* * *
Тсубоми оказалась права: идти по следу разрушений оказалось довольно легко. Перевёрнутые машины, вспоротые дороги, сломанные здания. Земля под ногами Рейгена была вся в дырах, будто по ней протопталось что-то тяжёлое. Он представлял, как потрёпанные белые кроссовки Моба вдавливались в асфальт и заставляли его трескаться, создавая все эти ямы. Рейген держал руки в карманах и шёл против потока людей: они толпились на дорогах и либо стояли в шоке, либо плакали, либо убегали. Сирены становились всё громче. Остановили его только тогда, когда он попытался перелезть через яркую жёлтую ленту. — Сэр, — позвал его мужчина в чёрном костюме и солнцезащитных очках, ухватив Рейгена за руку, — отойдите. Этот район оцеплен для вашей безопасности. — И почему это? — спросил Рейген, уже засунув одну ногу между нескольких лент. — Из-за того, что там буйствует нервный подросток-экстрасенс? Я уж как-нибудь справлюсь. Глаза мужчины видно не было, но Рейген догадывался, что тот моргал от удивления. — Откуда вы знаете… — мужчина сменил стратегию и заговорил строже. — Сэр, как вы можете видеть по состоянию города, угроза чрезвычайно серьёзная. Мы работаем над тем, чтобы должным образом его нейтрализовать, так что не приближайтесь, ради своей же безопасности. — Будто у самого-то не играли гормоны в подростковом возрасте, — отмахнулся Рейген. Он начал было вынимать руку из рукава, но мужчина ухватил его покрепче и одёрнул назад. Рейген вздохнул и снова повернулся к нему. — Вы ведь из тех ребят из правительства, которые повязали того больного экстрасенса на днях, так? — спросил Рейген. — Слушайте сюда. Я там был. Мы сейчас не целуем ему ноги только благодаря этому ребёнку, — он указал большим пальцем себе за спину, вглубь города, — а вы хотите от него избавиться. — Я не говорил… Рейген поднял руку, презрительно усмехнувшись. — Как будто я не знаю, что значит «нейтрализовать». Послушайте меня. Я могу его успокоить, ладно? У меня есть опыт. Просто… Дайте мне попробовать. Крови намного меньше прольётся. Мужчина заколебался и начал что-то говорить. Его хватка чуть ослабла, но тут он снова ухватил Рейгена за плечо с новой силой. — Извините, я не могу позволить… — Ну, попробовать стоило, — ответил Рейген. Он замахнулся свободной рукой и врезал мужчине сбоку по лицу так, что тот отлетел назад, потеряв очки. Рейген вырвался и практически перелетел через ряды жёлтых лент, оставив оторвавшийся рукав пиджака в руке агента. Кто-то закричал и попытался его схватить, но Рейген проталкивался вперёд. Полицейские машины перекрывали дорогу, но он запрыгнул на одну из них, помяв капот, и тут же спрыгнул на потрескавшуюся дорогу. Нога подвернулась, и он зашипел от боли. Но если бы его остановили, то увели бы назад, а этого он допустить не мог. Рейген побежал дальше.* * *
Чем дальше он уходил, тем тише становились сирены. Таким пустым город не был с атаки «Когтя» — но даже тогда всё ощущалось как-то иначе. От воя сирен и странного давление в атмосфере мир будто слегка перекосило. Рейген хромал по изрытым дорогам по следу разрушений вглубь города. Когда Рейген, наконец, нашёл его, от давления было уже трудно дышать. Воздух был будто наэлектризован, Рейген никогда такого раньше не ощущал. Что-то похожее он помнил — гудение экстрасенсорной силы, от которого звенело в ушах, а глаза будто выдавливало из глазниц. Но сейчас всё было иначе. Воздух будто стал гуще, двигаться было тяжелее. Поэтому Рейген остановился, глядя на Моба посреди улицы. Дорога под ним была вся погнутая, будто не могла выдержать его веса. Вокруг его лица парили обломки асфальта, бетона, погнутого метала и прочих руин, собранных со всего города. Вокруг него извивалась и дёргалась чёрная аура, за исключением горящих белым светом глаз. Такого Рейген никогда не видел. Наверное, он никогда и не должен был это увидеть. Рейген засунул руки в карманы и глубоко вздохнул. — Эй, Моб, — позвал он. — Ты что творишь? Голова Моба повернулась на больше градусов, чем было положено. Когда они встретились взглядами, Рейген чуть было не прогнулся, когда и так невыносимое давление внезапно усилилось. Колени почти подгибались, но он держался и смотрел в пустые белые глаза. — Довольно безответственное поведение в отношении твоих сил, — бросил Рейген. — Расстраиваться, когда тебя отвергли, — нормально, но это случается с людьми каждый день, и они не переворачивают города вверх дном. Не буду врать, я немного разочарован твоим поведением. — Дело не в ней, — ответил Моб. Голос был не совсем его. Рейген слышал Моба под всем этим звуковым искажением и звоном в собственных ушах, но это было всё равно что искать иголку в стоге сена. Голос был больше похож на холодный, безразличный шёпот, который усилили и наложили на себя раз сто. У Рейгена побежали мурашки по коже. Моб посмотрел куда-то в сторону, и давление чуть ослабло. — Тогда в чём, а? — спросил Рейген. — Просто решил, что пора порвать города на куски? Конечно, так ты сможешь выделиться, но Тсубоми это вряд ли понравится. Моб не ответил. Он смотрел куда-то за здания, вовсе не на Рейгена. — Моб, — позвал Рейген своим самым мягким, ласковым голосом. — Послушай меня. Расскажи мне, что не так. Что случилось? — Почему вы здесь? — спросил Моб. Рейген засомневался. Он узнал о происходящем по новостям. Услышал о странных, сильнейших взрывах, продвигающихся по городу. Рейген смотрел прямой эфир на ноутбуке, надеясь, что его предположения были неверны, но потом увидел разрушенный парк. Буквально вчера в офисе Моб придумал позвать Тсубоми в парк, где они познакомились, и Рейген с Серизавой поддержали его идею. Романтика и ностальгия, напоминающие о более простых временах, всё такое. Рейген выключил трансляцию и ушёл из офиса, успев только закрыть дверь и повернуть табличку на входе. Он прошёл по следу разрушений, надеясь, что с Мобом всё в порядке, надеясь, что это вообще не он натворил, что… — Потому что ты — мой ученик, — ответил Рейген. — Я должен приглядывать за тобой, верно? Следить, что ты придерживаешься моих учений. Если я позволю тебе и дальше себя так вести, никудышный из меня мастер. Так что давай. Успокойся, и давай пойдём домой. — Я не могу. — Ещё как можешь, — настоял Рейген. — Просто возьми меня за руку. Он протянул руку, и глаза Моба распахнулись, напомнив ему фары. — Не приближайтесь ко мне, — предупредил он. — Не надо, — звучало больше похоже на угрозу, а не на голос напуганного ребёнка, который Рейген слышал так много раз. Рейген остановился, не опустив руку. Он наблюдал за Мобом, чёрный силуэт которого подрагивал перед ним. — Почему? — спросил Рейген. — Почему ты не можешь успокоиться? Моб уставился на него и на протянутую руку. — Потому что я не хочу уходить, — ответил он. — Никуда ты не уйдёшь, Моб, не глупи, — возразил Рейген. — Типа, да, наверное, ты не будешь таким… — он махнул рукой на ауру вокруг Моба. — Но ты по-прежнему будешь здесь. Я не знаю, почему это произошло, но обещаю, мы во всём разберёмся. Рейген опустил руку обратно в карман. Моб молча, напряжённо наблюдал за ним. — Вы меня не понимаете, — сказал он. Его рот при этом, казалось, не шевелился. — И не пойму, если не скажешь, что не так, — продолжил Рейген. — Моб. Пожалуйста. Моб долгое время молчал. Он снова отвернулся, глядя на улицу, и Рейген уже готов было пойти за ним по трещащей по швам улице. — Мы были на дороге, — наконец, начал он. — Его сбила машина. Рейген резко вдохнул, перебирая множество вариантов. Моб увидел что-то ужасное и морально не выдержал. Пешеход, друг, брат… — Сбила кого? — спросил Рейген. — Моба. Рейгена будто ударили в грудь, выбив весь воздух из лёгких. — Моба… — его ноги задрожали, и в этот раз виновато было не только давление. — Разве ты… не Моб? — Было так много крови, — тихо, спокойно сказал он, но Рейген отчётливо его слышал даже через гудение ауры. — Но Тсубоми должна была получить цветы. Я не мог никому позволить меня остановить. — Я не понимаю, — выдал Рейген, хотя он понимал. Не хотел понимать, но понимал. — Моб, слушай… — Никто мне не помешал, — внезапно задумался Моб. — Но она всё равно отказала. Тогда я уже не знал, что делать. Рейген сделал шаг вперёд, но ему было больно. Он прогнулся и обхватил себя руками в попытке удержаться на ногах. — Моб, — позвал Рейген. Он снова и снова повторял его имя, потому что больше и не знал, что сказать. — Моб, послушай меня, с тобой всё будет в порядк… — Я повторяю, это не так, — перебил его Моб. — Остался только я. — А я повторяю, что ты ошибаешься, — выкрикнул Рейген. Слова вырвались из его горла с болью и скрежетом. — Моб, я тебе не позволю, слышишь? Я не дам тебе умереть. Его голос дрогнул на последнем слове, и Рейген замер. Как только он произнёс это вслух, ужасная мысль будто внезапно стала реальностью. Рейген вспомнил, что на тротуаре была кровь. Он вспомнил, как, увидев её, понадеялся, что Моб не натворил ничего, о чём потом пожалел бы. Рейген даже не мог допустить того, что это была кровь Моба. — Как-то несправедливо, — сказал Моб, и его голос, всё ещё искажённый, покоробленный и неправильный, внезапно стал таким тихим. — Я ведь делал то, что должен был, — и тут Рейген увидел липкую кровь, которая едва проглядывала за чёрной аурой. Она сочилась из виска и капала ему на форму. Самая идея была слишком идиотской. Моб, который изгонял злых духов и спасал мир, который сражался со страшными вещами, неподвластными воображению Рейгена, которого Рейген ни в коем разе не заслуживал, не мог умереть в аварии. По воле случая. Аварии случались каждый день. Просто в этой пострадал человек, который мог сломать планету пополам. Рейгену хотелось засмеяться, но он подозревал, что наружу вырвется что-то другое. Моб снова отвернулся, и земля под его ногами снова треснула. Было странно видеть, как трещины разбегались из-под него дикими узорами. Рейген с трудом стоял на ногах. — Я ухожу, — сказал Моб. — Прощайте. Рейген едва умудрился на упасть, раскинув руки для равновесия. Моб сделал ещё один ужасающий шаг, и асфальт снова треснул. В воздух подлетел кусок бетона, а под ним показалась земля. Рейген внезапно представил, как Моб проходит через город Приправ, а потом и через всю Землю, уничтожая её каждым невольным выплеском энергии. — Моб, — позвал он. — Вернись сюда. Пожалуйста. Рейген снова протянул руки, которые теперь дико дрожали. Моб не оглянулся и продолжил идти. — Моб, — снова позвал он. — Моб! — Рейген чуть продвинулся вперёд, но между ног по земле побежала трещина, и он споткнулся. — Вернись, — закричал он, наконец найдя в себе голос. — Ты не можешь оставаться в таком состоянии. Моб снова остановился, и земля дрогнула. Он не обернулся, глядя вперёд. — Почему? — Поч… Оглянись вокруг, Моб, — призвал его Рейген, раскинув руки в стороны. — Ты сейчас не можешь контролировать свои силы. Если пойдёшь дальше, натворишь что-нибудь, о чём пожалеешь. Сломаешь то, что не сможешь починить. — Мне всё равно, — ответил Моб донельзя холодным голосом. — Не верю, — возразил Рейген. — Не верю ни на йоту. Моб наклонил голову назад, будто смотрел на плывущие над ними облака. Но небо было пустым, его застилал лишь чёрный дым. Внезапно Рейген и сам не мог смотреть на Моба. Он тоже поднял взгляд на небо и на его необъятную пустоту. Рейген сделал глубокий вдох. Воздух пах пеплом. Когда Рейген снова взял себя в руки, он продолжил: — А знаешь, почему я этому не верю, Моб? Моб не ответил. Рейген нервно сглотнул. — Потому что тебя больше ничто так не волновало. Когда ты впервые пришёл ко мне в офис, ты спросил меня именно об этом. Как это контролировать, — Рейген жестом указал на Моба. — Я тебе помогал, но, если начистоту? Ты сам справился, Моб. Ты сам всему научился. Так что… — его голос задрожал, как земля под ногами. Рейген засунул руки поглубже в карманы. — Так что тебе не может быть всё равно, это абсурд. Я тебя слишком давно знаю. Ты слишком хороший. Моб снова долго молчал, и Рейген боялся, что он просто продолжит идти дальше. И может, Рейген отпустил бы его — отпустил бы Моба вперёд, в бесконечные ночи. Он не был бы самим собой, но зато всё ещё оставался бы с ними. Но тут он услышал его мягкий, тихий голос: — Я ничего не почувствовал. Поэтому понял, что в этот раз всё иначе. — Ох, Моб, — сказал Рейген, потому что никак не мог подобрать слов. — Я не… — рукава его формы смялись от напряжения, и Моб опустил голову. — Я не хочу всего этого, — его голос доносился из-за сотен искажённых звуков. Он наклонился ещё ниже, и земля прогнулась вместе с ним. — Мастер… — и тут Рейген увидел слёзы у него на глазах. Они подлетали в воздух, поблёскивая на ярком солнечном свете. — Я не понимаю. Я сделал что-то не так? — Нет, — ответил Рейген, но недостаточно быстро, чувствуя свои слёзы на подходе. — Нет, Моб, ничего подобного. Ты всё сделал правильно. Это несправедливо, слышишь? Ты этого не заслужил. Просто так случилось. Мне жаль. Мне так жаль. Мир вокруг них уже совсем не выдерживал: дорога рвалась на куски, иссыхала до камней, а потом и вовсе исчезала. Рейген прикрыл лицо руками. Он не был к этому готов. У него была на уме пара вариантов того, что он мог сказать, какую мудрость мог предложить сегодня. Ни когда он умывался, ни когда он поправлял галстук, ни когда он виновато тушил сигарету, от которой не смог удержаться, — ни в один момент из его внезапно дурацкой утренней рутины ему не пришло в голову, что придётся объяснять ученику его смертность. Даже его острый язык, дар, который помогал ему выпутываться из самых безумных ситуаций, не мог оправдать эту бессмысленную, дурацкую трагедию. — Что мне делать? — спросил Моб всё тем же искажённым голосом; искажённым воем экстрасенсорной силы и тяжёлым, удушающим горем. — Я не хочу никого бросать. «А я не хочу, чтобы ты уходил», — чуть ли не закричал Рейген, чувствуя, как в груди что-то готово было разорваться. «Я не готов. Я думал, что у меня есть время, и всё равно оказался не готов». Внезапно Рейген понял, почему Моб так боялся того, что было заперто у него внутри. Если бы у Рейгена была хоть толика той силы, которой он всегда хвастался, мир вокруг него оказался бы уничтожен в тот самый момент, когда он увидел кровь в волосах Моба. Рейген вытянул дрожащие руки: через давление, через острые обломки, режущие руки. Он сделал шаг вперёд. Моб повернулся к нему, и буквально на мгновение Рейген увидел его лицо, настоящее лицо, которое тут же захлестнула чёрная аура. Моб был слишком бледным, он выглядел напуганным. — Мастер, — предупредил он, — не надо. — А ты попробуй меня остановить, парень, — ответил Рейген. Он подошёл к Мобу на дрожащих от боли ногах: давление было просто невыносимым, травмированная лодыжка ныла пуще прежнего. Моб пытался отойти назад, но земля кое-как собиралась обратно, чтобы Рейген смог до него дойти. На каждый шаг обломок практически подлетал под его ногу, пока он не оказался прямо перед Мобом. Аура сверкнула, не успел он его и коснуться. Рейген положил руки на плечи Моба. Он был обжигающе, до боли холодным. Рейген уставился на его лицо. Теперь кровь была на виду, и он едва сдерживался, чтобы не отереть её рукой. Рана вместе с ней всё равно не исчезла бы. — Я хотел вырасти, — мягко сказал Моб. И в этот раз голос был его. Никакого эха и странного искажения от его силы. Рейген прижал Моба к себе, крепко, слишком крепко его обняв, пытаясь восполнить упущенное за каждый раз, когда он хотел сказать что-то хорошее, но промолчал, за каждый добрый жест, на который он не решался. Моб уткнулся лицом в его плечо, и напряжение медленно спало. Они будто оказались в оке бури — Рейген видел ветер и летающие куски асфальта, но вокруг них стояла тишина и покой. Хорошо, что Моб на него не смотрел — лицо Рейгена внезапно оказалось слишком уж влажным. — Я ведь говорил, помнишь? — сказал он. — Ты уже вырос. Моб уткнулся в его плечо ещё сильнее, и рубашка Рейгена порвалась от всплеска его ауры. Мальчик дрожал в его руках. — Я тебе когда-нибудь говорил, — с болью продолжил Рейген, — какой ты хороший человек? Я сказал тебе быть хорошим человеком, и ты им стал. Ты лучше всех, кого я знаю. — Это не так, — подал голос Моб. — Это чистая правда, — ответил Рейген. — Может, мне сложно поверить, — одному богу известно, как много я врал — но это правда, я обещаю. Я не заслуживал знать такого человека, как ты. Пожалуйста, пожалуйста, прости, что раньше я никогда этого не говорил. Моб рвано, глубоко вдохнул, и Рейген ощутил очередной порез от его ауры. Рейген осознал, что это не он должен был сейчас держать Моба. На его месте должны были быть друзья Моба, брат, родители — кто угодно, кроме Рейгена. Но здесь оказался он. Шанс попрощаться достался ему. А он даже не мог ничего сказать толком. Моб поднял голову с его плеча. Рейген ухватил мальчика покрепче, но Моб поднял взгляд на него. Сияющие белым глаза заворожили Рейгена. Он внезапно почувствовал и слёзы на своих щеках, и кровь на рубашке, и то, как всё его тело дрожало от напряжения. Рейген попытался натянуть свою самую искреннюю, самую ободряющую улыбку. Она тут же задрожала и испарилась. — Я вас раню, — сказал Моб. Рейген лишь показал головой. — Ты никогда не мог бы ранить меня. Но Моб протянул покрытую чёрным руку и провёл по плечу Рейгена — рубашка порвалась. Моб снова посмотрел на него, и Рейген будто окоченел. — Нет. Вы были правы, — понял Моб. — Я раню всё, пока я здесь. Рейген моргнул, выходя из ступора от его слов. — Нет, — внезапно запаниковал он. — Моб, я не это имел в виду. Ты не… Ты не должен… — Мастер. — Ещё немного, ладно? — попросил Рейген, дрожа, но уже не от экстрасенсорного давления. — Я что-нибудь придумаю, слышишь? С тобой всё будет хорошо. Я… — голос подвёл его, подрагивая и обрываясь на каждом слове. — Поверь мне, — попросил он. — Я всегда вам верю, — ответил Моб. Но Рейген видел, как аура постепенно отступала снизу вверх. Рейген схватил его, пытаясь удержать, но чёрные волны проскользнули мимо пальцев, стягиваясь к лицу Моба. — Пожалуйста, не уходи, — не удержался Рейген, умоляя, как ребёнок. Моб поднял руки и прижал их к щекам Рейгена, напомнив ему о случае, который, казалось, случился не то вечность назад, не то только вчера. — Вы не могли бы поблагодарить всех от меня? — попросил он. — Я хотел сделать это сам. Но забыл. Да и слов всегда было недостаточно. Рейген ухватился за его запястья. В голове метались сотни мыслей: «останься и поблагодари их сам», «это я должен тебя благодарить», «не уходи, боже, пожалуйста, не уходи». Но он сглотнул и ответил: — Я обещаю. — Хорошо. Мастер? — Да, — Рейген практически подавился на слове. Аура отрывалась от головы Моба, и теперь было видно его настоящее лицо и кровь на бледной коже. — Спасибо вам. Последние витки ауры исчезли, и Рейгена будто поразило молнией. Когда Моб впервые дал Рейгену свои силы, тот даже не заметил, как они хлестали наружу с кончиков его пальцев. В этот раз Рейген узнал ощущение тока под кожей и то, как ему невольно сжало зубы. Сила хлынула в него, и вокруг всё затряслось. Её было больше, намного больше, чем в прошлый раз, будто прорвалась какая-то плотина, которую никто никогда и не видел. И вместе с силой пришло знакомое чувство — чувство благодарности. А за ним горе, злость, непонимание и все эмоции, которые когда-либо сдерживал Моб. Они безостановочно взрывались в Рейгене одна за другой, и тот упал на колени, прижимаясь к Мобу, пока его сила прожигала свой путь. Город вокруг него собирался обратно, как паззл. Дорожные знаки выпрямились, здания построились, даже гравий уложился в ровный бетон. Рейген склонился над Мобом, не в состоянии наблюдать за происходящим. Он лишь чувствовал силу в своих венах, будто жидкий огонь. Она продвигалась самостоятельно, используя Рейгена лишь в качестве инструмента, проводника. Он мог лишь чувствовать эту приливную волну чужих эмоций и силы. Рейген зажмурился.* * *
Когда Рейген открыл глаза несколько часов, а может секунд спустя, он лежал лицом в асфальт. Лицо у него всё ещё было влажное, а в груди что-то сжималось, мешая дышать. Рейген сумел выдохнуть и практически расслабился. Но тут тяжесть в руках вернула его с небес на землю. Его ноша была холодной. Рейген поднялся и сел. Не глядя, он как можно осторожнее положил ношу себе на колени и окинул город пустым взглядом. Улица была в полном порядке. Даже лучше — Рейген никогда не видел таких чистых улиц в городе. На то, что произошло, указывала лишь трещина, окружавшая Рейгена. Она напоминала ему барьер. Может, это он и был. Рейген наконец опустил взгляд. Глаза Моба были закрыты, и, если бы не кровь, можно было подумать, что он спит. Но он совсем не шевелился, а его руки странным образом согнулись, как у куклы. Рейген дрожащими руками выпрямил их. Может, Рейген никогда не перестанет дрожать. Он и представить не мог, что когда-то успокоится. Здесь и сон вряд ли поможет. — Ты — слишком хороший ребёнок, Моб, — сказал Рейген, аккуратно складывая руки Моба у него на груди. — Думал, что я не замечу, как ты подлатал все мои раны? Не мог потратить эту силу на себя? — он мягко провёл пальцами по лбу Моба, но тут же отстранился. Под сухой кровью чувствовалась рана. Рейген выдохнул, и из его рта вырвалось облачко пара. — Боже, я и не заметил, как похолодало, — сказал он, глядя на белый туман от своего же дыхания. — Тогда понятно, почему я так дрожу. Так, Моб, ты возьми это, ладно? Рейген снял пиджак, которому не хватало рукава, и украл им мальчика. Потом он подтянул его поближе к себе так, что голова Моба легла на его плечо. — Ты и ногу вылечил, а, — заметил Рейген, проведя рукой по лодыжке, которая должны была невыносимо ныть. — Ну, я всё равно никуда не уйду, Моб. Я ведь… — спокойствие трещало по швам. — …не могу уйти. Не могу оставить тебя одного, в конце концов. Дыма в небе больше не было. Рейген пустым взглядом проводил яркий оранжевый закат, на фоне которого мягко сияли силуэты небоскрёбов города Приправ.