Постельный тангаж

      Полвторого ночи. Темноту комнаты разбавляет лёгкий отблеск телевизора, который является единственным источником света. Напротив него на диване раскинулся Кейске Баджи в позе греческого изваятия, подпирая голову рукой, собранные в лёгкий по-домашнему беспорядочный пучок волосы немного не вписывались в эту картину. Где-то в ногах у него завалялся махровый тёплый плед, а мурчащий под ухом Пик Джей ласково напевал колыбельную и грел мирно вздымающуюся грудь. Уютная обстановка и мягкий свет телевизора старательно пытались утащить его в царство снов.       Все этому располагало, кроме одной важной фигуры, которой сейчас так дико не хватало. Шёл уже пятый день с тех пор, как он проводил Чифую на один из самых его долгих рейсов.       Шинра Кагараги — пилот-заместитель Чифую — слег с тяжёлой лихорадкой, в результате чего его дорогому мальчику сверху пришлось взять ещё 3 пункта на свой рейс. Баджи искренне ненавидел, когда такое происходило, спать в пустой и холодной постели — не лучшее удовольствие, но ничего не поделать. Стать пилотом Мацуно мечтал еще с самого детства и вот через несколько лет упорного труда его мечта осуществилась. Парень радуется и восхищается своей работой, а Баджи от всего сердца старается поддержать своего мужа и лишний раз не показывать беспокойство и переживание на счёт всех его долгих полётов.       Вы знали, что самолеты считаются самым безопасным транспортом? Ага, сейчас. Баджи смеётся от этого заявления от всей души. Во время подготовки к сдаче практики Чифую изучал миллионы статей и миллионы документальных фильмов с разными чрезвычайными ситуациями, когда почти падали и падали самолёты. И хочется сказать, что нихуя это не выглядит безопасно.       И вот сейчас, лёжа на диване, всякие приблудные мысли лезут в голову брюнета. Чифую должен был приехать домой час назад, а его телефон до сих пор не вышел на связь. Проверив устройство в тысячный раз за вечер, он встал с нагретого места и пошлепал босыми ногами по ламинату на кухню. Приготовленный им романтический ужин уже давно остыл и потерял былой свежий вкус и аромат.       С тяжёлым вздохом Кейске начал по-тихоньку пересыпать еду в контейнеры, чтобы убрать её в холодильник. За уборкой он отчаянно старался не думать почему его мужа до сих пор нет. Авиарейсы- это такая неточная штука, их могли задержать, перенести или изменить маршрут из-за погодных условий, но во многих случаях Чифую всегда его предупреждал случись чуть что из подобного. Может он слишком устал и крепко уснул в одном из отелей, а средство связи так и не успел найти. По крайней мере он не один и в чужом городе с ним ничего не случится. С ним хороший со-пилот и друг по совместительству. Они пару раз общались с Казуторой, он милый и правда неплохой парень, очень вежлив и учтив с Чифую.       И сейчас они возможно где-то в отеле вдвоем и хорошо проводят время.       Да Блять. Я не буду ревновать. Не буду. Баджи патологический ревнивец. Они один раз уже выясняли отношения на этот счёт и все, к счастью, закончилось благополучно. Очень даже. Секс после ссоры всегда был крышесносным и сладким.       Вытирая руки об кухонное полотенце он сел на стул, пошарил в карманах домашних штанов и достал пачку сигарет. Закурив, Баджи бросил на стол зажигалку с тихим звоном. Эх, Чифу бы его отругал за курение на кухне. А потом бы увлек в страстный поцелуй, повалил бы младшего на стол, властно развел его стройные ножки. Эта гребанная пилотская форма, которая так чертовски ему идёт, которую так и хочется на нем разорвать, его нежные, но крепкие пальцы, манящий голос, который усиливает возбуждение. Каждый раз, когда он видит белую рубашку с золотыми каемками, обтягивающую его крепкую спину, закатанные рукава, из-под которых видны крепкие, но нежные предплечья, а эти брюки так сексуально обтягивали его накачанную задницу, которую хотелось отшлепать. Чифую умел делать из него течную шлюшку одним видом. Блятство, он так скучает.       В ногах почувствовалось щекочащее и тёплое чувство. Пик Джей ластился в ногах, мяукая и ненавязчиво выпрашивая еды. Баджи медленно встал, затушил сигарету и подошёл к холодильнику. Кошачьего корма там не осталось, нужно будет завтра сходить в магазин, а сейчас пусть перебьется сосиской.       Баджи присел над миской кота и начал кромсать сосиску на мелкие кусочки. Благосклонно замурчав Пик Джей подбежал и начал наслаждаться трапезой.       — Ты мой сладкий. — Брюнет слегка улыбнулся, поглаживая питомца. Его любовь к животным всегда выходила за возможные рамки представления, потому что даже самые буйные и дикие твари всегда отзывались к нему с теми же чувствами. За умиротворенной картиной он поймал дзен и будто попал в транс. Но длилось это не долго.       Входная дверь с грохотом ударилась об стену и разрушила всю атмосферу. Следом начали слышаться глухие удары, шум и топот ботинок по кафелю. Баджи с удивлением подскочил и моментально развернулся на пятках.       На пороге кухни предстал Чифую. Его чёрные волосы были непривычно растрепаны в маленькие вихри, на плечах висела фирменная темно-синяя куртка с золотой эмблемой «Airlines». Парень даже не удосужился снять уличную обувь, прям так и залетел, разнося по всему полу грязь. В его правой руке блестела стеклянная, полу-пустая бутылка коньяка. Чифую туманным не читаемым взглядом прожигал в Баджи дыру, в их синеве бурлил неистовый шторм, который стремился выплеснуться за пределы сознания и затопить все в округе к чертовой матери. Давление в воздухе безжалостно давило на плечи и грудную клетку, вырывая сдавленный вздох. Мацуно резким движением поднял руку, поднес бутылку к сухим губам, сделал пару обжигающих горло глотков и с громким стуком поставил её на кухонный стол.       — Чифу? Солнце, что случилось? — Баджи в недоумении наблюдал за всей этой картиной и искренне не понимал причину такого необычного заявления молодого человека. Сколько бы он не встречал его с прилетов, Чифу никогда не заявлялся в таком состоянии. Может быть он обещал его встретить, но благополучно об этом забыл из-за бурных дел в зоомагазине, хотя нет, это даже гипотетически невозможно. — Почему ты пьешь?       Никакого ответа не последовало. Двумя большими и размашистыми шагами Мацуно преодолел расстояние между ними, скинул с плеч куртку прямо на пол и жадно впился в губы Баджи. Мацуно прикусил нижнюю губу, призывая приоткрыть рот и затем твердо провел по ней своим языком. Старший немного опешил от такого напора. Как бы обычно он ведёт. А тут младший властно приоткрыл чужие губы и начал языком проходиться по зубам, небу, играя с другим языком, забываясь в вальсовом танце. Открытое отчаяние, потребность во внимании переплеталось и нежным теплом разливалось по всему телу. Чифую запустил руку в волосы брюнета, сжал их в кулак и начал вжиматься сильнее в любимое и горячее тело, другая рука по особому, по-собственнически спустилась под резинку домашних штанов, короткие ноготочки впились в упругую ягодицу. Причмокивания и тяжёлые вздохи эхом раздавались по всей кухне. Воздуха стало критически не хватать, запах алкоголя сбивал дыхание ещё сильнее, заставляя ноги ещё больше подкашиваться. Туман в голове возник так же внезапно, как и причина его возникновения, как и атмосфера, которая в мгновение ока сменилась с тяжело-напряженной на такую интимную и долгожданную.       Что-то во всей этой ситуации смущало, что-то было не так. Да, они скучали друг по другу до чесотки в костях, нуждались в тепле друг друга, в запахе друг друга, в такие моменты хочется свернуть горы ради другого человека, лишь бы он был всегда рядом, лишь бы всегда целовать этого человека, дарить любовь, тепло и заботу.       Чифую надавил на плечи брюнета, слегка толкая вперёд, не прерывая поцелуя и следом опрокидывая того на кухонный стол. Баджи от неожиданности такого действия слегка потерял равновесие, больно ударившись спиной об деревянную поверхность, он раскинул руки, чтобы не заскользить дальше и тем самым случайно столкнул бутылку алкоголя на пол. Несчастный «Хеннесси» при встрече с кафелем разбился, разнося громкий звон убитого стекла. Этого было достаточно, чтобы отрезвить обоих от былой агонии, которая затопила их по самое горло.       — Чифу…       — Я хочу тебя, — он произнёс это томно, стараясь придать своему голосу как можно больше сексуальности. Лихорадочный блеск в глазах придавал убедительности своему хозяину, но все же недостаточной, чтобы не заставить Баджи немного переживать.       — Давай ты пока сходишь в душ, а я разогрею тебе ужин? Ты устал с дороги.       — Нет, не сейчас, — он нежно вёл рукой по крепкому прессу, вырисовывая круги у пупка, его пальцы слегка поддрагивали, а губы сушило от недавнего поцелуя, — Баджи-са-ан, мне сейчас нужен только ты, — Чифую тихо растягивал слова, опаляя горячим дыханием чужие губы, — я хочу чтобы ты взял меня сзади, — он медленно с особым наслаждением провел языком по щеке брюнета, переходя плавным мокрым движением за ухо, — поставил меня на колени, трахал мой грязный рот, — он перевел руку ниже, ощущая как под ней начинает твердеть кое-что возбуждающее разум еще сильнее, — хочу почувствовать твой вкус, взять за щеку, пожалуйста.        Чифую начал медленно спускаться на колени. От всех этих интимных реплик у Баджи поплыло перед глазами, а в горле встал ком. Не каждый день можно встретить своего мальчика за такими откровениями, обычно Чифую всегда краснел и отводил взгляд, иной раз несильно бил с локтя в живот стоило Баджи заикнуться о каких-то интимных моментах на ровном месте. Лишь когда ретроградный Меркурий выходил из своего положения и когда в тот же день астрологи предвещали вселенский парад планет, Мацуно проявлял свою голодную сущность и проявлял инициативу для всех возможных экспериментов в постели. Но сегодня явно не тот день, от чего тревожное чувство не покидало брюнета. Он резко схватил парня за предплечье, потянул на себя, поднимая того с колен. Баджи уставился на своего мученика по возможности самым серьезным взглядом, давая понять, что сейчас не время, усадил того на стул и встал перед ним, скрестив руки на груди. При такой картине Чифую почувствовал себя словно маленький мальчик, который провинился перед родителями, которого сейчас отчитают. Непонятно отчего он почувствовал горькую обиду, что раскаленной змеей оплела все внутренности, понурил взгляд и опустил голову, смотря в пол и изучая узоры на плитке.       Баджи тяжело вздохнул не в силах долго сверлить парня сердитым взглядом, в конце концов так правды от него не добиться. Он присел на корточки перед Чифую и аккуратно взял его за щиколотку, мягкие массажные движения вокруг ноги возымели свой эффект и успокоили мужчину, что было заметно по слегка расслабившимся плечам. Руки скользнули по кожанным ботинкам, плавно развязывая шнуровку и стягивая сначала первый потом второй.       — Котёнок, что произошло? — тихо прошептал старший, продолжая мять чужие ножки, принося невесомое успокоение их хозяину. Как ни крути, Баджи с его большими и твердыми руками был великолепным массажистом, как много потерял мир, когда он выбрал другой путь в своей жизни, но хотя бы один человек смог сорвать куш в этом плане.       — Мы чуть не разбились, — послышался тяжелый вздох, руки Мацуно нервно начали теребить галстук. Взглянув на него снизу, Баджи начало казаться, что глаза другого то ли заслезились, то ли просто удачно переливались из-за освещения уличных фонарей. — Я так испугался, что подведу всех, что не справлюсь с ситуацией. Это пиздецки отличается от симуляторов в академии.       — Ну-ну, тише, — Баджи встал, чтобы нежно погладить Мацуно по голове, а затем поцеловать дрожащие веки поочередно, в надежде, что эти незамысловатые действия смогут украсть весь груз и страх с плеч его родного человека. — Я отнесу тебя в спальню, а ты мне все расскажешь, а потом я тебя зацелую, залюблю и сделаю потрясающий массаж, от которого потеряешь дар речи. — Он с особой нежностью потерся своим носом о чужой.       Чифую угукнул где-то в районе плеча и почувствовал как сильные и мускулистые руки загребают его в охапку, отрывая от земли. Тепло чужого тела как никогда кстати стало колыбелью для потрепанного сознания, чужое размеренное дыхание, медленно вздымающаяся грудь и играющее сердце под ним успешно вытаскивало Чифую из самой глубины червоточины его воспоминаний о панике.       Из транса тишины и покоя его вывело ощущение мягких простыней под собой. Кейске аккуратно его положил на кровать и устроился рядом, подпирая голову рукой и всем своим видом показывая заинтересованность.        — Это… это произошло через 2 минуты после начала посадки, — глубоко вздохнув начал свою историю Чифую, — у нас заледенели все приборы, которые измеряют скорость, высоту и все другое. Отказало все. Из кабины пилота ничего не видно, мы все работали на доверии к обслуживающей техкомпании. — Он почувствовал как Баджи поцеловал его макушку и начал поглаживать спину в утешающих жестах. — Попробовали зайти сразу на посадку, но попытка на удалась, мы попали в болтанку, при которой не видно никаких показателей скорости. Все было примерно на угад, тангажи летали. По расшифровкам у нас были провалы по две тысячи метров. Мы даже запустили аварийный сигнал Mayday. Отказов было большое количество, мне казалось, что с этим было невозможно справиться.       В голубых глазах снова показались нотки беспокойства, которые разъедали душу брюнета. Не заставляя себя ждать, он приподнялся и уселся на бедра принимаясь делать обещанный массаж, начиная с лёгких сжимающих плечи действий.       -Нам пришлось обратно набирать высоту, но болтанка перешла в сильный крен из-за отказа левого двигателя, мы потеряли нужную тягу. — поцелуй в висок и твердые руки прошлись по позвоночнику, разминая и с силой разбивая накопившиеся соли в позвонках. — С третьего раза мы зашли на посадку на трех двигателях лишь по ощущениям скорости и высоты. Был сильный тангаж, но благодаря Торе мы перешли в планирование и кое- как смогли посадить самолёт с повреждением крыла. — Под конец его незаметно начало потрясывать то ли от умелых рук на своей спине, то ли от панической атаки, которая начала накрывать сознание с новой силой, вызывая лёгкую тошноту.        Ненавязчивое молчание, которое последовало за всей историей никого ничуть не напугало, но на самом деле сложно представить, что можно сказать в данной ситуации. Человек попал в экстримальную ситуацию, он потрясен, но все обошлось и казалось какое теперь это имеет значение. Собирая все «за» и «против», Кейске собрался выдать свой ответ, но его перебила фраза, которая будто вырвала всю землю из-под ног и разрушила всю решительность.       » Я не смогу быть пилотом после этого». Это прозвучало как гром среди ясного неба.       — Чифую Мацуно, закончил Университет Предью в Америке с отличием, общее количество часов в воздухе которого превышают 15000. Неужели такого опытного пилота напугал какой-то тангаж?       — Это был не какой-то тангаж, — обидчиво пробубнил Чифую, — самолёт замерз, я обосрался и паниковал, как маленькая девчонка!       -И? Ты вместе с Торой превосходно с этим справились. Мне бы безусловно хотелось, чтобы ты эти часы провел не в небе, а, постанывая, провел со мной в постели, но мой муж в конце концов должен быть героем. Я сомневаюсь, что Шинра бы с этим справился лучше тебя, а-то нам бы пришлось выбирать сегодня одежду на похороны Казуторы. Перспектива соблазнительная, конечно, но нет.       Брюнет поцеловал загривок и выпустил уже помятую рубашку из штанов, начиная массировать поясницу под ней. — Ты у меня прирожденный пилот и сегодня это доказал.       Мацуно приподнялся на локтях и развернул голову. Из-под взъерошенных чёрных волос выглядывали два купаросных сапфира, в них переливалась буря эмоций, день и ночь, рассветы и туманы, целые природные явления, катастрофы, цунами, в которых так хочется с наслаждением утонуть. Ради этих глаз хочется умереть, продать душу Сатане, лишь бы не видеть в них боль, разочарование и пустоту. Но самое ужасное, что можно в них разглядеть — это блики наступающих слез. Это та самая слабость, перед которой Баджи готов был преклонить колени, отсидеть до полной гипотрофии мышц, молить и молить об их благосклонности.        — Мы могли сегодня не встретиться. — Это прозвучало совсем невесомыми голосовыми колебаниями, с пустотой и долей грусти.       — Такой риск есть везде и всегда, но смысл об этом беспокоиться, когда это не произошло. Да и вряд ли это повторится, ведь это ошибка техников. — мягко улыбнувшись, Баджи поцеловал Мацуно в уголок глаза, смакуя проявляющиеся слезы. Его руки тяжелее стали ощущаться на талии, сминая ее как урчащий, довольный кот. — Их так на кол жопой посадят, что они больше не смогут после этого ходить. А если смогут, то я их найду и втащу им. Левым коронным и правым похоронным.       Чифую мягко рассмеялся. Все же ради такого ластящего душу звука иногда можно лишний раз постоять на коленях у икон.       — Про то что было на кухне…       -М? — брюнет нежно зацеловывал лицо своего мальчика, не смея отвлекаться.       — Я правда очень сильно соскучился за эти 5 дней. — Чифую уже мягко улыбался от щекочащего ощущения чужих губ на своей коже, которые хотелось уже отчаянно поймать своими.        — Ты не представляешь как я соскучился. Как жаль что ты не застал наш романтический ужин до того, как пришлось его убрать. — Кейске с каждой секундой все больше и больше становился похожим на кота, навалившимся на хозяина сверху и барритонно урчащим мелодии на ушко.       — Думаю наш романтический ужин может превратиться в романтический завтрак, ничего страшного. — баюкающие урчания перебили возней под таким большим и тяжёлым «котом», но кое-как справившись с Его Пушистостью, Чифую перевернулся на спину и крепко обнял своего горячего мурмужчину.       — Эй, Чифу, а что на счёт «взять сзади» и «поставить на колени»? М-м? — в ночном мраке сверкнул излюбленный оскал, а в глазах напротив засияли медовые блики, причиной которых наверняка послужили картинки, что подбрасывал мозг под атакой гормонов и произнесенных слов.       -Ты сейчас хочешь опошлить романтичную атмосферу? — Чифую заправил за ухо чужую прядь волос, которая мешала созерцать лицо любимого человека. Его собственное выражение лица старалось выглядеть как можно более непринужденно, но легкий румянец на скулах и язык, что неосознанно прошелся по губам, сдавали в нем все-таки некую причастность.       — Нет, ни в коем случае, я всего лишь хочу опошлить тебя. — Поиграв бровями, Баджи привстал на одном локте, удерживая свое тело над другим, а второй рукой начал ослаблять красный галстук, который служил триггером для бурных фантазий, как полотно того же цвета перед быком. И Чифую профессионально уловил это действие.       — Да ну? Неужели в тебе снова заиграл синдром капитанской формы, извращенец?       Если кое-кто наглый и горячий хочет немного поиграть, то Мацуно с удовольствием подольет масла в огонь в виде своей лукавой улыбки, совсем невинных глаз и специально урчащего голоса, что раздражает слух своего аппонента, вызывая в том новый всплеск эмоций и тепла.       -Я не виноват, что ты так чертовски сексуально в ней выглядишь. -Послышалось в районе шеи, а затем там же ощутились мокрые танцы языка, который истошно и настойчиво пытался вылизать чувствительное место.              -М, только в ней? — дыхание уже начало сбиваться, слова неосознанно тянулись, как патока. Возбуждение накатило неожиданно быстрой волной, заставляя гореть отдельные части тела, что испытывали прикосновение с другим теплом.       — Конечно нет, но особо сексуально ты выглядишь, когда разгоряченный сидишь на мне — следом за языком почувствовались клыки, которые всегда с особым наслаждением впивались в чужую молочную кожу, которую до дрожи в мозгу хочется ежеминутно пятнать, — когда прыгаешь на моем члене, — горячая большая рука прошлась под рубашкой, слегка надавливая на плоский, но крепкий живот, прошлась к бокам, сминая их, — когда стонешь моё имя, — оставляя засосы на шее, он принялся мокрыми и горячими поцелуями идти вверх, к подбородку, — и закатываешь глаза от кайфа — секунда и они впились жадно в губы друг друга.       Удушливый стон слетел с губ Чифую от переполняющих его ощущений и мыслей, наконец-то он дома и все хорошо, наконец-то он чувствует тепло тела Баджи и алкоголь успешно подсобил ему в яркости и контрасте от этих эмоциональных качелей. Его руки обвили плечи брюнета, не давая ни в коем случае от себя отстраниться. Единственное, что сейчас раздрожало и бесило, это была одежда, которая стала неуместно тугой и давящей, хлопок рубашки буквально начал раздражать чувствительную кожу, которая искала контакт с другой. И словно прочитав мысли, Кейске прошёлся рукой вдоль ряда пуговиц, их количество смущало, потому что не хотелось тратить время на расстегивание каждой, тем более дрожащими от возбуждения пальцами. Отстранившись на сантимерт — два от губ, Баджи приоткрыл глаза и сразу наткнулся на синий океан безумия, что хотел его унести с собой. Их языки все так же переплетались, будто не могли насытиться вкусом друг друга, один нежно скользил по другому, они скручивались, иногда скользя по губам, местами проскальзывала слюна, как тонкая паутинка, что сверкала в ночных бликах и связывала два тела ещё больше.       Большие и черствые от вечных драк руки прошлись по оголенному животу, задевая края рубашки, а затем дернули ее кверху. Она сидела как влитая на Мацуно, слегка даже приталеная, от чего было тяжело её снять через голову без проблем с одного раза, но все же ему это удалось, не полностью конечно.       — Ай, аккуратно, порвешь ведь, придурок. — Баджи еще пару раз дернул рубашку, получил пинок под зад и порцию матов от человека под ним и наконец понял, что застрявшую в руках рубашку он не снимет. Может горло он и додумался расстегнуть и ослабил галстук, чтобы тот не препятствовал раздеванию, но вот про запанки вообще забыл. И теперь на него смотрел Чифую с заведенными и запутавшимися в одежде руками над головой, с горящими глазами и влажными красными губами, которые отлично сочетались с его красным галстуком на голой груди, что часто вздымалась от возбужденных вдохов. Ах, картина маслом.        -Кейске, помоги мне.       Честно говоря от такой жалостливой интонации помогать мужчине напрочь все желание отбивало. И не совестно. Он же извращенец, как его смели обозвать. Чифую шуршал злополучной частью гардероба, сначала пытаясь хоть как-то стянуть застрявший манжет с запястья, а потом попытался расстегнуть пуговицы через слои хлопковой ткани, но безрезультатно. Это было фиаско. И ещё большим фиаско было наблюдать то, с какой плавной скоростью на лице брюнета растекается самая похабная улыбка, на которую он только способен, а в глазах тёплые медовые блики начали переростать в ядовитые языки пламени.       Усевшись поудобнее на ногах Мацуно, он медленно провел тыльной стороной руки от основания шеи, через ключицы к груди, задевая сосок. Плавные невесомые касания перешли на пресс, виднеющие косые мышцы. Подушечками пальцев он, еле щекоча, вырисовывал различные узоры и спустился на бок. По всему телу лежащего парня прошёл табун мурашек, а изо рта вылетали сдавленные выдохи. Улыбнувшись такой реакции, Баджи наклонился к груди и начал выцеловывать её, повторяя языком путь своей руки.       Через долю мгновений, когда Баджи сменил положение и свой центр тяжести, то ощутил под собой твердый член, что утыкался ему прямо в бедро. Чуть напрягшись он надавил на это место посильнее и вот первый громкий стон слетел с уст его мальчика.       Как бы долго они не провели времени врознь, у них никогда не было слишком быстрого перепихона, старший всегда медленно и излюбленно раздевал, мягко ласкал и пока он не убедится, что не осталось ни единого места, где не прошлись его губы, он не начинал переходить к самому вкусному. Это до жути бесило и заводило одновременно. Его крепкие пальцы скользнули на кожаный ремень, металлическая упряжка со звоном слетела с петель, а затем и сами брюки оказались где-то вдали на полу.       Руки скользнули по оголившейся коже стройных ног, останавливаясь на внутренней стороне и раздвигая их. Жаркие и мокрые поцелуи продолжили свое дело, спускаясь на живот и легкими покусываниями оставляли розовые пятна на нежной коже. Лёгкие и непринужденные полу-вздохи полу-стоны заставляли трепетать душу Кейске, они так и взывали к нему, только для него самого эта интерпретация звучала как «поиздевайся надо мной».        Где-то в периферии зрения было видно как Чифую пытался избавиться от рубашки, но у него ничего не получалось, потому что его взгляд вечно скользил и наблюдал за тем, как его вылизывают, как чужой язык скользил по линии тазовых косточек, а пальцы оттягивали резинку боксеров. Руки поддрагивали от желания впиться в взлохмаченные чёрные волосы, заставляя того действовать куда быстрее, но гребаная рубашка не даёт этого сделать нормально, поэтому кое-как он закидывает её на шею Кейске на манере ласо и тянет на себя для поцелуя, в котором хочется тонуть всю ночь.       -Ай-ай, ручки, — Баджи резко снимает с себя петлю из одежды и заводит высоко над головой Мацуно.       -Что это ещё за игры? Помоги мне, — в голосе слышалось максимально возможное возмущение для той ситуации, в которой находились оба парня. Стоит признаться, что Чифую иногда любит чувствовать власть над собой со стороны любимого человека и только, он не мазохист, нет, но в данный момент капец как сильно он нуждался в максимальном контакте с другим телом.       -А мне что за это будет? — похоже назад возврата нет и этого хмыря уже не вытащить из своих вселенских похотливых планов, одна лишь хищная улыбка была тому подтверждением.       — Ты охуел? Ты и так сейчас… Ай! — не успел Мацуно договорить, как его перебил неожиданный жгучий удар по бедру. Первый, второй, а Чифую все хнычет от огня, что распространяется по всему телу от ударов. Но Баджи знает, что на самом деле ему это нравится, потому что в тихом омуте черти водятся. Стягивая белье, он поглаживает места ударов в успокаивающем жесте, прикусывает внутреннюю часть бедра и наслаждается чужими звуками удовольствия.       Баджи медленно подбирается поцелуями все ближе к горячей плоти и дует на влажную красную головку с желанием раззадорить парня ещё больше, и он ощущает отклик в том, как к его рту на встречу дернулись бедра. Но долго он ждать не стал, больно сильно хотелось попробовать на вкус своего любимого человека, по которому так сильно скучал все эти дни. Брюнет легкими, почти невесомыми движениями языка провел пару раз по головке, периодически касаясь уздечки. Короткие дразнящие полизывания перемещались то тут то там, по основанию скользили губы, язык остужал горячую плоть своими мокрыми следами. И лишь Чифую в истоме изводился над этой картиной, улавливая чужой взгляд, что лихорадочно его пожирал, несчастные попытки поймать этот безобразный рот все никак не могли увенчаться успехом и лишь громкие вздохи и стоны заставили Баджи сжалиться над ним и в ту же минуту полностью его принял, почти до основания, как можно глубже. От долгожданного кайфа Чифую закинул голову назад, издавая самый извращенный стон, которому позавидует любая порноактриса.       Каждое поступательное движение вырывало из пьяного тела все больше звуков и когда бедра начали сами идти навстречу, ища спасения в разрядке, Баджи схватил основание члена и крепко сжал. Наступающий оргазм начал накрывать Мацуно его потрясывало, но чужая рука не давала истоме отпустить его, он словно застрял где-то между мирами, и больно и приятно одновременно.       — Б-баджи, пожалуйста., — его уже начало крупно трясти, но секундами позже он понял, что потерял свой сладкий конец, который с белым флагом отступил обратно в свою обитель.       — Что-то ты быстро, — зло улыбнулся Баджи и облизул губы от слюны перемешанной с чужим соком, — но не сейчас.       От возмущения и злости спирало дыхание еще больше, хотелось обматерить с ног до головы из-за своей неудовлетворенности, но ничего, кое-кто еще успеет получить по своим заслугам. Баджи потянулся к прикроватной тумбе за смазкой параллельно целуя Мацуно под ним то в щеку, то в веки, в нахмуренный от недовольства носик. Достав лубрикант, он выдавил на руку необходимое количество и растер его подушечками пальцев для того, чтобы немного согреть. Свободной рукой брюнет закинул себе на плечо изящную ножку для лучшего доступа, немного раздвинул бедра.       Ощущадись первые слегка прохладные ощущения от прикосновения к интимному месту, мазаные движения прошлись по колечку мышц, массируя.       -Ебаныйврот, Кейске, быстрее!       Вечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как Мацуно Чифую пытается насадиться на тебя, как его бедра дрожат и виляют под тобой. Божество, перед которым Кейске склонил колени. И это Божество получило свое: Баджи все же ввёл первый палец, придавая ему мягкие поступательные движения. Возбуждение и легкий туман в голове перебивали любой дискомфорт, лишь лихорадочный взгляд и лёгкий скулеж под брюнетом говорили о том, что можно быстрее двигаться дальше. А дальше уже и второй и третий палец постепенно входили, растягивая податливое и горячее тело.       -Ещё-ещё-ещё, — Мацуно как в бреду шептал с выдохами одно и то же слово, оно вырывалось с каждым разом под напором пальцев, что жёстко втрахивали его в постель, — Баджи, я хочу тебя, хочу, хочу…       Может жалость на мужчину и не действовала, но в такие моменты он ощущал чертов эгоизм, потому что разум от таких сцен резко вылетал в открытое окно, а дикое звериное желание отодрать любимое тело брало такой верх, что становилось страшно от себя самого.       Вытащив пальцы, Кейске легким движением перевернул Мацуно на живот. Смена положения сулила то, что он так долго ждал, от чего голубоглазый сразу же в ожидании выгнулся в спине и выпятил задницу. Приглашающее место сразу ощутило отклик, чужая рука мягко прошлась по левой ягодице, сжимая ее в уверенной хватке. Мгновение и долгожданная заполненность накрывает Чифую с головы до ног. Чужая плоть казалась такой уместной, горячей внутри, её лёгкие, по-началу, движения заставляли раздвигать ноги ещё шире, и вдохи начинали обращаться в более выраженные звуки. Но стоило брюнету войти до конца во всю длину, как до его слуха дошел самый будоражащий звук, который можно было так редко выцепить из своего ангела, но который срывал крышу безвозвратно.       -Мр-р-р-р. — уткнувшись в подушку, Чифую просто наслаждался максимальным контактом со своим любимым человеком, в такие моменты он действительно мурчал, потому что это означало, что возбуждено не только тело, но и душа. Никак иначе никакой пошлый стон не может описать феерии этих чувств.       И лишь секундная заминка прошла, как после нее все покатилось в диком хаосе в бездну. Баджи начал двигаться, твердо и уверенно, сжимая обеими руками бедра, стараясь как можно чаще доставлять удовольствие партнеру под нужным углом. Протянув руку, он взялся за галстук и потянул на себя, отрывая темноволосого от подушки и слегка душа. От такого действия спина ещё больше прогибается, голубые глаза закатываются от удовольствия, а руки пытаются хоть за что-то зацепиться, пытаются как-то вылезнуть из ловушки, которая до боли впивается в нежную кожу. Тем временем Баджи наклоняется, к шее, спускает руку с бедра, нежно проводя сначала по стоящему и влажному члену, поднимаясь выше через живот к груди, нежно ласкает чувствительные места и наслаждается отдачей в виде взаимных толчков на встречу и льющейся мелодии стонов. Мозги Чифую давно поплавились, время остановило свой ход, воздух пропитался запахом секса вперемешку с запахом Баджи, внутри было тепло Баджи, на груди, на сосках были руки Баджи, спина плотно прикасалась с горящей и мокрой от пота груди Баджи, недостаточно кислорода из-за того, что его немного душит Баджи, зубы Баджи на своей шее. Так много Баджи, так хорошо с Баджи. Баджи. Баджи. Баджи.       — Баджи-и-и.       Сладкий стон звучит в перемешку с трескающимся звуком рвущейся ткани рубашки, до которой уже нет никакого дела, потому что разум снова впал в истому, в ожидании своей разрядки, которые искрами разносили жар по всему телу. Ещё пара толчков, боль от нового укуса на шее и Чифую кончает под себя на простыни с протяжным стоном.       Руки Чифую наконец свободны и Баджи с наслаждением переплетает свои пальцы с чужими, тяжело дышит в загривок периодически пропуская стоны и спустя несколько последних размашистых толчков кончает внутрь.       Брюнет повалился на кровать впопыхах, прижимая тело своего пилота к себе ближе в жаркие объятия, и подносит к губам руку, что так и не отпустил, оставляя на кисти поцелуи. Мацуно умиленно, с блеском в глазах наблюдал за всей этой картиной до тех пор пока его не остановила мысль о его руке. Свободной руке. Он быстро поднял голову и посмотрел на бедную и несчастную рубашку, от которой оторвали манжет.       — Блять, — вылетело с его губ. — Да как так?       — Не переживай, котенок, ради тебя я отнесу её завтра в мастерскую. — лёгкий поцелуй в носик в мгновение ока расслабляет нахмуренные брови Мацуно, на что он тихо и мирно улыбается.       — Честно, это последний раз, когда я прихожу в форме домой. — Чифую посмотрел в любимые глаза серьезным взглядом и надулся.       — Да, да. Я это уже слышал. Только ты сам подо мной от всего действа даже мурчал. И кто из нас ещё извращенец, а? — Лёгкий удар под ребра даже не смогли стереть с лица его улыбку от уха до уха, что готова была осветить всю спальню. На надутых щечках засветился еле заметный румянец.       — Ничего такого не желаю слышать, тебе показалось.       — Показалось как и в прошлые разы, да, я понял. Надеюсь, что меня этот глюк не будет отпускать и дальше. — Баджи уткнулся носом в темноволосую макушку и с наслаждением начал проваливаться в сон, что ударил по его голове вместе со спокойствием, которое исходило от спящего и тёплого тела рядом. Все хорошо. Все так, как и должно быть.