Под пороховыми цветами

Аказа чувствует, как его рот наполняется слюной - настолько густ человеческий запах, что его окружает. В поисках голубой паучьей лилии он попал на какой-то праздник в городе, который, кажется, является охотничьими угодьями другого демона, но тот наверняка не настолько силен, чтобы бросить ему вызов. Он чувствует себя выхолощенным - такой сильный, допущенный в Его ближний круг, а занимается каким-то собирательством. Его мысли прерывает звук, похожий на раскат грома, в поисках источника звука он поднимает голову и видит цветную вспышку в небе. Расцветающие фейерверки завораживают демона, словно некая сила удерживает его на месте. Пока он любуется зрелищем, в его голове не остается ни единой мысли. Что-то зудит в голове, смутное воспоминание, которое все никак не получается ухватить. Аказа должен вспомнить, выяснить, почему вид этих пороховых цветов заставляет его замереть. Он почти чувствует, как пальцы смыкаются на этом кусочке памяти, когда неожиданно его приводит в чувство прикосновение сильной руки к плечу. - Молодой человек! - кричит кто-то, наклонившись к его уху так близко, что будь Аказа человеком, голос оглушил бы его. Он оборачивается к обладателю голоса и его первая мысль – «красивый». Мужчина и вправду красив: пронзительные янтарные глаза, длинные золотистые волосы с красными кончиками и очень недурное сложение, настолько недурное, что к своему стыду Аказа далеко не сразу понимает - литые мышцы на его груди облегает ни что иное, как униформа Отряда истебителей демонов. Он уже готов драться, но вовремя вспоминает, что прямо сейчас, под человеческой личиной и в толпе людей, охотник не заподозрит в нем демона. Мужчина выжидательно смотрит на него, и Аказа понимает, что тот задал вопрос, который Аказа пропустил мимо ушей, слишком занятый любованием телом охотника. Видимо, он понимает, что Аказа не услышал его, прочищает горло и повторяет: - Ты в порядке? Только что ты выглядел ужасно расстроенным! В такое время суток в городе может быть небезопасно, нельзя так теряться в собственных мыслях! - Расстроенным? - бормочет Аказа, зачарованный тем, насколько красивее становятся глаза незнакомца, когда в них отражаются огни фейерверков. - Ты плакал! - кричит тот, и Аказа начинает подозревать, что причина такого громкого голоса - вовсе не шум толпы. Аказа в замешательстве прикасается рукой к своему лицу и чувствует влагу - похоже, что он и вправду плакал, когда охотник наткнулся на него, но причина слез неведома даже ему самому. Под «небезопасностью» охотник, должно быть, подразумевает того самого демона, который обосновался в этом городе. Какое убожество, так быстро дал себя вычислить. Но зато самому Аказе повезло, что этот охотник прибыл в город именно сейчас, одновременно с ним. Аказа наконец кивает, давая понять, что понял предупреждение, его взгляд по-прежнему сосредоточен на очаровательном лице блондина. Охотник улыбается, и эта улыбка кажется Аказе ярче наступающего рассвета. - Превосходно! Береги себя! - напутствует мужчина и разворачивается, чтобы уйти. Аказе жаль отпускать его, не только потому, какая он отрада для глаза, но и по другой причине - его боевое мастерство очевидно, как по сиянию ауры, так и по мозолям на натруженных руках (руках, которые придают мыслям Аказы совершенно иное направление, но эта мысль - для другого раза). Местный демон ему совершенно точно не ровня, и Аказа сам был бы не прочь оказаться на месте того демона. Сойтись с ним в битве, встретить клинок кулаком, почувствовать, как кости ломаются и плоть рвется под неукротимой силой Высшей Луны. Но гораздо больше и гораздо отчаяннее Аказе хочется увидеть, как это горло сожмется, глотая демоническую кровь. Он хочет вцепиться в эту плоть зубами и смотреть, как рана мгновенно срастается. Они едва встретились - краткий миг под пороховыми цветами - но Аказа не возражал бы провести целое столетие, узнавая его получше. В глупом порыве Аказа хватает его за руку, не давая исчезнуть. Мужчина оборачивается, недоуменно глядя на Аказу, и тот наобум спрашивает, как его зовут. Он - Ренгоку Кеджуро, и Аказа перекатывает имя в уме, смакуя. - А тебя? - спрашивает Рен... Кеджуро. - А... Хакуджи, я Хакуджи. - Тебе что-то нужно, Хакуджи? Как любезно со стороны Кеджуро предлагать помощь «Хакуджи», который так странно себя ведет, улыбаться ему, не зная, что он может вырвать тебе горло в мгновение ока, между вспышками фейерверков, а твои крики заглушит очередной взрыв. Но ничего подобного Аказа не сделает - еще рано, хотя Кеджуро уже достаточно силен, но у него еще осталось время до того, как их встреча станет неслучайной. Охотник с таким задором станет Столпом очень скоро, и тогда Аказа, палач Господина, явится за ним - убить или обратить. О, как же сам Аказа надеется на второй вариант. Поэтому вместо того, чтобы шокировать гостей праздника, «Хакуджи» отвечает: - Тебе стоит держаться подальше от северной части леса, я слышал там какой-то странный шум. Кеджуро едва заметно хмурится, прежде чем с улыбкой поблагодарить его за предупреждение. Аказа наблюдает за его уходом и готовится идти следом. Он ничего не имеет против местного демона, но готов пожертвовать им, чтобы разок взглянуть на Кеджуро в бою, прежде чем выйдет против него сам. Его останавливает вспышка боли в голове. Господин теряет терпение - Аказа здесь не ради развлечения, а на задании. Он вздыхает, возвращаясь к поискам ярко-голубого среди темной зелени. Во время своих поисков он думает о Кеджуро: с клыками его улыбка станет еще обворожительнее. Несколько коротких лет спустя, когда Аказа оказывается рядом с поездом, сошедшим с рельс, чтобы прикончить сопляка с сережками-ханафуда, и чувствует жар как от солнца, он не может сдержать улыбки. Пора, наконец, представиться. Пора Кеджуро встретиться с Аказой. - Отличный клинок, - хвалит он, и когда Кеджуро с пылом бросается в бой, Аказа чувствует, как в его окрыленном сердце расцветают фейерверки.