Об уродстве

— Хетиль, блять, — охуевши выдыхает Сатир, наблюдая за тем, как шмыгающий и время от времени кашляющий Фрост пытается сделать себе макияж. Вернее, эти его знаменитые "стрелки", но у него то и дело соскальзывают пальцы, в целом трясутся руки, а лицо покрыто испариной, отчего нарисовать что-то на нём было практически невозможно, — Положи сейчас же это дерьмо. — Нет, — закашлявшись, протянул барабанщик, оттягивая нижнее веко и пытаясь провести ровную линию чёрным карандашом, чуть ли не вплотную прислонившись к зеркалу. В общем: Фрост, привыкший щеголять в ебучий норвежский мороз чуть ли не полностью голый, позавчера в таком амплуа вместе с Сигурдом попал под дождь со снегом, а уже вчера слёг с температурой дома у вокалиста, не имея сил даже встать. До сегодняшней поры. С утра он вдруг подскочил, ошалело хрипя, расковырял свой рюкзак с вещами, что-то достал из него и понёсся в ванную. А наблюдающий за всем этим действом Сатир, медленно жующий салат, охуел и поплёлся за другом, зная, что тот придумал в больном угаре что-то убогое. И оказался прав. — Хетиль, пожалуйста, — подойдя к парню, раздражённо произнёс вокалист, — Объясни мне, какого чёрта ты делаешь. Ты, мать твою, болеешь. У тебя температура, и ты выпил сраные таблетки вчера. Так что будь добр, иди и спи на грёбаном диване как обычный болеющий человек. — Нет, — мельком посмотрев на друга, шмыгнул Фрост, вновь отвернувшись. Во взгляде Сигурда заплескалась злость, а челюсть сжалась так, что, кажется, уже должна была раскрошиться на мелкие кусочки. Парень резко развернул барабанщика за плечо лицом к себе, тряхнув его вперёд и назад несколько раз, а после процедил: — На тебя здесь никто не смотрит и не ходит по пятам с камерой, так что прекрати выёбываться, и иди отдохни хотя бы раз в несколько лет, — обычно Сатир не позволял себе подобных грубостей с другом, но в этот раз он просто вывел его из себя своими комплексами и наплевательским отношением к собственному здоровью. — Я урод, — глаза Фроста заслезились, и выражение лица Сигурда в эту же секунду сменилось с раздражённого на испуганное, — Я всегда должен быть в гриме, потому что, — парень кашлянул, захлёбываясь в рыданиях. Его ноги подкосились от слабости, а в голове мгновенно загудело сильнее, чем прежде, — Потому что выгляжу убого. Боже, блять, я не понимаю, как ты вообще можешь находиться рядом со мной и не.. Не искажать лицо в отвращении. — Хетиль..., — опешив, Сатир прислонил старшего к себе, и тот послушно уткнулся тому в плечо, периодически вздрагивая, — Хетиль, пойдём в комнату, пожалуйста. Отдохни. Барабанщик отстранился, кивнув и, слегка покачиваясь, поплёлся вслед за обеспокоенным Сигурдом. *** Уже через некоторое время Фрост наконец-то заснул, предварительно выпив поданные Сатиром таблетки, и оставил того с огромным грузом пищи для размышления. Да, вокалист знал, что Хетиль наносит грим каждый день, ходит с ним практически всегда и даже сам Сатир редко видел его без него, но он считал, что старший просто желает соответствовать образу их музыкального направления. О том, что у Фроста есть настолько весомые комплексы по поводу своей внешности Сигурд и подумать не мог. Да и не то чтобы он вообще когда-либо задумывался о внешности барабанщика своей группы. Внезапно, Сатир поднялся с кресла и подошёл к кровати, на которую любезно пустил Хетиля поспать, сел на неё и уставился в лицо друга. Тот мирно сопел, полностью укутанный пледом, изредка хлюпая носом, и только складка между бровями выдавала его беспокойный сон. Подрагивающие длинные ресницы, пухлые, обветренные губы, высокие скулы и совершенно непонятная, но забавная полоска бороды на подбородке, пирсинг в аккуратном носу. Что, блять, могло Фросту в себе не нравится? Сатир поймал себя на мысли, что барабанщик похож на ворона, которого превратили в человека. Такой же отчуждённый, задумчивый и красивый, будто бы знающий какую-то тайну, но упорно не выдающий её. Сигурд поспешил помотать головой, дабы избавиться от странных образов в голове, и устало плюхнулся на подушку рядом с другом, проваливаясь в сон. И чёрта с два он когда-либо признается, что после этого инцидента к нему во снах каждый день прилетал чёрный ворон, о чём-то насмехаясь.