***
На следующий день дождь не прекращается. Сыбёк не против - в доме стало уютней, тут тепло, есть еда и интернет (это слово звучит всё привычней), а ещё в доме есть Джиён. Джиён будто бы повернула какой-то рычаг внутри себя. Нет, она и до этого вела себя заносчиво, на других людей ей подчас было наплевать, а когда ей в голову приходила какая-то идея, её, будто барана, нельзя было сдвинуть с места. Но на острове она стала другой - общительнее, живее, самой собой. Сыбёк за ней пока не успевала. В первый же день, после быстрого завтрака, состоящего в основном из купленных на вокзале закусок, Джиён потащила её на шоппинг. Но только если в случае с мамой это был быстрый пробег по магазинам низких цен, в случае с Джиён это была восьмичасовая пытка в торговых центрах, в окружении дорогих шмоток, редких покупателей-богачей и надоедливых консультантов-подхалимов. Сыбёк помешали заснуть только килограммы одежды, которые Джиён взвалила на неё. Ну хорошо, она сама услужливо предложила помочь. Но она совсем не ожидала, что настоящей Джиён окажется девушка, сходящая с ума при виде поясков, сумок и туфель от дизайнеров, чьи имена Сыбёк вряд ли когда-нибудь выговорит - Джиён охала и ахала при виде очередной юбки, а Сыбёк, вздыхая, тащилась за ней, отстранённо наблюдая, как ловко мелькает ярко-жёлтая карточка в терминалах оплаты. Для себя же Сыбёк купила две футболки, джинсы, чёрный брючный костюм, штук пять спортивных толстовок и всего одно платье. Хотела ещё взять олимпийку по скидке, но Джиён не позволила. Когда они возвращаются домой, вода с них льётся ручьями. Джиён тут же пропадает в своей части дома, распевая оды целлофановым чехлам для одежды, а Сыбёк раздевается и плетётся в ванную, мысленно радуясь, что в их доме тепло и что Джиён всё-таки поехала вместе с ней. Для того, чтобы оказаться в месте назначения, ей надо подняться по закруглённой лестнице, миновав шикарную гостиную, пройти впёред по коридору, а затем повернуть налево, в полутёмную ванную комнату с высоким потолком, джакузи и широкими зеркалами на всю стену. Сыбёк чувствует себя богатой. От этого ей неловко - она не уверена, что достойна находится в этих выбеленных высоких стенах. До ванной остаётся последний поворот, когда она замирает посреди коридора. Она назвала этот дом "их домом". Сыбёк думает об этом, пока принимает ванну.***
Они сидят на террасе какого-то ресторана - Сыбёк не запомнила название, но Джиён сказала, что он назван в честь одной из её любимых книг. Дождь наконец прекратился, однако зависшие опасно близко к земле тучи не думали расходиться - Сыбёк пытается сосредоточиться на рассказе Джиён, но постоянно поднимает на них беспокойный взгляд. Джиён же, каждые пять минут прикладываясь к бокалу с вином, пытается пересказать ей сюжет той самой книги, но Сыбёк почти ничего не понимает. Не понимает, но всё равно не может оторвать взгляда от Джиён, нацепившей на себя одно из купленных вчера платьев - чёрное, с белым бантом и прорезями на боку. Джиён подозрительно красивая и Сыбёк хочется выпить, но она держится, потому что нельзя, на голодный-то желудок. А ещё она хочет сначала попробовать стейк. Стейк, правда, оказывается не таким вкусным, как она себе представляла, зато греческий салат - совсем ничего. Затем Сыбёк пробует мохито и он ей тоже не особо нравится, поэтому она оставляет его Джиён, которая выпивает уже пятый коктейль, а сама заказывает апероль шприц, пина коладу и кровавую мэри. Пина колада приходится ей по вкусу больше всего, вот только с каждым глотком, Джиён кажется всё более и более привлекательной. Она собрала волосы и её черты лица выглядят изящнее обычного; с этой чёлкой, пирсингом и макияжем. Джиён, вообще-то, молчаливая, но впервые за несколько дней они остаются абсолютно одни, поэтому и начинают обсуждать абсолютно всё. Общих тем для разговоров у них, правда, нет, так что диалог становится больше похож на обмен мечтами и воспоминаниями. Сыбёк дрожащим голосом старается описать жизнь на севере, Джиён радостно перечисляет, что они должны успеть сделать. От прошлого Сыбёк становится не по себе, поэтому под конец обеда она больше слушает и думает, чем разговаривает. С Джиён легко и спокойно, однако вернувшееся липкое чувство упрямо подсказывает, что Сыбёк её недостойна. Поэтому впервые за несколько дней, на Сыбёк накатывает жгучее чувство вины и ей хочется убежать подальше с этой террасы, чтобы Джиён не разочаровалась в ней ещё сильней. Потому, что Сыбёк страшно. А ещё Сыбёк снова снятся кошмары.***
Ей снится море - густое, красное, пахнущее железом и Сыбёк боится, что однажды оно просочится ей в лёгкие и она больше никогда не проснётся. В её снах она всегда окружена морем, но сколько она себя помнит, море всегда разное. Когда умирали бабушка с дедушкой, море было серым, вонючим и будто бы гнилым - маленькая Сыбёк даже не хотела засыпать, потому что сон не принёс бы облегчение и был бы ещё ужасней реальности. Когда умер брат, море стало чёрным, а Сыбёк впервые не тонула в нём, а лежала на ледяных волнах, замёрзшая и не способная пошевелить даже пальцем. Затем море унесло её отца и разделило её с мамой, и она сказала себе "хватит". Она закопала море глубоко вовнутрь, не позволяла просочиться ей в мозг всё это время, но на острове она снова видит его. В этот раз оно такое, каким должно быть. Солёное и терпкое на вкус, а ещё - неумолимо алое. Сыбёк пытается всплыть, но море повсюду: оно давит на тело, вливается в уши и обдаёт жаром руки и ноги, мешая барахтаться. А ещё море разговаривает. Оно говорит голосами людей в зелёной форме, шепчет умоляющие фразы застреленных неудачников, кричит от страха, удивлённо пересказывает воспоминания людей - ведь как это так, вчера я жил, был полон сил и надежд, а сегодня я прошитый пулями кусок мяса на полу в игровой комнате? И Сыбёк тоже кричит от страха, потому что эти голоса каким-то образом пробрались в сон из тёмных углов её подсознания, и напоминают ей обо всём, что она хотела бы забыть. И море несёт её вперёд, красным течением подхватывает лица всех убитых на своём пути и заставляет Сыбёк задыхаться в них, пачкает кровью её лицо, заставляя кричать "Нет, нет, я не виновата! Они сами...", заставляя бороться и тут же захлёбываться багряной кровью. Потому что море знает, что виновата. Она и до игры уже убивала.***
Когда Джиён говорит, что им обязательно нужно на пляж, всё внутри Сыбёк протестует. Она готова согласиться на подъём на тот холм, название которого так и не запомнила, на ещё одну ночёвку в цветах в национальном парке, после которой не очень хорошо себя чувствовала, ведь - сюрприз! - дешёвые палатки, взятые в аренду прямо в парке, так себе защищают от дождя... Сыбёк готова даже на ещё один спринтерский забег по торговому центру, однако Джиён в который раз демонстрирует своё поразительное упрямство, поэтому у Сыбёк выбор - либо на пляж, смотреть на волны вместе с Джиён, либо одна, в гигантском доме, в грозу. Почему-то без Джиён дом мгновенно перестал быть уютным. На пляж их доставил один из тех туристических микроавтобусов, что появляются раз в час и не вмещают в себя больше десяти человек. Единственная причина, по которой они вообще на него попали, так это желание водителя срубить лишних денег на последнем рейсе. Они мчат на побережье и Сыбёк думает, что её жизнь уж очень стала походить на этот микроавтобус - те же резкие повороты по горному серпантину, те же длинные подъёмы и крутые спуски... Задуматься крепче её не даёт Джиён, прислонившая голову ей на шею. Когда они прибывают на пляж и вываливаются из автобуса (Джиён - мигом оживившаяся, Сыбёк - пунцово-красная), погода опять портится. Сыбёк покорно топает по песку за тянущей её за руку Джиён, хмуро поглядывая на серое небо. Джиён одолжила ей одно из своих новых пальто - пушистое, колючее, но очень-очень тёплое, поэтому порывы бешеного ветра она встречает стойко, только поплотнее кутается в этот оранжевый ужас. Джиён ведёт её вдоль моря, уже начавшего опасно волноваться, и сыпет цитатами из фильмов и книг, о которых Сыбёк даже краем уха не слышала. Болтовня Джиён неплохо отвлекает, поэтому Сыбёк пропускает момент, когда раздаётся гром и приходит в себя уже тогда, когда вовсю льёт дождь, волны достигли высоты её роста, а сама Джиён радостно её обнимает. Сыбёк считает, что никогда еще не выглядела так глупо. Они отходят подальше от волн, уже успевших их окатить и кружатся, поднимая брызги мокрого песка. Джиён смеётся и глядя на неё, Сыбёк тоже не сможет сдержать улыбку. Глядя на настоящие волны она ощущает, как тоска вновь постепенно отступает. Она не хочет думать, что это ненадолго.***
Ночью она просыпается от крика. Не от собственного - этот крик всё ещё звенит в голове, сотнями голосов разрывая мозг. Мышцы сводит судорогой, перед глазами темно - Сыбёк, кажется, сама пока не поняла, что проснулась. Зато она понимает другое - кто-то держит её за руку и успокаивающе бормочет что-то под нос. Если за эту ночь в их дом не вломился грабитель с сильно развитой эмпатией, то этот кто-то, без вариантов, Джиён. Почему-то простое осознание этого очевидного факта заставляет и так дрожащее тело Сыбёк почувствовать странную слабость. Не подчиняясь хозяйке, тело само по себе сворачивается в комочек, губы начинают дрожать ещё сильнее, а к глазам подступают слёзы. Конечно, Джиён тут, вместе с ней, на этом проклятом острове, окруженным километрами моря, ужасно похожем на другой остров, остров, с которого они вышли победительницами, унеся с собой миллиарды вон и жизни других участников. Пока они тут в шикарном доме, десятки других людей лежат аккуратно расфасованные в подарочных ящиках. Или не лежат. Кто знает, как там избавлялись от трупов. От трупов, которые пару недель назад были такими же живыми людьми... Сквозь всхлипы пробивается какой-то посторонний звук и Сыбёк, несмотря на душащие её слёзы, поднимает голову. Джиён сидит на соседней подушке, держит её за руку, смотрит в потолок и поёт. Сыбёк требуется несколько секунд чтобы различить странные слова и понять, что это молитва. Её дыхание перехватывает, но на этот раз не от слёз, а от щемящего в груди изумления. Голос Джиён иногда срывается на особо длинных нотах, её дыхание слегка сбито после сна, но у неё определённо есть слух, а ещё - это голос Джиён, поэтому для Сыбёк эта молитва автоматически становится лучшим, что она слышала в жизни. Сыбёк жадно вслушивается в повторяющиеся слова о спасении, будто жаждущий, наконец-то получивший доступ к воде, и когда Джиён допевает, она находится почти в трансе. Они сидят какое-то время в тишине, но Сыбёк уже почти пришла в себя, а потому не может сдержать рвущееся наружу ехидство: - Ты же вроде смеялась над тем идиотом в лифте? Взгляд Джиён тяжелеет. Сыбёк бы запереживала, но отголоски криков в её голове всё ещё слишком громки. - Тот идиот был глупым фанатиком, не умевшим признавать правду. Совсем как мой отец. Она переводит взгляд на Сыбёк и у той снова перехватывает дыхание. - Я не верю в бога. Если бы он был - уж точно не допустил бы всего этого. Сыбёк опять не может остановить себя и хрипло спрашивает: - А во что ты тогда веришь? Джиён улыбается уголками губ. - В нас. Она сжимает руку Сыбёк чуть сильнее.***
Это место для посещения она выбирает сама. Ей почему-то с момента приезда казалось, что тут должны быть храмы. Сам остров - место древнее, полное природных красот, легенд и прочей исторической дребедени, до которой Сыбёк до этого момента дела не было. Однако она уже третий день просыпается от того, что её мозг, не способный больше сражаться с кровавым морем во сне, заставляет её глаза распахнуться. Поэтому, когда Джиён исчезает за дверями той гигантской ванной комнаты, Сыбёк мчится в её сторону дома, хватает новенький ноутбук и вводит в картах «храмы», тыкая на раздел «поблизости». Поблизости тут же находится небольшая буддийская пагода и Сыбёк, памятуя о том, что молитва Джиён была адресована Иисусу, а значит, этот храм у неё никаких болезненных воспоминаний не вызовет, быстро выбирает «проложить маршрут». Идти пришлось минут десять, уломать Джиён выйти на прогулку - и того меньше, поэтому у Сыбёк есть время подумать и решить, о чём именно она хочет попросить. Джиён слишком занята разглядыванием окрестностей и вдыханием свежего воздуха - опять собирались тучи и в любой момент могла начаться гроза. В другой день Сыбёк бы отметила, как красиво ветер развивал волосы младшей или то, как блестят её глаза, с восторгом глядящие на холмы вокруг, но она сосредоточилась на тропинке под ногами, ведущей вверх по склону и попыталась погрузиться в свои мысли. Не получилось. - Стой, - тихо просит Сыбёк, когда между двух холмов появляется небольшой домик. Джиён притормаживает, удивлённо оборачиваясь назад. - Бао-та? Ты сюда зачем-то хотела? Сыбёк молчит. Она подходит к храму, больше напоминающему беседку и на секунду её бросает в такой жар, что ей хочется попросить Джиён немедленно уйти. Она хватается за край футболки, пытаясь удержать равновесие и тихо шепчет: - Помоги мне... Чья-то тёплая рука опускается ей на плечо и Сыбёк требуется минута, чтобы понять, что это Джиён, стоящая у неё за спиной, а не какая-то услышавшая её богиня - слёзы застилают всё вокруг и Сыбёк даже не понимает, когда это она упала на колени. Сыбёк рыдает, пряча лицо в ладонях, а в тёмном небе гремит гром, принося с раскатами вечернюю прохладу, и рядом неподвижным изваянием застыла Джиён, будто статуя в храме. Сыбёк думает, что она должна бы просить прощения, но всё, о чём она просит - это чтобы Джиён никогда не оставляла её и всегда была рядом.***
- Как тебя зовут? Немного странно задавать этот вопрос спустя почти месяц знакомства, но Джиён её понимает. Она морщит нос - признак того, что она не находит тему разговора приятной, - и, слегка отвернувшись, выговаривает: - Джи-ён. Просто Джиён. Видишь ли, священникам фамилия не полагается. Они лежат на кровати Сыбёк: та испугалась кошмаров и под предлогом поболтать затащила младшую к себе. Время уже минуло на полночь, но они всё никак не уснут, несмотря на то, что уже минут десять лежат в тишине. Ну, лежали, пока Сыбёк не решилась задать давно свербящий в её мозгу вопрос. - Просто Джиён? - нахмурясь, переспрашивает Сыбёк. - А у тебя разве нет паспорта или что-то типа того? Джиён приподнимается на локтях, выпуская свою ладонь из чужой и сердито смотрит сверху вниз. - Нет. Моя мать родила меня, когда мой отец уже стал священником. Моя жизнь, по большей части, прошла в застенках церкви, в воскресной школе все знали меня, как дочку священника. А в тюрьме... знаешь ли, там всё равно, какая была фамилия у психички, убившей собственного отца. Голос у Джиён злой, дрожащий, нос слегка вздёрнут; но эта злость не на неё, а на прошлое - Сыбёк понимает это, поэтому вновь плавно берёт девушку за руку и дождавшись, когда та вновь уляжется, отводит взгляд в сторону и тихо предлагает: - Ты можешь взять мою фамилию, если хочешь. Кан... Кан Джиён... Когда Сыбёк, не выдержав тишины в ответ поворачивается, она видит заплаканное лицо Джиён и то, как она одними губами произносит «Спасибо». Сыбёк ловит её ладонь своей ладонью, сжимает, и думает, что полный благодарности взгляд стоит всех морских кошмаров.***
Сыбёк встаёт с кровати, выходит из комнаты, проходит по коридору и дёргает дверь в ванную. Сыбёк ничего не видит. Это ванная Джиён: она ближе к её комнате, но до своей Сыбёк бы сейчас просто не дошла - у неё трясутся ноги, а перед глазами мутно, будто она попала в густой туман. Сыбёк в крови. Она не знает, в какой момент очередной кошмар из сна перешёл в жизнь, однако она знает, что у неё руки испачканы, покрытая кровью же и потом футболка, и сбитое дыхание. А ещё она ничего не видит, потому что стоило только распахнуть глаза и увидеть красное на подушке, её замутило. Сыбёк выкручивает кран, включает воду до ледяной и начинает остервенело отмывать руки. Вода моментально окрашивается и бурлящим бордовым потоком пачкает раковину, но Сыбёк этого не видит. Она вцепляется в её хрупкий кафель и, раскрыв рот, хрипло выдыхает. Из горла вырывается то ли рык, то ли крик о помощи. Она смаргивает пот и слёзы, но так и не находит сил взглянуть на своё отражение. Сыбёк огромными порциями втягивает воздух, словно она только что вынырнула из-под воды, под которой провела дня два, не меньше. Воздух пахнет металлом. И гнилью. Она ногтями начинает раздирать руки, пытаясь соскоблить кровь убитых ею людей, однако красного становится только больше - и тут Сыбёк не выдерживает. Её кидает в истерику, ледяная вода режет рецепторы, но заглушает её всхлипы; Сыбёк на секунду прячет лицо в ладонях, но затем с криком отнимает их, вспоминая, что она этими руками совершила. Она вновь принимается отмывать их, буквально сдирая кожу и боясь открыть глаза, как чувствует, что её руки кто-то обхватывает, мягко разводя стороны. Кто-то. Джиён. Младшая появилась так незаметно, так тихо обняла со спины и так уверенно начала массировать ей ладони, что Сыбёк просто не знает, что сказать. Она так и остаётся стоять и часто вдыхать, чувствуя, как истерика отступает, а мышцы расслабляются от воды, ставшей намного теплее. А ещё чувствуя, как маленькая и хрупкая Джиён тесно прижимается к ней сзади, крепко сжимая её руки и опять мыча что-то успокаивающе. От этих ощущений Сыбёк становится как-то странно приятно и по утихомирившиеся мысли начинают напоминать те, что посещали её на террасе ресторана. Сыбёк наконец раскрывает глаза и когда она говорит, её голос лишь слегка дрожит: - Прости, что разбудила. - Ничего страшного, просто постарайся в следующий раз не топать, не шуметь водой, не кричать, не стучать… Джиён говорит это всё с абсолютно серьёзным лицом, не подняв глаз от их переплетённых рук голова заспанной Джиён очаровательно выглядывает из-за её плеча - Сыбёк видит это в отражении, боясь опустить взгляд на запачканную кровью раковину. Она улыбается кончиками губ: - Извини, но я была не совсем в состоянии себя контролировать… - А что произошло? От невинного вопроса, заданного с искренним любопытством брови Сыбёк взлетают. Она что, в упор не видит крови, которую так усердно помогает смыть? Сыбёк поворачивается к Джиён (от запаха и резкого движения её вновь начинает тошнить) и всё-таки случайно бросает взгляд на раковину. На совершенно чистую раковину. Которая лишь слегка забрызгана водой. Сыбёк в ступоре. Она уверена, что минуту назад её руки были липкие и красные, минуту назад она с уверенностью могла заявить, откуда эта кровь взялась, минуту назад она чувствовала противный запах разлагающихся тел - не могло же это всё раствориться за ту минуту, что она моет руки? Сыбёк часто моргает, но душащая краснота только усиливается, боль, обручем сдавливавшая голову, ярким пятном встаёт перед глазами - Сыбёк уверена, что сейчас она просто выглядит застывшим столбом с взглядом, направленным в никуда. Из ступора её выводит осторожный поцелуй, который Джиён, приподнявшись на носках, оставляет на её щеке. На секунду всё кругом замирает. Словно весь мир отделяется от них шумоподавляющей завесой: Сыбёк может поклясться, что слышит только свой удивлённый выдох, и больше ничего. Она переводит взгляд на Джиён, робко опустившей голову и другой секунды хватает, чтобы понять: Джиён рядом. Да, она всё ещё достаточно близко, чтобы Сыбёк могла без объятий ощущить её тепло, держит её руки в своих узких ладонях и неловко переминается с ноги на ногу, поражённая собственной смелостью, но самое главное: она рядом, потому что она - понимает. Сыбёк чувствует, как вместе с осязанием остального мира к ней приходит осознание, что Джиён не просто готова поддержать - она точно знает, через что прошла Сыбёк и готова принять её такой, какая она есть. Возможно, внутри неё тоже бушует красное море и Джиён готова помочь ей покорить его. Сыбёк вспоминает, что на её руках тоже есть кровь. Сыбёк, думает, что сейчас снова заплачет, поэтому, чтобы остановить уже успевшие навернуться слёзы, обвивает руками талию Джиён, наклоняется и, закрыв глаза, осторожно находит своими губами чужие. Она чувствует, как вздрагивает младшая, как затем мгновенно расслабляется её тело и как она начинает пылко отвечать, чувствует, как колотившая её дрожь начинает отступать и чувствует, как море внутри наконец-то обретает покой. Сыбёк думает, что если бы это было сном, она бы не хотела просыпаться. Сон…***
- Сыбёк. Она вздрогнула и раскрыла глаза. А затем, не успев даже подумать, взметнула вверх нож. - Не бойся, я не собираюсь тебя убивать. Склонившийся над ней Кихун действительно выражал больше беспокойство, чем агрессию, однако девушка лишь вперила в него испуганный взгляд, надеясь, что он просто уйдёт. - Ты заснула, так что если бы я хотел убить тебя - я бы уже это сделал, - продолжал Сон, не сводивший с неё оценивающего взгляда доктора, пытающегося определить, что не так у пациента до того, как тот начнёт описать симптомы. Заснула… Точно. Она заснула. Кихун, кажется, продолжал что-то говорить в попытках успокоить её, но Сыбёк уже не слушала. Она могла почувствовать губы Джиён, ощутить запах волос и хрупкость её тела, вспомнить время, которое они провели вместе на острове, вспомнить… Рука заходила ходуном. - Я принёс это только из-за него, - Кихун выразительно покосился в сторону. Сыбёк стиснула нож сильнее. - Для защиты… Защита. Ей надо защищаться, но не от него. До Сыбёк наконец дошло, чего от неё хотел старший. Наверняка он пришёл обсудить стратегию или предложить объединиться против Сангву - она не хотела думать. Не хотела потому, что её это уже больше не касалось: она просто опустила руку и тут же отвела в сторону глаза. Рана в животе от резкого движения дала знать о себе новой болью, кровь просочилась за спину, а Сыбёк вспоминала, как тепло ощущалась в её руках Джиён, как красиво ветер развивал её волосы и как восторженно она смотрела на море. Море, которое наконец-то пробило брешь в её хрупком теле и теперь с каждым толчком сердца волнами выплёскивало из Сыбёк жизнь. Море, от которого не было укрытия даже на самом безопасном острове. Да и острова-то, на самом деле, не было. Это был просто сон. Кошмарный, страшный сон.