу эту подлость. Не расстраивай меня еще больше. — Нет значит нет, Тахир. Нахмурившись, торговец с вызовом взглянул на Давида. — Тебя ищут в столице. Каждый сантиметр обыскивают и предлагают чуть ли не все сокровища замка за твою поимку. Дороже, конечно, живым, но можно и мертвым. Что будет, если какая-нибудь птичка донесет о том, в какой стороне тебя искать? В тот же миг от одного из наемников почти незаметно отделилась пичуга и, быстро махая крыльями, направилась в сторону Беллатора. Увидев ее, я едва не вскрикнула, желая предупредить Давида, но с ближайшего дерева на птицу спикировал сорокопут и, вцепившись в добычу, вонзил клюв в крохотную шею. Вздрогнув, Тахир проследил за тем, как хищник улетает обратно на дерево со своей добычей и удивленно взглянул на знакомца. — Сорокопут? Дария отдала его тебе? — И не только его. Тень Давида сгустилась, став словно расплавленный уголь. До меня донесся смрад твари из-за завесы. — Ох, что ж, я понял тебя, не будем обострять ситуацию. Снова приняв самый беззаботный вид, Тахир протянул руку, предлагая перемирие. На его пальцах блеснули многочисленные перстни с крупными драгоценными камнями. Тьма в тени Давида исчезла, и он, промолчав, спокойно пожал ладонь торговца. — Удачи. Пришелец быстро забрался на коня и как ни в чем не бывало двинулся со своей процессией дальше по дороге. — Испугалась? — Корабль с командой — это очень много. Чувствуя, как меня бьет дрожь, я обхватила колени и, уткнувшись в них, попыталась успокоиться. Напряжение, сковавшее меня во время приезда Тахира, схлынуло, и слезы теперь сами полились по щекам. — Ты стоишь куда дороже. Давид сел рядом, его теплые ладони легли мне на плечи, подбадривая и успокаивая, в руку ткнулась небольшая фляжка. — Приходи скорее в себя, нам нужно поспешить и сменить маршрут. Я уверен, что этот засранец все же отправит весть в столицу. Шмыгнув, я отпила немного воды и кивнула, стараясь совладать с собой. — Этот мужчина отвратительный и пугающий. Он посмотрел так… словно я что-то между мясом на прилавке и шлюхой. — Тахир ко всем так относится, но он всего лишь работорговец, пускай и самый мерзкий, кого я знаю. Вставай, в этот раз сядешь передо мной, чтобы я тебя видел. Отдав фляжку, я дождалась, пока Давид перейдет к Алану, и стала собирать остатки вещей в лагере. Ты знаешь, этого человека? Почти. Это как? Очень много людей помнят всю его семью, и я не хотел бы, чтобы ты еще хоть раз в жизни пересекалась с ним. Что ж, значит, мне снова повезло. Я бы так не сказал. Твой друг тоже виновен в многих погубленных жизнях. Ты лишь выбрала меньшее из зол. Я выбрала того, кто меня может спасти и защитить. Хватит бухтеть, ты со мной, но ты не на моем месте. Когда он тебя предаст, ты вспомнишь мои слова. Если такое произойдет, я не постесняюсь использовать те силы, что у меня есть. Против сильного мага и нескольких тварей у тебя и шанса не будет. Поджав губы, я собрала одеяло и, свернув его, снова прицепила к коню. Безумно хотелось дать затрещину этому противному голосу в моей голове, но осуществить задуманное было просто невозможно. Вот вернусь домой, найду тебя и поколочу. Если ты вообще сможешь попасть в мою обитель, я даже разрешу тебе это сделать. Дождавшись, пока Давид сядет на лошадь, я взяла его за руку и села впереди, неловко прижавшись спиной к мужчине и чуть не ударив его головой по зубам. — Наверно, мне лучше все-таки сесть сзади. — Стой. Его рука придержала меня за талию, будто я могла так просто выпрыгнуть из седла, но как только ладонь коснулась моей макушки, мне очень сильно захотелось сбежать. — Погоди-погоди, не трогай! — Что с ними случилось? Во сне они выглядели иначе. Вздрогнув, я втянула голову в плечи и на всякий случай проверила, насколько крепко меня держит Давид. — Они всегда были такие, обломыши, сколько себя помню. Тетя говорила, что в них и есть проблема. Потеряв рога, я потеряла и память, но они растут, хоть и медленно, если я собираю достаточно магии. Возможно, когда-нибудь я могу все восстановить и вспомнить родной город. — Я еще ни у кого не видел подобного, даже в древних писаниях не было упоминаний. Его пальцы скользнули по коротким обломкам моих рогов. Держу пари, они даже сейчас выглядят красиво, хоть я и давненько не собирала чужую магию. Кристальные, сияющие на солнце, но все еще пеньки. — Ты всё-таки продашь меня Тахиру? — Не говори глупостей. — Тогда не трогай их, пожалуйста. Они привлекают очень много лишнего внимания. Наклонившись вперед и закрыв ладонями рога, я постаралась снова перевязать свои кудрявые волосы так, чтобы блеска не было видно. — Давай я помогу. Забрав шнурок из моих рук, Давид ловко сплел пару кос и собрал низкий хвост. — Теперь они хотя бы не будут лезть в лицо. — Спасибо. Потрогав получившуюся конструкцию, я удовлетворенно кивнула. Алан, сонно наблюдавший за нами все это время, тоже одобрительно хмыкнул. — Тебе очень идет, а можно мне тоже такое? — Пока нельзя, вот отрасти волосы подлиннее, тогда и посмотрим. Усевшись на псе поудобнее, мальчик что-то пробормотал под нос и обнял мохнатую шею зверя, используя его в качестве подушки. На дальнейший разговор его сил явно не хватило. Мы двинулись вперед, пересекая пустынную дорогу кочевников и уходя от моря как можно дальше. Туда, где на земле не будет видно наших следов, а деревья скроют силуэты и защитят от палящего солнца. Время уже давно перевалило за полдень, но жара крайне неохотно сходила на нет, а прохладный ветер от воды уже не доходил до нас. Единственным спасением осталась лишь крона каштанов, укрывшая нас тенью и расцветившая путь подвижными пятнами света, но даже с ней я чувствовала, как пекло мою голову, а Давид постоянно отпивал воду из фляги. — Может, сделать еще один перерыв и подождать, пока станет хоть немного полегче? Сейчас слишком душно. Немного подождав ответа, я повернулась к Давиду, пытаясь понять, почему он молчит, но мужчина даже не обратил на меня внимания, рассеяно смотря вперед и явно не заметив моего обращения. — Давид? Я прикоснулась к его руке, и только тогда, встрепенувшись и с трудом сосредоточившись на мне, Давид смог мне ответить. — Да? — Привал, давай немного отдохнем. Кивнув, мужчина дал знак псу и остановил коня на небольшой поляне с редкой, сухой травой. Алан быстро устроился чуть поодаль, стянув себе одеяло. Я слезла с седла следом и развернулась к соседу. — У нас есть готовая еда? Ох… Заторможено пытаясь спрыгнуть, Давид чуть не застрял в стременах и едва не упал на землю, ноги совершенно его не держали. — Боги, да что с тобой? Подхватив его под руки, я отвела мужчину в тень и усадила у ствола граба. Демоны заметно занервничали, почуяв неладное, а мальчишка тут же подбежал ближе. — Вода кончилась. Отдав Алану пустую фляжку, Давид попытался закрыть лицо руками, но я вовремя перехватила его ладонь, заметив на ней красную точку. Будто укус комара у большого пальца, рана выглядела безобидной, но еще утром ее не было. — Здесь больно? Я надавила на покраснение и заметила, как попутчик дрогнул. Поморщившись, он зажмурился и тяжело вздохнул. — Мне просто нужно отдохнуть и воды. Наверно, провел слишком много времени на солнце, голова кружится, и тошнит немного. Мальчишка тут же бросился к общему бурдюку, чтобы наполнить флягу. Взглянув на Давида, я недоверчиво покосилась на его руку, симптомы и правда были похожи на солнечный удар, но отчего-то мне в это не верилось. Приложив ладонь к лбу мужчины и проверив сердцебиение, я засомневалась в его выводах еще больше. — Ты холодный, и сердце еле бьется. — И что? — При солнечном ударе должно быть наоборот. Больше похоже на яд. Алан принес флягу и несколько изумленно проследил, как быстро Давид осушает ее. — Что ж, теперь понятно, почему Тахир так быстро сдался. Ты можешь сказать, что это за яд? — На морозник похоже, но я не уверена, это может быть вообще чем угодно, я не слишком разбираюсь в травах Беллатора. Покачав головой, Давид тяжело вздохнул, фляга выпала из ослабевших рук. Побледнев, он выглядел так, словно уже мертв, дыхание стало неровным, будто у него не хватало сил даже на него. — Тогда будем ждать и надеяться на чудо. — Чудо, у меня есть чудо, сейчас. Сняв с пояса мешок, я потрясла его, чтобы песок исчез и развязала тесемки. — У тебя есть магия? — Может быть, еще есть. — Тогда суй руку, только шустрее, и бери то, что попадется, чем бы это ни было. Приоткрыв глаз, Давид недоверчиво посмотрел на меня, понимая, что я несу откровенную чушь, а затем перевел взгляд на открытый мешок. — Туда? — Да-да-да, это должно помочь, я обещаю. Нахмурившись, мужчина послушно протянул руку и запустил ладонь в черный проем мешка, тут же поняв, что он куда глубже, чем кажется. С удивлением выудив оттуда несколько кристаллов голубого цвета, Давид присмотрелся к жидкости, перетекающей в них. — Что это? — Лекарство, да, это крайне непривычная форма, но ты должен это съесть. — Ты предлагаешь мне есть камни? — Это не обычные камни, а лечебные. Они тают во рту и очень неплохие на вкус. Как зимний ветер, хвоя и эвкалипт. — Иранон… — Я тебе доверилась, так доверься и ты мне. Недовольно поморщившись, он перекатил кристаллы в ладони и все же отправил один из них в рот, прислушавшись к собственным ощущениям. — Это странно. — Я знаю, но такие камни больше нигде не встречала, как и многие вещи из мешка. — Как он работает? — Не знаю. Просто он может дать что-то нужное взамен на весь магический запас или годы жизни. Я не могу контролировать, что именно выпадет, но, по сути, это и есть чудо. В мешке всегда есть то, что может спасти. Отправив в рот остальные кристаллы, Давид проследил, как я завязываю тесемки и вновь привязываю их к поясу. — Это работает только в твоих руках? — Конечно, без меня это будет просто кожаный лоскут и ничего более, и, потеряв его, я не расстроюсь, просто возьму другой. Откинув голову к дереву, мужчина не отводил глаз от моего лица и выглядел куда лучше, чем десяток минут назад. Рассматривая меня, словно неожиданное приобретение, и будто впервые увидев, он улыбнулся и довольно хмыкнул. Его смуглая кожа больше не казалась блеклой, а серые глаза не были подернуты пеленой. — Иранон. Что же ты такое? — Сообщу, как только узнаю. Смутившись под этим изучающим взглядом, я хотела было подняться, но Давид задержал меня, поймав ладонь. — Спасибо. — Да я… Тебе спасибо за то, что я стою дороже целого корабля с командой. Неловко улыбнувшись в ответ, я все же отошла от мужчины и занялась разбором провизии. Не стоило оставаться на привале дольше нужного времени.