Трудный возраст

      — Дуешься?       Уилл нашел Китти в уже знакомом ему закутке с английской классикой. Тот забрался коленями на сиденье стула, опирался локтями на стол и, судя по стопочке шаблонов, воевал с геометрией.       Кит поднял голову, почесал карандашом морщинку на лбу и снова уткнулся в справочник:       — Нет.       — А по-моему, дуешься, — стараясь, чтобы голос звучал не слишком радостно, сказал Уилл, — сядь нормально. Во-первых, сам виноват, во-вторых, если библиотекарь увидит — тебе открутят голову.       Кит несколько секунд балансировал на двух ножках стула, затем с легким стуком опустил его на четыре ножки и медленно, морщась, сел на самый краешек. Библиотекарша, несмотря на свой миниатюрный и хрупкий вид, была той еще фурией, умудряясь держать в страхе не только студентов, но и преподавателей.       — Первая беседа прошла не очень удачно?       Кит бросил на Фарлоу проницательный взгляд и подозрительно спросил:       — Калвер прислал?       — Нет, — покачал головой Уилл и плюхнулся рядом на стул напротив, — репетицию отменили, а у тебя на завтраке было очень сосредоточенное выражение лица, поэтому я решил заглянуть и спросить, как ты?       На самом деле, обдумав слова Калвера, Уилл воспринял его «Все зависит от тебя», как побуждение к действию. Он знал, что Майерс точно ни с кем не встречается, что он предрасположен к однополым отношениям (иначе не реагировал бы так на прикосновения Уилла — физиология физиологией, а мозги так просто не заменишь, они изначально должны быть «скрученными»), знал, что Калвер только предоставил ему шанс сблизиться с Китти и этим шансом надо пользоваться. У них уже было минимум две беседы, которые не кончились обидой или дракой, а значит, Кит тоже настроен на нормализацию отношений. Так неужели Уилл не в состоянии соблазнить и влюбить в себя одноклассника? Начинать надо с дружеских отношений — это Уилл знал точно, поэтому решил, что поддержка и участие — лучшие инструменты, чтобы расположить к себе Майерса. Так что мотивы Фарлоу были действительно искренними.       Кит некоторое время выискивал в его словах подвох, не нашел и сдался.       — Сам разговор прошел нормально, если тебя это беспокоит, — сухо сказал он. Конечно, если можно назвать «нормальным разговором» унизительное положение лежа на чужих коленях с голой, горящей от ударов задницей. Кит предполагал, что они сядут друг напротив друга на диван, он просто перечислит происходящее с ним за последние четыре дня, после чего они обсудят все, что захочется обсудить Калверу, и его отпустят в спальню. Увы, Кит мог предполагать все, что угодно, а Калвер поступал так, как ему хотелось.       — Тебя наказали раньше, — догадался Уилл, — за что хоть?       Кит аккуратно поерзал, пытаясь найти более удобное положение, и уныло перечислил:       — За опоздание, за неподобающий вид, за «D» по информатике и за то, что назвал тебя треплом в прошлую пятницу.       — Ого! — оценил Уилл и сочувствия в его взгляде заметно прибавилось, — сколько из них были линейкой?       — Последние двадцать пять, — пожаловался Кит, — я не ожидал, что это будет так сложно.       — Терпеть боль?       — Причем тут боль, — Кит поморщился. Весь сегодняшний день его не покидало ощущение, что он опоздал на поезд и бежит за последним вагоном, силясь его догнать, — я не в состоянии контролировать столько вещей одновременно. Учебу, Правила и себя.       Уилл фыркнул. Увидел помрачневшего Кита и сразу попытался сделать вид, что его «фырк» не насмешка, а просто одна из реакций.       — Сразу все и не получится. Будешь гнаться за всеми зайцами, ни одного не поймаешь, схлопочешь за каждого, — не то, чтобы Уиллу подсказывал собственный опыт, но ведь он-то сам привыкал к правилам постепенно. Калвер выставлял новые требования по мере необходимости, а Кит получил уже сформированный список, — начни с чего-то одного, привыкнешь — добавляй еще что-то…       — Ага, и забудь на ближайшие пару месяцев о том, чтобы сидеть, — проворчал Кит. Эта мысль пришла в голову ему самому, по этой причине он сейчас и воевал с параболами, а не рылся в библиотеке в поисках редких эпизодов из биографии королевы-девственницы, которых не было в учебнике и справочнике по истории.       — Не преувеличивай, — беззаботно отмахнулся Уилл, — в ближайшее время тебе и так это светит. А если ты будешь получать за меньшее количество косяков, максимум, что тебе грозит — неудобная ночь, не более.       Кит бросил на него хмурый взгляд исподлобья и решительно подтянул к себе конспект. Хорошее отношение Уилла, сочувствующий тон, готовность выслушать или дать своеобразный совет, казались ему подозрительными. Что бы Калвер не говорил о «просто разговорах», вероятно, Уилл был тем самым наблюдателем, невольным шпионом, приставленным осуществлять этот самый контроль «двадцать четыре на семь». Нет, конечно, вряд ли Фарлоу сам в восторге от этой ситуации, ему приказали, а он выполняет, но Киту претила мысль, что его считали настолько несмышленым. Эта манера Калвера предполагать, что он слаб, что он не в состоянии вынести такого типа отношений без поддержки, страховки и присмотра, вызывала острое желание доказать обратное.       «Ты хочешь плакать? Вымыться с кипятком, спрятаться в шкаф?» — как будто он действительно ребенок, способный устроить трагедию из-за порки.              Или эти длинные разговоры после наказания. Нет, ему действительно стало легче, спокойнее, наверное Калвер пользуется какими-то своими педагогическими фишками, но зачем потом повторно присылать Уилла? Репетицию ему отменили, как же! Просто Калвер приказал устроить очередной сеанс психотерапии, потому что не уверен, что шестнадцатилетний оболтус в состоянии трезво оценить последствия собственных же желаний! Бесит!              Самое обидное, что головой Кит понимал, что беспокойство Калвера вызвано, собственно, благородными мотивами, заботой, а не желанием указать ему на его несостоятельность. Но ощущение, что ему приставили няньку, не пропадало.       — Что ты там такое черкаешь? — Уилл извернул шею под немыслимым углом, силясь прочитать задание, — ты шаблон неправильно на координатах разместил, а значит решение будет неверным. Помочь? Я только за сумкой сбегаю?       Кит с трудом сдержал рвущиеся обидные слова. В конце концов, как раз если он будет избегать Фарлоу, активно демонстрировать, что помощь ему не нужна, это, во-первых, и будет выглядеть по-детски, а во-вторых, может вызвать у Калвера подозрения. Нет уж, пусть Уилл крутится рядом, по крайней мере, так у него всегда будет возможность слить дезу. Непонятно пока зачем, но мало ли. Кит читал об этом — там раскрытых шпионов продолжали держать возле себя. Тем более выгодно, чем быстрее они справятся с уроками, тем быстрее Кит сможет вернуться в комнату. А читать и лежа на животе можно.       — О! Круто! Спасибо, — вымученно изобразил энтузиазм он. Но Уилл, видимо, решил, что его гримаса — отражение его ноющей задницы, потому что просиял и радостно укатился из библиотеки, попросив никуда не уходить.       Сегодняшний день Уилл смело записал себе в актив. Майерс оказался тем еще дубом, которому разжевывать элементарное пришлось целых четыре раза. Да, он раздражался (понятно от чего), ерзал (тоже понятно от чего) и закатывал глаза на попытки блондина объяснить «необъяснимое». Но во-первых, своего Уилл добился — до Майерса пусть как и до жирафа, но дошло, а во-вторых, они провели сегодня два часа вместе. Хорошо бы, конечно, постоянно делать уроки вдвоем, но у них было не так уж и много общих предметов. Где-то в глубине души Уиллу хотелось, чтобы Кит тормозил поменьше, но с другой стороны, этот его беспомощный взгляд на плоскость координат был невероятно умилительным. Уилл надеялся, что не выглядит так же, когда они пишут очередное изложение или характеристику правления кого-то там. В конце концов, язык и литература вызывали у него тоску и скуку, а не абсолютное непонимание — зачем это в принципе существует.       Задержавшись перед знакомой дверью, Уилл привычно замер на несколько секунд, давя в себе предвкушение и настраиваясь на Игру. Начало недели можно было назвать удачным — он сдал все задания, учителя были им довольны, тренер тоже. Оставалось надеяться, что и Калвер не найдет причин для недовольства.       Уилл уверенно постучал и дождался разрешения войти. Киту было спокойнее со светом, а вот сам Уилл любил уютный и таинственный полумрак кабинета — глубокие тени, мягкие очертания мебели. Это все создавало какую-то театральную атмосферу, отделяя жизнь Уилла на ту, которая здесь, и ту, которая оставалась за дверью. В кабинете можно было быть искренним, здесь было безопасно, здесь можно было не думать о внешних проблемах и школьных заботах, сосредоточившись только на выполнении приказов.       Мальчик отработанным десятками раз движением повесил сумку на крючок вешалки, аккуратно разулся и встал на свое место возле дивана. Колени привычно приняли на себя вес тела, плечи расправились, запястья скрестились. Уилл склонил голову, показывая, что готов, и закрыл глаза, вместе с картинкой отсекая от себя все лишнее.       Вот скрипнул стул, когда учитель потянулся за чем-то, шорхнул ящик. Тихо поскрипывала ручка по бумаге. Когда Уилл зашел, он видел, что перед воспитателем оставались еще три тетради, но даже если бы их был десяток, ровно в восемь Калвер отложит их на угол стола. Если, конечно, Фарлоу не рассердил своего Доминанта настолько, что тот предпочтет, чтобы он весь отведенный час простоял на коленях, безжалостно игнорируемый и не удостаиваемый даже взгляда. Знакомый звук, когда Калвер захлопывает футляр для очков, стал сигналом, что время пришло. Уилл открыл глаза. Весь его мир сузился до двух комнат, до жесткого ворса ковра, кусочка дивана и пары ног в домашних туфлях — всего, что на данный момент попадало в поле его зрения. Но сейчас Калвер задаст ему вопрос и можно будет поднять голову.       — Ты не был на репетиции сегодня, — не совсем вопрос, скорее утверждение. Уилл на мгновение задумался, как Калвер узнал об этом, а затем послушно поднял глаза.       — Да, сэр. Мисс Олдман отпустила нас, — это правда. Уилл даже не успел переодеться. Сухонькая мисс Олдман, которая даже к сорока годам умудрялась сохранять безупречную фигуру, что было совсем не удивительно в связи с ее родом деятельности, очень громко и выразительно ругалась с кем-то в тренерской. Вообще, Уилл смутно представлял себе, каким надо быть камикадзе, чтобы в принципе возразить ей, но этот кто-то обладал гудящим басом и отсутствием инстинкта самосохранения.       — И где ты был? — причины Калвера не заинтересовали, а Уилл ощутил смешанное чувство благодарности и удовлетворения. За ним присматривают, а еще — ему верят. И да, хотя Уилл понимал, что большинство других бы уже взбрыкнули, ему было приятно внимание учителя.       — В библиотеке, — Калвер зашел ему за спину и Уилл с трудом удержался от желания обернуться, — помогал Киту с геометрией, сэр.       Калвер позади хмыкнул и Уилл едва не застонал от удовольствия, почувствовав как пальцы учителя мягко погружаются в его волосы. Впрочем массаж тут же сменился тянущей болью — Калвер оттянул его голову за волосы, заставляя запрокинуть ее и встретится с ним взглядом.       — Я надеюсь, твоя помощь не заключалась в том, что ты сделал задание за него? — строго спросил он.       — Нет, сэр, — тут же отозвался Уилл. Давать списывать его отучили еще в младшей школе, впрочем, это не мешало ему помогать и подсказывать время от времени, — я только объяснил сам принцип решения.       Калвер кивнул и отпустил его волосы. Скользнул рукой по шее вниз, под воротник, касаясь прохладными пальцами теплой кожи.       — Раз ты сегодня не вымотан и полон энергии, пожалуй на этот раз я позволю себе чуток побольше, — скорее для себя, чем для Уилла, сказал он, — к тому же, если верить моим наблюдениям, с нашего прошлого раза ты вел себя хорошо. Или я чего-то не знаю?       Уилл мысленно пробежался по своим поступкам с понедельника.       — Нет, сэр, — волнуясь, ответил он, — вы знаете все.       — Хорошо, — удовлетворенно отозвался Калвер, — тогда — марш в спальню. Даю пятнадцать минут, чтобы принять душ и раздеться.       Черт! Уилла осенило. Ну, конечно! Вот как Калвер понял, что он не был на репетиции. Он же пришел сюда прямо из библиотеки, не заходя в спальню, чтобы переодеться и принять душ. Сухие кончики волос, отсутствие привычного яблочного запаха… Естественно, Калвер заметил. А еще Уилл нарушил правило и не понял, когда ему дали шанс сообразить и сознаться во всем самому.       Этот чертов Майерс окончательно забил ему голову не тем, чем надо, зараза такая… Да и сейчас, вместо того, чтобы думать, что ему приготовил Калвер, Уилл занимается тем, что ругает Китти.       Когда Уилл вышел из ванной комнаты, Калвер уже ждал его. Мальчик попытался разглядеть, что тот принес сегодня из нижнего ящика комода, но воспитатель требовательно похлопал ладонью по матрасу.       — Ложись на живот. Ноги под себя.       Одеяла не было, как и больших подушек. Калвер всегда застилал постель по-другому, если предполагал, что их Игра переместится в кровать. Уилл почему-то любил эти простые, пахнущие порошком, бязевые простыни. У него дома были только шелковые комплекты всегда одного цвета — в тон дизайна комнаты. В них было скользко и уютно спать, а эта немного грубоватая ткань, которая ощущалась совершенно иначе, особенно, когда кожа становилась очень чувствительной, всегда ассоциировалась с Калвером. Его вкусы, его кровать, его правила и желания. Вдыхая привычный запах, Уилл послушно лег, как было приказано. «Поза отдыха» — так ее называла мисс Олдман — ее принимали после растяжки, чтобы дать отдохнуть мышцам и спине. Правда, когда ты одет в трико, лежать выпятив задницу не так унизительно, хотя для Уилла нагота давно перестала быть чем-то, чего стоило бы стыдится.       — Заведи руки за спину, Уилл, лбом в кровать, — матрас рядом немного прогнулся, принимая вес еще одного тела. Уилл чувствовал, как чужой взгляд оценивающе скользит по его телу. Пальцы Калвера жестко перехватили его запястья, звякнула цепочка карабина. Уилл чуть выгнулся, с каким-то внутренним трепетом ощущая, как ремешки плотно охватывают руки. Калвер поднимал их выше, заставляя выгибаться сильнее. Уилл медленно выдохнул, подчиняясь движению — плечи и руки заныли сразу.       — В этот раз ты не сможешь освободиться самостоятельно, — предупредил Калвер, фиксируя руки в вытянутом состоянии с помощью еще одного карабина, пристегнутого к ремню, обвязанному вокруг изголовья кровати, — следи за равновесием, я не хочу, чтобы ты что-нибудь себе сломал. Почувствуешь, что что-то не так — говори сразу.       — Да, сэр, — напряженно отозвался Уилл, аккуратно расставляя ноги шире. Так держать равновесие было легче. Конечно, Калвер все равно протянет дополнительный ремень под грудью, который будет страховать его, если он все-таки не удержится и всем весом повиснет на опасно вывернутых руках, но Уиллу казалось, что его выдержки хватит, чтобы устоять в любом случае. Подтверждая его мысли, Калвер еще и подушку ему сунул — Уилл практически касался ее кожей — страховка, если он таки завалится вперед.       — Ноги шире, поясницу прогнуть, — рука надавила на спину, по-хозяйски шлепнула и тут же погладила ягодицы, — сильнее, Уилл, что ты там от меня прячешь? Зафиксируй позу и не шевелись.       Казалось бы, за три месяца уже можно привыкнуть к такой открытости. Увы, хотя внутренне Уиллу казалось, что он давно уже готов ко всему, каждый раз оказываясь в подобном положении, он не мог сдерживать стыд, который окрашивал его щеки в красные пятна. Раньше Калвер не позволял себе быть так близко, не заставлял его демонстрировать себя открыто и с такими очевидными целями. Не хватало только таблички со стрелочкой: «Трахните меня пожалуйста. Я готов к употреблению. Я полностью в вашем распоряжении, сэр».       И это выбивало из колеи. Когда Уилл думал о том, какой вид открывается сзади… Он помнил как почти год назад пришел к мысли, чего ему хочется. Это было волнительно, но… но ответ Калвера был жестким, категоричным и бескомпромиссным. Попытки бунтовать привели сначала к наказанию, а потом безжалостному игнорированию. Уилл сдался через полторы недели. Сдался и согласился, что больше никогда не поднимет эту тему, а все произойдет только тогда, когда этого захочет Калвер. И так как захочет Калвер. И не раньше, чем Уиллу исполнится шестнадцать. Но даже после, Калвер не прикасался к нему иначе, чем пальцами или игрушками, но Фарлоу послушно молчал, понимая, что воспитатель прекрасно помнит все, о чем он просил. В конце концов, в этом тоже была своя прелесть.       Калвер чуть отодвинулся, с удовольствием разглядывая напряженное тело его мальчика. Плавный изгиб позвоночника, аккуратно очерченные чуть приоткрытые ягодицы, натянутые руки. Хрупкий, доступный и беззащитный, это определенно возбуждало. Уилл представлялся ему своеобразной дорогой игрушкой, в которую позволено играть только одному. Мужчина мягко провел рукой по бархатной коже, от напряженных колен по бедру и выше, считая позвонки. Затем также неспешно, скользнул вниз, между ягодиц, взвешивая в ладони яички. Уилл на прикосновение слабо выдохнул, чуть подался назад, перераспределяя нагрузку, от чего его ноги разъехались еще шире, а половинки раздвинулись еще интригующе. В ответ прилетел тяжелый шлепок, заставивший его покачнуться.       — Я непонятно выразился? — Уилл в ответ замотал головой. По ягодице медленно разливался жар. Как Калвер умудрялся каждый раз бить так по разному? То обжигающе и остро, то мягко и будто поддразнивая, а то и так, как сейчас — тяжело и не исключено, что до синяков. Мужчина же недовольно продолжал, — Тогда в чем проблема? Встань устойчивее, зафиксируй позу.       — Простите, сэр, — Уилл честно попытался встать как следует.       — Ты и так уже забрал у себя пятнадцать минут, — Калвер снова чуть надавил на его поясницу, заставляя оттопырить зад, — я в любом случае планирую успеть сегодня все, что приготовил для тебя. Но если времени не хватит тебе, это будет твоим личным горем.       Раньше Уилл, который, конечно же, не мог проигнорировать и не перечитать всю доступную ему информацию по нужной теме, не понимал, почему так важно сдерживать себя и контролируемый оргазм — такая распространенная практика. Понимание потом все-таки пришло — после такой лавины эмоций, а они были острее и ярче, чем от обычной мастурбации, сил банально ни на что не оставалось. Естественно, Доминанты предпочитали наиграться до того, как их сабмиссивы перестанут соображать и не потеряют связь с реальностью. Калвер не был исключением, хотя изначально его мотивация была другая — наказание не должно приносить удовольствие.       Руки Калвера с нажимом прошлись по спине, немного надавили на позвоночник, скользнули по напряженным плечам и шее. Уилл чувствовал ткань его одежды, когда тот наклонялся и случайно прикасался к его бедру, но сосредоточенно оставался недвижим, понимая, что его дразнят и вынуждают снова нарушить приказ. Калвер снова коснулся его затылка и аккуратно, сам, повернул его голову на бок.       — Смотри, — перед глазами возникла темная гусеничка анальных шариков. Восемь штук. Калвер уже как-то использовал их, поэтому Уиллу они были знакомы, он даже помнил их тяжесть — перед тем как задействовать какую-либо игрушку, Калвер давал ему внимательно рассмотреть ее, повертеть в руках, — сегодня я хочу вставить в тебя все.              Уилл почувствовал, как кровь приливает к члену. Казалось бы, что такого может быть в анальных шариках? Но как выяснилось в прошлый раз — он в состоянии принять в себя только пять. Оставшиеся три были слишком большого диаметра. Достаточно было вспомнить то ощущение заполненности и растянутости, чтобы яйца заныли от желания, а от мысли, что сегодня Калвер заставит его принять в себя все восемь, Уилл возбудился окончательно. Особенно, когда вспомнил, что ему нельзя будет шевелиться.       — Как вам будет угодно, сэр, — хрипло прошептал он. Калвер одобрительно потрепал его по ягодице.       — Всегда бы так, — предвкушая удовольствие, сказал мужчина, не спеша начиная закатывать рукава рубашки. Сама подготовка приносила ему не меньше удовольствия, чем процесс.       Половинки Уилла были искушающе приоткрыты, звездочка сфинктера нетерпеливо подрагивала, время, казалось, замерло в ожидании. Калвер вытащил флакончик со скользкой анальной смазкой и чуть наклонил его, выдавливая крупную каплю. Как он и ожидал, прикосновение холодного геля заставило Уилла рефлекторно вздрогнуть.       — Непослушный мальчишка, — Калвер отвесил ему шлепок, а за ним еще один и еще — Уилл попытался уйти от удара, тем самым нарываясь на следующий, — сказал же — не шевелись.       На упругих ягодицах уверенно проступала краснота, Уилл прерывисто вздохнул, пытаясь удержать себя от непроизвольного движения. Калвер выждал несколько секунд, давая ему шанс, затем выдавил немного геля на пальцы, растер его, грея, и уверенно коснулся сжатого ануса.       — Пожалуйста, сэр! — жалобно выдохнул Уилл, ощущая, как палец погружаются внутрь. Пока неглубоко, практически невесомо, смазывая чувствительные стенки внутри. Ладони Калвера легли на его горящие ягодицы, раскрывая их еще шире. Уилл с трудом заставил себя не напрягаться, ожидая как в его дырочку уверенно протолкнуться уже два больших пальца, растягивая ее в стороны.       — Что «пожалуйста»? — держать в ладонях половинки, ощущать пальцами ровный жар кожи, погружаясь при этом в пульсирующую глубину… Черт побери, это было прекрасно! Калвер добавил еще немного смазки и протолкнул внутрь уже указательный и средний палец сразу на две фаланги. Пока растягивать Уилла было совсем не сложно, — тебе не нравится?       — Нравится-нравится-нравится! — как же сложно было оставаться неподвижным. Уиллу хотелось податься назад, насаживаясь сильнее и глубже, невзирая на боль в заломленных руках. Почувствовать, как пальцы погружаются внутрь полностью, — пожалуйста, сэр, разрешите мне… разрешите мне шевелиться!       — Нетерпеливый и испорченный, — удовлетворенно резюмировал Калвер, вытаскивая пальцы и снова добавляя смазки, — да уж, прекрасное зрелище, ничего не скажешь. Стоишь, выставив задницу, и просто умоляешь меня, чтобы я разрешил тебе насаживаться на мои пальцы…       Первый шарик уверенно скользнул в глубину. Калверу даже показалось, что Уилл перестал дышать, прислушиваясь к ощущениям. Мужчина помог шарику пальцами скользнуть поглубже, а затем также аккуратно и мягко ввел второй. Третий и четвертый шли уже тяжелее, Уилл тихо поскуливал, но пятый медленно, но верно тоже занял свое место внутри. Оставалось три.       Калвер чуть отклонился, наслаждаясь зрелищем — напряженные ноги, розовые после ударов ягодицы, тонкий черный шнурок из звездочки ануса, на котором болтаются еще три темных шарика. Не мягкие и силиконовые, а тяжелые, твердые, натягивающие своим весом шнурок, вынуждающие Уилла сжимать мышцы, чтобы не потерять уже достигнутое. Мужчина мягко погладил мальчика по напряженному изгибу задницы, заставляя отвлечься от ощущений внутри, а другой рукой уверенно ввел пальцы, проталкивая пятый шарик глубже. Уилл жалобно вскрикнул, дернулся, в попытке выгнуться, но Калвер, будучи готовым к подобному, легко подстраховал его, не давая завалиться вперед.       — Пожалуйста! Пожалуйста, сэр! Я не могу! — мальчишка бесконечно вертел задницей, видимо какой-то из шариков коснулся простаты, стимулируя ее.       — Ну хорошо, — сдался Калвер. Похоже, такую сложную фиксацию действительно было использовать слишком рано. Он приподнялся, освобождая руки Уилла от растяжки и помогая ему грудью улечься на подушку. Запястья мальчика все еще были скованы, но поза определенно стала удобнее, — можешь шевелиться. Я придумаю, чем ты мне компенсируешь эту поблажку…       — Спа… спасибо, сэр! — прохныкал Уилл и жалобно всхлипнул. Плачет, это хорошо, — я буду стараться… чес… честное слово!       — Конечно будешь, — не стал спорить Калвер, наливая геля на шестой шарик, — или я очень разочаруюсь.       Круглый, блестящий от смазки бочок, медленно, но неотвратимо проталкивался внутрь. Калвер видел, как Уилл пытается расслабить зад, двинуться навстречу, чтобы шарик занял свое место. Ноги его подрагивали, спина вспотела от напряжения.       — Хорошо, молодец, — удовлетворенно сказал Калвер, ласково потрепав его по затылку, — осталось два. Расскажи, что ты чувствуешь?       — Они… они там… Я чувствую, как они трутся, шевелятся… Господи, я уже не могу, я так растянут… — Уилл пытался сосредоточится на словах, но игрушка, казалось, распирала его изнутри, выгоняя все мысли из головы и заставляя лепетать бессвязные слова. Член уже просто истекал смазкой, кончить хотелось просто невероятно.       — Еще нет, но скоро будешь, — Калвер мягко дразнил свою жертву седьмым шариком — прикасаясь к анусу, но не надавливая, а кружа вокруг, размазывая гель по коже. Среднестатистический член в диаметре обычно шире трех сантиметров — то, что сегодня максимум грозило выдержать Фарлоу. Но что Уилл, что Кит, когда речь шла о сексе, явно не учитывали этот факт. Учитель мягко погладил мальчика по бедру, успокаивая перед продолжением «вторжения», и предупредил, — Седьмой.       Калвер надавил, наблюдая, как раскрывается под его напором, дырочка. Уилл часто дышал, временами начиная поскуливать то ли от боли, то ли от возбуждения. Шарик продвигался на несколько миллиметров внутрь, выскальзывал, но Калвер усилил нажим, заставив его таки проскользнуть внутрь. Мальчик под его руками мелко дрожал.       — Вот так, хорошо, молодец, — мужчина одобрительно похлопал саба по бедру, — привыкай пока. Будешь готов к восьмому — скажешь.       Уилл угукнул что-то неразборчивое, явно пытаясь обуздать эмоции. Его бедра постоянно двигались, он искал положение, в котором ему будет легче терпеть, но пока не находил. Калвер видел, что он попытался было расслабиться, но коснулся возбужденным членом подушки под животом и тут же снова вскинул задницу выше. Наблюдать за этой очаровательной возней было не менее приятно, чем растягивать Уилла. Полюбовавшись еще немного, Калвер положил ему руку на поясницу, заставляя угомониться, а затем встал и обошел кровать, чтобы встретится с мальчиком взглядом. Глаза у того были красные, ресницы мокрые и слиплись в стрелки, а вот взгляд — немного мутный, отрешенный, будто Уилл был сейчас не здесь, а где-то далеко. Калвер знал этот взгляд — его мальчик сосредотачивался на ощущениях, отсекая все лишнее. В эти мгновения, Уиллу было все равно как он выглядит со стороны. Он слушал только себя и… Калвера.       — Выдохни, — мягко попросил Калвер, аккуратно стирая невольные слезы, — это не так невыносимо как ты думаешь. Ты достаточно растянут, смазки я не жалею, поэтому сейчас ты будешь хорошим мальчиком и примешь в себя восьмой.       — Я… я не смогу… я не выдержу, — Уилл потянулся за рукой, как котенок за лаской.       — Сможешь и выдержишь, — уверенно возразил Калвер, не отказывая, впрочем, своему мальчику в прикосновении, — ты же хочешь меня порадовать, Уилл?       — Да, сэр, — несмотря на жалкий вид, голос Фарлоу прозвучал уверенно. Калвер одобрительно погладил его по щеке и хотел было вернуться к последнему шарику, когда Уилл с несчастными глазами проскулил, — я не это… имел в виду.       Калвер сам не ожидал, что понимание «проблемы» вызовет у него улыбку. Это было по-своему интересно, потому что раньше Уиллу нужна была помощь, чтобы кончить.       — Хочешь холодный душ? — мягко спросил Калвер. Уилл заскулил еще несчастнее и замотал головой — наверное вспомнил тот раз, когда Калвер все-таки настоял на принудительном «остывании», — тогда терпи.       Восьмой шарик действительно оказался самым тяжелым. Хотя Калвер не жалел геля, бережно помогал себе пальцами, но дело продвигалось медленно. Уилл не сопротивлялся, наоборот расслабился, тихонько хныкая и скуля, когда становилось совсем невыносимо. Когда игрушка зашла наполовину, максимально растянув анус, Калвер сделал небольшую паузу — черная матовая поверхность, судорожно сжатая колечком мышц, притягательно блестела в полумраке. Картинка, достойная обложки для порно-журнала.       — Восхитительное зрелище, — оценил Калвер, — видел бы ты себя… Такой растянутый, доступный… Сфотографировать тебя?       — Нет, не надо, пожалуйста, сэр, — Уилл испуганно всхлипнул. Калвер увидел, как судорожно сократились мышцы, но шарик уже сидел плотно и не мог выскользнуть. Мужчина хмыкнул, не собираясь настаивать. Фото — пусть даже те, который потом удалят, тоже след. Тоже улика. Поэтому проще запечатлеть зрелище в памяти.       — Пожалуй, ты прав, — Калвер снова потянулся к шарику, чтобы довести начатое до конца, — тем более, если мне захочется, мы всегда можем повторить, я прав, Уилл?       — Да, сэр… — по спине Уилла пробежала дрожь, он сжал пальцы в кулаки, выгибаясь, ноги напряглись — шарик окончательно оказался внутри, дырочка медленно сжималась, — в любой момент, когда вам захочется, сэр.       Никогда еще он не ощущал себя таким заполненным и растянутым. Но самыми острыми были ощущения беспомощности и собственной «используемости». Калвер мог продолжать играть с ним, с его задницей еще долго. Мог оставить здесь одного, и Уилл ничего бы не смог предпринять — застегнутые по-другому наручи не дали бы ему освободится и избавиться от игрушки самостоятельно. Мог… Да что угодно мог, и именно осознание того факта, что он сейчас весь и полностью принадлежит Калверу, зависит от его желания, заставлял Уилл поскуливать от возбуждения и желания кончить.       — Молодец, — сдержанно похвалил Калвер, мягко поглаживая его по бедру, — послушный мальчик. Но если ты думаешь, что мы уже закончили, то ты рано расслабился. Это только начало. Полежи, попривыкай к ощущениям.       Он встал, с удовлетворением отметив, что на простыне темнело небольшое пятнышко от смазки, которая капала с члена его саба. Еще раз оценив вид, мужчина вышел в кабинет, оставляя Уилла наедине с ощущениями. И только закрыв дверь, устало прислонился спиной к стене, мягко, практически невесомо, касаясь себя через брюки. Не только Фарлоу был возбужден и не только он сдерживал себя. Сосчитав про себя до десяти и тем самым собирая волю в кулак, Калвер оторвался от стены и прошел к столу, вытаскивая линейку. Последовательность. Очень важно быть последовательным.       — Итак, Уилл, — возвращаясь в комнату, но садясь с другой стороны, чтобы мальчик мог его видеть, сказал Калвер, — прежде чем мы продолжим, я считаю, мы должны разобраться с долгами. Из-за твоей невнимательности мы начали на пятнадцать минут позже. Ты же не забыл?       Калвер дал рассмотреть мальчику линейку с удовольствием отмечая, как расширились его глаза, когда тот понял, что его ждет.       — Нет, сэр… — шепотом сказал он, явно безуспешно стараясь сдерживать слезы, — я нарушил правило, я должен быть наказан.       — Правильно, — простыня под щекой Уилла давно уже была мокрая, — сколько ударов заслужил?       — Десять, сэр. Я должен был сам помнить о чистоте.       — Хорошо, — Калвер обогнул кровать, снова любуясь полураскрытыми половинками и черным шнурком, который темнел между ними, — можешь не считать.       Он приложил линейку к выставленному заду, давая Уиллу подготовится к удару, а затем отвел руку и жестко шлепнул, оставляя на розовой коже алый прямоугольный след. Уилл взвыл, подаваясь вперед. Калвер почувствовал, как его собственное возбуждение становится все более ощутимым — в момент удара, мальчик наверное сжался, плотно обхватив игрушку, прочувствовав каждый шарик, а потом еще и дернулся вперед, выгибаясь, позволяя шарикам проскользнуть глубже.       — Задницу назад, — строго приказал Калвер, — прогнись в пояснице.              Уилл, всхлипывая, снова оттопырил зад, подставляя его под линейку. Пожалуй, если бы не шарики внутри, ему было бы гораздо легче перенести порку. Второй удар оказался не мягче первого, вынуждая уткнуться лицом в уже мокрый матрас, чтобы хоть так заглушить крик. Задница будто сама по себе пришла в движение, отчего шарики внутри сдвинулись, снова касаясь простаты, а перед зажмуренными глазами просто взорвались фейерверки. Уилл поспешно вернулся в исходное положение, молясь про себя, чтобы шарики не сдвинулись снова. К счастью для него, третий удар пришел сразу за вторым, не давая ни привыкнуть к боли, ни глубоко прочувствовать ее, а рука Калвера спасительно прижала поясницу, не давая мальчику пытаться избегать ударов и соответственно шевелиться лишний раз. Мужчина же раз за разом опускал линейку, с удовольствием отмечая каждый вспыхивающий на коже багровый след. Когда до конца оставалось два удара, он сделал паузу, вслушиваясь в жалобные рыдания своей игрушки.       Проведя пальцем по вспухшим полосам, он уверенно скользнул выше, к связанным рукам и потянул карабин, отщелкивая ремешки друг от друга. — Приподнимись и встань на колени, — велел он. Рыдающий Уилл неловко поднялся сначала на четвереньки, а потом попытался выпрямиться, — оттяни ягодицы вверх.              Всхлипы участились, но Уилл даже не подумал протестовать, обеими ладонями оттягивая половинки выше. Калвер догадывался, что ему сейчас просто невыносимо стоять и касаться свежих рубцов, поэтому не стал затягивать и нанес два последних удара по той чувствительной складке, где ягодицы переходят в ноги. К чести Уилла, он не только не разжал пальцы, но и удержался на месте.       — Все, — одобрительно сказал Калвер, не отказав себе в удовольствии снова коснуться свежих следов. Привычная похвала выскользнула сама собой. — Ты молодец. Уилл всхлипнул, его колени подкосились, и он окончательно разрыдался от облегчения. Он даже не смог сказать свое традиционное «Спасибо, сэр», которое обычно говорил всегда после порки. Калвер позволил ему уткнуться себе в рубашку и только утешающе обнял, чувствуя как дрожит от пережитого напряжения мальчишечье тело. Эмоциональная разрядка нужна была Уиллу не меньше физической. Оставалось дождаться, пока он успокоится.       — Ну, тише-тише… Мой хороший, послушный мальчик, — Калвер мягко поглаживал Фарлоу по спине, чувствуя как рубашка уже промокла насквозь, а слезы только-только начали утихать, — ты все выдержал, все вытерпел. Ты так старался… Принял в себя все шарики, не кончил без разрешения, ты молодец, я горжусь тем, какой ты у меня послушный.       Благо Калверу было известно, какие слова нужно было говорить его сабу, чтобы успокоить и подсластить пилюлю после подобного взрыва эмоций. Тот еще некоторое время всхлипывал по инерции, потом медленно отстранился, обеспокоенно заглядывая Калверу в лицо. Мужчина знал, что Уилл ищет подтверждение этих слов в его глазах и, что интересно, он всегда его находил, хотя Калвер никак не менял выражение лица.       — Успокоился?       Уилл, не доверяя голосу, только кивнул и снова прерывисто всхлипнул.       — Тогда иди умывайся. Я буду ждать тебя в кабинете. Сделаешь мне чай и будем заканчивать.       Уилл снова кивнул, попытался слезть с матраса и коротко ахнул, когда шарики внутри него снова сдвинулись. Калвер без труда разгадал его немой, умоляющий вопрос, но непреклонно покачал головой:       — Нет, вынимать нельзя. Мы еще не закончили.       Небольшой сервиз, чай и электрический чайник стояли в кабинете на этажерке с книгами. Калвер довольно часто пил чай с учениками или кем-то из администрации. Впрочем, он был уверен, подобные наборы стояли практически у каждого воспитателя — нужно же чем-то занять руки гостя, неважно, с какой целью тот пришел. Во время Игры он пил чай один, вид обнаженного Уилла с серебряным подносом доставлял ему немыслимое удовольствие. Вот и сейчас, с удобством устроившись на диване, Калвер наблюдал за неловкими движениями своего саба — Уилл двигался гораздо медленнее и совершенно не так изящно, как обычно. Заплаканное лицо, все еще гордо стоящий член, багровые полосы на ягодицах, неловкая и неуверенная походка. Черные наручи на запястьях, сейчас не скованные между собой, восхитительно контрастировали со светлой кожей, а белая чашка на подносе тонко звенела о блюдце — в обычное время, Калвера это бы рассердило, но не сегодня. На колени перед диваном Уилл тоже опустился неловко, ложечка звякнула, а чай, колыхнувшись, пролился через край. Мальчишка бросил на Калвера отчаянный взгляд, но тот только указал взглядом на диван, куда можно было поставить поднос. Обычно Уилл служил своеобразным столиком до конца чаепития и проливать что-либо было чревато шлепками. Калвер дождался, пока Уилл опустится на четвереньки, а затем привычно поставил поднос ему на спину.       — Разведи ноги шире, — аккуратно промакивая салфеткой лужицу, велел он.       — Вы же не будете… Пожалуйста, сэр! — ахнул Уилл, почувствовав как между ягодиц скользнули пальцы, нащупывая петлю на конце шнурка.       — Буду, — не скрывая собственного удовольствия от происходящего, ответил Калвер, — постарайся ничего не перевернуть, чтобы у меня был повод похвалить тебя снова.       Уилл почувствовал как сверху сдвинули чашку, затем мягко стукнула крышечка сахарницы. Вес на спине неуловимо стал меньше. На самом деле Уиллу больше нравилось держать поднос в руках, хотя это было и тяжелее. Калвер никогда не торопился, руки начинали ныть и дрожать. На четвереньках, когда поднос стоял на спине, было гораздо легче. Но объективно говоря, стоя Уилл бы сейчас долго не продержался. Он и не думал, что настолько устанет сегодня. Наверное, если бы он был еще и после тренировки, его бы вообще ни на что не хватило. Чашка снова стукнула о блюдце — Калвер вернул ее на поднос. Перед лицом мелькнули и исчезли ноги в коричневых лакированных домашних туфлях, а затем за шнурок потянули. Уилл попытался расслабиться, но почувствовав движение внутри и то, как медленно шарик раздвигает податливые стенки ануса, охнул. Поднос на спине качнулся, что-то звякнуло. Уилл замер, в ужасе зажмурившись.       — Аккуратнее, не зажимайся, — велели ему, а затем шарик продолжил движение, протискиваясь сквозь кольцо мышц. Калвер не торопился, вытягивал медленно, мучительно… Еще несколько секунд — и тянущая боль сменилась облегчением, а затем Уилл почувствовал, как подгибаются локти и колени — шарики внутри снова сдвинулись, ощутимо задев простату.       Калвер знал, что дальше дело пойдет легче — поэтому не спешил продолжать, растягивая удовольствие. Отпустил шнурок, снова взял чашку, разглядывая черный матовый шарик между светлых с алыми полосками ягодиц. Пожалуй, если бы Уилл чуть-чуть прогнулся в спине, ему было бы легче, но поднос вряд ли бы удержался на двух точках опоры, вынуждая мальчика держать спину ровно. Калвер видел, как тяжело ему даются последние минуты их Игры, но не собирался заканчивать ее быстро. Отчасти из-за собственных желаний, отчасти — Уилл поймет, что это из-за него. Если закончить раньше и поторопиться, это его разочарует.       Калвер сделал еще один глоток, вернул чашку на поднос и снова взялся за шнурок. Уилл замычал что-то невразумительное, когда из его дырочки показался сначала один шарик, а затем почти сразу за ним — второй. Крышка на сахарнице мелко зазвенела. Калвер успокаивающе положил руку ему на ягодицы.       — Больно? — на всякий случай уточнил он. Уилл замотал головой.       — Они… шевелятся… — напряженным, тонким голосом сказал он.       — А, ну это вполне можно вытерпеть, — хмыкнул Калвер, не отказывая себе в удовольствии подразнить немного кончиками пальцев следы от линейки. Он как-то развлекался тем, что прикладывал горячую после чая ложку обратной стороной к ягодицам Уилла, обжигая его такими точечными касаниями. Тот вздрагивал и терпел до момента, пока ложка не коснулась ануса. Калвер предполагал, что Уилл просто не ожидал прикосновения там, потому что шарахнулся так, что залил чаем диван, Калвера и половину ковра.       — Следующие три выну резко, — предупредил географ, аккуратно вытягивая шнурок дальше. Он подозревал, что это ощущение не менее неприятно — когда из тебя выходит что-то настолько раздражающе-тонкое.       — Я понял, сэр, — все тем же напряженным тоном отозвался Уилл и мужчина прямо увидел, как тот мобилизует силы, напрягает мышцы, готовясь к неприятным (а может и наоборот) ощущениям.       Калвер немного перестарался. Шарики выскочили все, заставив Уилла охнуть и вскинуть задницу выше. Чашка и сахарница тут же уехали к другому краю подноса, но на удивление устояли. Мужчина отбросил ненужную уже связку в сторону и передвинулся, чтобы увидеть лицо своей игрушки. Уилл стоял зажмурившись и часто дыша. Его локти мелко тряслись. Калвер ощутил непонятную гордость за него, мотивы которой ему когда-то объяснял один Верхний — когда твой саб послушно вытерпел все, что ты ему приготовил только для того, чтобы доставить тебе удовольствие.       — Молодец, Уилл, я тобой доволен, — серьезно сказал Калвер, мягко поглаживая своего мальчика по щеке. Уилл неуверенно приоткрыл глаза и еле слышно выдохнул, успокаиваясь. Калвер тем временем снял у него со спины поднос и отнес назад на этажерку. Чашки потом надо будет вымыть… Когда он вернулся, Уилл уже выпрямился и ждал его на том же месте. Время от времени его еще потряхивало — то ли от отступающего напряжения, то ли от эмоций…       — Иди-ка сюда, — велел Калвер, усаживаясь на диван и раздвигая колени. Уилл, жалобно пискнув, когда выпоротых ягодиц коснулась кожа дивана, медленно опустился, откидываясь спиной ему на грудь. Мужчина чувствовал, как он напряженно вцепился ладонями себе в локти — руки все еще надо было держать сзади, а себя касаться Калвер не разрешал. Он мягко приобнял хрупкое, напряженное тело, кладя одну руку на член мальчика, а другой начиная медленно ласкать сосок. В конце концов, кому как не ему знать, эрогенные зоны Уилла? Фарлоу прерывисто вздохнул, непроизвольно толкаясь бедрами навстречу.       — Так, спокойно! — Калвер в наказание чуть-чуть оттянул сосок, аккуратно выдохнул в светлую шею, зная как это мучительно-приятно для Уилла, а вот рука на члене двигалась наоборот — размеренно и ласково, не ускоряясь, но и не замедляясь. Уилл заскулил, заерзал, явно добавляя себе ощущений в общую гамму, выгнулся откидываясь на грудь учителя. Калверу в какой-то момент показалось, что член в его руке запульсировал.       — Давай, можно, — не желая испытывать Уилла еще больше, шепнул он, и мальчик в его руках послушно кончил.