Betrayal

Мика встаёт и в спешке подходит к работе. Сначала парень смотрит на задумавшегося Юичиро, стоящего чуть поодаль - он, схватившись пальцами за подбородок, нахмурившийся и полный спокойствия, смотрит на полотно.                     Близ него, покрытого завесой тайн, чувствовалось как бы убывание жизни, уходящей куда-то в бездну. Всё в окружающем его пространстве постепенно утрачивало радости и прелести жизни. Не оттого ли, что художник был закрыт даже для самого себя?.. Не оттого ли, что взгляд его всегда был мрачен и глубок, как ночное небо, если долго на него смотреть?.. — Я тогда пойду? - тихо, словно пытаясь быть не услышанным вовсе, спрашивает Микаэла. — Подожди, - монотонно произносит Юичиро, - сейчас деньги... — Не надо, - с улыбкой на лице прерывает Мика, - лучше потом. Аманэ вопросительно смотрит на парня, провожает того, медленно уходящего вдаль, а затем, быстро следует за ним: — Я ведь всё равно потом отдам сумму.. — Да-да, - надевая пальто, неохотно протягивает блондин, - на карту потом скинешь, хорошо? Юичиро скривился: — А если забуду? — Ничего, я напомню. — На такси есть деньги? — Да. Микаэла зевнул: — Пока. - он слегка поклонился Юичиро: — Напиши, когда мне снова прийти. - Шиндо мило улыбнулся, совсем, как ребёнок, и, не дождавшись ответа от Юи, вышел на улицу.                  Под громкий лай Грэя, Микаэла всё быстрее и быстрее удалялся, а через минуты две и вовсе пропал. "Ну что ж, пойти, что ли, чай попить..."                                                                ***                   Наполняя чашку ароматным травянистым напитком, Юичиро, готовый погрузиться в полное спокойствие, слышит "кряканье" Ашурамару. "Послушай, Юичиро, - демон, голос которого разносился внутри художника, вновь начал проявлять своё любопытство, что крайне раздражало юношу, - вот почему ВЫ, художники, пишите в большинстве своём КРАСИВЫХ людей? - на секунду он делает паузу, - Вы же не станете писать уродов... Людей, у которых, скажем кривое лицо, которые все перекошенные, и так далее". "Уроды... УРОДОВ унижали и унижают... Однако, они такие же люди. Унижение человека ведёт к лишению его человеческого облика. Да и не хочу я смеяться над "уродами", делая их своими натурами... Написав картину с уродом, зритель будет смеяться как над ним, так и над художником... И что вообще за "уроды"? "Урод" - понятие растяжимое". - Юичиро показал, будто тянет нитку за её конец. "Хах, живу я на этом свете давно. - с ноткой презрения произнёс Ашурамару: И наслышан о многом. Можешь ли ты представить себе, что ещё несколько веков назад, люди были настолько дикими и паршивыми, что ради того, чтобы потешить своё самолюбие делали из себе подобных УРОДОВ?". Юичиро поставил чашку на блюдце и сконцентрировал всё своё внимание на словах демона. "Уродам разрешалось лишь страдать и быть предметом развлечения... Даже мне, как бы это странно ни звучало, жаль их. - демон состроил рожицу: Фабрикация уродов производилась в большом масштабе и охватывала многие разновидности. - Ашурамару прерывался, дабы прочувствовать реакцию Юичиро, если она, конечно, вообще была. - Уроды нужны были папе римскому; уроды нужны были султану. Первому - чтобы возносить свои молитвы; второму - чтобы охранять своих жён... Люди были в те времена жестоки, и даже, мы, демоны, порой вздрагивали от их деяний", - Ашурамару ухмыльнулся и начал крутить в руках прядь волос: "Ну так правда остаётся правдой. Не станешь же ты писать перекошенного или горбатого, согнутого в три погибели, достающего подбородком до земли, человека? Ведь не станешь же? Хах, конечно нет. Не правда ли?". Ответ Ашурамару получил не сразу: художник метался взглядом из стороны в сторону, быть может, ища "подсказку" где-то в стороне, и, наконец, когда он сам устал от своего молчания, ответил: "Не стану. Художник стремится запечатлеть прекрасное, ему не до "уродов" вовсе". Ашурамару, "приобняв" коготками шею парня, начал шептать на ухо Юичиро: "Демонов боялись и боятся, нас избегают, открещиваются от нас. Уродцев также боятся, отвергают, они вызывают отвращение... Можно ли тогда назвать нас "козлами отпущения" мерзких людишек, которые воротят нос и срываются на "козлов отпущения", услышав от церкви, как это было в давние времена, что в них живёт "бес?". После таких слов, Юичиро Аманэ напрягся: всё в нём застыло, заледенело, и лишь маленькая капля пота начала течь по лбу.                  "Эй-эй, успокойся, Ашурамару, - чёрные глаза Юичиро сверкнули, - мне, правда, не до "уродов" сейчас. - он тяжело вздохнул, - Да и разговор этот неприятный какой-то... Давай закроем эту тему?" Демон цокнул языком и что-то пробурчал себе под нос: "Может, с псом своим погуляешь?". Юичиро перебрал несколько прядей своих кое-где спутанных волос, почесал кончик носа и, как раз очень кстати, услышал лай Грэя: — Уже бегу, - в эту же минуту он схватил пальто и выбежал из дома - пора освежить свои мысли и отдохнуть от демона.