Девушка послушно шла к карете, пока в поле её зрения не попал Шерлок.
Шерлок-Шерлок-Шерлок-будь-ты-проклят-благородный-Шерлок. Очевидно, мужчина был менее покладистым. Сломанная трость лежала у ног, в то время как её владелец откашливался после удара в живот. Кажется, в момент, когда её ловкие пальцы вынырнули из рук дозорного* ей в голову ощутимо вдарили прикладом винтовки. Что же, по крайней мере она проснулась не в сырой и зловонной камере. Остался лишь один пункт, который её уставшее сознание никак не могло разобрать. Если её имя и лицо уже давно на слуху, то Шерлока задерживать было не за что. Если он и убийца, то только не людских душ. Лёгкими волнами, омывая ее плечи, начала накатывать несвойственная ей тревога. От Холмса могли избавиться без лишнего следствия, а могли и вовсе выкинуть его где-нибудь в Темзу. Превозмогая боль и тошноту, девушка распахивает глаза. Секунды уходят на адаптацию прежде чем она заметит темный силуэт напротив себя. Страх в секунды сменяется удивлением и в лисьих глазах против собственной воли разливается теплота. Он здесь. Холмс не выглядит побитым или напуганным. К её удивлению, лицо его бесстрастно. Шерлок привычно мрачен и хоть руки его также связаны, поза — расслаблена и вальяжна. Ирэн даже спустя время не понимает, гордость это или высокомерие. — Судя по местности, мы у леса Эппинг. Это первое, что он говорит после произошедшего. Слова неожиданно больно бьют и дело даже не в сотрясении головы. Он ведет себя странно, уставившись в окно повозки и избегая её взгляда. — Вероятно, от нас хотят избавиться без лишнего шума. Неугодные короне суду не предоставляются. Будь готова к худшему. Шерлок никогда не был чрезмерно чувствительным или сентиментальным, но то как он произносит это — пугает. Девушка жадно осматривает обстановку: с них сняли оружие, у нее забрали даже украденное золото, Шерлока и вовсе оставили без пальто. Шансы выбраться отсюда минимальные. Никто даже не узнает куда из вывезли. Будучи воровкой она не раз слышала о такой системе. Кто же знал, что когда-нибудь и прославленная Адлер попадется так нелепо. А ведь она выходила из усадьб полных кавалеров с полным корсетом золота. — Merde! Из её уст даже ругательства звучат утонченно. Шерлок смотрит в окно, но гораздо более интересным оказывается её отражение в стекле. Способность наблюдать за ней, пока она того не замечает оказывается очень занимательной в нынешнем положении. Он бы хотел быть менее внимательным. Возможно тогда бы он не заметил её нервозно бегающих по карете глаз и испуганно поджатых губ. Не сложно догадаться, что как только он повернется к ней, Адлер нацепит на себя маску спокойствия и контроля. Воровки не теряют лицо даже на тонущем корабле, правда? Не сложно догадаться, что в её голове красной нитью сквозь каждую мысль маячит лишь одно слово: выбраться. — Голова кружится? Он смотрит на то как еле заметная морщинка меж сведенных бровей углубляется. Девушка намеренно игнорирует его вопрос, когда отвечает: — Если верить твоим словам, мы недалеко от Вудфорта, можем добраться до какого-нибудь тихого места и залечь на дно. В лучшем случае, у нас будет фора прежде чем они заметят. А Шерлок смотрел ей в глаза и ликовал. Какая же забавная девушка. Он бы сказал — неповторимая. В Лондоне категорически мало людей, способных вот так просто с ним общаться. Словно он сам об этом не подумал. — Гениальная идея, жаль только, что наши руки связаны, не так ли? Мужчина поучительно щелкнул языком. — Пока леди пребывала во сне, у меня было достаточно времени чтобы прошерстить каждый дюйм повозки и я уверенно констатирую, что выбраться отсюда невозможно. Холмс не лгал. Его ум работал в срочном порядке и если до сей поры Шерлок не боялся попасть под трибунал, то в этот раз рядом с ним была эта уникальная девушка. Адлер слишком граненый алмаз, чтобы так просто её упустить, это факт. Только вот неожиданно становится ясно, что вытащить их отсюда у него и правда не выйдет. Алые губы напротив растягиваются в самодовольной улыбке. Как же приятно обводить вокруг пальца самого Шерлока Холмса, великого и скандального сыщика! — Знаешь почему королева никогда не появляется на публике в мужских брюках? Голос воровки тихий и затейный. Она наклоняется напротив так, чтобы его личное пространство затрещало и завибрировало, а голову вскружил шлейф от её духов. Шерлок правда старается это игнорировать. Собирая всю свою честь, он отворачивается к окну. Для девушки в таком незавидном положении, она ведет себя ужасно вызывающе. Но это не отменяет того факта, что ни одна леди Лондона не была так привлекательна как она. Пусть с кровавой дорожкой на голове и полным отсутствием манер. — Если тебе вдруг захотелось обсудить правила этикета, я объясню. Адлер, конечно, даже не думает его дослушивать, она бесцеремонно кладет свои обездвиженные запястья к нему на колени и перебивает: — Потому что за сотней юбок можно скрыть что угодно, — её острая улыбка обезоруживает, бьет по коленям. — ты не представляешь как приятно знать, что джентельмены всё ещё есть. На моем правом бедре закреплена портупея с небольшим клинком. Если ты сможешь отстегнуть ремешок, то этого будет достаточно, чтобы освободить руки. Дальше по ситуации, mon chéri.Азарт плещет в её глазах, когда она подбирает юбки.
Только вот Шерлок её удовольствия не разделяет: — Ирэн. Она пропускает его вздох мимо ушей, упрямо пытаясь дотянуться до края подола. — Адлер! — Холмс говорит чуть грубее чем рассчитывал. — с чего ты взяла, что джентельменом не являюсь я? — Брось, Шерлок, я достаточно хорошо тебя знаю. Кто угодно, но не такой мужчина как ты. Ирэн не придает большого значения его недовольному лицу и тихому «Оскорбительно!». Холмс помогает ей подхватить черную ткань и оттянуть тяжелые юбки к бёдрам. Он так и знал, что это платье будет слишком не к месту, но как же оно, черт побери, ей шло. Приходится опуститься на колени и игнорировать неожиданную тишину внутри повозки. А по правде говоря, не только это. Приходилось не обращать внимания на её голые колени, неловкое положение и предательский стук у него в ушах. — Ну вот, не такой вы и джентельмен, мистер, — шутливо выдохнула она, выпрямляя ногу. — думаю мне стоит запомнить этот момент, передо мной склонил колени сам Шерлок Холмс. Адлер шептала, но голос её был и без того слишком близко к его уху. Вся эта ситуация была одним большим «слишком». Шерлок положил руки в холодных перчатках на её бедра и выдохнул. Если бы мог, он бы стянул с себя этот предмет одежды. Тогда его касания были бы не такими холодными и он бы чувствовал кончиками пальцев шелк её кожи. Очень опрометчиво было поднимать взгляд, но её шепот был слишком привлекателен. Расстояние впервые за долгое время было ничтожным, его выдохи обжигали нежную кожу ног.Думать разумно становилось всё тяжелее.
— Не знал, что в глазах такой искушенной дамы я имею столь важное значение. Он нарочито спокойно опустил голову к застежке, которую в полумраке было не разглядеть. В этом словесном поединке победа была за ним. И не имеет значения то, что он стоит на коленях. Он видел её глаза, распахнутые и удивленные, совсем не похожие на её насмешливый тон.Вот оно, то неуловимое и сказанное между строк.
Пальцы в перчатках бережно оттягивают ремешок и нащупывают крепление. Небольшой клинок спрятанный под юбками правда его удивил. Такими обычно вскрывают шкатулки да медальоны. Средство защиты из этой стали ничтожное, но крайне эффективное в таких вот конфузах. На очередной кочке мужские пальцы окончательно слетели с застежки, вызывая лишь разочарованный выдох обоих. Если бы не проклятое платье, она бы сделала это сама, подумалось девушке. Всё таки, этикет был создан не для воровок. — Боюсь, что когда ты управишься, будет не до связанных рук. Чтобы вытащить клинок, необходимо вытянуть пряжку ремешка. — Благодарю за обьяснение элементарной истины, Адлер. Я не могу ухватить пальцами эту чертову дрянь! Неизвестно, что именно разозлило его больше. Слишком крохотная пряжка или их плачевное положение, но девушку это лишь позабавило: — Туше, mon chéri, не думаю, что джентельмены выражаются так в присутсвии дамы. Она не видела его лица, но знала наверняка, что он закатил глаза. Шерлок не глуп, он прекрасно знает, что это её защита. Улыбка и слова могут быть лучшим щитом. — Паршивый из меня выходит джентельмен. — Зато какой детектив! — Прекрати. — Excellent partenaire ! Bel homme et... — Не самое лучшее время для паясничества, Ирэн. Еще одно слово и я… — Что ты? Укусишь меня что ли? В интересах обоих выбраться раньше, чем повозка остановится. Это он благосклонно проигнорировал. Когда она молчала, дела как по волшебству шли лучше. Он усердно вытягивал портупею, когда она вдруг расхохоталась: — Если ты также управляешься с женским корсетом, то теперь я понимаю почему Грей тебя так невзлюбил. С таким товарищем и в публичный дом не… Её смех оборвал глухой вскрик, когда нежной кожи бедра мягко коснулись зубы. Он сделал это. Нет, серьёзно взял и укусил?! Паршивец! Щеки и шею обдало жаром. Шерлок, пусть и отстранился, но в следующее мгновение его губы коснулись места над пряжкой ремешка. Она скорее догадалась, чем почувствовала: зубами он вытянул это злосчастное крепление. И хотя губы её почти не касались, девушке всё равно не хватало воздуха. Шерлок в это время тихо ликовал. По крайней мере, она прекратила смеяться и говорить. — Тебе ли не знать, что любой замок можно вскрыть, лишь правильно подобрав инструмент. Ирэн в ответ что-то фыркнула, он не зацикливался. Зная, что она не оскорблена, его разум взбунтовался. Девушка должна была его лягнуть, заехать по голове связанными руками или, как минимум, выразить недовольство. Вместо этого она отвернулась к окну и поджала губы. Ее грудная клетка тряслась от рваного дыхания. Выбить её из равновесия так легко? Адлер никогда не походила на нежных девиц, казалось, смущение было ей несвойственно. Особенно, учитывая как они близки.В его голове складывался четкий и крайне простой план.
Занемевшие пальцы аккуратно вложили лезвие ей в руки. И если Адлер нарочито смотрела лишь на плети, от которых она избавлялась, то его серые глаза, она чувствовала, смотрели прямо на неё. Вот так, он просто взял и перевернул ход их игры. Из положения победителя она снова оказалась в дураках. Красивая ракировка, правда неприятная. — Будешь еще играть? — Зависит от того будешь ли ты кусаться, — наверняка он раскрыл её фальшивое недовольство, потому что уголки его губ всё еще озорно смеялись. Напряжение от похищения медленно отступило на второй план: в конце концов, не впервой ее пытаются посадить. На мужских запястьях остались красные полосы, а сами кисти успели приобрести серый оттенок. Шерлок растер свои ладони и выхватил лезвие из её рук. — Тебе нравятся укусы, не лги мне.Его пальцы нежно взяли её за веревку.
— Возможно, я ещё не распробовала такого рода, — девушка пренебрежительно фыркнула, — plaisir. Повозка выехала на каменистую дорогу, из-за чего карету ощутимо затрясло. Удерживая равновесие, Холмс схватился за мягкую обивку по обеим сторонам от девушки, вызывая у неё нервный выдох. Лезвие в его руке было слишком близко к её лицу. Взгляд его уперся в нежную шею и очаровательное декольте платья. Черт. — Ты чуть не вспорол мне щеку и прекрати уже, наконец, дышать мне в шею! Адлер перешла на злой шепот, но он почти её не слушал. Весь спектр его внимания сузился до виднеющейся, пульсирующей артерии заходящей ей за ухо. После ночей проведенных с ней вместе он знал как трепетна она к своей шее, но каждый раз, как в первый, его завораживала элегантность её линий. Как плавные плечи контрастировали с умелыми руками воровки и нежный румянец не сходился с остротой серьезных глаз. Как же невовремя он об этом вспомнил! — Я обещаю, как только ты снимешь веревки, я собственноручно…— её недовольства прекратились на одном удивленном вздохе. Холодные губы коснулись ключицы и медленно поднялись выше. Шерлок прикусывал и зализывал оставленные следы. И как бы она не возмущалась, оковы пали. Судорожные вздохи ворошили волосы на его макушке, а связанные ладони вцепились в его рубашку. Вот она, его Ирэн. И пламя и воск, жадная и трепетная в своем возбуждении. — Ты как всегда находишь самые удобные моменты, — хрипло выдохнула девушка, когда его губы коснулись её щеки. От детектива пахло мятой и специями с ярмарки и этот запах она вдыхала полной грудью на сколько позволял зашнурованный корсет. Когда наконец дыхание коснулось её губ, он усмехнулся. — Вот видишь, ты любишь укусы. В серых глазах напротив плясали искры веселья, он прекрасно знал как сильно сейчас ей нужны его губы. — Какой же ты всё-таки мерзавец, Шерлок Хол… Он вновь не дал ей договорить. Его свободные руки цеплялись за всё. Шерлок любил такие платья, но Адлер предпочитала удобство плотному корсету и пышной юбке. Его пальцы огладили грудь сквозь ткань, вызывая у неё первый стон. Здесь было не время и уж тем более не место, его знаменитый ум уж должен был понять, только вот предательские, трясущиеся руки спешно развязывали тесемки на её груди. Ему нужна была кожа, ничего не имело значения, когда нужно было коснуться её. — Когда я развяжу тебя, ты, вероятно, дашь мне по лицу, принимаю, но, — из его горла вырвался сдавленный стон, когда её колено смело вклинилось между его ног. Ирэн любила пощекотать его нервы. — нужно освободить тебе руки. Лезвие аккуратно прошло между кожей и тканью, срезая оковы. Как только это случилось, её руки потянулись к его затылку, притягивая для нового поцелуя. Шнурки на её корсете наконец ослабли и он смог оттянуть ткань на груди. Большую часть времени Шерлок был спокоен и невозмутим, но когда дело касалось её, тормоза не функционировали. Его укусы и засосы вновь спускались по дамской шее, припадая к груди. Словно какое-то проклятье, воздуха в карете становилось ужасно мало, а желания чрезмерно много. Его прохладные пальцы легли на голое девичье колено, а губы оторвались от впадинки между грудей. Шерлок остановился, силясь выровнять дыхание и оглядел Адлер. Она откинулась на подушках, её грудь судорожно хватала воздух, пока глаза недоверчиво смотрели на него. — Почему ты остановился? Она смотрела на его красную шею, замечая как сильно возбуждение. — Не уверен что могу продолжить. О, ради бога, он говорил серьезно! Решил оставить её в таком состоянии? — Я не уверен, но мы проехали чертов Вудфорт и если сейчас мы и выберемся, то преимущества у нас не будет. Это гребанный лес и я понятия не имею как из него выбраться. Недовольство медленно перетекало по её венам, пока он говорил. Ну неужели прямо сейчас он решил заняться насущными вопросами? Ее ладони легки на его шею, массируя. — Это люди, mon chéri, не монстры. Мы сможем выбраться в любой момент и не такое было. Я хочу свой le baiser прямо сейчас. И тогда его разум растворился. Были только касания и вкус её кожи. Его кисть нежно огладила внутреннюю часть бедра, двигаясь в ответ на прерывистые вздохи. Пальцы прошлись по белью, в то время как зубы и губы уверенно терзали шею. Не нужно было даже отодвигать ткань, чтобы довести её до стонов. Он спрятал усмешку в её плече. — Шерлок, — она выдохнула его имя сквозь зубы и губами он поймал вибрацию на её шее. О, он прекрасно знал, что значит этот выдох. На языке Ирэн Адлер это значило нетерпеливое «быстрее». И он повиновался. Повиновался, потому что знал как она прекрасна на пике, когда дыхание словно останавливается, а голубые, некогда хитрые глаза доверчиво распахиваются для него. Вся она сейчас, каждое нервное окончание, каждый выдох: всё это для него. Он усилил на неё давление, и девушка выгнулась, хватаясь руками за его плечи. — Давай, la belle, сделай это для меня, — его губы прижались к ее уху, повторяя слова до тех пор пока перед её глазами не рассыпались искры как от выстрела револьвера. Когда тело ее расслабилось, его руки нежно легли ей на талию поддерживая — карету всё ещё трусило. — Ты знаешь французский. Из её уст это звучало и как вопрос и как утверждение. Он любил эту её маленькую страсть, говорить ему что-то на ином языке. До недавнего времени он успешно делал вид что не понимает её брани, признаний и этого сладко-смешливого mon chéri. Что же, ради её стонов стоило пожертвовать этой тайной. — Ты ужасно хороший лжец, Шерлок, — продолжила она, благо, не обижаясь, — если бы ты как и я был вором, мне бы пришлось убить такого хорошего конкурента. Пока она расслабленно выдыхала слова в потолок их повозки, его ловкие пальцы зашнуровывали корсет на груди и расправляли жесткие юбки платья. Такая забота о ней щемила где-то в сердце и заставляла улыбаться. — Благо, я не вор, а всего лишь убийца. Никогда не думал, что буду этому радоваться. Сказанное вскользь громко упало между ними. Она никогда не считала его убийцей. Выпрямившись, девушка положила горячие ладони ему на скулы, вглядываясь в него сверху вниз. Где-то там, глубоко за серебряной коркой плескалась сталь. — Tant que tu le regrettes, tu ne peux pas être un tueur. Её губы коснулись виска и он почувствовал то самое умиротворение, которое окутывало его лишь рядом с ней.