Путешествие Иранон

Почти не останавливаясь, прямо на бегу, я запрыгнула на ступеньки домика и влетела внутрь, накрепко закрыв за собой скорбно скрипнувшую дверь. По коже пробежали мурашки, тело покрыл липкий пот. Я лишь отдаленно представляла, как демон проведет меня на другой край мира к своему настоящему хозяину, и втайне надеялась никогда не осуществить этот безумный путь, но громко зарычав и разрастаясь в размерах, Дэми вытянулся и вдруг взрыл громадными передними лапами землю. Черные блестящие когти оставили глубокие рытвины на дороге, отбрасывая комья почвы, огромная сила демона пугала не меньше предстоящего путешествия, но самый главный ужас ждал меня, когда угольная смола, влажно капающая с твари, стала наполнять яму. Голос дикий и совсем чужой раздался в голове снова. — Закрой все щели, если не хочешь, чтобы Черный океан пробрался внутрь. — А?! И ты говоришь об этом только сейчас! Встревоженно отпрянув от выхода, я накрепко закрыла ставни на окнах и, выхватив из шкафа первую попавшуюся кофту, заткнула ею тонкую щель под дверью. К этому времени уже изрядно уставший демон наконец-то погрузился в черную, переливающуюся жижу, своей консистенцией напоминающую сироп или рыбий клей. Крохотные отростки этого варева шустро продвигались наверх, к стенам, помогая утягивать неповоротливую деревянную коробку с хрупким содержимым. Посуда тревожно зазвенела, оконце к крыльцу полностью заволокло темным. Дом натужно заскрежетал, не желая погружаться в неприязненную, плотную субстанцию, но вместе с тем быстрее увязая в ней по мере продвижения слизи. Пришлось придержать и усилить затычку на полу, подложить к ней сундук у изголовья кровати, чтобы вязкая жидкость не выталкивала мою единственную, пусть и хлипкую защиту. Воздух наполнился зловонным запахом, на языке оседал привкус гнили, тухлого мяса и разложения, раздражающий сжавшийся в неприязни желудок. — Побыстрее бы… побыстрее. Домик еще раз напоследок неповоротливо зашатался и сильнее заскрипел, будто в последней попытке противостоять той силе, что тянула его за Завесу. Где-то снаружи забурлила вода, в сознание словно иголками впились трепет и паника, вымещие все остальные мысли. Я за Завесой, только подумать, я здесь, среди мириадов чудовищ, уже обративших внимание на единственную закуску в округе. Их внимание ощущалось нутром, подкатившим к горлу комом, скрежетом чьих-то когтей по обивке дома и, самое главное, оглушающими перекрикиваниями где-то совсем рядом. Один Дэми меня не защитит, да и едва ли он сам останется прежним в окружении диких «сородичей», голодных, как он сам, после мучительного перемещения и с таким лакомым магическим обедом в большой хлипкой шкатулке. — Я верю в тебя, верю, пожалуйста… Крепко обняв колени, сжимаясь от страха в один трепещущий ком, я мысленно считала секунды, проведенные кромешной тьме, складывая их в маленькие бесконечности. Чувства обманывали меня, и время тянулось, но спасительный толчок на поверхность заставил меня вцепиться в кровать и с замиранием сердца отмерить трудный подъем из логова монстров. Почти не веря в счастливый исход, я даже позволила себе подойти обратно к двери, пока угрожающий рык за стеной не охладил мой пыл. Отвратительные оклики чудовищ и ворчание незнакомых искаженных глоток наконец-то прервались, заглушаемые шумом неведомых механизмов на улице. — Иди! Сейчас же! Дэми странно и натужно булькнул, похоже окончательно растекаясь бессильной лужей черной склизкой массы. Не дожидаясь нового приглашения, я с удивительной для себя прытью убрала баррикаду у двери, пока остатки зловонной потусторонней смоли с тихим шипением растворялись, унося за собой часть зеленой краски кочевников. Небольшая плата, если подумать, и возможно, именно очередной секрет зарцев сегодня помог мне выбраться из-за Завесы без последствий. Все охранные рисунки на косяках и углах безнадежно разъело. — Иранон, что ты здесь делаешь? Новый голос, знакомый и совершенно нежданный здесь, заставил меня отпрянуть от дома, испуганно оглядевшись и лишь в последний момент, увидев подбегающую цветочницу, встреченную когда-то в лавке Кейна. — А? Вы тоже здесь? — Конечно, глупышка, я приехала за специальным заказом, а тут такое творится… Я не расслышала последних слов, наконец-то обратив внимание на высоченную кладку из красного кирпича, судя по странному виду здания, это был действительно завод, чьей-то умелой рукой встроенный в остатки древнего замка. Он там, Иранон, не медли! — Мне пора! Цепкие тонкие пальчики сомкнулись на предплечье, удержав на месте, от девушки приятно пахнуло ароматом роз. Настоящее чудо, по сравнению с тем мерзким душком, что всё еще окружал меня. — Стой, дуреха, тебе туда нельзя, там опасно. — Ничего, ничего страшного. — Ты заболеешь, или того хуже, увидишь других… Может, стоит ее послушать? С силой дернув рукав и оставив часть ткани для помощницы Кейна, я рванула к скромной двери у подъездной площадки. За стенами фабрики раздалось напряженное гудение, словно что-то вдруг помешало непрерывной работе печей, устремившихся к небу дымными трубами по бокам от входа. — Стой! Я испугалась, что цветочница решит пойти со мной, и припустила еще быстрее, позади раздались звуки какой-то возни. Запнувшись у самого порога, я с грохотом влетела в металлические створки, запоздало задумавшись, не закрыты ли двери, но удача в этот раз была на моей стороне. Кое-как оттолкнув от себя тяжеленное полотно, я скользнула внутрь, пробежав через короткий темный тамбур и тут же оказавшись посреди зала с множеством наполненных доверху стальных ящиков. Единственный работник в грязном комбинезоне изумленно уставился на меня, держа в руках какой-то предмет, похожий на часть куклы. За доли секунд сердце ушло в пятки, до того, как до разума дошло реальное положение вещей. Мой взгляд неумолимо упал в один из коробов на полу. В ответ на меня глядел затянутый бельмом глаз, сплющенный от давления отросших на веках кристаллов, старческая пергаментная кожа, тонкая, как бумага, отлично просвечивала бугры, оставшиеся внутри, и болезненно желтела вокруг уже содранных с чужого тела камней. — Мисс… Шарахнувшись в ужасе, я прикрыла рот ладонью, чувствуя, как содрогается в спазме желудок, но едва сделав шаг назад, наткнулась на новый ящик, маленький, как и девочка в нем. Тонкая кукольная ладошка коснулась меня вспученными от кристаллов, посиневшими ногтями. Ее образ скрылся за пеленой слез. — Мисс, вам нельзя здесь… Мужчина хотел сказать что-то еще, но я уже сорвалась с места, в надежде оказаться как можно дальше от этого зала. Сложно сказать, что было безумнее и омерзительней в тот момент: поездка через Завесу или люди, творящие с другими людьми настолько гадкие бесчеловечные вещи, но куски некогда живой плоти, прорезанные бесчисленным количеством острых мелких камней, заставляющих мышцы и кости болезненно разбухать внутри тела, словно намертво отпечатались в моем сознании. Стоило прикрыть глаза на мгновение, как доверху набитые короба представали перед внутренним взором. — Безумцы, отвратительные чудовища… Позади снова послышался шум, гулко хлопнули дверцы, в ноги бросилось что-то, немало напугав меня, и только погодя, сделав несколько шагов к свету, скудно льющемуся из редких открытых окон, я разглядела Дэми, обернувшегося крупным черным псом. Мотнув лобастой головой в нетерпении, он побежал вперед, мне лишь оставалось покорно следовать за ним. Новый просторный зал представлял собой помещение с высоким потолком, под ним уместилось два этажа рабочих столов с мелкими шлифовальными машинами, в воздухе поблескивали редкие вкрапления кристальной пыльцы — слишком мало, чтобы быть опасными, но неприятно царапающие горло. Задержав дыхание, я из последних сил преодолела последний путь до следующей двери, за стеклянными вставками напротив на миг мелькнуло нечто красное. Голос южанина прорезался сквозь шум металла. — Дура! Он все равно рано или поздно вернется сюда! Ты — врата! Врата и путь! НЕТ! Мой демон рядом взвыл, словно раненый, встревоженный, в его голосе отразилось столько отчаяния и паники, что сердце мгновенно стиснула тревога. Случилось что-то страшное, но я всё еще не понимала, что именно. Толкнув неподатливые дверцы, я услышала короткий болезненный вскрик Давида. Неужели я опоздала? В глаза бросились красные пятна, замершие на каменных плитах. Раскаленное добела копье легко пронзило живот. Южанин с ужасом и неверием смотрел на ту, что, пригвоздив его к месту, склонилась сверху, вгоняя метал глубже в горелую плоть, и я бы ни за что не поверила в такое совпадение, но именно ее невероятно сильно любил создатель этого мира. — Твой проклятый идол будет забыт и похоронен. — Не так просто, таких, как я… мы все… — Грязь под ногтями! Ответом Серафине стал очередной надрывный крик боли. Пальцы южанина попытались обхватить оружие. Жар был настолько сильным, что остановил кровь в ране, но вместо пореза, судя по мерзкому запаху гари, заживо выжигал внутренности. Иранон, он умирает! Я бросилась к Давиду раньше, чем смогла в полной мере осознать это, ноги слепо несли меня вперед, в то время как разум словно охватило агонией. Мундус был разъярен. Стой! Не смей его спасать! Я обещала… Короткая вспышка чужой магии, чужой воли и силы на миг закружила голову, тормозя и сбивая с толку. Виски сдавило почти невыносимо. Пришлось остановиться хотя бы на мгновение, пока Дэми выступил первым. Его громадные зубы сомкнулись на руке Серафины потянув подальше от Давида. Прикажи ему отступить! Не трогайте ее! Видя перед собой лишь красную пелену, я кое-как добралась до тела южанина, почти вслепую, ориентируясь лишь на тяжелое хриплое дыхание. Сев на колени и нащупав вздымающуюся грудь, я впервые коснулась обжигающего копья. — Уходи… Глупышка… Я предупреждаю последний раз, пока ещё не поздно, слышишь, Иранон! Прикусив губу, я мысленно набралась смелости, руки предательски дрожали, Давид, слабо сопротивляясь, попытался убрать их, но этого оказалось мало даже для меня. Из его лёгких вырвался жуткий, болезненный кашель. — Не надо… Оторвав второй рукав своей рубашки, я обмотала им ладонь. Ещё час назад не поверила бы в то, что собиралась сделать. Едва примерившись к грозному оружию, я со всей силы схватила ручку посередине и потянула к себе, даже не надеясь вынуть его с первого раза. Острие крепко засело в камне, но я упорно повторяла движения, горестно ощущая с какой лёгкостью этот металл прожигает даже защищённую кожу. — Уходи… Уходи… Оставь… оставь меня… Мои попытки приносили южанину безумную боль, выкручивая тело в жуткой судороге и заставляя его едва ли не задыхаться при каждом движении копья внутри. Руки горели почти невыносимо, времени, предоставленного демоном, отчаянно не хватало. Мне нужна была помощь Дэми или хотя бы еще пара минут, но Давид предложил другой выход: — Копье… оно исчезнет… если Сэра не сможет… Не вздумай. Я не прощу тебе этого, Иранон, ты навсегда потеряешь свою связь с домом и никогда не вернешься назад. Больше не рассчитывай на мою помощь. Голос Мундуса был жесток и строг, и я ощущала отголоски его гнева, но не нашла в себе сил отвернуться, уйти и забыть о давнем договоре, бросив южанина на погибель. Я отчетливо чувствовала, что делаю всё неправильно, не так, как оно должно было случиться, не так, как задумывала свою жизнь, но иного выбора сделать просто не сумела. Обернувшись к девушке, я увидела громадные тяжелые чаны с землей, гулко крутящиеся во власти своих механизмов, прибитые к стенам, а между ними, там, где люди должны были наблюдать за конвейерной лентой, шарахнулся в темноту демон. В ладони Серафины блеснуло новое оружие. — Простите. Вытянув руку, я воспользовалась своей магией и заученным жестом приманила к себе всё то, что находилось в большой металлической чаще. Не выдерживав давления, многочисленные шарниры дрогнули, натужно заскрипели, со звоном заклепки вылетели из пазов. Огромная механическая туша накренилась, вырывая с мясом остаток стены. С оглушающим грохотом всё полетело вниз. Хрупкая фигура девушки дрогнула, дернулась ко мне в последней попытке избежать своей участи, но отломанные громоздкие куски опередили ее, скрыв за собой и смяв конвейерную ленту рядом. Всего минута, каких-то несколько секунд, и шум затих, оставив провал в кирпичной кладке и поднявшееся облако пыли. Где-то в соседних залах послышались встревоженные голоса работников. Запахло гарью и дымом, но теперь от труб с улицы, а не от тела Давида. Копье в его животе, скорбно погаснув, пропало. Ты предала меня, Иранон. Ты не достойна вернутся домой. Я… Чудовище, хуже всех прочих. В голове снова вспыхнула боль, разъедая сознание и словно с корнями вырывая что-то важное, чему я еще не могла подобрать слов и в полной мере понять. Разочарование, такое горькое и острое прокатилось по венам ядом. Я оказалась ослеплена, бескровна, но только на мгновение, пока внутренняя тревога и голос демона не поторопили меня. Лекарство, нам нужно исцеление, хотя бы немного. — Да-да… Опустившись на колени, я поняла ладонь к рогам, пальцы неохотно приняли нужный облик. Видя перед глазами жуткую, совершенно точно смертельную, опаленную рану, я пыталась представить сколько магии понадобится, чтобы хотя бы просто приблизить друг к другу края. Когти легли ближе к основанию, наверное, половины должно было хватить, но стоило лишь надавить на прозрачный кристалл, как с тихим пугающим треском у меня в руке остался целый, настолько целый рог, что кровь тонкой окантовкой краснела на самой широкой части. — Ничего… я… они вырастут… вырастут же, всегда вырастали. — Иранон… Давид с ужасом посмотрел на меня, его побелевшие губы едва шевельнулись. Казалось, будто вся кровь покинула его плоть, отголоском задержавшись в покрасневших белках глаз. Темные круги очертили глазницы, а рана настолько пугала своим видом, что случайный зритель не сомневался бы в гибели южанина. — Потерпи, пожалуйста. С силой разломив рог напополам, я стиснула одну часть и размолола в руках, осыпая рваные коричневые края живота. Некогда послушная и сильная магия неохотно начала стягивать повреждение, кое-где довольно мучительно избавляясь от закаменевшей корки, позволившей Давиду протянуть так долго. Сжав зубы, южанин терпел как мог, глубоко дыша и вцепившись в остатки своего наряда. С улицы послышались новые, незнакомые голоса. Сквозь стон Давид зло выругался и чуть не зарычал наравне со своими тварями: — Блэ-эквуды. — Что? Откуда? — Хотел бы я знать… боги… уходи, оставь меня. — Не теперь, уже поздно. Деми, подними его, мы пойдем к домику. Я думаю, сейчас уже можно. Демон послушно булькнул, но едва ли снова собрался в форму собаки, показалось, что еще немного, и он больше не встанет, окончательно погибнув в попытке спасти нас. Недолго думая, я притянула к себе Деми и отломила часть рога ему для восполнения сил. Давид осуждающе глянул на меня, по его мнению, я наверняка поступала расточительно, ну и пусть, главное, теперь Деми может снова помогать, тихонько урча в качестве благодарности. Кое-как втянув южанина на широкую черную спину, демон обратился подобием лошади, придерживая тело Давида отростками и двинувшись на улицу трусцой через ближайший выход с фабрики. Стоило нам переступить порог, как двери полуразрушенного зала хлопнули, некогда знакомый голос четко отдал приказы: — Ищи остальных! Тут точно должен быть кто-то еще! Мы с Деми ускорили шаг, обходя здание по широкой дуге, благо мой домик скрывали несколько грузовых машин, а близ стен росло немало деревьев, остаток былой роскоши чьего-то древнего имения. У входа показались люди в черных накидках и масках, в таких обычно патрулировали Кадат возле рынка кочевников, чтобы не было драк. Сейчас они, используя магию, осматривали и ощупывали местность, постепенно продвигаясь к нам. — Деми, шустрее… Нащупав на поясе трубку, я на ходу пихнула в нее травы и потянулась за огнем. Моя магия работала просто отвратно, не в состоянии создать даже простой огонек, но в доме точно оставались спички. Запрыгнув на крыльцо, я втащила Давида за собой, проводила в комнату и уложила на постель, проверив, что рана не открылась и кровь снова не идет. Лихорадочно бледный и мокрый южанин едва разомкнул губы, дрожа от усталости: — Давай… теней… позову… — Так ты точно погибнешь. Стянув с полки спички, я разожгла трубку и вернулась на крыльцо, собираясь растолочь немного кристаллов и спрятаться в тумане, но перед Деми вдруг показался молодой парень, встреченный мной когда-то в деревне Гекаты. С повязкой на одном глазу, клинками на поясе он выглядел более чем угрожающе. Длинные пальцы медленно поднялись к портупее, обещая показать лезвие оружия быстрее, чем я успею увернуться или спрятаться обратно в доме. Со стороны фабрики послышался голос главного из Блэквудов: — Мом! Ты нашел кого-нибудь?! Замерев словно испуганный кролик, я побоялась даже вздохнуть, прижав трубку к себе. На глаза снова навернулись слёзы. Почти ушли, почти… почему мне так не везет? Заметив, что парень хочет повернуться и что-то ответить, я первая выступила вперед, едва выдавив из себя жалкое: — Мом… ты… ты помнишь меня? Насторожившись, Мом присмотрелся внимательнее. Да, пожалуй, я выглядела тогда намного лучше, без пятен крови на штанах, без опаленных рук и пыльных разводов на щеках, но вдруг он вспомнит. К моей радости, на строгом бесстрастном лице наконец-то промелькнула тень узнавания. — Рога, точно. — Да… да, я дала тебе сбежать. Пожалуйста, пожалуйста, окажи мне ответную услугу. Его темные брови сошлись на переносице, явно показывая отношение Мома к моей просьбе, но продолжить увещевания мне не дали, от завода снова послышался оклик: — Мом! Задыхаясь от страха, я одними губами повторила просьбу. Сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Слезы срывались одна за другой вниз, будто отсчитывая оставшееся мне время. — Нет, здесь никого больше нет! Мом убрал руку от клинка и молча качнул головой, сердце кольнуло обидой — обычный мой жест на стороне грёз, каждый раз при нем слышался звон невидимых мне украшений. Волна облегчения настолько захлестнула меня, что я едва осталась на ногах. Крохотная случайность, неожиданная встреча дали мне шанс сбежать. Подумать только, но… Вместе с тем я впервые задумалась, смогу ли я теперь вернуться в страну чужих сновидений. Раскурив трубку, я закинула в нее щепоть кристаллов, обеспечив все близлежащие территории плотным, белесым туманом. Больше нам ничего не должно было угрожать, по крайней мере пока, а сейчас главным осталось обработать рану южанина. Кроме него и Деми у меня не осталось никого… никого… Теперь мне точно не добраться до оборотней. Припомнив наставление ведьмы, я забралась в самые дальние шкафы дома, кое-как отыскав среди них заветную шкатулку с ее лекарствами на самый крайний случай. Под крышкой ровным аккуратным почерком на пожелтевшем листе были выведены все наставления строго по пунктам, как именно мне нужно будет лечить Давида от его ран. — Что это? Южанин с трудом приподнял голову, пытаясь рассмотреть, что я так внимательно разглядывала. Потупив взор, я достала первые пару пузырьков из темного стекла, готовясь сделать снадобье и мазь. — Когда я встретилась с ведьмой в лесу Сарруба, она дала мне это. От ожогов. — Кто бы сомневался, что она заранее знала о подобном исходе. Хитрая-хитрая ведьма. Кое-как освободив рану от остатков одежды, я смочила полотенце водой и стерла грязь, собравшуюся вокруг. — Но… что произошло на фабрике? Почему тебя едва не убили? — Накрылось моё маленькое предприятие, ничего страшного, хотя придется отчитаться перед «начальством». — Предприятие? — Да. По производству кристаллов. Замерев, я прикусила губу, ощущая неприятное предчувствие. Сознание пока не хотело верить в догадку. — Я видела тела… искалеченные тела в коробах. — Можешь считать это вынужденными жертвами или сырьем, как хочешь. — Так всё это время ты делал это… — Придумал технологию вдохновившись моей прекрасной музой и пустил в дело. Не веря своим ушам, не веря тому, как всё представало передо мной, я убрала полотенце, растерянно посмотрев на гордую ухмылку южанина. — Кристаллы прорастали сквозь тела… Заживо… — Прошу, не беспокойся об этом. — И всё из-за меня? Столько смертей? Только потому что мы встретились в Беллаторе? — Иранон, я… Растерев лицо ладонями, я вновь задыхалась от нахлынувших эмоций. Хотелось кричать, откровенно кричать и вопить, но едва ли от этого сейчас был толк. Поздно сожалеть о содеянном. — Лучше бы ты меня не спасал, лучше бы я погибла там, растерзанная в пожаре или подворотне. — Веснушка… — Как же я ненавижу тебя, Давид. Если бы ты только представлял как сильно я сейчас тебя ненавижу, сильнее, наверное, только себя. — Зря. — Стольким пожертвовала, столько сотворила из-за тебя… — Я пойму, если ты возьмешь в руки клинок и решишь всё закончить — не стану мешать. Печально глядя на меня, Давид протянул ладонь, скользнув кончиками пальцев по проплешине в волосах. Отпихнув его руку, я сама нервно огладила место, где был рог. Рана затянулась без следа, без намека на новый отросток. Просто голая кожа. Совсем скоро на ее месте появятся первые волосы. Сжавшись в комок, я постаралась унять гнев внутри, чтобы не натворить еще больше, но с громким всхлипом с губ всё же сорвалась моя обида. — Будь ты проклят. Дрогнув и явно не ожидав от меня такой реакции, Давид открыл рот, желая что-то ответить, но вновь, как раньше тяжело закашлялся, прикрыв заалевшие от крови губы. Встрепенувшись и собрав последние моральные силы, я заставила себя продолжить его лечение.