***
Комната погружена в неестественно густой мрак ночи. Слышится ритмичный бой часов и легкое шуршание постельного белья. — Солнце, пришло время просыпаться..! — голос Антона над ухом слышится фальшиво нежным: парень будто находится на грани паники, но всеми силами старается не выдать этого. Никто бы и не заметил в этой интонации фальши, однако Арсений вместе с Антоном не первый год, его не проведешь. Сновидения Арсу не снятся уже давно, так что резкий и довольно громкий шепот Антона не застает его на середине какого-то невероятного "фильма", а просто выводит из полуотключенного состояния. Попов сонно приподнимается с подушки, чтобы заглянуть в зеленые глаза парня, а затем недоуменно ему отвечает. — Сейчас же середина ночи, Тош... мы недавно легли... — Нет, ты не понял, — лицо Шастуна вмиг становится пугающе серьезным. — Тебе нужно проснуться окончательно. Арсений делает шумный вдох. Ощущает прикосновение чужих губ к тыльной стороне своей ладони. Всхлип.***
Арс резко садится на кровати — усталость как рукой сняло... ...А вокруг больше нет их уютной спальни в питерской квартире, которую они купили вместе. Лишь белые стены больничной палаты, мерзкий писк мед.оборудования, дополняемый мерной дробью дождя с улицы, и тошнотворный запах лекарств. Мужчина весь опутан проводами, а в его руках иглы капельниц. Он обреченно падает обратно на подушки. За окном глубокая ночь. В это мгновение вокруг ни души, а в голове Арсения ни единой мысли. Штиль. В одиночную темную палату, как по команде, врываются медработники, принося вслед за собой и больничную суету. Попов не успевает опомниться, как ему уже суют таблетки, меняют капельницы и задают какие-то непомерно сложные, как ему казалось, впросы, ведь все, что он мог сейчас делать – неверяще смотреть в потолок. До мужчины доносятся обрывки фраз и диалогов: кто-то из работников уже принялся названивать родственникам Арса, чтобы сообщить об его выходе из комы. Так вот оно что. Вокруг Арсения кипит жизнь, однако в данный момент ему это абсолютно безразлично. В голове у него набатом бьется мысль о том, что он видел сон, длинною в жизнь. Жизнь, которая в этом мире ему не достанется.