Я о тебе спою — как никто другой

      Есть вероятность, что вы хоть раз в своей жизни наряжали ёлку, украшали кабинет или свою комнату. Ну, хотя бы раз? Обвешивали гирляндами всё, что видите на своём пути, а шары вешали на каждую ветку ёлки, пытаясь придерживаться мистической композиции и тематики. Но всё такое уютное, трогательное и хочется, чтобы никогда не заканчивалось, ведь чудеса происходят каждый день, когда ждёшь новый год.       Жаль, потом мы становимся старше, и это чудо ускользает из-под наших рук, уносится вихрем игривых снежинок, которые улетают к другим людям, которые продолжают верить в новогоднее чудо больше, чем ты.       А так хочется, чтобы оно осталось с тобой навсегда. Билось в твоём сердце и не ускользало из рук. Хочется спрятать его в шкатулку и открывать только тогда, когда у тебя печальное настроение и срочно нужно чудо. Открыл шкатулку, а там оно. Ждёт тебя.       У него была такая шкатулка. Правда, она была не с чудом. Она была бабушкина. Она хранила в ней украшения, но там был механизм — вставишь ключик, прокрутишь его несколько раз, а там музыка заиграет.       Волшебство.       Как жаль, что шкатулка куда-то исчезла и чудо вместе с ней. А как бы хотелось вернуться в детство, открыть шкатулку и послушать музыку.       Но это осталось где-то там, далеко-далеко.       Где нет этих троих замечательных людей, где нет импровизации, где нет концертов. Где нет этого счастья.       Он счастлив, даже если у него нет шкатулки с чудом. — Тём, ты уже минут пять не можешь решить на какую ветку повесить свой шар. — А какая у нас задумка? — У нас советский шик. Мы с Максом это так назвали. — Горох, у тебя какая вариация названия? — Крякнули, плюнули — красота. — Надеюсь, больше никто по такому принципу не работает.       И вешает шар на верхнюю ветку, оценивая на своём ли месте шар. А он на своём месте?       Хотелось бы верить, что да, но кто знает? Конечно, он сам может рефлексировать об этом сколько угодно времени, но иногда так хочется, чтобы кто-нибудь снизошёл до него и ответил: «Да, Артём, ты делаешь, то, что надо. Не останавливайся».       Не друзья, ведь он знает, что они его поддерживают во всём и всегда. Не родители, для которых он — главное счастье, они его любят и желают только лучшего. Просто кто-то, кто подтвердит, что он идёт правильной дорогой, что встретившись с этим вещим камнем — он сделал верный выбор. Сейчас он и правда «Витязь на распутье» из картины В.М. Васнецова.       Только тот стоял у реального камня, а Артём смотрит на ярко украшенный шар, висящий на колючей ветке. — Тём, ты опять ушёл куда-то в себя. Если что, мы здесь. — Спасибо, просто задумался.       Две пары печально-нежных глаз устремили свой взгляд на одного печально-нежного юношу. Который продолжает украшать ёлку, придерживаясь какого-то своего концепта.       И только Серёжа устало вздохнул и ушёл на кухню, заваривать себе чай с жасмином. Устал он от этих влюблённых взглядов и вздохов.       Ну, люди же уже знают про полигамную любовь, а они всё играют в слепых котят. А может им просто не сказали?       Вряд ли, но если пока он пьёт чай не узнают эту информацию самостоятельно, то он им всё выскажет. Сил его больше нет.       А за окном идёт снег. Снежинки танцуют белый танец друг с другом, иногда, даже втроём, ведь снежинки не живут людскими предрассудками, они свободны в своём полёте и своих решениях. Они никогда ни о чём не жалеют, даже если приземлились на автотрассу и они попадут под колёса. Зато как они танцевали пока летели. — Тём, мы, правда, очень переживаем за тебя, ты последнее время такой грустный. Расскажешь нам, что случилось? — Да, Тём, мы же твои друзья, нам можно доверять. Вдох. Выдох. Друзья. — Спасибо. Просто, понимаете, я знаю, что люблю своё дело. Свою жизнь. Мне она нравится. Но нравлюсь ли я ей? На своём я месте?       И прежде, чем вы скажите, что да. Ведь, ну, вы сами понимаете. Хочется, чтобы это было какое-то послание от судьбы. — Как в том меме, что ли? — Да, Макс, если тебе так хочется. — Гаус, ты знаешь, что ты дурачок? — Обоснуй. — У тебя есть мы и Серёжа — считай, судьба всё подтвердила. Но если этого мало, то: у тебя есть работа, на которой ты ценен и нужен, где все тебя любят и уважают. У тебя есть поклонники, которые дают тебе безоговорочную любовь за то, что ты есть в их жизни. Конечно, возможно, слишком сильное заявление, но точно правдивое. Артём, мы тебя любим.       Остановка.       Разворот.       Кристально чистые, но недоумевающие глаза устремлены в сторону двоих людей.       А две пары нежно-обеспокоенных глаз смотрят в душу, пытаясь найти какие-то мистические ответы на вопросы, которые их мучают. Но или с такого расстояния их невозможно прочитать, или их там нет. — В каком смысле? — Ты никогда не слышал признаний в любви? — Эх, никакой романтики в вас двоих. А я так старался. — Повтори. — У тебя есть мы и. — Не эту часть. — Мы тебя любим. — Как? — Как самого красивого, очаровательного зануду. — Самого красивого и очаровательного зануду? — Ну, как минимум в этой квартире ты точно самый. — Романтический момент всё равно испорчен и его не спасти.       Но ему п л е в а т ь.       Ведь, он так этого хотел.       Артём бросил ёлку и шар, который только повесил на кончик ветки, на произвол судьбы и двинулся в сторону двоих романтиков.       Он прижал их двоих к себе и чувствовал тепло двух тел. И руки на своей спине.       И отпечатки двух поцелуев на макушке.       Вот оно, ваше новогоднее чудо. И бабушкина шкатулка не пригодилась. — Тём, у нас для тебя кое-что есть. Правда, это на новый год планировалось, но мы купим тебе ещё один подарок. — Вас двое. Я хочу два подарка. — Каков наглец. Будет тебе два подарка.       А сейчас Серёжа осторожно достаёт коробку из их шкафа. И у него под носом всё время был его подарок? Он же в этот шкаф каждый день заглядывает.       Но Серёжа с Максом уже протягивают ему коробку, перевязанную голубой лентой, и одним взглядом предлагают открыть.       Артём осторожно стягивает ленту и поднимает крышку.       Шкатулка. Красная. А если открыть крышку? С механизмом. Вставить ключик. Прокрутить. Услышать музыку.

«Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес»

— Мы тебя отвоюем. — У всех земель и у всех небес.       Где-то за стеной Серёжа допивал свой чай с жасмином. Растягивал, как мог.       А за окном продолжали свой танец снежинки.