♡
Чонин не любит долгие совещания и заседания на весь день, где его отец, кажется, процветает по мере того, как все остальные увядают в течение дня. За последние пару лет он стал гораздо лучше скрывать свое недовольство, но Минхо все еще видит это по напряженной линии его плеч, чувствует, когда садится к Чонину на колени, а рука парня слишком крепко сжимает его талию или бедро. На этих встречах Минхо — незаменимый спутник, что его вполне устраивает. Он предпочитает, чтобы у него была возможность доливать напитки Чонину и следить за тем, чтобы тот ел во время обеда и ужина и не пил слишком много, если крепкий алкоголь появляется после захода солнца. Ему нравится, что он может приходить и уходить, когда ему заблагорассудится — всегда стараясь, чтобы со стороны это выглядело как решение Чонина, — и он наслаждается взглядами присутствующих в комнате людей, когда томно потягивается, прежде чем покинуть комнату, ступая ботинками по мраморному полу, пока сторожевой пес в кожаном воротнике, одетый в безупречный костюм, следует за ним без всякой команды. Он знает здание как свои пять пальцев, дорожка от различных конференц-залов до кабинета Чонина хорошо протоптана, даже если он редко там бывает. Здание красивое, но этого и следовало ожидать. Яны не потерпели бы меньшего — каждый дюйм здания кричит о деньгах и власти, хотя, возможно, более скрытно, чем пентхаус Чонина. Закат пробивается сквозь панорамные окна, освещая путь Минхо в кабинет Чонина, переливаясь через его силуэт и собираясь на полу в оранжево-золотистые лужицы. Он слышит Чана на расстоянии полушага позади себя. Сынмин поднимает глаза от компьютера, услышав приближение Минхо и Чана, на его носу красуются очки, пока он работает над проектом, который оставил ему Чонин. Не имеет значения, что уже поздно — помощник Чонина всегда работает, насколько может судить Минхо, и он никогда не слышал, чтобы тот жаловался на это. — Минхо-щи, — говорит он, не переставая отбивать удары по клавиатуре, — Чан-щи. Минхо наклоняется к краю мраморной столешницы, чтобы взъерошить волосы Сынмина, и усмехается, когда тот закатывает глаза и возвращается к своей работе. — Не перетруждайся, Сынмин-и. Сынмин в ответ усмехается, но Минхо знает, что это тронуло Кима, даже если тот этого не показывает. — Хотите, чтобы я купил вам еды? Минхо рассеянно барабанит ногтями по краю стола, размышляя об этом. — Нет, все в порядке. Просто скажи Феликсу, что встреча затягивается, и он приготовит что-нибудь для нас, когда мы вернемся домой. — Хорошо. Они отходят от стола Сынмина в уютный кабинет Чонина, где стоит широкий стол со стеклянной столешницей и куча кожаных кресел, которые образуют зону отдыха с одной стороны возле бара, а в личном конференц-зале темно и тихо через маленькую дверцу между книжными полками. Чонин присоединился к ним не сразу. Он слишком устал, поэтому лишь удивленно качает головой, глядя на то, как Минхо облокотился на один из диванов, словно он здесь хозяин. Минхо надеялся, что совещание скоро закончится, но переговоры, видимо, продвигаются не очень хорошо, если судить по выражению глаз Чонина. Скорее всего был получасовой перерыв. Минхо может отослать Чана сторожить за дверью офиса, перегнуться через стол и позволить Чонину выместить на нем все свое разочарование, пока звуки гибрида не заставят Бана покраснеть в коридоре. Он может толкнуть Чонина на один из диванов, опуститься на колени и работать над ним, пока тот не начнет выкрикивать имя парня, запутавшись пальцами в мягких волосах, резко дергая, пока не кончит в горло Минхо. Он мог позволить Чонину трахать себя на столе в конференц-зале или у окна за его столом, со сверкающим горизонтом Сеула позади него. Они уже поступали так раньше и все это отлично помогало Чонину снять стресс. Выражение лица Чонина и напряженность в его теле заставили Минхо, не задумываясь, встать и потянуть того за руку к дивану, на котором он лежал. Он стягивает с плеч пиджак Чонина, протягивает его Чану, чтобы тот взял и повесил его, пока Минхо подталкивает Яна присесть. Гибрид располагается у него на коленях, тянется к одному запястью, чтобы снять платиновую запонку и осторожно закатать рукав Чонина. Затем он переходит к другой руке и, повернувшись, кладет вторую запонку вместе с первой на журнальный столик позади себя. Чонин не разговаривает, но это и необязательно, поскольку Минхо знает, что он обеспокоен отцом, который хочет взвалить на плечи своего сына еще больше обязанностей. Это не новость. Нет ничего такого, с чем бы Чонин не смог справиться, но Минхо должен следить за тем, чтобы тот уделял время и себе, когда это становится слишком тяжелым бременем на его плечах. Минхо отодвигается, растягиваясь и извиваясь, пока не сворачивается калачиком на коленях Чонина, положив голову на крепкое бедро. Через мгновение он прижимается головой к руке Чонина и тот вздыхает, но не может сдержать улыбку, глядя на Минхо, перебирая одной рукой его волосы и поглаживая ушки. В кабинете становится тихо, только слышно довольное мурлыканье Минхо и щелчок закрывающейся двери — Чан ушел в коридор к Чанбину.♡
Минхо вовсе не ленивый, но он любит вздремнуть больше, чем кто-либо другой. Чан никогда таких личностей не встречал. Он полагает, что это неотъемлемая часть кота-гибрида, и он, конечно, не против посмотреть, как Минхо сворачивается калачиком на диване, ковре или в любом другом месте, в котором есть солнечный уголок, позволяющий ему задремать. Сегодня это спальня хозяина. Минхо роется в своем огромном шкафу, а Чан наблюдает за ним в дверном проеме спальни, пытаясь не смотреть на открытые участки кожи Минхо каждый раз, когда он сменяет один наряд на другой. На полу растет куча различных тканей, — шелк, атлас и бархат, — каждая вещь дизайнерская или сделанная на заказ. Маленькая денежная гора у ног Минхо. Чан даже не знает, зачем Минхо роется в гардеробе, но спрашивать не имеет права, поэтому он просто молча наблюдает за тем, как гибрид примеряет все, что попадается ему на глаза, наряжается в разнообразную одежду и аксессуары, мантии и халатики, корсеты и нижнее белье, и все это, конечно же, черного цвета — подстать ушкам и хвосту. — Чан-и? Голос Минхо выбивает Чана из колеи и он отрывает взгляд от обнаженных ног парня, чтобы шагнуть в спальню и, мягко ступая по ковру, остановиться перед дверью шкафа. По всей видимости, он остановился на безразмерном кардигане, накинув его поверх и застегнув, прикрывая черное нижнее белье с высокой талией и атласный ремешок с подвязками, который он в какой-то момент надел. Кофта доходит до верха бедер Минхо, открывая вид на края подвязок на его коже. Это выглядело очень симпатично, но, опять же, Минхо всегда такой. — Поможешь мне выбрать ошейник? У Минхо обширная коллекция ошейников — из черной кожи, черного бархата, черного кружева, все сделанные на заказ, с отделкой только из самого высшего качества, застежками из платины и розового золота, брелоками и колокольчиками — все они разложены в витрине в шкафу. У Чана в комнате есть своя небольшая коллекция, большинство из которой подобрано Минхо, но они в большинстве своем более простые — цель важнее красоты. Чан долго разглядывает Минхо и ошейники, раздумывая. — Какие у нас планы на день? Минхо откидывает верх витрины и тянется внутрь, чтобы щелкнуть по комично большому платиновому колокольчику на одном из своих любимых ошейников, его губы растягиваются в усмешке от ответного звона. Это заставляет Чана тоже улыбаться. — Никаких, правда. Просто поваляться. — Тогда тебе нужно что-то удобное, — отвечает Чан ровным голосом, шагая за спину Минхо и обхватывая его руками, чтобы дотянуться до кейса. Минхо начинает мурлыкать. Едва слышное урчание, которое Чан чувствует, когда он прижимается широкой грудью к аккуратной спине гибрида. Он находит ошейник, который искал — гладкий черный атлас под его пальцами в тон подвязкам Минхо. Простая застежка сзади и маленький такой же атласный бантик, украшающем переднюю часть. Гибрид одобрительно кивает. Его мурлыканье только громче раздается в просторном пространстве комнаты, когда Чан берет ошейник и приступает к работе, надевая его на парня. Ладони Чана задерживаются на горле Минхо даже после того, как он заканчивает, просто наслаждаясь низкими вибрациями, исходящими из тела гибрида. Через мгновение он опускает руки, краснея от мягкого взмаха собственного хвоста, виляющего позади него и бьющегося о ноги. Минхо поворачивается и прижимается губами к уголку рта Чана, даря нежный поцелуй, а затем исчезает, отбегая от шкафа в сторону кровати. Чан закрывает крышку витрины и идет за ним, засунув руки в карманы своих джоггеров. Минхо лежит на кровати, перевернувшись на живот, одной рукой держит раскрытую книгу, а другой мнет покрывало. Чан по привычке обходит комнату по периметру, навострив уши, но в пентхаусе тихо, ничего не слышно, кроме шума кондиционера и слабых звуков снизу — Феликс слушает радио, пока готовит обед, а кто-то пылесосит пушистый ковер в прихожей. На втором неспешном круге по спальне Чан останавливается, чтобы поправить шторы, пока широкий луч теплого солнечного света не пробивается сквозь и не проливается на лежащего на кровати Минхо. Он на мгновение зарывается поглубже в простыни и извивается, а затем искоса смотрит на Чана, отложив книгу. — Иди сюда. Чан всегда был безупречно послушным, но он выполнял приказы Минхо, даже если это не входило в его обязанности. Его ноги почти бессознательно несли его к изножью кровати. Он опускается на пол и опирается на кровать — одна рука лежит рядом с Минхо, пока подбородок упирается в запястье. Минхо виляет хвостом, потягиваясь, а затем опускается обратно, одной рукой зарываясь в волосы Чана и вскользь расчесывая его кудри, а затем тупыми ногтями чешет сначала одно острое ухо, а затем другое. Люди всегда считали, что работа Чана, как телохранителя, — большой стресс. Погони на машинах и беготня с пистолетом наготове, как в боевиках, и хотя это не совсем неправда, но это... это самое главное. Обеспечить безопасность Минхо. Дарить комфорт Минхо. Наблюдать за тем, как Минхо сладко погружается в сон, свернувшись калачиком на одеяле рядом с подбородком Чана, как медленно и ровно он дышит, как искрятся черты его лица в свете послеполуденного солнца. Возможно, Чан мечтал о чем-то более захватывающем, когда решил сделать карьеру в сфере личной безопасности, но он бы променял все остальные аспекты своей работы на еще одну такую секунду.♡
Чонин вбивает Минхо еще глубже в матрас своими бедрами, пока руками прижимает его запястья к кровати, а тот кричит, требуя большего и обвивая его ногами, даже когда Ян трахает его сильнее и жестче. Его течки всегда такие, особенно в первые дни, — громкие, агрессивные и немного дикие. На смену нежному желанию приходит огненная потребность и Минхо впивается когтями и требует желаемого, пока не получит его. Чонин никогда не возражал против этого, совсем нет, но рядом с ним всегда был Чан, чья помощь приходилась очень кстати. Вдвоем они более чем способны позаботиться обо всех нуждах Минхо. Минхо извивается, выгибаясь в руках Чонина, и тот понимает, что если бы он не держал гибрида за запястья, то ногти царапали бы его спину и впивались в плечи, оставляя за собой красные следы. — Йена-ах-а... Стон Минхо срывается на крик, когда грубые толчки Чонина приподнимают его на кровати. Хорошо, что в пентхаусе нет соседей, потому что если бы они у них были, то точно бы получили по ушам. Кроме Чонина и нескольких сотрудников охраны, услышать Минхо некому. Ян платит им более чем достаточно, чтобы компенсировать это. Он наклоняется ближе, впиваясь губами в шею Минхо вдоль края ошейника. — Такой прелестный котенок. Минхо дрожит, откидывая голову назад и закрывая глаза. Чонин видит слезы, застывшие на его ресницах. Задыхаясь, он вырывается из рук Чонина и тот замедляется, чтобы обдумать возможные действия, не обращая внимания на хныканье Минхо от перемены темпа. — Чан, — говорит он, не отрывая взгляда от испуганного лица Минхо, чтобы понять, что Чан слушает, — иди сюда. Раздаются шаги и вот Чан уже у кровати, все еще одетый, терпеливо ждет команды Чонина. Его хвост виляет за спиной, заостренные уши подергиваются при каждом звуке, издаваемом Минхо, а лицо красиво раскраснелось. — На кровать, щенок, — Минхо недовольно бьет по спине Чонина, но тот не обращает на него внимания, продолжая медленно и уверенно толкаться, пока Чан забирается на матрас и смотрит на Яна, — подержи его для меня. Чан повинуется, перемещаясь на колени у изголовья кровати в том месте, где обычно находился бы избыток плюшевых подушек, если бы Минхо не разбрасывал их во все стороны в течение последнего часа. Его пальцы обхватывают запястья Минхо поверх ладоней Чонина. Хватка не менее крепкая, несмотря на меньший размер его рук. Через мгновение Чонин отпускает его, не пытаясь сдержать смех над тем, как Минхо сразу же проверяет силу Чана и ничего этим не добивается. — Грубо, — хнычет Минхо, — ты такой... а-ах... такой грубый. — Я знаю, малыш, — Чонин притворно улыбается. Он проводит руками по груди Минхо, небрежно поглаживая сосок, обхватывая одной большой рукой бедро, а другой — член Минхо, который упирался ему в живот. Гибрид зарычал, выгибаясь на матрасе и обнажая зубы, его хвост метнулся и схватил одну из рук Чонина. — Хозяин, — жалобно стонет Минхо, смотря на Чонина остекленевшими глазами. Его брови сведены вместе, а губы искусаны до крови, — хозяин, пожалуйста, пожалуйста... Чонин поглаживает головку члена Минхо, выкручивая свое запястье и параллельно ускоряясь. Он снова склоняется над телом парня, проводя губами по его щекам и покрывая кусачими поцелуями линию его челюсти. — Кончай, котенок. Минхо кончает с пронзительным криком, тело напрягается на мгновенье, прежде чем он опускается на кровать, затихая. Сопротивление полностью уходит из него — он почти не хнычет, когда Чонин продолжает трахать его. Его голова откинута назад к коленям Чана, чтобы он мог наблюдать за Чонином сквозь тяжелые веки, когда тот гонится за своим собственным оргазмом. Чонин опускается на матрас рядом с Минхо, переведя дыхание и наблюдая, как Чан убирает волосы гибрида с его лица, а тот нежно прижимается к нему. Долго он так не продержится, и, даже когда Чонин приподнимается на локтях, бедра Минхо начинают неосознанно двигаться, а его хвост соскальзывает с бицепса Яна, рассекая воздух. Минхо потягивается. Конечности скользят по простыням и он обращает свой взгляд на Чонина. — Йен-а... Чонин разразился смехом. — Уже? В ответ раздается скулеж и тогда Минхо перекатывается на руки и колени. Его голова опускается вниз, впиваясь губами в плечо Чонина и царапая зубами чужую кожу. — Думаю, теперь очередь щеночка, — говорит Чонин, — Чан? Минхо тихо и довольно мяукает. Его бедра подрагивают, пока он поворачивается, чтобы посмотреть на своего телохранителя. Хвост Чана бьет по кровати.♡
— Я на минутку, — сказал Минхо, заходя в туалет. Чан ждал в коридоре, как всегда, хотя знал, что иногда для Минхо минутка больше похоже на десять минут. На гала-вечере было много фотографов, не говоря уже о высшем обществе Сеула, и Минхо хотел выглядеть безупречно. Он выглядел безупречно, несмотря ни на что, но не это было самое важное. Голос Чанбина прозвучал в ухе Чана, прося подкрепления на минуту, и он отошел. Это не выходило за рамки и Чанбин звонил только тогда, когда он действительно был ему нужен. Очевидно, на мероприятии присутствовал кто-то с давней неприязнью — что также не выходило за рамки обыденного — и им просто нужно было убедиться, что расположение стола Чонина было таким, чтобы присутствие господина Пака не вызвало никаких проблем. Это была политическая акция для сбора средств. Ничего не должно было произойти, особенно на таком громком мероприятии в роскошном отеле. Чан даже не хочет знать, сколько миллионов вон стоило каждое место на гала-вечере. Несмотря на это, он был максимально быстр и вернулся в уборную менее чем за три минуты. Хотя он едва отдалился, ему все равно захотелось проверить и убедиться, что он не разминулся с Минхо. Громкие события сопровождаются публичностью, все знают, что Чонин будет присутствовать, что Минхо — его единственная слабость, как бы он ни пытался это скрыть, — будет с ним на вечере. Это хорошее решение, если вы захотите нанести вред Ян Чонину. Поэтому Чан проверяет. В туалете пусто, кабинки свободны, Минхо нигде не видно. Здесь нет ни окон, ни других дверей, кроме той, через которую только что вошел Чан. Он без промедления звонит Чанбину, и ему достаточно сказать, что это красный код, чтобы понять, что все члены их команды — здесь и дома — приступят к работе. Когда Чан врывается обратно в коридор, за дверью туалета никого нет, но в конце помещения есть вход только для персонала, и он без колебаний протискивается в нее, следуя своему опыту и инстинктам. Он знает, что двигается в правильном направлении. Он чувствует запах Минхо — бергамот и сандаловое дерево его духов, перекрывающие природный запах гибрида. Он держит всех в курсе событий через наушник, пока мчится вниз по лестнице, а Чонин и Чанбин встречают его на последней ступеньке лестницы. Чанбин достал свой пистолет, как и Чан, и он знает, что Чонин держал бы в руке один из своих ножей, если бы не оставил свое оружие в машине. Лестница выводит их на нижний уровень и ведет в ярко освещенный коридор для персонала и ряд дверей, которые в итоге приводят их в переулок за отелем. В переулке стоит черный фургон без опознавательных знаков. Окна затонированы настолько, что они практически слились с корпусом машины. Задние двери открыты и Минхо сидит на бампере, придирчиво рассматривая свои окровавленные костяшки. — Достаточно долго, — говорит он, на мгновение подняв на них взгляд, а затем опуская его на мужчину, который лежал без сознания у его ног, и толкая его в ребра своими смехотворно дорогими черными туфлями. Трое мужчин лежат на земле, где Минхо вырубил каждого из них, множество оружия и других предметов разбросаны по асфальту, клейкая лента и стяжки валяются в задней части фургона. Чан не знает, на кого они работают, пока что, но выяснение этого не займет много времени, — они разбили мой телефон, — добавляет Минхо, надувшись, — и испачкали кровью мое платье. Его платье черное, но никто из них не настолько глуп, чтобы упоминать этот факт. Чонин протягивает руку и Чанбин автоматически, без вопросов и колебаний, вкладывает в нее свой пистолет. Чан работает на Чонина уже пять лет, и он ни разу не видел, чтобы тот был настолько зол. Холодная ярость излучалась от него настолько сильно, что у Чана сводило зубы. Судя по тому, как Чанбин напряженно стоит, прижав пятнистые уши и хвост, он тоже это чувствует. Чонин стреляет в мужчин в упор и убивает всех троих, не моргнув и глазом. Он делает это так, словно это абсолютно пустяк. Словно это не менее естественный процесс, чем дыхание. Чан понимает его, потому что он сделал бы то же самое, если бы это защитило Минхо. Тот факт, что эти люди трогали его своими грязными руками, забрали и намеревались связать его, чтобы отвезти куда-то и чтобы кто-то другой сделал еще что похуже — уже при этих мыслях кровь Чана закипает в его жилах. Он бы не просто стрелял в них, он хотел разорвать их на части. Чонин передает пистолет обратно Чанбину и поднимает Минхо, прижимая его к своей груди. Его ладони аккуратно легли на челюсть парня, осторожно прикасаясь к ней, не забывая о синяке, который уже расцвел на его щеке. Чану приходится бороться с тем, чтобы не зарычать на лежащие на земле трупы. — Я в порядке, — говорит Минхо, хотя становится очевидно, что ему нравится внимание Чонина. — Я знаю, что ты в порядке, — отвечает Чонин, его холод в голосе оттаивает, зная, что Минхо в безопасности, — но это не значит, что я не собираюсь разобраться с этим до конца. Он мягко и медленно целует Минхо, отстраняясь спустя длительное время, чтобы достать свой телефон и позвонить кому-то. На ум приходит длинный список имен, но Чан знает, что каким бы ни был план, он не будет в нем участвовать. Не сегодня. Его работа важнее. — Бин... Чанбин оторвал глаза от своего телефона, услышав голос Чана, и навострил уши. — Сейчас прибудет машина. Они объедут вокруг и заберут вас отсюда. Бригада уборщиков тоже уже в пути, — добавляет он, пренебрежительно кивая на трупы. Минхо осторожно переступает через них и прижимается к боку Чана, просунув руку в ладонь Чана, несмотря на разбитые костяшки. — Домой? Чан больше всего на свете хочет вернуть Минхо в пентхаус, чтобы он мог привести его в порядок, поцеловать костяшки пальцев, уложить в постель и присматривать за ним, пока Чонин не вернется и не разберется с виновными. Несмотря на протесты обоих, Минхо снова поднимется с кровати, чтобы отвести Чонина в душевую, отделанную мрамором и стеклом, и смыть с него кровь и убедиться, что тот цел и невредим, прежде чем высушить его, затащить в кровать и обнять. Чан почувствует себя лучше, когда они оба будут в безопасности, и его пульс замедлится только тогда, когда он сможет присматривать за ними обоими. Минхо прижимается щекой к плечу Чана и моргает, глядя на него, как будто это обычный вечер, в который он устал от общения и хочет убежать от толпы. Как будто его не пытались похитить несколько минутами ранее. Чан кивает, осторожно сжимая пальцы вокруг ладони Минхо. — Домой.♡