Не молчи, Лазарь

Время стремительно приближалось к утру, но солнце не торопилось появляться в окнах или по крайней мере проявлять хоть малейший знак своего присутствия. За чёрными тучами прятались ловкие вспышки белоснежных молний, что разбегались в искры, украшая темное, непроглядное от туч небо. Ледяная буря стремилась сломить каждое темное дерево, что гордо склонилось под такой могущественной природной силой, не позволяя поднять ни одной ветки. Шторм пытался проникнуть в таверну: ловко пробежать ветерком сквозь щели между сырой древесины. Прогладить каждый сантиметр мха, что уютно расположился вдоль каменной плитки «трактира». Даже холодные капли, стучащие по стеклам в такт громкой граммофонной музыки, пытались предпринять свои попытки проникнуть внутрь, но все было тщетно. Казалось, что «Шесть кружек» была отделена от всего внешне-игрового мира. Даже от леса, в котором она располагалась. Таверна будто была отдельным миром, одиноким и удаленным от всего, что могло ее окружать. Говоря об обстановке внутри, стоит описать то, что разделить отношение к ней можно на две части: кто-то мог влиться в духоту, тяжёлый запах алкоголя, громкую музыку и запах сырости и прибывать в гармонии с ней, кто-то же не могу найти спокойствия во всей этой мёртвой живности. Вся эта обстановка либо напрягала глаза, либо расслабляла ум, погружая в сон от спокойствия и скуки. Так и каждый из постояльцев таверны относился к обстановке по-своему. Но разговор сейчас не обо всех. Взять хотелось бы всего пару героев. Космодесантник же не относился ни к одному из них. Он занимал какую-то среднюю позицию. Не был полностью спокоен и не был напряжен. Честно говоря, он и сам не знал, что ощущал. Одному Валламиру известно, что происходило в его голове и происходит до сих пор. Предположить, кончено, можно, но узнать истину не дано никому! Сейчас же мужчина «активно» участвовал в диалоге, а точнее, тихо поддакивал, мычал и кивал головой вместо всякого ответа, показывая то, что он все еще слушает и интересуется темой, хоть на самом деле и думал совершенно о другом. Но даже такого общения хватало его собеседнику — Расту достаточное количество доверия, потому он высказывал ему абсолютно все, о чем болела его седоватая голова. Так продолжалось на протяжении нескольких часов и, если бы Лазарь мог, он бы давно прервал своего собеседника. Но к его собственному сожалению космодесантник был понимающим человеком и весь свой дискомфорт выражал только в своих тяжелых вздохах и усталых взглядах. -Подожди. Прервись на секунду. Тихо скомандовал Лазарь, оборачиваясь за свою спину. Собеседник тут же замолчал и собрал дрожащие ладони в замок, установленный на столике. Внимание космодесантника привлекла сидевшая в паре метрах от него эльфийка — Шандрель. Если такую позу можно было описать словом «сидит». Её голова тяжело опиралась на барную стойку, а ладонь левой руки аккуратно прикрывала затылок, вторая рука же небрежно свисала вдоль тела, ноги были слегка разведены в стороны, а колени плотно прижаты друг к другу. -Уснула… Заключил шепотом темноволосый и сделал один маленький шаг в сторону спящей знакомой, но тут же опомнился и развернулся на собеседника, не сводя взгляда с эльфийки. -Дай мне немного времени, Раст. Запомни, на чем мы с тобой остановились, договорим попозже. Теперь он чувствовал себя свободно и сделал полный шаг ко спящей Шан, оставляя Макклейна ожидать далее в одиночестве. Тот ничего не ответил, только активно кивнул головой, сжимая и разжимая замок из спутанных пальцев. Лазарь сделал пару уверенных широких шагов, останавливаясь прямо позади чужой спящей фигуры, поочередно принялся неторопливо снимать пальцевые пластины и затем наручи. Все же находиться в броне постоянно не являлось потрясающей идеей, хоть темноволосый, казалось, врос в свои доспехи. Покончив с оголением своих рук до локтей, Близ отложил снятые части своего защитного панциря на барной стойке, шепотом обращаясь к Реджинальду с просьбой: -Все чего я сейчас попрошу — приглядите за ними как следует и не переспрашивайте меня ни о чем! Все так же тихо произносил Лазарь, контролируя боковым зрением уснувшую Шандрель. -ЧЕГО?! -Я ЖЕ ПОПРОСИЛ! Прошипел сквозь зубы Лазарь, упираясь кулаками в стойку и слегка наклоняясь на Реджинальда, защитник сна изменился в лице, нахмурился и приоткрыл глаза шире обычного, оборачиваясь на заснувшую подругу. Но терять больше времени он не стал. Мужчина аккуратно убрал руки со стойки и снова встал позади спящей фигуры, аккуратно надавливая на чужую грудь, он свалил верхнюю часть Шан на свою левую руку, правой же он подхватил тело под колени, прижимая обе руки к себе. Эльфийка на этот жест издала тихое, слышное одному Лазарю, возмущенное мычание, это говорило о том, что Шандрель не спала… Темноволосый аккуратно сделал шаг назад и медленно прошелся до компактного лифта. Нажимать на кнопки занятыми руками было тяжело. Последнее, чего Лазарь сейчас желал — уронить свою знакомую в пол лицом, при попытке активации лифта, потому рисковать он не стал. -Лазарь.       Тихо начала колдунья, не открывая глаз. Дрогнули только ее брови и сжались веки –я была…в состоянии, чтобы подняться сама! Шандрель еще не успела договорить, как космодесантник почувствовал резкий запах алкоголя, который, как казалось, обвил сонную героиню целиком, вплетаясь в волосы и обвиваясь вдоль ее одежды. Лазарь резко опустил голову к эльфийке, еле-заметно приподнимая брови и прищуриваясь -Да что ты говоришь. Сколько ты выпила? -Мм. Колдунья даже слабо приоткрыла глаза, но четкий ответ последовал не сразу. Шан тяжело потянулась, продолжая тихонечко мычать. -Мм.ннне твое собачье дело. -Понятно… Близ ускорил шаг, поднимаясь на второй этаж. Повезло, что Шандрель держала дверь открытой, Лазарь аккуратно приоткрыл ее и прошел внутрь. Он не находил большого интереса в том, чтобы мотать головой сейчас, потому темноволосый поторопился опустить эльфийку на кровать, снимая с той обувь. И в любой другой ситуации он и мог смутиться от телесных контактов. Сейчас же он думал совершенно не об этом. Мысль ушла куда-то внутрь груди и по привычке закрылась там в полнейшем одиночестве. Шан же не препятствовала ему. Хотелось бы одернуть ноги и уточнить что-то о личных границах, но в душе все же чувствовалась ужасная слабость разума и тела, потому она не сопротивлялась, голова колдуньи была опущена, а волосы прикрывали лицо практически целиком. -Ты…уже покончил с ботинками? Я ног не чувствую! -А говорила, что в состоянии дойти сама…       Лазарь отставил от кровати чужую обувь, а сам приподнялся с колен, делая шажок назад. -С одеждой ты справишься сама. Выспись как следует, Шандрель. Не хочу, чтобы из-за тебя кто-то пострадал. Близ тяжело выдохнул и развернулся к колдунье спиной, выводя ногой очередной шаг, подошва еще не успела коснуться скрипучего пола, как в его спину прилетела просьба -Эй! Останься здесь ненадолго. Шан выдержала паузу. Непонятно, то ли она решила придать драмы своей речи, то ли пыталась собрать свои мысли на одной точке. –Не оставляй меня здесь! Ты — единственный, к кому я могу обратиться сейчас! Но Лазарь не оборачивался на собеседницу. Его взгляд зацепил старый меч на стене. Казалось, он расположился там специально для того, чтобы тот мог вернуться к временным отрезкам, которыми дорожил больше всего, но одновременно с тем…хотел бы забыть, как можно скорее. Руки бывшего меченосца дрогнули, а пальцы сжались в кулаки. Он наконец-то вернулся мыслями обратно в эту комнату. -Ты никогда не задавалась вопросом, почему тебе больше не за кого зацепиться?..-Лазарь замолчал. Он не любил конфликты. Тем более начинать их. Когда атмосфера взаимоотношений начинала накаляться, Близ старался предпринять тысячу способов улучшения ситуации, во избежание каких-либо споров. -Потому что я сплошь окружена идиотами, вроде тебя, которые делают выводы прежде чем узнают о чем-то в подробностях! Шандрель приподнялась на локтях и поправила волосы, чтобы те не лезли в глаза. Космодесантник не торопился с ответом, но он впервые почувствовал слабость, будто ноги стали его подводить, предпринимая попытки прижать колени к полу. Рыцарь аккуратно стянул с себя шлем, не замечая, как рука подрагивала, стремясь прижаться к полу. Блестящие от грязи волосы аккуратно рассыпались по лицу и ушам. Лазарь оставался неподвижен, а его взгляд все так же был направлен куда-то в пустоту, прорезая предметы и стены насквозь. -Когда я просила тебя остаться здесь, я не подразумевала то, чтобы ты замер на месте до утра! Возмутилась Шан, повышая голос и ожидая хоть малейшей реакции. -Ты. Не права. Близ медленно обернулся на колдунью, но взгляд его все еще гулял в пространстве его собственной головы. Кажется, он зря что-то предпринял для Шандрель. Снова. А как хотелось больше никогда к этому не возвращаться. Лазарь почувствовал, как в его груди что-то холодом отдалось по всему телу. Вся эта комната и сама Шандрель ввели мужчину в один из тяжелейших отрывков его жизни. Чем дольше он глядел на какой-то объект, тем сильнее хотелось прижаться к земле и ударить кулаками в пол. Проклятое место. После холода по чужой груди пошла слабая боль, она часто посещала его голову и душу, но сейчас она казалась особенной. -Ты — эгоистка, Шандрель. Начал темноволосый, направляя взгляд прямо на собеседницу. Он резко почувствовал, как в душе с каждым новым словом образовывалась спокойная пустота. Словно кто-то повредил изящный сосуд и из мельчайшей трещины начала сочиться вода. -Каждый твой поступок был совершен только для твоих личных целей. Вспомни хотя бы один раз, когда ты изволила поинтересоваться чужими нуждами. Даже если ты потратишь на раздумья несколько дней, то в любом случае ни к чему не придёшь, ведь твоей целью всегда был только ТВОЙ ЛИЧНЫЙ комфорт. Лазарь говорил спокойно, но голос его был крепким, хоть и не громким. Он эмоционально тяжело давил на собеседницу и гулом раздавался даже в голове космодесантника эхом. Но от этого на душе с каждой секундой становилось все свободнее, говорить становилось с каждой секундой легче. Близ шумно набрал в легкие достаточное количество воздуха так, что можно было засечь еле-слышное поскрипывание голубой брони. -Ты и представить себе не можешь то ужасное количество неигровых персонажей, что страдали по вине твоего эгоизма. Хотелось бы, чтоб список твоих жертв ограничивался только мной, но светлого будущего лишились многие герои. И каждый из нас имел право на свой маленький уголок. На свою маленькую жизнь. Может быть единственную счастливую жизнь. Мы жили в узком слепом мире, но по крайней мере это можно было назвать жизнью! Колдунья тут же подорвалась с места, небрежно взмахивая руками перед собой, стараясь прервать бывшего меченосца одним своим сонным прерывистым мычанием. -Ты хочешь сказать, что эта узкая и одновременно с тем беспредельная коробка для фарма опыта имеет право называться жизнью?! -Закрой рот! Ни один из присутствующих в комнате не ожидал такой громкой фразы, что в голове Шандрель, казалось, отозвалась в разы тяжелее раскатов грома. На какое-то время в тёмном помещении стало крайне тихо, казалось, что даже дождь остановился впервые за всю ночь только ради того, чтобы создать настолько томительную гробовую тишину. -Не хочу принимать от тебя ни одного слова, Шандрель. Я слышал достаточно. Ты даже предположить не можешь о том, сколько я пережил, молча у себя в голове. Я могу стерпеть многое с закрытым ртом в отличие от тебя. А теперь дай мне высказаться без твоих саркастических комментариев. Эта фраза мгновенно выбила алкоголь из чужой головы. Шандрель окончательно пришла в себя. Но чем трезвее было восприятие слов Лазаря, тем тяжелее они поражали чародейку прямо в душу. После короткой паузы, взятой чтобы восстановить дыхание, «меченосец» продолжил: -Легендария была моим первым появлением. Мне не уделили большого внимания, но я никогда о нем не мечтал. Стоять за твоим образом или скрывать тебя за своей, может и не самой крепкой, но верной спиной для меня было лучшим чувством. Моим единственным предназначением. Мне не было дано ничего более карьеры меченосца, и я не собирался ее менять. Я был счастлив с самого своего появления, ведь появились мы с тобой в одной игре одновременно. Твоя фигура на самом деле роднее среди всех тел, что находились внизу. Я больше не буду рассчитывать на тебя, Шандрель, но воспоминания постоянно возвращают меня к этому нелепому поступку… Лазарь не понял сам, как начал сбиваться с темы, силы и эмоции медленно покидали его тело, пальцы предательски разжались и отпустили шлем, тот с грохотом свалился на пол, но даже этот шумный удар не вывел космодеаснтника из тяжёлого состояния, он слишком долго молчал. Как оказалось, в голове есть столько мыслей, которые были просто ОБЯЗАНЫ выбраться во внешний мир. Хоть и последние слова «меченосец» говорил не сколько из своей головы, сколько из душевных переживаний. Неподвижный взгляд космодесантника был все так же строго направлен на эльфийку, на протяжении всех произнесенных им слов. Глаза были спокойны, но крайне жестоки. Они не несли в себе яркую эмоцию, только глубокую душевную обиду, которую описать одним взглядом было невозможно. -Думаешь, ты здесь жертва, Шандрель? Думаешь, тебе досталось больше всех? Никогда в твою темновласую голову не приходила мысль о том, что твой эгоизм нанес ущерба пострашнее самого Лайонела?! Ты же так давно продумывала свой «гениальный» план! Почему ты не подумала о реальных жертвах, Шандрель?!       Космодесантник закрыл глаза. Одновременно тяжко и легко давалось выговаривать такие слова. Нужен был небольшой перерыв для того, чтобы думать дальше. -Ты всегда презирала Лайонела за то, как поступил с тобой, но все твои поступки разрушили Легендарию сильнее его самого! Ты ненавидела самовлюбленность и эгоизм своего создателя, а сама пошла на те же меры! Бросила нас всех на произвол судьбы и даже не сказала прощальных слов! Ты.       Лазарь вновь затормозил. Ком в горле мешал продолжать свою речь. Близ взял глубокий вдох и нахмурился -.ужасна, Шандрель. Ты мерзкая эгоистка. Я уверен, что последней вещью, о которой ты подумала за все время пребывания вне Легендарии был твой преданный помощник. Я готов был слепо идти за тобой и помогать во всем. У меня есть воля, Шандрель. Я знаю, чего я хочу. Сейчас я хочу спуститься вниз и выпить… В горле пересохло.       Близ, за все время речи, уже успел развернуться спиной к эльфийке, оставаясь неподвижным у самой двери. Его ладонь уже полностью накрыла ручку и была готова опускаться ниже с небольшим остатком сил, как бывшего меченосца снова прервали. -ЛАЗАРЬ!       Голос чародейки дрогнул и резко пропал. «меченосец» не думая, обернулся, отрывая ладонь от ручки двери. Какая глупая привычка, но Лазарь всегда мгновенно реагировал на свое имя еще с самого детства. Близ не долго вглядывался в темноту, вскоре образ Шандрель приобрел все больше знакомых черт, ее лицо не было искажено ни в одной из знакомых ему гримас. Оно выглядело… разочарованно? потерянно? опечаленно? Губы эльфийки были поджаты, брови забились к переносице, а глаза прищурены, плечи периодически тряслись, а грудь поднималась намного чаще, казалось, в комнате мгновенно стало намного душнее после слов Лазаря. -Я… была эгоисткой. За всю мою жизнь ни одно живое существо не смело сказать мне это… А ты высказал мне все в лицо и…ты никогда не боялся меня. Ты знаешь, какова моя сила, Лазарь, да ты же знаешь обо мне лучше, чем я знаю сама!       Космодесантник сам не понял, как уже стоял на коленях у чужой постели. Кажется, тяжелая сила осознания собственных слов его наконец-то прижала к земле. Эльфийка тут же обхватила дрожащими руками горячую шею своего меченосца так, что Близ мгновенно почувствовал, как по его щеке текла слеза…горячая чужая слеза. -Шандрель?! Я рад, что достучался до твоего сознания, но я не был готов к тому, что ты…заплачешь -Закрой рот. Не порти хороший момент, придурок.       Розовые руки чародейки обвили чужую шею плотнее, а ладони космодесантника бережно легли на чужую талию с двух сторон. -Я…обещал Расту, что вот-вот вернусь. Он остался внизу… Еще мне нужно забрать часть моей брони и…шлем. -ЛАЗАРЬ!       В ответ «меченосец» только тяжело вздохнул и…улыбнулся. Ему, почему-то стало так свободно от сказанных слов, а сейчас еще и невероятно тепло. Тепло отогревало все его тело, от самого сердца до кончиков пальцев на ногах. Близ закрыл глаза от удовольствия -Я знал, что ты прислушаешься, Шандрель. :) -Рот закрой, умник.       Руки Лазаря сжимали чужую талию уже слабее, а эльфийка скорее улеглась на «меченосце», нежели повисла на его шее.       О спящей парочке еще долгое время шли странные истории, одному Джеремайе известно, как прошла та ночь, но нашли парочку спящей на полу. Удивительнее всей этой сценки, наверное, была только искренняя улыбка на лице Лазаря. Он так расслабился за последнюю ночь. Слишком много отмалчивался и поплатится длинным, но крайне приятным сном. То же касается и Шандрель, возможно, это первый раз, когда она полноценно высыпается.