Путешествие Иранон

Кадат, столица темных земель, представляет собой довольно странное место, как, впрочем, и весь полуостров Сарруб, отделенный почти непроходимой горной грядой от Тирио, территории оборотней. Некогда полуостров принадлежал Целестии, светлому королевству, в котором поклонялись Солару, богу солнца, с культом светлой же магии, будь то целительство, работа со стихиями или влиянием на чужой разум. Но удаленность от материка и бедность земель Сарруба привели к частой сменяемости власти и, в конце концов, к полному запустению этого места. Люди, разбросанные по своим маленьким поселениям, оказались предоставлены сами себе, выживая за счет собственных возможностей и остатков магических умений, переросших в совершенно дикие, чуждые светлым верования. Практически в каждой деревне или селе были свои старейшины или ведьмы, исполняющие роль лекарей, советчиков или летописцев для простого народа, но «темным» этот лесистый холодный край стал с приходом Ньярлатхотепа. Могущественный маг, служивший когда-то светлому королю, был изгнан из своей родины и самовольно захватил власть на Саррубе, сплотив вокруг себя местных жителей и тайно перевозя из Целестии тех, кого преследовала церковь или правительство. Таким образом он основал свое королевство Сомна и провозгласил себя верховным жрецом, создав первый Храм в честь Нокса и Луны, вокруг которого впоследствии вырос Кадат. Буквально за три столетия Сомна окрепла и стала представлять собой серьезную угрозу светлым, но лишь с приходом к власти уже покойного короля Адама ситуация действительно обострилась. Адам был крайне мнителен и постоянно искал темных шпионов среди своей свиты, устраивая показательные казни и обыски в домах аристократов. Любой подозреваемый в связи с некромантами мог быть убит на месте без решения суда, но даже тогда Целестия не нападала напрямую. Изменилось это, когда в Санктум, столицу светлых, впервые пришла Избранная. Дева, слышащая волю Солара, имела при себе божественное оружие и своей волей склонила нынешнего короля к нападению на темный полуостров. Как и в случае с Беллатором, была война, и Сомна продержалась целый год, прежде чем верховного мага убили. Без него страна не выстояла против напора светлых, и эти земли снова попали под власть Целестии как отдельная колония. Цикл заметок о землях Арбора Авторство: Клеон А. Приехав впервые в Кадат с караваном тети, я не могла насмотреться на дома из красного и серого камня, что своими шпилями тянулись ввысь к небу. Странная архитектура, узорчатые или узкие окна казались неким кружевным панно, среди которого мелькали голые ветви деревьев и люди, спешащие по своим несомненно важным делам. В сравнении с тем же Заром, я чувствовала, что этому месту безумно не хватает красок и тепла, даже среди весны в солнечную погоду здесь было не слишком приятно гулять из-за прохладного, пробирающего до костей ветра. Выбравшись на короткое обследование территории, пока Мелисса и Энара занимались своими лавками, я пробежала по одной из улиц к площади, чтобы своими глазами посмотреть на главную достопримечательность столицы. Хотелось бы, конечно, увидеть, как все выглядело шесть лет назад, до нападения светлых, но даже сейчас главный Храм вызывал дрожь при одном только взгляде на него. Поистине огромное, величественное здание из ониксовых плит внушало трепет. Черный камень блестел на солнце, выделяя аккуратно вырезанные имена тех, кто совсем недавно защищал эту страну, а разрушенная стена и крыша были словно боевыми шрамами на чьем-то хмуром лице. Под обрушенными сводами в глубине зала, куда раньше почти не попадал солнечный свет, проходили многочисленные ритуалы, жертвоприношения и службы для процветания этих земель, а рядом, в пристроенных общежитиях, росли и обучались юные некроманты. Ты видел этот Храм раньше? Нет, но о нем рассказывала Луна, это было ее любимое место. Думаешь, его когда-нибудь решат восстановить? Очень навряд ли. Это мог сделать только Ньярл, но его убили в этих стенах и уничтожили внутренний алтарь. К тому же Целестия не слишком любит Нокса. Почему? Какая им вообще разница? Это простое человеческое отношение. Солар помогает и одаривает, значит, он хороший и ему можно молиться. Нокс наказывает и карает, значит, он плохой и о нем не стоит упоминать всуе. А Луна? А Луна для Зарцев, к тому же некоторые считают, что именно она привела тварей в наш мир. Но это же неправда. Неправда, правда куда хуже и опасней, поэтому сама богиня не против этих обвинений. Да, какое ей дело до мирских сплетен… Оглядев колоннады, окружавшие это поразительное творение, я нашла скамейку и присела, наблюдая за площадью. Улицы вокруг нее располагались аккуратными лучами и были вымощены серым камнем. Дома с небольшими башенками и остроконечными арками выглядели игрушечно рядом с Храмом. Тут даже миленько, как-то спокойно, что ли. Ньярл не строил тюрем, совсем. Это ты о чем? Все нарушители закона либо отрабатывали провинность, либо отправлялись жертвой на алтарь, чтобы урожай был хорошим. Люди в таких условиях быстро учились вести себя прилично. Довольно интересный способ управления. Закутавшись сильнее в свое шерстяное манто, я ощутила, как ветер пробирается под его полы, игриво холодя кожу. Время прогулки подошло к концу. Поднявшись вновь на ноги, я свернула обратно к рынку, пиная по пути мелкие камешки и рассматривая затянутые плющом и виноградом дома. В исторической части города, между самыми дорогими участками, я обнаружила множество бульваров и маленьких парков, в тени которых можно было заметить фонтаны, ажурные беседки и белые полуобнаженные фигуры из мрамора. Последние значительно выделялись из общей атмосферы и притягивали внимание настолько, что, сама того не заметив, я двинулась к одной из скульптур, стоявшей перед высокой мрачной, темной церковью. Миновав кованную арку, я прошла по дорожке из каменных плит к круглому двухъярусному фонтану, посреди которого возвышалась статуя девушки. Незнакомка смотрела вниз на струи воды у ее босых ног и несколько смущенно улыбалась, придерживая край длинного платья. Длинные волнистые волосы спадали с обнаженных плеч, а тонкие пальчики чуть касались губ, будто стараясь сдержать смех. Скульптура казалась такой живой, что я почти услышала ее звонкий девичий голос, и почему-то мне почудился запах летнего разогретого воздуха и чуть забродившего винограда. — Какая красивая… — Ее звали Лилит. Из-за фонтана вышел мужчина в черном монашеском балахоне, взглянув на меня, он будто несколько оторопел, застыв на секунду, но быстро взял себя в руки. — Вы приехали с кочевниками? — Ага, приходите к нам на рынок, моя тетушка с подругой продают много украшений, а я немного приторговываю снами. Заметно расслабившись, он подошел ближе и, встав рядом, вместе со мной посмотрел на Лилит. — Кажется, я даже слышал о вас, но тот, кого я хотел бы увидеть во сне, не придет. — Почему же? Он жив? — Нет, но и мертвым его назвать трудно. Впервые слышу подобную проблему, не жив и не мертв? Я думала, у жизни есть только два состояния, либо она есть, либо ее нет. Разглядывая профиль незнакомца, я заметила его немолодой возраст, множество морщинок возле глаз и немного впалые щеки. Он походил на старого, уставшего от жизни ворона, охраняющего последний насест. — Может, тогда получится поговорить с ним наяву? Хотя бы послание передать через кого-то. — Может быть. Возможно, даже ваше появление здесь — это знак для меня. Улыбнувшись, я пожала плечами и сунула озябшие руки в карманы. — Я пришла сюда случайно, просто увидела красивую скульптуру. — Я понимаю, и все же. Некоторые мелочи в нашей жизни могут создавать огромное значение для других, даже просто капля внимания. Не хотите пройти в церковь? Я могу угостить вас горячим чаем. — Нет, спасибо, сегодня уже нет времени, палатки наверняка уже поставили, надо хотя бы немного поторговать. Можно к вам завтра зайти? — Конечно. Чувствуя, что нашла для себя нового собеседника в этом странном месте, я поспешно протянула ладонь, для знакомства. — Спасибо, а-а как вас зовут? — Элеос, можно просто Элей. — Красиво, как у богини сострадания из мифов, а меня Иранон зовут. Рада знакомству. — Взаимно, нечасто я встречаю людей, знающих происхождения этого имени. Он аккуратно пожал мою руку, тоже заметно прибодрившись и повеселев, будто встретил давнего друга. — Я читала много-много сказок у тети, как настоящая кочевница она обожает собирать странные книги и истории. — Понимаю, что ж, до завтра, Иранон. — До завтра, с вас чай, а с меня сладости. Последний раз бросив взгляд на статую, я развернулась и зашагала в сторону рынка, стараясь поменьше смотреть по сторонам. Вокруг все казалось слишком интересным и необычным, а мое любопытство то и дело тянуло меня рассмотреть очередную диковинку. Едва сдерживая эти порывы, я почти бегом добралась до жуткого дома у холма и, миновав перекресток, оказалась у входа на рынок. Длинные торговые ряды ограждали площадь рынка, закрывая его от остального города, а внутри большим цветастым полотном распростерся отдельных мир, наполненный голосами кочевников, запахом специй, блеском камней и радужными светлячками ламп. Будто чья-то умелая рука приоткрыла здешним жителям проход в сердце Зара, подарив им, пускай и ненадолго, возможность окунуться в жизнь южан и таинственную сказку, сопровождающую кочевников. Скрытые знания, диковинные товары, неожиданная помощь — все это можно было найти на рынке, ведь в этом месте возможно если не всё, то очень многое. Нырнув в ряды к сладким фруктам и нектарам прямиком из садов исконных земель, я направилась к стоянке своего дома, по пути рассматривая ассортименты лавок. Казалось, воздух пропитался сладким запахом плодов, пьяня и завлекая ароматом. Взглянув на очередной прилавок, я нашла спелые персики и абрикосы, соседствующие с яблоками цвета зари и желтобокими грушами, поцелованными солнцем. — Иранон! Свет моих очей, угостись гранатом, красным, словно бычья кровь, и сладким, как уста первой любви! Торговец в свободных одеждах оттенков заката наклонился ко мне, протягивая плод, но я быстро помотала головой. — Спасибо дядя, но мне еще рановато с вами гранат есть, лучше скажите, есть ли у вас виноград. Отодвинувшись обратно за прилавок, мужчина всплеснул руками, выходя на мою сторону лавки. — Не стану я жалеть о розах, Увядших с легкою весной; Мне мил и виноград на лозах, В кистях созревший под горой! Наклонившись ко мне, торговец взял в руки мою ладонь и аккуратно поцеловал кончики пальцев. — Конечно есть, моя услада, только минуту обождите, я вам самый вкусный соберу. — Спасибо. — Вам спасибо за миндальные лепестки на нежных щечках. Почувствовав, что мое лицо заалело еще сильнее, я дождалась, пока мне отдадут большую гроздь темных бусин винограда, и, коротко поблагодарив, поспешила к рядам с украшениями, драгоценными камнями и самоцветами. Там, возле просторной палатки, укутанной узорчатой тканью оттенков мха и индиго, приютился мой небольшой домик, расписанный кочевниками так, чтобы охранные заклинания и руны выглядели словно единый витиеватый рисунок. Проскользнув домой, я с облегчением выдохнула и убрала ужин в стазисный ящик, выглядящий словно большая шкатулка. Такие вещицы нельзя было купить на рынке, но они активно использовались кочевниками и изготовлялись только в исконных землях. Знания о том, как накладываются чары, чтобы на вещи внутри не действовало время и непогода, передавались в семьях мастеров по наследству как самая большая драгоценность. Подобные этим тайны хранил и мой домик, несмотря на холод или жару за стенами, температура внутри почти не менялась, а ветер проходил только в открытые окна или дверь. Так я могла чувствовать себя комфортно даже в лютый мороз, попивая горячий чай и разглядывая, как за стеклом воет метель. Скинув манто, я повесила его на крючок у входа и, вернувшись к кухне, поставила разогреваться чайник, накинув на плечи покрывало, чтобы быстрее согреться самой. Его и плотный, шерстяной ковер с коротким ворсом тетя с подругой подарили мне на новоселье, едва только узнав о приобретении. Позже я дополнила убранство повязанными в пучки травами под потолком, плотными небольшими шторами на окнах, различными банками с лекарствами и солениями, стоящими на специальных полках, лампой с теплым светом у входа внутри и снаружи и парой гобеленов на стенах. В шкафу с крючками на дверцах тем временем появились новые наряды, книги по целительству, сказки, собранные в разных странах, тонкие дневники с моими личными записями о путешествии и даже один из самых простых учебников магии, что я пыталась освоить. Давид, как и обещал, отдал мне одного из своих демонов, принявшего облик коня: тварь пряталась в моей тени на остановках и послушно везла домик по дороге почти без моего участия за умеренную плату в виде магии или мяса раз в несколько недель. Дождавшись тихого свиста, я достала кружку и заварила чай с ложкой лимонного варенья. День подходил к концу несмотря на то, что большую часть его заняла расстановка на площади и помощь тете с разбором товара. Взяв напиток, я прошла к окну, застав последние розовые разводы на краю неба, и опустила взгляд на последних посетителей рынка. — Как же быстро тут темнеет. Подожди, повернись снова к рядам тканей. Послушно повернув голову, я не заметила ничего необычного, но голос в голове стал будто бы громче. Софи! Это Софи! Ты видишь? Боже, что на тебя нашло? Девушка в черном, со свертком в руках, посмотри, она идет сюда! Приглядевшись, я действительно заметила незнакомку. Высокую, черноволосую, одетую словно на чьи-то похороны. Да, и что? Создай мне тело из дыма, совсем ненадолго, я прошу тебя, мне нужно с ней поговорить! Я даже не знаю, как ты выглядишь. Это неважно, просто сделай что-нибудь! Отставив чашку, я поспешно достала трубку и, засыпав в нее табак, утрамбовала его и раскурила. Запах мяты и цветов разнесся по дому, а клубы дыма стали послушно собираться в образ человека. Я сделаю тебя похожим на меня, но с мужским телом, и… я не знаю, что делать с лицом. Закрою его платком, только прошу, поторопись, иначе она уйдет. Собрав побольше дыма, я дала фигуре окончательно укрепиться и достала из шкафа платок для головы. Рыжий парень, выглядящий словно мой старший брат, тут же выхватил аксессуар и, криво намотав его на лицо, крепко обнял меня. — Спасибо! — П-пожалуйста, только магии ненадолго хватит, это очень сложно. — Пара минут у меня есть? — Да, но не больше. — Хорошо. Отпустив меня, он поправил разрез для глаз и вылетел из дома, спустившись к моему пустующему прилавку. Подобравшись к окну, я приоткрыла его, чтобы слышать разговор. — Кажется, вы немного потерялись? Хотите что-то купить? — Скорее отдать. Девушка подошла к столу и, с недоумением посмотрев на платок, кажется, на миг оторопела от такого зрелища, но все-таки протянула сверток. — Кому я могу это отдать? — Ох, неприятная вещь. Попутчик вздрогнул, я ощутила его отвращение и неприязнь к тому, что передала девушка, но он все же забрал сверток и внезапно сунул его мне в окно. От вещи так сильно повеяло магией Завесы, что я едва ли не шарахнулась от окна, тихо зашипев. — Что ты творишь?! Куда я это дену?! — Дай мне, пожалуйста, мешок. — А лицо тебе вареньем не помазать? В голове снова возник голос Попутчика, он мне показался растревоженным и смущенным, будто парень находился на первом свидании. Просто закинь сверток в мешок, он будет платой за чудо, пожалуйста. Желая как можно скорее избавиться от ненавистной передачки, я послушно сунула ее в свой мешок и вытянула руку в окно. — Пожалуй, это будет приятной заменой для вас, считайте это подарком. Масла тут мало, хватит лишь на вечер, но я думаю, даже так эта вещь вас порадует. Только прошу, зажигайте ее в одиночестве. Неловко отдав подарок в руки девушки, Попутчик, почти не отрывая взгляда, наблюдал за ее реакцией. У меня же получилось разглядеть, что именно достал мой странный друг, и, как оказалось, эта вещь тоже была с отпечатком проклятой магии. Лампа, выполненная из чистого золота, имела форму продолговатого сосуда, с одной стороны которого находилась витая ручка, а с другой — отверстие для фитиля и пламени. Она была расписана таинственными знаками, где буквы и рисунки складывались в слова на неизвестном языке. Убрав мешок, я хотела было его повесить обратно на пояс, но внутри нашлась небольшая сдача в виде одного небольшого кристалла. Сунув его в карман, я вновь подняла глаза к окну. — С-спасибо, я учту. Софи подняла голову и наконец-то заметила то, как странно парень смотрит на нее. Наверняка это выглядело так, будто он собирается сделать предложение. — Я что-то еще должна? — Нет-нет, просто… да неважно, я надеюсь, вам все понравится. От той вещи мы избавимся в кратчайшие сроки, не беспокойтесь. — Да, спасибо. Всего доброго. — И вам. Стоило только девушке отвернуться, как Попутчик, расплывшийся дымной тенью, юркнул прямо ко мне в окно. Мои силы подходили к концу, и границы его «тела» размылись, а платок с головы скользнул вниз. — Боги, я правда поговорил с ней. — Объясни, что вообще происходит, я впервые вижу, чтобы ты реагировал так на кого-то. — Да, потому что она особенная, ты не понимаешь, она не такая, как остальные! Рассеивающееся облако вновь метнулось к окну, высматривая Софи. Девушка вернулась к прилавку, но, не найдя там торговца, прошла дальше к лавке моей тети. «Особенная» выглядела, мягко говоря, непривычно, ее можно было бы назвать красивой, красная помада выгодно подчеркивала кожу цвета топленого молока, но уродливый шрам на щеке все портил, перетягивая внимание даже от чуть сияющих золотых глаз. Поднеся трубку к губам, я сделала очередную затяжку. — Тебе Луна говорила о ней? — Да-а… может быть, она придет. Заметив, что Попутчик абсолютно потерян, я вновь забрала кружку с чаем и села на кровать, прикрыв окно. Из кармана тут же выпал кристалл магии. — Мундус, ну объясни, пожалуйста, я ничего не понимаю. Разломив в руках камень, я направила часть сил на поддержание формы дыма, а остальное забрала для укрепления рогов. Парень, вновь собравшись в единый облик, сел рядом и тяжело вздохнул: — Я уже говорил, что нахожусь очень далеко. Моя обитель даже дальше твоего дома, и я там заперт Луной. — Но почему? Неужели ты не можешь выйти? Ты же бог. — Когда твари пришли в Арбор, я пострадал больше всех и богиня спрятала меня от моего же мира, чтобы защитить и спасти, — Попутчик повернулся ко мне и кивнул на трубку в моих руках. — И мне до сих пор опасно возвращаться из-за них. Поджав губы, я отложила трубку и неловко втянула голову в плечи, чувствуя легкий прилив стыда. — А девушка? — Почти все в Арборе сделано из моей плоти, но не она, и мне о стольком хочется спросить ее и узнать, ты не представляешь. — Надо же. — Единственный вариант, если она сама когда-нибудь меня найдет и придет в мою обитель. А там… может быть… ну… она выпустит меня… Парень сгорбился, неловко закрывая лицо ладонями, кажется, ему было слишком неловко говорить о подобном. Прикоснувшись к чужому плечу, я хотела было поддержать его, но рядом с домом послышались чьи-то шаги. Фигура Мундуса растворилась в воздухе за мгновение до того, как открылась дверь. — Привет, кудряшка, так и знал, что ты здесь. — Давид?! Боги, что с тобой случилось? Я подскочила на месте, едва завидев опухшее лицо мужчины. Он держал платок у разбитого носа, стараясь не опускать голову, но даже так я заметила и опухший глаз, и синяк на скуле. Испуг неприятными мурашками пробежался по спине, оставив стянутый клубок нервов в солнечном сплетении. Увидеть мага в таком состоянии спустя года два или три года после случайной встречи было, мягко говоря, шокирующе. — Я встретился с одной занятной особой и, кажется, не понравился ей. — Сядь, я тебя прошу, и не дергайся, погоди, я должна посмотреть. Усадив Давида на кровать, я повесила лампу рядом и забрала с полок салфетки и спирт. — Ты же исправишь это? Немного магии и… — Свою я использовать не буду, даже не проси, ты наверняка не просто так получил это. — У меня своя магия есть, не переживай, рыжик, я вижу, как у тебя трясутся руки. Стараясь унять дрожь, я склонилась к мужчине и, промочив ткань, мягко провела ей по коже, убирая следы крови и присматриваясь к повреждениям. — Если у тебя есть свой запас, то как ты получил все это? Неужели ты не защищался? — Не было возможности. — Мне все равно сначала придется поправить нос, иначе криво срастется. Стараясь не смотреть в пристально изучающие меня глаза, я аккуратно убрала волосы мага назад и осторожно прикоснулась к хрящу, прикинув, как его вправить. Давид поднял руки и прикоснулся к моим пальцам, немного поправляя их. — Резко направь сюда и не бойся, это почти не больно, главное, сделай все единым движением. — Если он на всю жизнь останется кривой, я не виновата. Надавив на нос, как мне показывали, я услышала щелчок и испуганно замерла, даже дышать было страшно, пока я старалась сообразить, что сделала неправильно. — Что-то не так? — Все правильно, ты все сделала правильно. — Это выглядело и звучало очень больно. — Тогда в качестве моральной поддержки требую поцелуй. Облегченно выдохнув, я едва не выругалась, чувствуя, как на миг защипало глаза. Потянувшись за мешком, я развязала тесемки и протянула его Давиду. — Дать бы тебе еще раз в нос за такие шутки. — Дай, мне не жалко, главное исправь потом всё. Он подмигнул мне целым глазом и запустил руку в мешок, доставая кристаллы для лечения. В течении минуты они один за другим отправились в рот мага, постепенно восстанавливая его лицо. Напряжение, охватившее меня с момента нашей встречи, стало наконец-то отпускать. — Я думала, ты вообще еще в Беллаторе. — Я был там, довольно занятное зрелище, я тебе скажу. Все такие счастливые, ведь рабства больше нет, а значит, жизнь наладилась, все люди свободны, пещера закрыта, красота. С сомнением я покачала головой и прикоснулась к скуле, наблюдая, как опухлость медленно спадает. — Неужели так и есть? — Конечно нет, разруха и безработица, остатки знати держатся только за счет Тахира. Он и правда вернулся, и его приняли главы, представляешь? — Но из-за него же все началось! — Им нужны деньги, Са-арда никто не учил распоряжаться страной, деньгами или людьми, и все, что он делает так или иначе проходит через светлую королеву. Поэтому, заплатив достаточно крупную сумму в казну города, Тахир искупил все свои грехи и занялся новым делом: собирает часть жителей и обучает их работать у знати в качестве прислуги или наемного работника. Я с недоверием посмотрела на Давида, не веря своим ушам. — Погоди, это… — Как рабство по контракту, да. Люди работают для знати и получают небольшой процент на жизнь. Промолчав, я лишь поджала губы и убрала остатки крови с лица мужчины. Надо же, столько времени прошло, а в Беллатор все еще нельзя сунуться. — А это ты за что получил? — Я предложил сотрудничество одной довольно знатной особе, но она отказала, возможно потому, что я уже переспал с ее младшим братом, или из-за того, что отвадил какого-то сопливого светлого от ее сестры… — Давид! — Да? — Ты… у тебя совершенно нет стыда. — Нет, почему же, для тебя всегда немного найдется, ты только скажи. Осуждающе цокнув языком, я отвернулась, убирая остатки лекарств, и почувствовала, как будто бы случайно, моего бедра коснулись кончики пальцев Давида. — Кудряшка. — Не называй меня так. — Я скучал. Щеки обжог румянец, но я упрямо не поворачивалась к гостю, надеясь, что он не заметит. Не хватало еще, чтобы он посчитал это флиртом. — Ты засранец, Давид, а не скучал. — Угостишь меня чаем? У тебя такие золотые ручки, ты так вкусно его делаешь. Глянув на часы, я поставила чайник на плиту, подготовив еще одну чашку. — Угощу, только после этого сразу уйдешь, рынок вот-вот закроется. — Конечно, а завтра снова прибегу, для сна, пока ты здесь.