Запрет

— Все нормально, Баттерс, ничего страшного, ты просто би-любознателен — отец стоял перед парнем на одном колене и обеспокоенно смотрел ему в глаза, придерживая за плечи. Мужчина прекрасно знал, что быть родителем — трудная задача, но обнаружить своего сына в комнате с чужим членом во рту было… Неожиданно. В глазах Баттерса читалось некоторое недоумение. Куда делся Эрик? Что произошло? О чем вообще говорит папа? Юноша стянул с лица повязку, что прикрывала его глаза, и сжал ее своими худыми пальцами. — Что значит «би-любознателен»? — парень похлопал светлыми ресницами, удивленно глядя на отца. — Это ты. Это обычное любопытство, оно ничего не значит. Мы поможем тебе, — мистер Стотч тепло улыбнулся, и сын не смог сдержать ответной улыбки, хоть и не понимал, о чем речь. Услышав непонятную возню, в комнату зашла обеспокоенная мама, судорожно поправляющая короткие светлые волосы. — Что тут у нас происходит? — женщина окинула взглядом мужа, что так же ошарашенно глядел на нее, и сына, изо всех сил делающего вид, что он осознает все происходящее. — Мама, я би-любознателен! — услышав заявление юноши, миссис Стотч казалось, что она вот-вот свалится в обморок. Так Леопольд Стотч и оказался в этом… едва ли не концлагере. Атмосфера в этом жутком месте давила на парня, ему казалось, что если он сейчас сделает лишний вдох, то его вновь заставят молиться ровно сотню раз, стоя на коленях перед иконой Господа. Все вокруг были, как один, похожи на зомби из видеоигр. Вот только в игры Леопольд с самого детства погружался с огромным удовольствием, а из этого лагеря парень был готов бежать сверкая пятками. Да и от зомби хотя бы можно расслышать, чего они хотят. А эти бедные безжизненные дети то и дело повторяли и повторяли непонятные молитвы и законы из Библии. Баттерс даже не понимал, что он сделал не так, чтобы оказаться в этом… как бы иронично это ни звучало, аду. За месяц проживания здесь парень едва ли понял, в чем заключаются правила лагеря, а некоторые наказания казались настолько абсурдными, что парень боялся даже лишний раз повернуть голову в сторону других ребят. Но юноша привык, уж очень часто ему доводится нести наказание за свои поступки. Парень находился в лагере «Новая Грэйс» вот уже месяц. Практически все, кто был здесь в день приезда Баттерса, мертвы. Каждый день на смену покончившим с собой ребятам приезжали новые будущие жертвы морального давления. Но один человек был рядом с Баттерсом все время и держал голову более-менее холодной, если сравнивать с остальными. Он хотя бы был способен на диалог, хоть и не без странностей. «Без Брэдли я бы и сам застрелился от одиночества», — подумал Леопольд, бесстрастно ковыряя вилкой в тарелке с холодным обедом. Парень оторвал взгляд от тошнотворного салата из печени и посмотрел на соседа, сидящего перед ним. Кудрявый юноша грыз ногти и тревожно бурчал себе что-то под нос, упершись взглядом куда-то в стол. Баттерс не мог не отметить, что внешность друга была довольно приятной. Золотистые кудри неряшливо спадали на лоб, очаровательно кривоватые зубки раскусывали кожицу на кончике пальца парня, оставляя за собой краснеющую вмятину. Наконец подняв голову и осмотревшись вокруг, Баттерс отметил про себя, что все напряжены даже чуть больше обычного. Это заставляло нервничать. Казалось, никто в столовой не собирается даже притрагиваться к мерзкому творению агрессивной местной поварихи. Хоть Леопольд и не пробовал блюдо на вкус, глядя на него, он был уверен, что салат уже кто-то переварил и изрыгнул до того, как это сделал Баттерс. Парень недовольно покосился на вожатых, которые за месяц жизни в лагере ни разу не притрагивались к еде на глазах у детей. Внезапно прозвучал выстрел. Баттерс вздрогнул, прикрыл рукой одно ухо и зажмурил глаза. Он так и не мог смириться с этим звуком, хоть парню и доводилось слышать его несколько раз ежедневно. Юноше захотелось расплакаться прямо здесь, выбросить куда-то блевотный салат вместе с тарелкой и закричать, убежать домой, к маме с папой, к своим друзьям. Но Леопольд боялся, что вслед за таким «бабским» поведением так или иначе последует наказание. Либо от работников лагеря, либо от родителей, либо от друзей, которые и без того постоянно подтрунивают над Баттерсом. Внезапно Стотч почувствовал теплые прикосновения к своей руке. Он приоткрыл глаза и встретился взглядом с соседом напротив. Рука Брэдли накрывала руку Баттерса, а во взгляде было столько нежности и обеспокоенности, что Стотч невольно улыбнулся. Он рассматривал руку парня напротив: поврежденную, с кривыми ногтями, обгрызанными под корень и всю в красных вмятинах — укусах. Парню хотелось сидеть здесь вечно, чувствуя поглаживания пальцев с грубой кожей и не думая ни о чем, что происходит вокруг… Вокруг? Внезапно взгляд Леопольда переменился. Парень быстро одернул руку, испуганно оглядываясь по сторонам, не заметил ли кто, как Стотч контактирует с другим мальчиком. Где-то в груди неприятно покалывало, в ушах слышался стук сердца. Баттерсу казалось, что сейчас его снова накажут. Выровняв дыхание, Леопольд осмотрелся и понял, что Брэдли нет на месте. Куда он делся? Баттерс вновь оглянулся по сторонам и увидел светловолосую макушку, скрывающуюся за дверьми выхода из столовой. Стотч тут же ринулся следом за другом, едва успевая не потерять из виду его силуэт. Уже давно выученный звук шагов Брэдли привел Баттерса в туалет. Он осмотрелся, прошел вдоль кабинок, остановившись у предпоследней. Оттуда доносились всхлипы и тяжелое дыхание. Баттерс постучался в дверь. — Брэдли? — мальчик дернул за ручку двери, но та не поддалась. Дверь была заперта. — У-уходи, Баттерс, — дрожащим голосом прошептал Брэдли. — Почему ты убежал? Что произошло? Ты тоже испугался, что нас накажут? — Баттерс обеспокоенно смотрел куда-то словно сквозь дверь и по-прежнему не отпускал ручку. — «Тоже»? — внезапно дверь в кабинку приоткрылась, и взгляды юношей встретились, — что значит «тоже»? — Брэдли смотрел какое-то время заплаканными глазами на Баттерса в недоумении. Вдруг, лицо парня переменилось, щеки покраснели, а глаза расширились, — стой, я подумал… Я подумал, что тебе мерзко от моих прикосновений. — Что? — это было так громко, что Баттерс прикрыл себе рот рукой и продолжил шепотом, — Брэдли, у меня даже в мыслях подобного не было! Кудрявый блондин молча смотрел на Стотча и, решив, что ситуация уже не станет хуже, сказал: — Ты мне нравишься, Баттерс. Очень, очень нравишься, — парень дрожал и смотрел куда-то в пол, его глаза начали блестеть от подступающих слез, — Мне тяжело находиться рядом с тобой, это неправильно, мне кажется, я- мне стоит уйти? Если ты этого хочешь, ты больше меня не увидишь, правда, только не говори, что это неправильно, я знаю, я и сам все понима- — Ты мне тоже, — с трудом Леопольд прервал этот поток бреда и растерянно улыбнулся, — ты мне тоже нравишься, — стоило Баттерсу только выговорить эти слова, как послышались тяжелые шаги совсем близко к туалетной комнате. Глаза юношей вдруг округлились. Прилил адреналин. Баттерс почувствовал, как его хватают за худую ручку и утягивают к себе в тесную кабинку, закрывая за ним дверь. В туалет зашёл, кажется, кто-то из вожатых. Как минимум, взрослый. Брэдли прислонил раскрасневшегося то ли от испуга, то ли от смущения Баттерса спиной к стенке кабинки, а сам прижался к нему спереди. Стотч зарылся носом в шею Брэда, прикрыв большие глаза. На несколько секунд парни даже забыли, как дышать. Баттерс, несмотря на напряжение ситуации, с жутким смущением понял, что ему в живот упирается возбужденный… орган любовника. Человек, судя по звукам, оказался прямо возле их кабинки. Было отчетливо видно тень под дверью. «Тут что, других кабинок нет?!» — раздраженно подумали мальчики. Они с ужасом смотрели на щеколду, которую не успели закрыть, и осознавали, что сейчас будет. Вдруг послышалась музыка. Христианский рок. Это был звонок телефона. Неизвестный взрослый удалился из туалета, и мальчики наконец смогли глубоко вдохнуть давно кончившийся в легких свежий воздух. Брэдли нежно поцеловал Баттерса в лоб, тот, в свою очередь, смотрел куда-то в пол и совсем не знал, как ему себя вести. Брэд взял парня за лицо, притянул к себе — хоть и небольшая, но ощутимая разница в росте давала о себе знать — и поцеловал. Вопреки стеснению, Баттерс со всей своей неопытностью ответил на поцелуй, зарывшись руками в блондинистых кудрях любовника. Брэд не мог поверить, что это наконец происходит с ним. После стольких ожиданий, после тихих, чтобы сосед не услышал, рыданий в подушку, спустя множество бессонных ночей. Наконец-то. Парень был без ума от Леопольда, он думал о парне все время и смотрел на него каждый раз, когда выдавалась такая возможность. Брэд не мог поверить, что его такие неправильные и грязные чувства взаимны. Брэдли аккуратно положил руки на ягодицы Стотча и сжал, вызвав у Баттерса шумный выдох. Леопольд, недолго думая, опустился на покрытые синяками и корочками после длительных молитв коленки, прямо перед Брэдом, на что тот слегка отстранился, вопросительно глядя на любовника. Не веря своим глазам. Баттерс за бедра притянул парня поближе и расстегнул ширинку на его штанах, высунув мягкий влажный язычок. На него тут же плюхнулась головка большого твердого члена. «Знакомый вкус…», — удивленно подумал Стотч. Баттерс неумело водил языком по члену, посасывая головку — у него не получалось взять в рот больше. Но, судя по откликам любовника, Брэдли это ничуть не волновало. Кудрявый блондин зажмурил глаза, грызя большой палец, дабы приглушить стоны. Юноша изо всех сил старался не толкаться в глотку любовника, понимая, что тот совсем не имеет опыта. Но, все же, Брэдли не смог отказать себе в удовольствии и пустил пальцы в волосы Баттерса, с нежностью перебирая золотистые локоны. Потом чуть сжал их и легонько потянул на себя, заставляя юношу податься вперед и вобрать член поглубже. Стотч промычал, и в горле звук отдался вибрацией, заставляя Брэдли сжать светлые волосы любовника в кулак от удовольствия и простонать что-то невнятное. Вдруг Брэд освободил рот едва ли наловчившегося Баттерса, взял его за узкие плечи и с легкостью поднял на ноги, попутно поворачивая спиной к себе. Брэдли взял двумя пальцами нижний краешек футболки Леопольда и легонько надавил другой рукой на челюсть, заставляя юношу невольно открыть рот и стиснуть кусочек ткани в зубах. Брэдли слегка смочил пальцы слюной и погладил Стотча по груди, соскам, вызывая у того мурашки и легкие подрагивания от приятно холодящей нежную тонкую кожу влаги. Брэд пересчитал пальцами каждое ребрышко Баттерса, опускаясь все ниже и ниже к ширинке и попутно почти невесомо царапая кожу обкусанными ногтями. Парень упирался обнаженным членом между ягодиц Баттерса, и тот чувствовал его тепло даже сквозь штаны. Добравшись до ширинки, Брэд без труда расстегнул ее и спустил штаны вместе с трусами вниз, зачем-то сам тоже опустился на колени и легонько похлопал любовника по спине, чтобы тот выгнулся. Баттерс хотел было повернуться, дабы понять, что сейчас происходит, но был грубо впечатан лицом в стенку кабины туалета, недовольно выдохнув. — Не поворачивайся, пока я не разрешу, — это было совсем непохоже на Брэда, но Леопольд доверял ему, потому послушно расслабился и прикрыл свои голубые глазки с длинными светлыми ресничками. Внезапно, Стотч почувствовал что-то очень странное в районе ануса… Это было необычное, неловкое ощущение и при этом какое-то… расслабляющее и приятное. Что-то склизкое и мокрое касалось его, ласкало складочки и едва проникало внутрь кончиком, игриво массируя нежную кожицу. И только тогда Баттерс понял. Это был язык. От резкого осознания парень вздрогнул и начал брыкаться: — Брэд, что ты делаешь?! Там же грязно! — парень пытался высвободиться из хватки кудрявого, но тот лишь крепче впечатал его в стену. — Все в порядке, я видел в журналах, так все делают, это нормально. Брэдли проник языком внутрь, худощавыми, но достаточно сильными руками раздвигая ягодицы Леопольда и иногда заменяя язык пальцами. Баттерс вел себя тихо — закусил кусочек рубашки, что была накинута поверх белой футболочки. Но в какой-то момент юноша почувствовал несколько пульсирующих, приносящих удовольствие движений у себя внутри, не сдержался и сладко простонал, уже забыв про стеснение. От ушей его любовника этот сладкий звук не укрылся, и тот продолжил поглаживать заветный бугорок внутри. Вдруг, Брэд отстранился и Баттерс хотел уже было расстроенно выдохнуть, но тут же почувстовал, как любовник обнимает его со спины, а в анус упирается пульсирующая влажная головка. Стотч выгнул спину в ожидании. Брэд нежно и аккуратно начал входить, дыша парню в шею и слушая, как тот сладко постанывает своим высоким голоском. Но вдруг послышались шаги прямо на входе в туалет. Брэд плотно закрыл Баттерсу рот рукой, но медленно продвигаться внутрь не перестал. Кажется, судя по шагам, это был все тот же вожатый, но в этот раз он зашел в соседнюю кабинку. Прямо через стенку, к которой прислоняется Баттерс. Сдерживаться было почти невозможно, и Леопольд старался сфокусировать взгляд, но когда перед глазами то и дело маячит одна и та же серая стенка это сделать трудновато. Наконец, войдя внутрь наполовину, Брэд вдруг резко вошел до конца, проезжаясь членом по простате, заставив Баттерса содрогнуться и распахнуть глаза, открыв рот так широко, что на вид он словно кричал. Без звука. Баттерс едва ли мог сдерживаться. «Господи, ну почему этот старый пень ссыт так долго?!», — в гневе думал Стотч, хоть это и не было похоже на его типичное поведение. Как вдруг Баттерс почувствовал, что рука любовника гладит его по бедру и движется прямо к члену, который уже давно молил о разрядке. Итак, Баттерса конкретно трахают, очень умело дрочат ему и он не может ни пошевелиться, ни издать малейший звук. Юноши тихо трахались под звуки чужого справления нужды, и, несмотря на все стеснение и страх быть замеченным, Баттерс получал от этой ситуации такой нереальный кайф. Это были абсолютно новые ощущения для Стотча, несравнимые ни с чем. Нет, конечно, парень уже пробовал мастурбировать, когда родители были дома, но тогда страх быть замеченным не возбуждал, а вовсе наоборот, вызывал мысли о предстоящем наказании и сбивал весь настрой. Перед глазами Баттерса уже была не просто серая стенка, а искры, нет, целый салют. Салют в его честь. Почувствовав сильную пульсацию что сзади, что, кхм, спереди, Стотч Закатил глаза, стиснув в зубах рубашку так крепко, что та, кажется, слегка треснула по шву. Юноши кончили одновременно. Брэдли — в Баттерса, а тот, в свою очередь, на стенку кабинки туалета, вновь ставшую скучной и серой. «Меня накажут», пронеслось у Баттерса в голове, и тут же забылось. Да, накажут. Но это будет потом. Сейчас юноша старается тихо отдышаться, что у него совершенно не выходит. Брэд обнял своего милого Баттерса со спины, шепча ему на ушко слова любви, заставляя того снова впадать в краску, будто они не бессовестно трахались здесь только что. Но вдруг Стотч напряженно замер. Он не слышал, чтобы кто-то выходил из туалета, хотя дверь в эту комнату была тяжелой и очень громко хлопала. В воздухе ощущалось чье-то присутствие, слышалось небольшое шуршание и тяжелое дыхание. Но напряжение в комнате было резко разрезано шлепком, громким и четким. Баттерс, а следом за ним и Брэдли, выглянули из кабинки и не поверили своим глазам. — Папа! — возмущенно взвизгнул Леопольд, совсем забыв о том, что он и сам был в кабинке не один, — какого хрена?! Прямо напротив кабинок, опираясь на раковины для мытья рук, его отца трахал священник, мистер Макси, тот самый, что направил Баттерса в этот лагерь. — Баттерс, почему ты здесь?! — вместо оправданий пошел в наступление мистер Стотч, второпях отталкивая от себя священника и натягивая штаны, — я смотрю, лагерь совсем не помогает тебе исправиться, — мужчина с презрением покосился на мистера Макси, что с недоумением наблюдал за сложившейся ситуацией. — Но пап, я обнаружил тебя с мужчиной! — Что ж, видимо, би-любознательность передается по наследству, — улыбнулся мистер Стотч. Баттерс улыбнулся в ответ и взял за руку своего новоиспеченного парня. — Но ты все равно наказан на три недели, — скрестил руки на груди мужчина. — Ну вот, опять наказан… —  расстроенно опустил взгляд Леопольд.