Geschenk

***

— Гость задерживается, встреть его сам, пока я не подъехал. Чэн читает вслух сообщение и сжимает телефон до побелевших пальцев. Конечно, кто с ним будет что-либо согласовывать. Он ненавидит, когда его заставляют ждать и обычно просто отменяет встречу или заставляет позже опоздавшего расплатиться за подобный грех по полной. Отец только исключение. В его же, самого Чэна, правила не входит делать то, что он творит сейчас. С тихим долгим выдохом Хэ достает из верхнего ящика стола свой портсигар и бензиновую зажигалку. Надо срочно прогнать из головы этот назойливый желтоглазый образ, который клонит голову в бок и с усмешкой сообщает, что Чэн сейчас очень напоминает послушного пса. Хэ не импульсивны — эта черта характера многим мешает в построении карьеры, но еще немного фантазии и он швырнет зажигалку прямо в тот стеклянный книжный шкаф, который находиться в другом конце кабинета. За дверью слышен тихий разговор охранников и Чэн пытается вслушаться в их речь, угадать диалект или если очень постараться уловить основную мысль их беседы. Главное не думать о сообщении — у него сейчас все еще стадия непринятия. Подобные ситуации просто немыслимы, особенно тогда, когда в их семье он считается негласной гордостью. Старший сын Хэ никогда не ошибается, не делает глупостей и не может тратить свое ценное время на подобное. Хотя конечно это в первую очередь все еще проблема отца, но сбивается график-то у Чэна. Тем более гость не его получается и вести с ним надо будет предельно осторожно, а то мало ли что до отца дойдет, потом проблем не оберешься. Тут на столе звонит массивный рабочий телефон, настоящий, между прочим, антиквариат, и не подающий самому себе вид, что беспокоится и нервничает, Чэн быстрым шагом подлетает к апарату. Секретарь говорит тихо и вкрадчиво, что гость прибыл и Хэ оттягивая с облегчением галстук срывается в скороговорку, приказывает впустить этого идиота. Как хорошо, что гость этот несчастный приехал раньше отца. Ему хотелось бы разведать обстановку перед общей встречей, а следить за настроением отца и гостя одновременно, довольно затруднительно, поэтому пока что все вроде как идет по самому выигрышному сценарию. Чэн грузно опускает трубку на ее законное место так громко, что за дверью на секунду все смолкает. Он опирается на край стола руками и закрывает глаза стараясь повторить вновь и вновь весь свой план в голове. Он даже признает, что немного боится, потому что реакция ублюдка может быть любой, варианты развития событий почти что непредсказуемы, а значит готовится можно даже наверное к какому-нибудь апокалипсису. Раз отец лично захотел поймать этого гостя. Звуки в коридоре стихают и слышится отчетливо звук прибывшего лифта, а затем и шаги. Чэн присаживается в кресло и откидывается на спинку. Вновь закрывает глаза и потирая переносицу пальцами, автоматически анализирует эти самые шаги. Легкость и уверенность, обманчивая поступь лисицы, которая крадется, четко зная, что еще пару метров такой легкой походки завершаться сжатыми намертво челюстями на чужой шее. Двери открываются и на пороге стоит Он. Хэ не особо рад, точнее не рад вообще, но он все равно оценивает визуально гостя и пропуская вдох и выдох отмечает, что для лисы тут слишком много элегантности и мертвечины в глазах, которые едва различимы за темными очками. Змея это, сто процентов, которая тихо ползет по земле, а потом заглатывает жертву целиком, даже не моргнув. Чэн отвлекается от мыслей, потому что гость уже около стола и ему надо подняться и пожать ему руку. Гость продолжает стоять и лишь на старый манер кланяется, от чего Чэн чувствует себя ребенком, которого одурачили. Убирая руку Хэ нервно закуривает новую сигару, как бы не выдавая своего волнения. Он незаметно кидает взгляд на время и заставляет делать себя все плавно и максимально торжественно, показывая, кто тут глава положения. Гостя же это совершенно не заботит. Его Чэн видит впервые, но очень наслышан. Классические брюки он сочетает с темно бордовым чонсамом с золотой вышивкой на рукавах. Это кажется глупым, но на этом стройном высоком молодом человеке, это выглядит неплохо. Хэ бесит эта уверенная улыбка, с которой сюда заявился несносный придурок, потому что они оба прекрасно знают, что когда приедет глава Хэ, то расправа будет весьма и весьма жестокой. Чэн тут нужен только присмотреть за человеком и попробовать выяснить информацию мирным путем. Змей не обращая внимание на всю мрачность атмосферы в целом, в очередной раз приглаживает к голове итак донельзя зализанные назад, кажется, седые волосы. В принципе, внешность этого типа, за головой которого охотится пол Китая, очень напоминает Ли, но они такие разные по поведению. Хэ точно знает, что Ли лежит сейчас, небрежно раскинувшись у них дома на диване и не заботясь о своем внешнем виде ест ужасную дешевую лапшу из его любимой забегаловки и смотрит очередной эпизод сериала про шизанутых чуваков, которые пускаются во все тяжкие, лишь бы развлечь своего зрителя. Хэ точно знает, что когда для самозащиты он обучал его стрельбе, тот толком не смог понять почему же, когда говорят «спускаю курок» не стреляют. Единственное, что он умело держит в руках, за исключением члена — это геймпад, при этом он успевает каждого противника полить грязью раз тридцать, пока Чэн не просит его уже наконец заткнуться. Хэ точно знает, что Ли никогда не будет надевать что-то адекватное. Его нездоровая мания находить огромные толстовки с непонятными непристойными рисунками, кроссовки и кеды, которые выворачивают глаза на изнанку своим кислотным цветом, поражает тем, он при этом никогда не пытается все это выставить напоказ. Он ужасно сутулится и быстро стаптывает подошвы, просто потому что лень поднять ноги, чтобы не шаркать. Коллекция Шэ — его, наверное, главная ценность. Самые разные штанги для прокола под губой, которым он безмерно гордится — никогда он не выходил из дома без этой херни под губой, которую если честно Чэн считает откровенно пидорской. Ли на это всегда криво лыбится и сообщает Хэ, что раз он сам не пидор, то он съезжает с его квартиры. Человек напротив — полная противоположность. Тут даже легкая небрежность находится в строгом порядке, чего уж говорить об остальном. Он не выражает ни одной эмоции, если бы не насмешливая ухмылка, то Чэн подумал бы, что этот парень болен. Его руки до сих пор находятся за спиной, из-за чего вышивку на чонсаме не видно, а лакированные туфли, выглядят и правда как половина состояния всех миллиардеров мира. Чэн отмечает про себя, что в отличии от него самого, этот человек не напрямую сообщает о своей опасности, а скорее манит ею к себе поближе, чтобы затем безжалостно растерзать. Визуальная схожесть этого, ужасного во всех смыслах, человека, с придурком который ждет его дома, вводит в ступор и очень напрягает, так как уставший за целый день мозг упорно продолжает сравнивать два образа и Хэ может лишь на секунду прикрыть глаза и на четыре счета сделать долгие вдох и выдох. Хэ не импульсивны — эта черта характера многим мешает в построении карьеры, но еще немного фантазии и он… и он кажется повторяется. Что же, оттягивать еще больше время он не намерен, поэтому прочистив горло, начинает. — Главы Хэ сейчас еще нет, поэтому у вас есть возможность согласится на заключение контракта о том, что вы более не будете посягать на нашу территорию, снабжая людей товаром, из-за которого весь рынок сейчас почти полностью разрушен. Парень лишь клонит голову в бок и улыбается еще язвительней. За бликующими темными стеклами очков совершенно не видно его глаз, и это тоже сильно треплет нервы, так как Чэн не уверен, что может считать на его лице хоть что-то похожее на страх или повиновение. Он совершенно не контролирует ситуацию, а значит в любой момент может оказаться одурачен этим парнем, как тогда с рукопожатием. Хэ смотрит на него несколько мгновений, а потом снова начинает говорить. — Я говорю с Вами, как с человеком, который осознает свои действия, поэтому мне кажется, вы понимаете, что вторжение на чужую территорию со своим товаром, не согласовывая с Главой, карается плохими для Вас последствиями. Змей кивает медленно и вновь поправляя выбившийся локон как-то в одно мгновение полностью меняется. Ссутуливается и смотрит исподлобья из-за чего видно его глаза, не прикрытые черными линзами. Чэн замирает в тишине с неверием смотря в такие знакомые золотые глаза, которые сейчас поддернуты дымчатым льдом мертвенного спокойствия. Он смеется в этой непонятной тишине и Хэ кажется, будто он в каком-то страшном сне. — Как тесен мир, да Чэн-ни? — Сюр этой ситуации не передаваем, Чэн долго затягивается и кажется вся комната уже в сизом тумане из-за него. — Нравится сюрприз? Змей, нет точнее Ли, рассматривает, как человек с которым он живет бок о бок уже много времени, меняется и даже кажется ломается. Мир рушится прямо на глазах, которые до сих пор мертвецки безразличные к немому крику Хэ. Это предательство правда никак не отражается на выражении лица Чэна, только скопление морщинок в уголках глаз многое говорят, даже больше чем того хочет он сам. А его пронзительно серые глаза смотрят, наверное впервые так открыто и ущемлено, по детски наивно. Хэ рассматривает этого элегантного человека напротив, до невозможного красивого, на подсознании он отмечает, что Ли этот чертов чонсам и правда идет, даже с его дурацкой золотой вышивкой, и не верит что это тот же придурок, который лежит сейчас дома на диване и смотрит сериал среди груды пачек чипсов и всякой прочей дряни. — Ли…? Парень убирает со своего лица все глупые усмешки и ухмылки. Снимает очки и смотрит настолько по-другому, что это просто невозможно. Чэн не теряется, он тоже не лыком шит: затягивается и спокойно расслабляется. Конечно нож в спину он такой не ожидал, но в первую очередь он все еще думает о том, что сегодня отец планировал убить Змея. А значит срочно надо пересматривать все свои планы и вписывать их в нынешние условия. Змей ведь — Шэ Ли. Ли смотрит в сторону и теперь, когда он сам мыслит трезво, замечает, что этот придурок тоже не в порядке, он мнется и давит из себя эти лисьи ухмылки. Его кажется толи колотит, толи он просто так покачивается едва заметно из стороны в сторону. — Забавно, я думал ты знаешь… Я столько раз был чуть не пойман… Он рассматривает пол и свои туфли, на удивление он даже кажется переступает с ноги на ногу. Чэн анализирует ситуацию трезво, насколько это вообще возможно, и понимает теперь почему улыбка, хоть и до ужаса кривая, постоянно возвращается к Ли. Они же вроде как вместе. Иногда можно в темноте комнаты, когда очень хорошо, услышать, что они даже любят друг друга. А сейчас стоят просто по разные стороны баррикад и даже не могут позволить себе объятий, потому что материальные ценности этого мира им сейчас куда важней духовных. От этого становится душно, потому что хоть они никогда и не считали себя сентиментальными, но от самих себя мерзко. Ли на удивление вдруг начинает говорить. — У меня для тебя, кстати, есть подарок. Сказал он доставая из-за спины пистолет. Чэн кажется себе просто ничтожеством, раз позволил ему себя обхитрить. От любви до ненависти один шаг? Кажется только что его-то он и сделал. Змей машет стволом приказывая безмолвно поднять руки и его улыбка, которая блуждает обычно на лице Ли, когда тот задумал какую-то веселую по его мнению херню, кажется сейчас такой чужой, никак не вяжется с этим галантным образом. Хэ стоит нелепо посреди своего кабинета и ждет дальнейших действий этого человека. Ли как-то постепенно оживает и правда становится все больше похож на самого себя, от чего легче не становится. — Если замечу хоть одно движение, то я спущу курок. И тут до Чэна доходит. Ли и правда Змей. Только вот то, что он Змей, не отменяет того факта, что он все еще Ли. Ли который вот уже тысячу лет живет в его квартире и кажется менять ничего не собирается. Он подходит к Хэ и аккуратно дотрагивается свободной рукой до пряжки ремня. С какой-то присущей только ему нежностью, он оглаживает ее мимолетно и на мгновение смотрит Чэну в глаза. Смотрит в глаза, а простреливает вдоль всего позвоночника. Медленно Шэ ведет кончиками пальцев вверх, очерчивая каждую пуговицу на белой рубашке, в точно такой же он утром ходил по дому и недовольно сообщал всей квартире, что не успевает в универ, до самого ворота, где болтается слегка распущенный галстук. — Пять лет назад мой дед отошел от дел и я стал главой… Ты мне показался отличным примером того, кто может справится с таким сложным бизнесом. — Ли расстегивает верхнюю пуговицу и проводя по ключице ладонью, медленно ведет рукой так, что теперь он его обнимает. — Только оказалось, что наблюдать за тобой куда интереснее, чем организовывать свое дело… Чэн сглатывает но продолжает не двигаться, потому что рука с пушкой хоть и опущена, но она все еще есть. Но больше он не стоит в позе сдающегося, а просто убирает руки за спину, чтобы не мешать. Тревога и шок уходят на второй план, потому что кажется его отбитый придурок — конченный псих. Ведет по линии челюсти медленно-медленно, а когда Хэ теряет на секунду бдительность, хватает того за подбородок и заставляет наклонится. Приставляет к виску пистолет и шепчет в плотно сжатые губы. — Ты что-то говорил, о каким-то мирном разрешении проблем, сделаешь это завтра… — Он убирает ствол от головы Хэ и вертит его и так и эдак, сменяя постоянно свой образ то на Змея, то на Ли. — А сейчас поехали домой? В конце он уже хрипит, даже не скрывая стояка притирается и сцепляет руки в замок на спине. Чэн долго вздыхает и еще дольше выдыхает. Собирается с силами и мягко взяв за плечи отодвигает желтоглазого и забирает у него пистолет, на автомате разряжая магазин. Потом, вновь притягивает ли за плечи и в этот раз целует. Не дает выбора и сжимает сильнее, чем Ли это нравится. Потому что столько нервов он потратил из-за его выебонов, что сегодня все будет только так, как этого хочет он. — Приятно с Вами познакомится, Змей, — они загнано дышат, а Ли ужасно ухмыляется, потому что Чэн редко когда так серьезно подыгрывает ему, — передам только отцу, что вы решили объединить наши компании, а далее мы с Вами обсудим подробно каждый пункт контракта. — М-м-м, я готов прямо сейчас расписаться, зачем же мне читать все эти бумажки, я Вам безоговорочно доверяю… — Не стоит так доверять мне, Вы сами только что убедились в моей некомпетентности. Чэн оттягивает от себя за ворот чонсама Шэ Ли, глаза которого теперь подернуты пеленой возбуждения. Строчит смску отцу, что у него получилось договориться, отключая сразу же телефон он возвращается в эту реальность, где Ли стоит перед ним и ждет, что будет. Тяжело дышит и голодно облизываясь, жрет его взглядом. — Ладно-ладно… Продолжим? Он ухмыляется, но Чэн вот на такое не ведется, а лишь сгребает его в охапку и быстро выходит из кабинета со стволом Ли, давая понять охранникам, что на сегодня его рабочий день здесь закончен. Когда двери лифта закрываются и Хэ отпускает вяло сопротивляющегося Змея, осматривает его с головы до ног и сообщает тоном, не требующим возражения. — Ты сегодня не только за сделку распишешься. Ты за каждую нервную клетку мне ответишь.