Наверное, сегодня не ваш день

«5.9 5.9 5.9… общий балл 11.8. Не сговариваясь. Так вышло. Не ваш сегодня день. Чего-то не хватило.» — эхом вновь и вновь проносилось а мыслях. Поникшая Женя сидела после проката, едва сдерживая нахлынувшие слёзы, грозящие вот-вот вырваться наружу целым потоком. Можно было ожидать нескольких 5.9 за технику, ведь помарки действительно были, но артистизм… Она столько собственных чувств постаралась вложить в эту сказку, в эту грустную, за душу берущую историю, но им всё ещё чего-то не хватило… А будет ли судьям когда-нибудь всего хватать? Вопрос вполне можно считать риторическим. А Даня! Как он играл! Это же было просто незабываемо! Сердце фигуристки даже на мгновенье замирало, будто этот холодный, бесчувственный взгляд обращён к ней, Жене, а не к её героине Герде. И после всего этого оправдать оценки словами «Наверное, сегодня просто не ваш день»?. В этом мире вообще знают понятия «честность», «честное судейство», «справедливость»? Видимо, нет. Сейчас совсем некстати было с кем-либо это обсуждать, отвечать на вопросы, слышать сожаления. Хотелось поскорее оказаться дома и переварить, так сказать, случившееся. — Наплюй ты на них, — в очередной раз пытался немного ободрить Женю Даня. Она ничего не ответила, просто подошла и обняла его: мол, спасибо. От этого стало немного легче, но тяжесть всё ещё ощущалась где-то внутри. Женя понимала, что, пожалуй, все эти оценки и вправду не столь важны, ей просто надо отпустить ситуацию, как это сделал Даня. Но у спортсменов всё иначе, всё не так просто. И не знаешь, хорошо ли это, плохо ли… — Ладно, пупс, давай я тебя домой отвезу. Всю дорогу домой Женя провела на плече Дани. Они не разговаривали: ей просто надо было подумать, а он всё понимал и не докучал своей болтовнёй. Когда они успели доехать, подняться, войти в квартиру, Женя не помнила, поскольку была целиком и полностью погружена в себя. Она просто шла за Даней, не задумываясь. И только у себя дома Женя немного отмерла: предложила чай (прогресс, учитывая то, что она не произнесла ни одного слова с момента выхода из раздевалки), сходила переоделась и даже заговорила на тему сегодняшнего проката, то Даня ее остановил: — Давай не сегодня, пупс. Ты устала, отдохни, выспись, а потом обсудим, — Даня в два шага преодолел расстояние между ними, мягко провёл рукой по волосам девушки и поцеловал в лоб, — Спокойной ночи. Сердце фигуристки который раз за день замерло, но не как во время «Кая и Герды», не как в момент оглашения оценок, а как тогда, за ширмой, как в номере с человеком-пауком, как всякий раз, когда он внезапно обнимает её сзади, когда она просто видит его лучезарную улыбку. Всё вдруг стало таким мелочным: и усталость, и оценки, и непонятный мотив судей — всё, кроме него. Почему же она раньше не замечала, каким заботливым он может быть? Или замечала, но лишь подсознательно? Быстрее, чем Женя успела бы подумать, она поймала одной рукой его руку, останавливая его попытку оставить её, другую неспешно протянула к щеке парня, провела тыльной стороной ладони вверх к виску, немного подалась вперёд и аккуратно коснулась манящих губ. Так просто, так легко, но как же непростительно долго решалась она на этот шаг. И как же сразу светло стало на душе, аж до мурашек по телу, до сумасшедшего ритма сердца, какого даже после труднейшего выступления не бывает, до жара, словно не то просто лихорадит, не то огонь где-то внутри пылает — и всё это способен вызвать в ней лишь он. Где же ты, Данечка, раньше был?