семейство ящериц
или галактика с активными ядрами
тëплые летние ночи в середине июля, когда спутники юпитера юны и красивы, как песни ланы дель рей. у чанхи жизнь перед глазами, а у чанмина в объективе камеры, которую он не выпускает из рук. они один из примеров понятий вечной молодости и вечной влюблённости. в возможность жить, делать и чувствовать. в их сердцах можно найти нечто чарующее, напоминающее свободу мыслей и идей. у них в планах покорение галактики, обед одной тарелкой звёзд с молоком на двоих, прогулка под дождём до продутых лëгких и озябших ладоней и ночное свидание в машине джуëна. чанхи вечно смеëтся и чувствует себя по-настоящему в порядке, когда поправляет рубашку в клетку, разрисовавывает белую футболку красками, крепит несочетаемые значки на шопер и тычется носом в щëку чанмина. он похож на тëплый майский вечер, закатное солнце, искренний смех и бескрайнее поле. на самую заветную юношескую мечту чанмина — взаимопонимание. в подростковом возрасте любовь чувствуется как желание быть услышанным, и, получая это сейчас, чанмин вновь чувствует себя пятнадцатилетним. ему тоже хочется разрисовать красками белую футболку и лицо чанхи и оставить это мгновение вспышкой на фотоплёнке. потом, когда им будет сорок и они всё ещё будут рядом друг с другом, эти фотографии будут поводом для рефлексии и ретроспективы. за окном середина июля, и они по-настоящему влюблены в летние ночи и смех друг друга. — что ты делаешь? — чанхи обнимает чанмина со спины и кладёт голову ему на плечо. у него в руке сигарета, которую он отдаёт чанмину. — i just had an indirect kiss with you. — ничего, — чанмин улыбается и убирает карандаш, который держал в руке, за ухо. он закрывает свою книгу с пожелтевшими страницами, исписанными в его пометках, и закашливается из-за сигаретного дыма, выпущенного ему в лицо. его книги покрыты тайнами, потому что он никому не даёт их читать, но если бы это всё же произошло, то можно было бы увидеть всего два слова в составляемых предложениях: «чанхи» и «нет». — you are a dipshit you know? — you are breaking my heart, — чанхи утыкается носом в щëку чанмина и жмурится, как кот. его волосы пахнут земляникой, мятой и дорожной пылью. чанмин будто состоит из маленьких деталей, которые меняются, образуя незабываемую уникальную композицию. как бумажные розы из разных салфеток создаю один красочный букет. и джи в самом деле будто из бумаги — хрупкий и гибкий. — у тебя его нет, — чанмин поворачивает голову и натыкается своим носом на нос чанхи. они смеются и отворачиваются друг от друга. думать, что у кого-то нет сердца, намного проще, когда с каждой секундой оно трещит по швам из-за тебя. — теперь кошачий поцелуй. чанхи падает спиной на траву, утягивая за собой чанмина. он поворачивается на бок, чтобы лежать не на чанхи. порыв ветра тревожит их волосы, а их тела — бабочек, сидящих на полевых цветах. чанхи продолжает обнимать чанмина и пытается понять, как в себе сочетаются земляника, мята и дорожная пыль. чанмин невозможный. невозможно прекрасный. magnificent, breathtaking and wonderful. комплименты на всех языках мира. — но главное дружеский, — сону говорит это, сидя в тени дерева в метре от них. он заваливается на траву рядом и кладёт руки под голову. — you are simp, my dear. — ты просто дурак, сону, — чанхи разрывает объятья с чанмином и перекатывается на спину. что-то точно также разрывает его сердце. он рассматривает облака, которые ничего не напоминают ему. чанмин сказал бы что-то насчёт каждого, потому что он безнадëжный мечтатель о великом с карандашными заметками в старых книгах. — тоже хочешь кошачий поцелуй? иди сюда. — может, и хочу, — сону ищет пачку сигарет где-то рядом с головой чанмина, потому что бросил их (лучше бы бросил курить) на это место по просьбе чанхи несколько минут назад. они вечно молоды, пока влюблены, и вечно влюблены, но не в тех людей. — только не с тобой. чанхи неоднозначно фыркает и больше не говорит ни слова. сону своими мыслями рушил всю романтику, которая витала лишь призраком на этом поле. когда ты юн, то твоё сердце полно либо взаимных, либо невзаимных чувств. чанхи разрывается между двумя категориями, а сону оказался в одной конкретной. разбитые юношеские сердца в середине июля и никакой романтики с кошачьими поцелуями. чанхи переплетает свой мизинец с чанминовым и не смотрит на него, все мысли в никуда и в ничто, только июльским облакам и звёздам, которые еле заметны на небе пока что. они проводят таким образом время каждый день, и в этом есть нечто волшебное и удивительное, что невозможно описать заметками карандашом на полях, рисунками на одежде или словами. можно только почувствовать, а чувствовали они по-настоящему много. потому что чанмин безнадëжный мечтатель, чанхи влюблён, а сону пытается склеить разбитое сердце, которое треснуло совершенно случайно от слишком высокой любви, что не смогла удержаться в рамках тонких стенок. с них падала белая штукатурка, которая пачкала всю жизнь и ощущение того, что сейчас середина июля и время для чего-то большего, чем запаха клея и детских пластырей. для открытия новых звёзд, ядерных галактик, спутников юпитера и космоса в молоке. диагноз ким сону — разбитое сердце. у сону сильнейшая тяга к покраске волос, желание набить татуировку где-то на ключицах и влюблённость в старшекурсника, который встречается с девушкой. красивее сону, умнее и старше. окончание зимней сессии знаменует освобождение от лишнего груза проблем и обязанностей, но для сону — это заточение длиною в недели, потому что это равно нулю взглядам, брошенным на пепельные волосы и карие глаза. игра без шанса на выживание. он думает, что им двигают разумность и осознанность, а не подколы чанхи и чанмина в кафетерии университета, когда он зовёт его на свидание, а тот соглашается. у ёнхуна пауза в отношениях, стресс из-за сессии и желание попробовать нечто новое. мягкие губы с яблочной гигиеничкой, пепельные волосы, которые он перекрашивает ближе к весне, и чёрные растянутые футболки, в которых ходит сону, когда остаётся на ночь. весна почти заканчивается, у сону перед глазами поцелуи под дождём и новые ядерные галактики, а у ёнхуна сообщения от бывшей с просьбой встретиться и поговорить. сону плачет в плечо чанхи и ластиться к руке чанмина, когда тот гладит его по волосам, пока ёнхун пишет, что ошибся, и его чувства были лживыми и мимолётными. банальная трагикокомедия в три акта: влюблённость (лживая или настоящая) — отношения с поцелуями со вкусом яблока и ночи в растянутых футболках в обнимку — расставание через сообщения и разбитое сердце, которое не склеивается даже к середине июля, когда все юны и красивы, а душа рвётся жить. у сону разбитое сердце, не выдержавшее напора сильнейших чувств, запах клея и детские пластыри под белой штукатуркой сердечных стенок. самые лучшие друзья, которые таскают его везде за собой, не оставляя одного, даже если у самих ураган и дождь на душе и в сердцах. середина июля, пачка сигарет и банальное чёрно-белое кино, которым баловались раньше девочки-подростки в одиннадцать лет. вся жизнь сону в один момент стала как банальный чёрно-белый фильм о городе, где годами идёт дождь и не выходит солнце. диагноз чанхи — истощённое ожиданием сердце. потому что чанмин целует только по-кошачьи, отшучивается на английском, пишет заметки прямо на страницах книг и простое «пока что я не готов», которого хватает на одного. чанхи не знает, что в карандашных заметках на полях живёт он рядом со словом «нет» без каких-либо весомых причин. вся их тройка семейство ящериц с неправильными чувствами в середине июля, которые разрушают сердца и их целиком в принципе.