Искупление

Это была дождливая, бессонная ночь. За окном шёл непрерывающийся ливень, и гроза со всей своей силы била в громоотвод. И в каждом ударе молнии мне слышалась насмешка. Чёрт возьми, как я тогда бесился! Бесился от беспокойства, злости и ревности. Хоук ушла на опасное задание и не взяла с собой меня, но взяла Фенриса. Фенриса! Я уже успел себя сотню раз упрекнуть за то, что не был достаточно настойчив, когда просил взять меня с собой… Время уже было далеко за полночь. Бодан, когда уходил с Сэндолом к себе в комнату, бросил на меня сочувственный взгляд и пожелал удачи. Боже, как же я наверное жалко тогда выглядел, меряя нервными шагами балкон второго этажа и при малейшем шорохе бросаясь вниз. Спустя какое-то время, после того как на дом опустилась сонная тишина, прерываемая лишь стуком капель дождя о стекло и мерным потрескиванием уже дотлевающих углей в камине, скрипнула входная дверь. Я же списал это на очередную шутку моего больного воображения. Но в этот раз мой слух не обманул меня. На пороге появилась она. Мокрая, усталая и вся в крови. В крови своей или чужой… Увидев меня, она улыбнулась. У неё была такая детская, счастливая улыбка, что мне на мгновение показалось, как будто лучик солнца выгнал луну с небосвода и раздвинул тяжёлые грозовые тучи, чтобы заглянуть в эту комнату. От удивления я даже остановился на лестнице, а она, бросив мокрый плащ и оружие у камина, кинулась ко мне. Чистый звон влажных металлических доспехов разогнал тишину и вместе с ней все мои страхи. Хоук с разбега врезалась в меня, и я упал на лестницу. Но мне повезло, боевые рефлексы показали себя во всей красе, когда во время падения я подставил руки и не упал на спину, а всего лишь сел на лестницу. Виновница сего происшествия сидела на мне верхом и приглушённо смеялась, прикрыв рукой рот. - Вот ты смеёшься, а мне больно, - обиженно проворчал я. - Ну, прости, - сказала девушка, медленно протягивая руки вперёд и смыкая их на моей шее. – Просто я рада, что ты меня дождался. Это был трудный день. - А я говорил, что нужно взять меня с собой, - пробубнил я, прижимая её к себе. Чувствовать её здесь, рядом с собой, ощущать её тёплое дыхание и холод капель, падающих с её мокрых волос - это лучшее из всего, что мне довелось испытать в жизни. Мы просидели в таком положении молча, наслаждаясь обществом друг друга, достаточно много времени. И вот, когда дождь уже не так яростно стучался в окно, а в камине уже погасли последние угольки, она вновь заговорила: - Андерс, я… - её тихий, охрипший голос дрогнул, но вскоре, взяв себя в руки, она продолжила,- Я всегда рядом. Если тебя что-то мучает, только скажи мне. Или, если хочешь уйти, скрыться, только подай сигнал, я брошусь за тобой. Только… никогда не исчезай, хорошо? – слегка отстранившись, она доверчиво заглянула мне в глаза, пытаясь там, в глубине, найти мою душу. Я почувствовал, как кто-то невидимый сжал моё сердце в кулак, причиняя этим самым невыносимую боль. Она просила не бросать её. Она просила не предавать её. Как я мог обещать ей это?.. Ведь уже в то время я задумал развязать войну. И за это мне придётся заплатить. Заплатить её доверием и, конечно же, своей жизнью. И тут, на одну безумную секунду, мне захотелось бросить всё это, подхватить её, эту женщину, которая заставляет всё моё существо сходить с ума, на руки и унести как можно дальше. Но Справедливость тут же привёл меня в порядок, вздёрнул, будто ребёнка, выкидывая эти мысли из головы, оставляя напоследок незаглушённую боль. - Конечно, - уверенно соврал я, моля всех существующих богов о том, чтобы мой план остался неизвестным для неё и не запятнал своей грязью. Я буду виновником, и только на моей совести будут все жертвы. А сейчас… Сейчас я молча ожидаю расправы. Нет, я не сожалею о содеянном, мне лишь горько от того, что я не могу соединить в своём сердце мои стремления и любовь к ней. Но теперь всё кончено. Я давно сделал свой выбор, принял решение. И даже если она меня возненавидит, собственноручно отрубит мою голову, я… буду любить её до последнего вздоха, печалясь лишь о том, что судьба не свела нас раньше. Может, тогда бы всё было по-другому. Я не вижу, но прекрасно слышу, как кричит Себастьян, требуя моей смерти. К его воплям примешиваются голоса Мерриль, Авелин, Фенриса, Варрика, Изабеллы. Одни требовали оставить меня в живых, другие же хотели моей смерти. Как будто меня должны волновать крики людей, совсем не знающих мои чувства. Но я не слышу её голоса. И это пугает меня. Пугает больше, чем предстоящая, заслуженная смерть. Но даже за шумом спора я слышу её осторожные шаги. Не заставляя меня оборачиваться, она спросила: - Почему, Андерс? Почему? Ты ведь мог обо всём рассказать мне, - голос властный, не тот, дрожащий и неуверенный, как раньше, в поместье, - совсем другой. В нём нет ни тени сомнения и нет обвинений. Вот оно, самообладание Защитницы Киркволла. Я почувствовал явное облегчение. - Не мог. Ты бы стала отговаривать меня, - и если бы стала, то я бы не смог противится. – Или, что ещё хуже, помогла бы мне. - Ты, идиот, я ведь… - с явной яростью прошептала она, чуть склонившись надо мной, но вмешался Варрик, порвав её фразу напополам. - Хоук, у нас нет времени. Выноси приговор. Повисла напряжённая тишина, как тогда, в фамильном поместье Амеллов, но в этот раз я не знал, чего ожидать от этой тишины. На соседней улице были слышны крики простых людей, звон доспехов и выкрики заклинаний. Началась война, которую я так ждал. Грядёт хаос… - Пускай катится к чёрту. Не хочу его больше видеть, - наконец с нескрываемой яростью сказала Хоук, достаточно громко, чтобы услышал каждый. Все молча согласились с её решением, признавая его. Я же не ожидал такой благосклонности, считая, что после содеянного, я никогда не заслужу её прощения. Наполненный радостью, я поднялся и обернулся, чтобы что-то сказать… но все слова вылетели из моей головы, стоило мне только посмотреть на неё. Лицо той, что молча терпела все унижения и испытания, выпадавшие на её долю, было искажено гримасой боли от предательства, а в глазах обвиняюще сверкали непролитые слёзы. Я знал, что ей будет больно. С самого начала знал. Но почему? Почему моё сердце разрывается, когда я смотрю на неё? - Я… я… - я хочу что-то сказать, как-то оправдаться. Хочу упасть перед ней на колени и уверять, что больше никогда такого не произойдёт, но это не поможет. Поздно. Слишком поздно для слов. - Хоук?! Что это, чёрт побери, значит?! – завопил Себастьян, и она резко обернулась к нему. Всего за долю секунды её лицо покрылось непроницаемой каменной маской строгости. – Я не потерплю, чтобы этот маг жил дальше! Или ты убиваешь его, или я ухожу и возвращаюсь с армией! Ловко схватив несчастного парня за грудки, Хоук зарычала. - Заткнись, Себастьян. Это не тебе решать. Хочешь идти? Иди. Я тебя здесь не держу! – она отбросила его в сторону, махнув головой и бросив взгляд, полный омерзения, на лучника. - Замечательно, – хмыкнул принц, - Но имей в виду, я всё равно найду твоего драгоценного Андерса, но при этом пострадает не только он, но и весь Киркволл! - с этими словами он удалился, полный злобы. - Спасибо. Будь уверена, я искуплю свои грехи, - это всё, что мог сказать я напоследок. Я отворачиваюсь, не смея больше видеть её лица. Да я и не мог, так сильно боль отдавала в сердце от одного лишь взгляда твоих глаз. Но я прекрасно слышал твой грозный приказ об отправлении в Казематы. Что ж, оттуда я и начну выплачивать свои долги…