Сказание о Свитке Бессмертного Неба

      Прошло не менее трех часов с тех пор, как Аякс оставил Люмин снова одну. Девушка привыкла к темноте камеры, и практически свыклась с запахом мочи и гнили, доносившихся из застенков. С противоположной стороны решётки то и дело доносилось кряхтение. Мольбы заключённого о капле воды по началу вызывали неподдельное сочувствие у Люмин, однако, вскоре они начали раздражать, напоминая о том, что она находится в таком же беспомощном положении. «Должно быть, мертв», подумала она, когда стало совсем тихо. Но легче не стало, хоть ей и не нравилась компания преступника, девушка предпочитала занимать себя мыслями о том, был ли виновен тот человек, или же он был узником совести? Теперь же, мысли Люмин были снова заполнены хитрым блеском синих глаз предвестника. Когда он вошёл в камеру, ей показалось, что тот заметно смягчился, что его голос и взгляд стали теплее и ближе. А то, с какой непринужденностью Аякс спросил о семье вовсе загнало девушку в ступор. Она прекрасно знала, что он умел делать вид, словно ничего не произошло, но, как правило, это было в шутку, однако, нынешняя ситуация была не лучшим поводом для смеха. Люмин вспоминала как предвестник с криками занёс руку над головой, а затем след от ладони горел не на её щеке, а на левой ладони парня. Что он задумал? Кричит, крадёт свиток, запирает в темнице, а потом с нежным беспокойством осматривает её лицо. Ещё никогда прежде Люмин не хранила столько вопросов, а главный из них — что будет с ней? Блондинка помнила о признании парня, об угрозах его семье и особом приказе убить её саму. Кровь в жилах застыла. Она неожиданно для себя ответила на главный вопрос. Её ждала смерть. Пусть она и ощущала себя мёртвой уже много часов, крохи надежды на то, что это очередной план Чайльда теплились внутри. Одна часть Люмин отказывалась верить, что тот, кто ещё недавно днями дежурил у изголовья кровати, поил её настойками и бульоном, шепча на ухо любовные слова, мог оказаться палачом. Другая же часть твердила об обратном. Аякс — завравшийся предатель, втерся в доверие к потерянной девушке, чтобы получить своё. И, хоть, обе стороны противоречили друг другу, их слова не были лишены смысла. Он мог быть кем угодно, словно хамелеон, подстраиваясь под обстоятельства.       В размышлении, Люмин не заметила как веки сомкнулись, а голова в бессилии упала на подобие подушки из изорванной шубы. Усталость и нервное истощение победили, она уснула, желая лишь об одном — выбраться живой.       Звёздный блеск окружил Люмин. Она парила среди звезд, облаченная в белый шёлковый наряд. Абсолютная лёгкость и спокойствие. Умиротворение, словно она сама была звездой, прожившей миллионы лет, видевшей всё, познавшей истину, свободной. Она закрыла глаза, проваливаясь глубже в бескрайнюю пучину далеких звезд. Ничего: ни боли, ни радости, ни страданий, ни любви, поскольку она сама была счастьем, горечью и слезами всех живущих в этом мире. Люмин в наслаждении опускалась все глубже и глубже, сливаясь с бесконечностью, пока не почувствовала как спина коснулась чего-то мокрого. Она открыла глаза. Всё тот же тусклый свет ласкал её бледное лицо, блондинка провела рукой по поверхности. Трава, мягкая трава, усыпанная росой. Девушка поднялась на ноги, бросив взгляд на три, стоявших перед ней зеркала. Волосы аккуратно спадали на плечи, по стройным ногам струились шёлковые брюки, а руки полностью закрывали такие же рукава. Она ощущала себя особенной, той, кому посчастливилось прикоснуться к бесконечности, обрести гармонию. Подойдя к центральному зеркалу, Люмин прислонила ладонь к отражению. Её губы разомкнулись в удивлении, ощущая как под пальцами не откликалось стеклянного холода, тепло прошло сквозь тело, а лоб и вторая рука почувствовали тоже самое, соприкоснувшись с поверхностью. — «А-а-а!», — закричала Люмин. Чьи-то пальцы по ту сторону зеркала сплелись с её ладонью, пытаясь выбраться из зазеркалья. Она отпрянула, вырвав руки из пугающей хватки.       Мгновение спустя незнакомец полностью показался. Светлые волосы заплетены в косу, яркие янтарные глаза выдавали в нём Итера. Он был в точно таком же одеянии, словно и был отражением. Принц смотрел на сестру с сочувствием, неотличимым от искреннего.       — «Снова здравствуй, Люмин».       Девушка бросилась в объятия брата. Если это и был сон, то в нём он не был принцем Каэнри'Ах, а всего лишь её любимым Итером. Брат обнял сестру в ответ, зарываясь пятерней в её волосы.       — «Славный сон», — прошептала девушка.       — «О нет, сестра, это не сон», — Итер отстранился и взял её руки в свои, заметив как явно напряглась Люмин.       — «И где же мы?», — с недоверием спросила блондинка.       — «На границе миров. Тебе нравится? Я наблюдал за тобой, пришёл, когда ты звала меня».       — «Я не звала тебя», — от прежнего спокойствия не осталось и следа. Напряжение снова осело в горле.       — «Ты молила о спасении», — на его лице играла мягкая улыбка.       — «Ты спас меня?».       — «Ещё нет, но это в моей власти. Я смогу избавить тебя от страданий».       Люмин опустила взгляд и сжала губы: — «О каких страданиях ты говоришь?».       — «Сестрица...», — Итер сделал шаг навстречу, а девушка только отдалилась, — «Мы — единое целое. Близнецы, две стороны одной монеты. Твоя боль — моя боль, и я чувствую как она переполняет тебя».       — «Ты ошибаешься. Две стороны одной монеты никогда не встретятся», — она резко одернула руки.       — «Неужели?», — он вопросительно выгнул бровь.       — «Человек, убивший двух моих друзей не может разделять со мной одну боль», — процедила она сквозь зубы, борясь с желанием ударить брата. Он не имел ни малейшего понятия о том, через что ей пришлось пройти на своём пути.       — «Мне жаль, сестра, но это было необходимо. Настолько ли мы чужие друг другу? Позволь мне кое-что показать тебе», — рукой он указал на крайнее левое зеркало.       Люмин скептически оглядела брата, но всё же повернулась к стеклу. Она ахнула увидев в нём двух светловолосых детей с одуванчиковыми венками на головах. Это были близнецы. Из зазеркалья, стоя на сочной траве в окружении яблоневых деревьев, стояли маленькие копии брата и сестры. Девочка вытирала слезы длинным рукавом.       — «Что случилось, сестрёнка? Почему ты ушла?», — спросило отражение Итера.       — «Твои друзья не хотят играть со мной, а Варис обозвал меня курицей», — шмыгая крохотным носом, жаловалась Люмин. Братец нежно, сочувствующего осмотрел её, а затем сказал:       — «Ну какая же ты курица? Ты самый настоящий лебедь, просто ещё не оперилась, надо немножечко подождать. А Варис, не обращай на него внимания, ох уж я с ним разберусь!», — пригрозил Итер.       — «Нет! Не надо... Давай лучше вместе поиграем?», — неуверенно предложила сестра, на что Итер с искренней улыбкой согласился, уводя девочку глубже в лес.       Реальная Люмин вовсе забыла об этом случае, но взгляд в прошлое пробудил в ней забытое чувство безопасности и семейного тепла. Разумеется, она благодарна семье Аякса за подаренную тепло и заботу, но это не сравнится с тем, что могут дать друг другу близнецы.       — «Ты помнишь это? Неужели мы так далеки? Кто еще готов понять тебя?», — в его словах была доля правды. В детстве он часто защищал Люмин от сверстников, иногда во вред себе. Но с тех пор прошли столетия, ни он, ни она уже не были прежними.       — «Это было давно, мы выросли, стали теми, кем стали».       — «Ну а это ты помнишь?».       Очередной сюжет из прошлого возник на стекле. И снова она, плачущая в подушку Люмин. Платье выдавало её пятнадцатый день рождения, который она отчётливо помнила. Тогда она узнала, что её первая любовь досталась сопернице. Настоящая Люмин улыбнулась, вспоминая сколько слез она пролила впустую. Итер снова сидел рядом, гладя сестру по голове. Брат и тогда был рядом.       — «Разве это любовь, глупая? Ты достойна большего, достойна принца или даже короля. Любовь совсем скоро найдёт тебя, а пока у тебя есть я», — сказал Итер и поцеловал макушку сестры, а затем обнял её дрожащие плечи.       Люмин не знала, что этим хотел сказать Итер, ради чего устроил представление, но точно знала, что не ради воссоединения семьи. Моменты прошлого затронули самые потайные уголки её души, оставляя после себя печаль утраты.       Последнее воспоминание показанное Итером, прочно приковало к себе внимание. Огонь, весь их город в огне, всюду слышались истошные крики, горящих заживо людей и животных. Люмин была готова поклясться, что чувствует запах обугленной кожи. Картина уничтожения родного мира, пробудила в ней ещё одно, забытое чувство неистовой смеси отчаяния и злобы. После прибытия в Тейват она никогда не вспоминала события того дня, а, возможно, просто не хотела. Всё, чего ей хотелось — найти брата, свою единственную семью. Но и встреча с ним не принесла радости, а лишь укрепила злость. Янтарные глаза, отражая в себе языки пламени стали красными. А каждая упавшая слезинка, испарялась с пышущей яростью кожи.       — «Я знаю, что ты никогда не забудешь как у нас отняли дом, они лишили нас семьи, отобрали самое дорогое — друг друга», — Итер положил ладонь на плечо Люмин, — «Но мы можем вернуть всё, вернуть наш мир, наших друзей и родных».       Принц лёгким движением развернул сестру к правому зеркалу. В зазеркалье приветствовали двое венценосных людей в роскошных одеждах. В их взгляде читалась власть и любовь народа Каэнри'Ах, Итер и Люмин были единственными Богами во Вселенной. Толпа кричала им «Да здравствуют Боги Свободы! Да здравствуют король и королева Каэнри'Ах! ». А позади близнецов стояли их мама и папа, живые и здоровые, словно и не было того ужаса, словно Люмин не выносила из дома обгоревшее тело матери.       — «Видишь? Это наши родители и наш народ, они любят и чествуют нас как освободителей. Все счастливы». — глядя на счастливые лица родителей, Люмин больше не сдерживала слез. Одной лишь Вселенной известно как сильно ей не хватало их улыбок, как сильно она скучала. Она невольно пропустила мысль, что согласна рискнуть всем, чтобы снова видеть их. Но действительно ли всем?       — «Это правда возможно?».       — «Разумеется, но только, если ты скажешь «да». Наших с тобой сил хватит, чтобы вернуть всё это», — он заглянул в её расплывшиеся от влаги глаза.       — «Но какова цена? Что станет с Тейватом?».       — «Мы отомстим всем, кто сделал это с нами. Мы сотрём всю память о Тейвате», — его тон звучал воодушевляющие, а в зрачках пробежал демонический огонёк. В мгновение ока вся злоба и желание мести покинули Люмин.       — «Нет... Нет», — блондинка качала головой из стороны в сторону, схватившись за волосы.       — «Почему ты так держишься за этот мир? Что он дал тебе кроме отчаяния? Посмотри на себя, ты разбита, изувечена и изуродована руками Тейватцев. Ты ещё не устала решать их проблемы?», — в голосе ощущался напор и раздражение.       — «Я уже говорила тебе, что этот мир не идеален, но в нём есть хорошие люди. Они не заслужили смерти! », — она коснулась среднего зеркала, посылая счастливые моменты своей жизни в Тейвате.       — «Смотри, эту девочку, которая дарит мне букет Ветряных астр зовут Кли, она заслуживает смерти? А это Кадзуха и Бэй Доу, которые не один раз прикрывали мою спину, они заслуживают смерти? Ке Цин, которая погибла из-за тебя, бок о бок сражалась со мной против Осиала, а ещё сотни миллелитов и десятки сотен обычных граждан Ли Юэ, они достойны смерти?», — она срывалась на крик.       — «Очнись же! Каждому из них было что-то нужно от тебя! Включая твоего обожаемого предвестника! », — убеждал Итер.       — «Что? », — нежный голос девушки дрогнул.       — «Из-за кого ты оказалась за решёткой? Кто довёл тебя до истощения? Ты знаешь ответ на этот вопрос. А кто выкрал артефакты? Кто предал тебя?».       — «Замолчи. Аякс тут не при чем, уверена у него есть план», — в первую очередь Люмин пыталась убедить саму себя, нежели брата.       — «Тогда почему ты молила о спасении? В глубине души ты понимаешь, что я прав», — Люмин задумалась, пытаясь подобрать подходящее оправдание предвестнику.       — «Я люблю его, Итер. Я просто верю... », — в тот момент она и вправду обрела веру в Чайльда, не желая проигрывать словесную битву брату.       — «Я не хотел этого», — в том же зеркале возник образ Аякса, приклонившего колено перед Царицей. Она слышала каждое слово, сказанное предвестником. «Всего лишь оружие» — этой фразы было достаточно, чтобы умолять Итера прекратить. Всё тело дрожало, но не от холода. Трава, словно люк на эшафоте, обрушилась. Из глаз брызнули слезы, она рухнула на колени в отчаянии и ненависти к собственной глупости. Итер сёл рядом.       — «Прости, я не знал как ещё убедить тебя», — его шёпот остался незамеченным, тогда Итер положил руку на её плечи, помогая подняться, а затем уводя её за собой, в Бездну.       Уходя, Люмин думала лишь о том, что слишком долго играла по чужим правилам. Пришла её очередь водить, и на этот раз победителем будет она.

      *****

      Крио Архонт в сопровождении стражи ворвалась в подземелья дворца, заглядывая в каждую из камер, включая камеру мёртвого «товарища» Люмин. Все решётки были наглухо закрыты на замки и лишь изорванная шуба на кровати напоминала об узнице. Темница была пуста.