В жизни так бывает

Пару месяцев назад Юлия Соколова краем глаза увидела у Оксаны Амелиной в модном журнале статью, что, якобы, если хочешь расстаться с человеком, сделать это лучше всего до Нового года. Мол, по мнению автора, «ненужные вещи» нужно оставлять в прошлом году и не тащить их в новое, светлое будущее. Юля тогда ещё отпустила саркастическую шутку о том, что и на подарке можно сэкономить, но это она так, не со зла. А вот судьба решила Юле отомстить, ведь негоже смеяться над теми несчастными, кого возлюбленные бросили аккурат под бой курантов, закусив шампусик красной икоркой. Так что держи, Соколова, ответочку.

***

Каждый год тридцать первого декабря Юля с коллегами… выезжала на очередной труп, потому что кто празднику рад, тот накануне пьян. И вот эти товарищи, наколдырившись до поросячьего визга где-нибудь на лавочке в лесопарковой полосе, благополучно замерзали в самых разнообразных позах… А сотрудников ФЭС сотрудники полиции дергали потому что нужно было доказать в самое ближайшее время, что труп не криминальный и ехать уже заправляться оливье и крабовым салатом. Бравые полицейские, приехавшие посмотреть на очередного «эмбриона» взирали на Соколову и Березина как на волшебников, прилетевших в голубом вертолёте, которые вотпрямщас решат все проблемы и бесплатно покажут кино. Ну ладно, фиг с ним с кино… Лишь бы сказали, что вот это самый тип, который ещё вчера назывался Юрченко Алексеем Леонидовичем, скопытился по вине зелёного змия, а не потому что ему в чай кто-то влил яду. И вот вроде ж всё очевидно, но вероятно начальство такое объяснение не устроит и позарез нужно заключение экспертов — перебухич. Ну ладно, хорошо. В заключении, разумеется, будут написаны русским по белому умные слова, но сути это не изменит. — Судя по всему, товарищу вчера было очень хорошо… — сказал Березин, бодро щелкая фотоаппаратом. — Ага… Так хорошо, что сегодня плохо, — отозвалась Юля, внимательно осматривая закоченевший труп, действительно напоминавший формой эмбрион. — Я только надеюсь, что это не какая-нибудь палёнка, — пробурчал один из полицейских, оценивших место происшествия. Ему уже вовсю грезилась жареная курочка, тазик мандаринов и запотевшая бутылочка «беленькой». — А то не хотелось бы сегодня мотыляться по супермаркетам и изымать ящики с алкоголем. Юля на это ничего не ответила. Не жаловался же каждому встречному, что в 18-00 она намеревалась переодеться в шикарное платье лазурного цвета, которое купила со скидкой ещё в июле, и ждать своего парня. Тоскливо взглянув на часы, Юля с грустью поняла, что увы, но в 18-00 она ещё точно будет на работе, и уже собиралась написать Игорю, чтобы он приехал попозже, но в этот момент телефон обрадовал входящим сообщением. — Юль, давай поторопимся, — взмолился Березин, дуя на замёрзшие руки. — А то хочется, знаешь, домой попасть сегодня. А нам еще нужно дождаться экспертизы, чтобы знать наверняка, что этот экспонат помер по собственной вине. — А я уже никуда не тороплюсь… — пробормотала Соколова, еле сдерживая истерический смех и слезы, что жгли душу. Игорь, видимо, тоже читал ту глупую статью и решил воспользоваться советом автора. — «Прости, но нам нужно расстаться», — гласило сообщение на экране. Соколова тяжело вздохнула и посмотрела на мертвое тело. Отвечать на сообщение совершенно не хотелось. — Санитары, забирайте тело, — твердым голосом велела она. Юля сидела в буфете, задумчиво глядя на белый пар, вьющийся над кружкой с горячим кофе. В офисе ФЭС понемногу стихали радостные, возбуждённые голоса людей, спешивших к близким людям, чтобы встретить Новый год. Где-то в отдалении звучал фейерверк — многие хотели показать детям сказочные огоньки до того, как они отправятся по тёплым постелям. Праздник уже вовсю начался. Обида на Игоря, ярко вспыхнув, точно так же быстро потухла. Особо громкий залп прокатился эхом над городом и затих. Юля отпила немного терпкого кофе и снова задумалась над своей нелегкой судьбой. А чего она хотела, если так подумать? Долго и счастливо? Кофе в постель по утрам? Ужин при свечах? В ее случае, просто ужин съедобными продуктами, а не сэндвичем из придорожной забегаловки — уже успех. Нет, разумеется, она мечтала о обычном женском счастье. Забота, уважение, сериалы по выходным, поход за продуктами, общие планы. Хотела сильное плечо, каменную стену, которая укроет ее от бандитов и защитит от пуль. Хотела рука в руке, голова на груди, разговоры по душам перед сном. Подгоревшую яичницу, ворчание из-за закончившейся зубной пасты, из-за вечно занятой ванны... Но ведь это такие мелочи, из которых и складывается жизнь. Главное это ведь искренне, всей душой любить того, кто занимает эту самую ванную и по чьей вине пригорела яичница. Ведь смогла же Антонова? У нее чудесные дети, заботливый муж, который хоть и ворчит, но все равно ждет ее с работы с горячим ужином и теплым пледом. Но, вероятно, Валя была одной из немногих счастливых женщин в их конторе… А Игорь… Он часто в разговорах намекал Юле на то, что негоже женщине мотаться по всей области, подставляясь под пули разных отморозков. — И самое главное ради чего такие жертвы? — вопрошал он, с укором глядя на Юлю. — Ради того, чтобы люди могли спать спокойно, — отвечала Юля, мысленно соглашаясь с ним. Она сама понимала, что за всеми этими трупами, подозреваемыми, уликами, ночными гонками по всей Москве, упускает нечто по-настоящему важное. То, что до разрыва в сердце, до дрожи в коленках, до ярких всполохов перед глазами. Кофе остыл. Слезы в глазах давно высохли, сердце вновь билось ровно и спокойно, мысли-скакуны угомонились и расселись по своим полочкам. Все правильно, в который раз подумала Юля. Ведь если так разобраться, Игоря она не любила. Скорее, цеплялась за него, как за последний шанс. Точно он бы последним поездом, шедшим к станции «Счастье», но за неполный год отношений Юля не ощущала того, о чем рассказывали ее подруги, приятельницы, коллеги по работе и чего она так сама отчаянно желала. Не было пресловутых бабочек в животе, сумасшедшей страсти, головокружительной эйфории, парящих над головой пузатых младенцев, поющих ангельскими голосами. А что тогда было? Юля усмехнулась. — Да-а, товарищ майор… Любовь повернулась к тебе задом и дала дёру. — Юля, — раздался в тишине знакомый голос, — ты чего тут сидишь одна? Юля подняла голову и уткнулась взглядом в лучащиеся теплом глаза Артёма Тукаева. Он сел напротив, сложил перед собой руки и вопросительно изогнул брови, дожидаясь ответа. И Юля без притворства ответила на его улыбку, ощущая убаюкивающее тепло, словно Артем обладал способностью мысленно согревать. — По всей видимости я буду встречать этот год в гордом одиночестве, — вздохнула Юля, обнимая ладонями еле теплу кружку. — Знаешь, так вышло, что я тоже нынче один остался, — улыбка Артема стала еще шире, а глаза озорно заблестели. — У меня есть предложение — поехали на главную ёлку. Если ты, конечно, не против моей компании. — А поехали! — заражаясь настроением Тукаева, уверенно сказала Юля. — Я сто лет с горок не каталась. Артем заговорщицки подмигнул Соколовой, и та вдруг поняла, что любовь, возможно, задом не поворачивалась… Она просто задержалась по пути к товарищу майору.